призывающими избирателей отдать свои  голоса
в поддержку местного кандидата от партии тори.
   Это позволяло приходить в дом большому количеству людей.  Любой  входящий
сюда с шелковой розочкой на лацкане - символ консерваторов  -  не  привлекал
внимания соседей. Эта  военная  хитрость  позволила  Гарри  и  его  ребятам,
которые,  разумеется,  обзавелись  приличествующими  случаю  консервативными
розочками, пока греки были у себя в ресторане,  выходить  время  от  времени
поразмяться на улицу. Единственным человеком, которому не было  скучно,  был
сам Гарри Буркиншоу.
   Для  остальных  главным  развлечением  служил  телевизор.  Правда,  когда
Ройстоны уходили из дома, звук приходилось  убавлять  до  минимума.  Главной
темой теленовостей круглые сутки была предвыборная  кампания.  Через  неделю
избирательной гонки очевидными стали три момента.
   Альянс  либеральной  и  социал-демократической  партии  так  и  не  сумел
приобрести более широкую поддержку среди избирателей. Стало ясно, что борьба
разворачивается   по   традиционному   сценарию   между   консерваторами   и
лейбористами. Вторым важным моментом было то, что по  опросам  общественного
мнения разрыв между двумя главными  соперниками  стал  гораздо  меньше,  чем
можно было предположить  четыре  года  назад,  когда  консерваторы  одержали
крупную  победу.  Сегодня   опросы   показывали:   каким   будет   следующее
правительство страны, решат во многом результаты голосования в  восьмидесяти
округах,  где  обе  партии  имели  одинаковые   шансы   на   успех.   Опросы
свидетельствовали о том, что существует группа избирателей, которая пока  не
определилась за кого отдавать свои голоса. Такие  составляли  от  10  до  20
процентов в каждом из округов, именно они могли в конечном счете повлиять на
расстановку политических сил.
   Третьим важным фактором было то, что, несмотря  на  все  экономические  и
политические вопросы, вокруг которых велась предвыборная полемика,  несмотря
на то, что каждая политическая партия стремилась заработать себе  как  можно
больший  политический  капитал  на  этих  проблемах,  на  первое   место   в
предвыборной   кампании   все   больше   и   больше   выдвигалась   проблема
одностороннего ядерного разоружения. Опросы общественного  мнения  выдвигали
эту проблему на первое место в ряду приоритетных.
   Пацифистские движения, представленные в основном левыми, в кои - то  веки
сумевшие объединиться, разворачивали собственную кампанию.  Почти  ежедневно
проходили грандиозные демонстрации, которые потом подробно освещали пресса и
телевидение. Эти  движения  оказались  способными  из  объединенных  средств
финансировать поездки своих активистов по всей стране.
   Известные лидеры крайне -  левого  крыла  лейбористской  партии  (все  до
одного атеисты)  на  всех  митингах  и  телепередачах  появлялись  вместе  с
церковнослужителями, изо всех  сил  стремившимися  не  отставать  от  жизни.
Представители обеих сторон  на  протяжении  всего  отведенного  им  эфирного
времени кивали головами с очень серьезным видом,  одобряя  то,  что  говорил
собеседник.
   Тем  самым,  хотя  альянс  не  относился  к  числу  сторонников   полного
разоружения, основной мишенью для нападок  становились  консерваторы.  Лидер
лейбористской партии, а с ним  и  ее  национальный  исполнительный  комитет,
поняв откуда дует ветер, публично заявили, что их партия полностью разделяет
все требования об одностороннем разоружении.
   Другим козырем левых  был  антиамериканизм.  Журналисты  и  телерепортеры
скоро поняли, что от сторонников идеи разоружения им не удастся добиться  ни
слова осуждения в адрес Советской России, зато  ненависти  к  Америке  в  их
речах было с избытком. Ее представляли оплотом империализма  и  милитаризма,
страной, от которой исходит угроза миру.
   В четверг,  4  июня,  произошло  событие,  которое  оживило  предвыборную
кампанию.  Советский  Союз  выступил  с  предложением  "гарантировать"  всем
западноевропейским странам (и  нейтральным,  и  членам  НАТО)  в  одинаковой
степени  зону,  свободную  от  ядерного  оружия  на  вечные  времена,   если
американцы пообещают то же самое.
