себе уран может
делиться до  полного  распада,  выделяя  при  этом  колоссальное  количество
радиации, но взрыва не будет. Чтобы рвануло,  нужно  бомбардировать  уран  в
критическом состоянии залпом  нейтронов.  Вот  эти  два  диска,  литиевый  и
полониевый, и образуют инициирующее вещество. Если они не соприкасаются, они
совершенно  безопасны.  Полоний  -  источник  не  очень  сильного  альфа   -
излучения, литий - инертен. Если  же  их  с  силой  прижать  друг  к  другу,
произойдет нечто невероятное. Начнется химическая реакция, и мы получим  тот
пучок  нейтронов,  который  нам  нужен.   Под   действием   нейтронов   уран
разрывается, выделяя при этом огромное количество энергии. Все происходит  в
миллиардные доли секунды.  Стальной  тампер  предназначен  для  того,  чтобы
удержать все вместе на этот микроскопически малый отрезок времени.
   - А кто бросит инициатор? - попытался пошутить Петровский, чувствуя,  что
это шутка висельника. Васильев усмехнулся.
   - А никто. Оба кружка будут внутри, но на расстоянии друг  от  друга.  Мы
закрепим полоний с одного конца отверстия в урановом  шаре,  а  литий  -  на
переднем конце нашего снаряда. Снаряд полетит по трубке и  попадет  прямо  в
отверстие, литий на его переднем конце с  огромной  силой  ударится  о  диск
полония, который ожидает его на другом конце трубки. Вот и все.
   Васильев выдавил капельку суперклея и приклеил кружок полония к основанию
плоского стального цилиндрика - затычки из каблука  туфли  Лички.  Затем  он
привернул этот цилиндр в отверстие  у  основания  одной  из  полусфер.  Взяв
урановый шар, он аккуратно опустил его в чашу. Внутри были  четыре  выступа,
которые вошли в четыре углубления,  сделанные  на  поверхности  шара.  Таким
образом шар был надежно закреплен внутри. Васильев взял фонарик и посветил в
отверстие в середине шара.
   - Ну вот, он там на месте, прямо с другого конца отверстия, - сказал он.
   Затем он накрыл сооружение второй полусферой,  получился  идеальный  шар.
Час  он  затягивал  шестнадцать  болтов  по  фланцам,  плотно  соединяя  обе
половинки в одно целое.
   - Теперь займемся пушкой, - объявил он.
   Он  затолкал  пластиковую  взрывчатку  в  стальную  трубку  длиной  около
полуметра, осторожно утрамбовав ее ручкой  от  швабры,  позаимствованной  на
кухне.  Через  небольшое  отверстие  у  основания  трубки   Петровский   мог
разглядеть, как выпирает оттуда взрывчатка. Тем же самым суперклеем Васильев
приклеил диск из лития к основанию уранового  стержня,  обернул  его  мягкой
бумагой, чтобы он не съехал вниз от вибрации  и  затолкал  стержень  внутрь,
чтобы он уперся  во  взрывчатку.  Затем  он  привернул  трубку  к  сфере.  В
результате получился арбуз, только  серого  цвета,  с  полуметровой  ручкой,
что-то вроде огромной перевернутой гранаты.
   - Почти готово,  -  сказал  Васильев,  -  осталось  совсем  немного.  Все
остальное - обычная пиротехника.
   Он взял детонатор, разъединил  проводки,  выходящие  с  одного  конца,  и
изолировал  каждый  лентой.  Если   они   соприкоснутся,   может   произойти
преждевременный взрыв. К  каждому  проводку  от  детонатора  он  подсоединил
кусочек провода на пять ампер и  вдавил  детонатор  в  отверстие  в  колпаке
стальной трубки, погрузив его в пластиковую взрывчатку.
   Потом он очень осторожно, как младенца, положил бомбу  на  приготовленную
для нее колыбель, выложенную пористой резиной, обернул ее по  бокам  и,  как
одеялом, прикрыл ее еще и сверху. Снаружи торчали только два проводка.  Один
он подсоединил к положительному полюсу батареи.
   Был еще и  третий  провод.  Он  шел  от  отрицательного  полюса  батареи.
Васильев обмотал изоляционной лентой все оголенные концы.
   - На всякий случай, - сказал он с усмешкой. - Иначе дело будет плохо.
   Оставалось еще реле времени. Васильев дрелью просверлил пять отверстий  в
верхней  части  дверцы  стального  шкафа.  Центральное  отверстие  было  для
проводов часового механизма. Васильев пропустил  их  внутрь.  Другие  четыре
предназначались для небольших болтов, которыми  он  прикрепил  устройство  с
внешней стороны шкафа. Закончив с этим, он присоединил провода от детонатора
и батареи к проводам от часового механизма, каждый с проводком своего цвета.
Петровский затаил дыхание.
   - Не волнуйся, - успокоил Васильев, - этот  таймер  прошел  неоднократную
проверку в Союзе. Внутри есть прерыватель цепи, который работает надежно.
   Он закончил  с  последним  проводом,  очень  тщательно  изолировал  места
соединения и опустил дверцу, затем запер шкаф и бросил ключ Петровскому.
   - Вот и все, товарищ Росс. Ты можешь везти его на тележке в  свой  пикап.
Можешь ехать куда угодно, вибрация ему не страшна. И последнее - эта  желтая
кнопка, если ее сильно нажать,  включит  часовой  механизм,  но  не  замкнет
электрическую цепь. Это сделает реле времени через два часа. Нажмешь  желтую
кнопку, и через два часа на земле будет ад.  Красная  -  ручное  управление.
Если нажать ее, детонация будет мгновенной.
   Он не знал, что ошибается. Он действительно верил тому, что ему  сказали.
Только  четыре  человека  в  Москве  знали,  что  обе  кнопки   обеспечивали
мгновенную детонацию.
   Был уже вечер.
   - Ну, дружище Росс, я очень хочу есть, немного выпить, хорошо выспаться и
завтра утром отправиться домой. Это тебя устраивает?
   - Конечно, - ответил Петровский. - Давай  поставим  шкафчик  вот  сюда  в
угол. Налей себе виски, а я пойду сооружу ужин.
   В десять утра они выехали в аэропорт в маленькой машине  Петровского.  На
обочине дороги к юго-западу от Колчестера, где  прямо  к  дороге  подступают
густые леса, Петровский остановил машину и вышел по малой  нужде.  Несколько
секунд спустя Васильев услышал его крики о помощи и помчался узнать,  в  чем
дело. Там, за деревьями он и окончил свою  жизнь  от  мастерски  нанесенного
удара, который сломал ему шею. После того, как из  карманов  Васильева  были
вынуты  все  бумаги,  удостоверяющие  личность,  его  тело  было  уложено  в
неглубокую канаву и прикрыто свежесрубленными ветками. Через  день  или  два
его, возможно, обнаружат, начнут расследование, в местных газетах опубликуют
фотографию убитого, которую, может быть, увидит, а может, и не увидит  сосед
Армитэдж,  может,  опознает,  а  может  быть,  и  не  опознает  человека  на
фотографии. Впрочем, все равно будет уже поздно.
   Петровский ехал обратно в Ипсвич.
   Он ни на минуту не сомневался в необходимости того, что сделал. Таков был
приказ. Теперь у него другие проблемы.  Все  готово,  времени  в  обрез.  Он
съездил в Рендлехемский лес, выбрал место в густых зарослях в ста метрах  от
забора базы ВВС США Бент-Уотерс. Здесь не будет никого, когда  он  в  четыре
утра нажмет желтую кнопку, с  тем  чтобы  взрыв  произошел  в  шесть  часов.
Свежими ветками он укроет шкафчик и быстро поедет  в  Лондон,  пока  часовой
механизм будет отсчитывать минуты.