   Попытка  министра  обороны  Великобритании  объяснить,   что   ликвидация
соответствующих вооружений европейских стран и  США  поддается  контролю,  а
советских -  нет;  что  страны  Варшавского  договора  имеют  четырехкратное
превосходство над НАТО в обычных вооружениях, потонула в криках толпы.  Дело
кончилось тем, что министра пришлось вызволять  из  кольца  обступивших  его
пацифистов с помощью телохранителей.
   -  Можно  подумать,  -  ворчал  Гарри  Буркиншоу,  развертывая  очередную
конфету, - что это не выборы, а все - британский  референдум  по  вопросу  о
ядерном разоружении.
   - Так оно и есть, - коротко подтвердил Престон.
 
*** 
 
   В пятницу майор Петровский обходил магазины в центре Ипсвича. В  магазине
скобяных  изделий  он  приобрел  легкую  двухколесную  тележку  с  короткими
ручками, что используют для  перевозки  мешков,  контейнеров  для  мусора  и
тяжелых чемоданов. В магазине стройматериалов он  купил  две  толстые  доски
метра по три длиной.
   В магазине офисного оборудования был куплен стальной  шкаф  для  хранения
документов, семьдесят  пять  сантиметров  высотой,  сорок  пять  сантиметров
шириной и тридцать сантиметров глубиной, с надежно закрывающейся дверцей.  В
магазине стройматериалов он купил рейки, круглые палочки, короткие брусочки,
набор  слесарных  инструментов,  включая  скоростную  дрель  с   несколькими
сверлами для работы и по металлу, и по дереву, а также гвозди, болты, гайки,
шурупы и пара толстых рабочих перчаток.  На  складе  упаковочных  материалов
Петровский купил пористый изоляционный материал. Утро завершилось посещением
магазина электротоваров, где он купил четыре плоские батареи, напряжением по
девять вольт каждая и несколько мотков цветного  одножильного  провода.  Для
того чтобы доставить все это в Черрихейз Клоуз, Петровскому понадобились две
ездки. Он сложил все в гараже, а когда стемнело, перенес почти все в дом.
   В эту ночь ему по радио передали полную инструкцию о встрече сборщика.  В
сообщении содержалась информация, которую ему не нужно было  запоминать.  Он
знал, что встреча номер 10 состоится 8-го числа в  понедельник.  "Жестко,  -
подумал он, - очень жестко". Но он все выполнит!
 
*** 
 
   В то время как Петровский  сидел,  склонившись  над  блокнотом,  дешифруя
сообщение, а греки продавали муссаку с кебаб в своем  заведении,  Престон  в
полицейском участке разговаривал с сэром Бернардом Хеммингсом.
   - Джон, сколько можно безрезультатно ждать в Честерфилде? -  спросил  сэр
Бернард.
   - Прошла только неделя, сэр, - ответил Престон, - мы  вели  наблюдения  и
более длительный срок.
   - Да, я прекрасно знаю об этом. Но в тех случаях  у  нас  было  основание
ждать. Здесь полагают, что нужно навестить этих греков и посмотреть,  что  у
них там в доме припрятано,  если,  конечно,  что-нибудь  припрятано  вообще.
Почему бы вам так не поступить, когда оба будут на работе?
   - Потому что они профессионалы и сразу поймут, что засветились. На  такой
случай у них наверняка есть надежный способ предупредить главного агента.
   - Да, пожалуй. Конечно, хорошо, что вы там сидите и ждете, как  козел  на
привязи, когда появится тигр. А если тигр не появится?
   - Думаю, появится, сэр Бернард. Дайте мне еще немного  времени,  попросил
Престон.
   - Хорошо, - уступил Хеммингс, посовещавшись с кем-то. - Даю  вам  неделю,
Джон. В следующую пятницу я подниму ребят из Специального отдела, и они  там
все перевернут. Давай смотреть правде в глаза, человек, которого  вы  ищите,
мог находиться в доме все это время.
   - Я так не считаю. Винклер никогда бы не пришел прямо в логово  тигра.  Я
думаю, он где-то поблизости, и скоро придет.
   - Ладно. Неделя, Джон. Учти, до следующей пятницы.
   Сэр Бернард повесил трубку. Престон еще некоторое  время  держал  свою  в
руках, задумчиво  глядя  на  нее.  Выборы  через  тринадцать  дней.  Он  был
подавлен. Появилось сомнение: вдруг он ошибся? Никто,  за  исключением  сэра
Найджела,  не  верит  его  интуиции.  Диск  полония  и  курьер-чех  -  этого
недостаточно, чтобы начать расследование, да и есть ли между ними связь?