   Ему только не было известно, когда это произойдет. Сигнал начать операцию
поступит через службу московского радио на английском языке в 22.00 накануне
вечером. Это будет намеренная оговорка  диктора  в  самом  первом  сообщении
программы новостей. Но, поскольку Васильев уже  не  мог  сообщить,  что  все
готово, Петровскому самому придется посылать сообщение в  Центр.  Это  будет
последняя радиосвязь. После этого греки  уже  не  будут  нужны.  В  сумерках
теплого июньского вечера он выехал из Черрихейз Клоуз и не  спеша  поехал  в
Тетфорд за своим мотоциклом. В девять он уже держал путь на северо-запад.
 
*** 
 
   Конец скучному вечеру для поста наблюдения в доме Ройстонов пришел, когда
в начале одиннадцатого из полицейского управления на связь вышел Лен Стюарт.
   - Джон, один из моих парней только  что  ужинал  в  забегаловке.  Телефон
прозвонил два раза и дал отбой. Потом опять звонил два раза, и опять  отбой.
В третий раз повторилось то же. Ребята на телефонной станции подтверждают.
   - Греки пытались взять трубку?
   - В первый раз просто не успели подойти. После этого  даже  не  пытались.
Продолжали обслуживать посетителей. Подожди, Джон... Джон, ты еще слушаешь?
   - Конечно.
   - Мои люди напротив закусочной сообщают, что один из греков вышел.  Через
черный ход. Садится в машину.
   - Две машины и четверо - за ним, - скомандовал Престон. - Остальные  двое
присмотрят за ресторанчиком. Беглец может уехать из города.
   Но он не уехал. Андреас  Стефанидис  приехал  к  себе  на  Комптон-стрит,
поставил машину и вошел в дом. За занавесками зажегся свет. Больше ничего не
произошло. В 23.20, раньше обычного, Спиридон закрыл  ресторанчик  и  пешком
отправился домой, куда он пришел без четверти двенадцать.
   Тигр, которого ждал Престон, появился около полуночи. На улице было очень
тихо. Почти все огни были потушены. Престон рассматривал свои четыре  машины
и бригады по всей Комптон-стрит, тем не менее никто не  заметил,  откуда  он
появился. Первым о нем сообщил один из парней Стюарта.
   - В начале Комптон-Стрит, на перекрестке с Кросс-стрит стоит человек.
   - Что делает?
   - Ничего. Не двигаясь, стоит в темноте.
   - Ждите.
   В  комнате  Ройстонов  на  втором  этаже  было  темным-темно.   Занавески
задернуты. Люди отошли от окна. Манго сидел на корточках за фотоаппаратом  с
инфракрасным объективом,  Престон  прижимал  к  уху  свою  маленькую  рацию.
Бригада Стюарта из шести  человек  и  двое  водителей  были  на  улице,  все
поддерживали связь по радио. В одном  из  домов  открылась  дверь  -  кто-то
впустил кошку. Дверь тут же захлопнулась.
   - Он идет, - сообщил голос по радио, - туда, к вам. Медленно.
   - Вижу, - шепотом сообщил Джинджер, наблюдавший за улицей  через  боковое
окно. - Среднего роста и телосложения, в темном длинном плаще.
   - Манго, ты можешь щелкнуть его вон под тем фонарем? - спросил Буркиншоу.
   Манго немного повернул объектив.
   - Я взял в фокус это световое пятно, - сказал он.
   - Ему осталось пройти еще метров десять. Бесшумно человек в плаще вступил
в пятно  яркого  света  от  уличного  фонаря.  Фотоаппарат  Манго  мгновенно
отщелкнул пять кадров. Человек прошел  мимо  фонаря  и  оказался  у  калитки
Стефанидисов. Он прошел  по  дорожке  к  входной  двери  и  постучал,  а  не
позвонил.
   Дверь сразу же открыли. В прихожей света не было. Человек в темном  плаще
вошел внутрь. Дверь закрылась.
   В доме напротив напряжение спало.
   - Манго, доставай свою пленку и мигом в  полицейскую  фотолабораторию.  Я
хочу, чтобы ее проявили и немедленно передали в Скотленд-Ярд, а оттуда сразу
же на "Чарльз" и в Сентинел. Я их предупрежу,  чтобы  готовились  установить
личность.
   И все же что-то не  давало  Престону  покоя.  Ночь  была  теплая,  почему
человек шел в плаще? Чтобы не промокнуть?  Но  целый  день  светило  солнце.