   - Хорошо, сэр Бернард, - сказал он в трубку, из которой неслись  короткие
гудки. - Неделя.
 
*** 
 
   Самолет компании "Финнэйр" из  Хельсинки  совершил  посадку  в  аэропорту
Хитроу,  как  всегда,  точно  по  расписанию.  Его  пассажиры   прошли   все
необходимые формальности без особых  задержек.  Одним  из  них  был  высокий
бородатый человек средних лет. По паспорту он значился как Урхо Нуутила, его
беглый финский язык объяснялся тем, что его  родители  были  из  Карелии.  В
действительности это был русский, по фамилии Васильев. По профессии  он  был
инженером-физиком, специалистом по ядерной  технике,  состоял  на  службе  в
вооруженных силах СССР, а точнее - в управлении по разработке новой  техники
и вооружений ракетных войск и артиллерии. Как многие финны, он сносно владел
английским.
   Пройдя через таможню, он отправился  в  гостиницу  "Пента"  в  Хитроу  на
автобусе, который бесплатно предоставлял пассажирам аэропорт. Там он вошел в
вестибюль,  прошел  стойку  регистрации  и  повернул  направо  к  выходу  на
автомобильную стоянку. Незамеченный  никем,  он  постоял  у  двери  в  лучах
теплого вечернего солнца, пока  прямо  перед  ним  не  затормозил  небольшой
пикап. Водитель опустил стекло.
   - Скажите, сюда автобусы привозят пассажиров из аэропорта?
   - Нет, - ответил стоявший у двери, - к парадному подъезду.
   - А вы откуда? - спросил молодой человек за рулем.
   - Из Финляндии, - сказал бородач.
   - Должно быть в Финляндии очень холодно?
   - Нет. В это время года там тепло и кусают комары. Молодой человек кивнул
бородачу, чтобы тот садился. Пикап отъехал.
   - Как зовут?
   - Васильев.
   - Достаточно. Остальное держите при себе. Я - Росс.
   - Далеко ехать? - спросил Васильев.
   - Около двух часов.
   Остальную часть пути они проехали молча. По  дороге  Петровский  проделал
три разных маневра, чтобы узнать, нет ли за  ними  "хвоста".  Не  было.  Они
приехали в Черрихейз Клоуз, когда уже почти стемнело. У себя во дворе сосед,
мистер Армитэдж, стриг траву на лужайке.
   - Гости? - спросил он, когда Васильев вышел из машины и пошел к дому.
   Петровский взял единственный  маленький  чемоданчик  своего  пассажира  и
подмигнул соседу:
   - Шеф, - шепнул он, - пытаюсь выслужиться. Может повысят.
   - Наверняка, - засмеялся Армитэдж.
   Он ободряюще кивнул и продолжал свое дело.
   В гостиной Петровский задернул портьеры, как делал всегда перед  тем  как
зажечь свет. Васильев неподвижно стоял в темноте.
   - Отлично, - сказал он, когда наконец вспыхнул свет, - теперь за дело. Вы
получили все девять посылок?
   - Да, все девять.
   - Давайте проверим. Детский мяч весом около двадцати килограммов.
   - Есть.
   - Одна пара мужских туфель, одна коробка сигарет, один гипсовый лубок.
   - Есть.
   - Один транзисторный радиоприемник,  одна  электробритва,  одна  стальная
труба, очень тяжелая.
   - Должно быть, это она.
   Петровский подошел к шкафу и вынул короткий и очень тяжелый металлический
предмет, завернутый в теплоизоляционный материал.
   - Да, это она, -  подтвердил  Васильев.  -  И  последнее  -  один  ручной
огнетушитель, чрезвычайно тяжелый, и  одна  пара  автомобильных  фар,  также
очень тяжелых.
   - Есть.
   - Ну, тогда все в порядке. Если вы  запаслись  всем  остальным,  утром  я
начну сборку.
   - Почему не сейчас?
   -  Послушайте,  молодой  человек,  во-первых,  вашим  соседям   вряд   ли
понравится, если мы начнем пилить и сверлить в такой  час.  А  во-вторых,  я
устал. Эти игрушки ошибок не прощают. Завтра я начну на свежую  голову  и  к
вечеру закончу.
   Петровский кивнул.
   - Комната готова. В среду утром я отвезу вас в Хитроу, чтобы вы успели на
первый рейс.
 
Глава 21 
 
   Васильев решил, что будет работать в гостиной при задернутых портьерах  и
электрическом свете. Он попросил принести все девять "посылок".
   - Нам понадобится мешок для мусора, - сказал он. Петровский принес  мешок
из кухни.
   - Передавайте мне предметы в той последовательности, в какой я  скажу,  -
приказал сборщик. - Сначала коробку сигар.
   Он разорвал упаковку и открыл крышку. В коробке сигары были уложены в два
ряда - двенадцать внизу и тринадцать сверху, каждая обернута  в  алюминиевую
фольгу.
   - Третья слева в нижнем ряду.
   Он снял фольгу и разрезал сигару по всей длине лезвием. Изнутри он извлек
тонкую стеклянную ампулу  с  резьбой  на  одном  конце  и  торчащими  наружу
переплетенными проводками. Электродетонатор. Все остальное полетело в мусор.
   - Гипсовый лубок.
   Гипсовый лубок обработали в два приема. Сначала сняли первый слой,  затем
второй. Внутри, заключенная в полиэтилен, находилась прослойка из  какого  -
то серого вязкого вещества, очень напоминающего замазку. Сборщик вынул серую
пластилинообразную массу, снял полиэтилен и скатал ее в шар. Двести  граммов
пластиковой взрывчатки.
   Взяв туфли Лички, он с обеих срезал каблуки. Из одного каблука он  извлек
стальной диск диаметром два дюйма и толщиной в один  дюйм.  Сбоку  по  всему
периметру была нанесена резьба таким образом, что диск походил на широкий  и
плоский винт, на  плоской  стороне  было  углубление,  в  которое  вошла  бы
отвертка с широким концом. Из другого каблука Васильев вынул второй диск  из
серого металла такого же диаметра, как первый,  но  потоньше.  Этот  был  из
лития, инертного металла, который, взаимодействуя с  полонием,  запускает  и
поддерживает цепную ядерную реакцию.
   Дополнительный диск полония оказался в электробритве, привезенной Карелом
Возняком. Он заменил утерянный в Глазго. Оставалось еще пять предметов.
   Теплоизоляцию с  выхлопной  трубы  "Ханомага"  сняли.  Внутри  находилась
стальная трубка весом в двадцать  килограммов.  Она  имела  внешний  диаметр
четыре дюйма, внутренний - два дюйма, толщина  листа  закаленной  стали,  из
которого она была сделана, составляла один дюйм. Один конец  имел  фланец  и
внутреннюю резьбу, другой  был  наглухо  заварен.  В  середине  приваренного
колпака было высверлено  небольшое  отверстие,  достаточное,  чтобы  в  него
прошел электродетонатор. Из  транзисторного  радиоприемника  первого  пилота
Романова Васильев извлек часовой  механизм  -  плоскую,  запаянную  со  всех
сторон, коробку размером не более двух сигаретных пачек. Сверху  на  коробке
были две кнопки, красная и желтая, снизу выходили два разноцветных  проводка
- плюс и минус. На каждом  углу  было  по  крепежному  ушку,  через  которые
болтами можно было привернуть часовой механизм снаружи  к  стальному  шкафу,
где будет помещаться бомба.
   Взяв огнетушитель, доставленный господином Лундквистом, Сборщик  отвернул
донце. Внутри оказалась не пена для тушения пожара, а поролон,  а  в  нем  -
тяжелый стержень из металла, очень напоминающего свинец, длиной пять  дюймов
и два дюйма в диаметре. Несмотря на то, что стержень был невелик,  он  весил
четыре с половиной килограмма. Чтобы достать  его,  Васильев  надел  толстые
резиновые перчатки. Чистый уран 235.
   - Разве эта штука не радиоактивная?  -  спросил  Петровский,  завороженно
наблюдавший за действиями Сборщика.
   - Радиоактивная, но не в опасной для  человека  степени.  Почему-то  люди
думают, что все радиоактивные материалы опасны одинаково. Это не  так.  Часы
со светящимся циферблатом радиоактивны, но мы же  их  носим.  Уран  излучает
альфа - частицы.  У  него  низкая  радиоактивность.  Плутоний  действительно
смертелен. Таким же становится и уран, когда  достигает  критической  массы.
Это происходит непосредственно перед взрывом. Сейчас никакой опасности нет.
   Долго пришлось повозиться с фарами.  Сначала  Васильев  вынул  стеклянные
лампы, затем нити накаливания и внутреннюю чашу рефлектора. Теперь у него  в
руках оставались только две необычайно тяжелые полусферы из стального  листа
особой прочности толщиной в один дюйм. Полусферы  по  краю  имели  фланцы  с
шестнадцатью отверстиями для того, чтобы их можно было скрепить  при  помощи
болтов и гаек. Вместе полусферы образовывали правильной формы шар.
   В одной из полусфер у основания имелось отверстие диаметром два  дюйма  с
резьбой внутри для стального цилиндрика из левого башмака  Лички.  У  другой
полусферы был небольшой отвод в виде трубки,  тоже  диаметром  два  дюйма  с
фланцем по краю и наружной резьбой. Сюда навинчивалась  стальная  трубка  из
выхлопной системы "Ханемага".
   Последним был детский мяч. Васильев разрезал  яркую  резиновую  оболочку.
Под ней в электрическом свете блеснул металлический шар.
   - Это свинцовый экран, - пояснил Васильев. - Внутри шар из урана,  это  и
есть  расщепляемый  сердечник  атомной  бомбы.  Я  его  извлеку  позже.   Он
радиоактивен, как и тот стержень.
   Еще раз убедившись, что все компоненты  на  месте,  он  занялся  стальным
шкафом для документов. Положив его плашмя на пол,  он  открыл  дверцу  и  из
деревянных реек  и  планок  соорудил  внутри  подобие  деревянного  каркаса,
опирающегося на дно шкафа. Низ шкафчика он застелил толстым  слоем  пористой
резины, которая должна была защитить механизм от сотрясений.
   - Я проложу еще стенки и верх, когда бомба будет внутри, - объяснил он.
   Потом  он  взял  четыре  батарейки  и  соединил  их   клеммами.   Обмотав
изоляционной лентой,  превратил  их  в  одну  большую  батарею.  Наконец  он
просверлил четыре небольших отверстия в дверце и проволокой закрепил батарею
изнутри.
   Было двенадцать часов дня.
   - Ну ладно, - сказал Васильев, - давай собирать устройство. А, кстати, ты
когда-нибудь видел атомную бомбу?
   - Никогда, - хрипло ответил Петровский.
   Он отлично разбирался в восточных единоборствах, знал  самбо,  не  боялся
кулаков,  ножей  и  огнестрельного  оружия,  но  хладнокровная   беспечность
Васильева, в чьих руках было то, чего достаточно, чтобы  сровнять  с  землей
целый город, пугала его. Как и большинство людей,  он  относился  к  ядерной
физике, как к некоему оккультному искусству.
   - Раньше такие устройства были очень  сложными,  -  рассказывал  Сборщик,
очень громоздкими, изготовить их можно было  только  в  особых  лабораторных
условиях, а  сегодня  конструкция  обычной  атомной  бомбы  стала  настолько
проста, что ее можно собрать  практически  на  любом  верстаке  при  условии
известной осторожности, наличия определенных деталей и опыта.
   - Здорово, - сказал Петровский.
   Васильев разрезал тонкую свинцовую  оболочку,  защищавшую  урановый  шар.
Отделить свинец  не  представляло  никакой  сложности.  На  внутреннем  шаре
диаметром пять дюймов было сквозное отверстие сечением два дюйма.
   - Хочешь расскажу, как это происходит? - спросил Васильев.
   - Конечно.
   - Это уран. Его здесь пятнадцать  с  половиной  килограммов.  Масса  ниже
критической.  Цепная  реакция  начинается,  когда   масса   урана   превысит
критическую. Ядра урана начнут пузыриться. Не так, конечно,  как  отделяются
пузырьки газа с поверхности стакана с лимонадом, а в физическом смысле. Уран
подходит к тому порогу, за которым происходит взрыв. Этому  шару  до  такого
состояния еще далеко. Видишь этот короткий стержень?
   - Да.
   Это был урановый стержень из пустого огнетушителя.
   - Этот стержень плотно закроет двухдюймовое отверстие  в  середине  шара.
Когда это произойдет, масса превысит критическую. Стальная трубка, что лежит
вон там, - что-то вроде оружейного ствола, а стержень из урана -  пуля.  При
подрыве пластиковой  взрывчатки  ударная  волна  понесет  стержень  по  этой
стальной трубке и вобьет его в предназначенное для него отверстие на шаре.
   - И тогда рванет?
   - Нет. Нужно еще инициирующее взрывчатое вещество. Сам по