Чтобы скрыть что-то?
   - Манго, во что точно он был одет? Ты же его видел через объектив.
   Манго был уже на полпути к двери.
   - В плащ. Темный, длинный.
   - А под плащом? Джинджер присвистнул.
   - Сапоги. Вспомнил. Высокие сапоги, сантиметров двадцать.
   - Черт. Он же на мотоцикле, - догадался Престон и скомандовал, -  все  на
улицу. Машины оставить. Обыскать  все  улицы  окрест.  Мы  ищем  мотоцикл  с
неостывшим двигателем.
   "Проблема в том, - подумал Престон, - что  я  не  знаю,  сколько  он  там
пробудет. Пять минут, десять, час?"
   Он вызвал Лена Стюарта.
   - Лен, это Джон. Если мы найдем мотоцикл, я хочу, чтобы установили на нем
передатчик. А пока звони начальнику полиции  Кингу.  Пусть  поднимает  своих
людей. Когда наш "друг" уйдет, мы его проводим. Бригада Гарри и я.  А  вы  с
ребятами останетесь присмотреть за греками. Через час,  после  того  как  мы
уедем, полиция может войти в дом и арестовать греков.
   Лен Стюарт, находившийся в полицейском участке, согласился и стал звонить
начальнику полиции Кингу домой.
   Через двадцать минут  одна  из  групп  поиска  обнаружила  мотоцикл.  Она
доложила Престону, который все еще находился в доме Ройстонов:
   - Нашли большой БМВ в начале Квин-стрит. За сиденьем - багажник,  заперт.
По обеим сторонам от заднего колеса две плетеные корзины, открыты. Двигатель
и выхлопная труба еще теплые.
   - Регистрационный номер?
   Ему ответили. Он все передал Лену Стюарту в полицейский  участок.  Стюарт
запросил, чтобы немедленно установили владельца. Номер был зарегистрирован в
Саффолке, владелец некий Джеймс Дункэн Росс из Дорчестера.
   - Мотоцикл или украден, или номер фальшивый, или  такого  адреса  нет,  -
сказал себе под нос Престон.
   Через  несколько  часов  полиция  Дорчестера  установила,  что  последнее
предположение оказалось правильным.
   Тому, кто обнаружил мотоцикл, приказали установить передатчик в одной  из
корзин, включить его и отойти от мотоцикла на приличное расстояние. Это  был
Джо, один из двух водителей Буркиншоу. Он выполнил приказ, вернулся  в  свою
машину, склонился за баранкой и сообщил: датчик работает.
   - Хорошо, - сказал Престон, - мы меняемся. Все  водители  -  по  машинам.
Трое из группы Лена Стюарта -  подойдите  с  Уэст-стрит  к  заднему  крыльцу
нашего наблюдательного поста и смените нас. По одному, тихо и сразу.
   Людям в комнате он сказал:
   - Гарри, кончай. Пойдешь первым. Бери переднюю машину,  я  потом  сяду  к
тебе. Барни, Джинджер, во вторую машину. Если Манго  успеет,  он  поедет  со
мной.
   По одному через заднее крыльцо подошли люди Стюарта, чтобы агент не вышел
из дома напротив, пока они сменяются. Он уходил последним.
   Престон  проскользнул  через  сад  на  Уэст-стрит  и  через  пять   минут
присоединился к Буркиншоу и его водителю Джо в первой машине, которая стояла
на Фулджэм-роуд. Джинджер и Барни доложили, что заняли свои места во  второй
машине в начале Марсден-стрит.
   - Но если мотоцикл не его, - мрачно сказал Гарри, - мы  сидим  по  уши  в
дерьме, и я даже не знаю, как тут быть.
   Престон сидел сзади. На переднем месте рядом с водителем Буркиншоу следил
за экраном дисплея, вмонтированного в  приборной  доске.  Как  на  маленьком
экране радара, там ритмично  пульсировал  пучок  света  в  секторе,  который
указывал положение мотоцикла по отношению к  продольной  оси  автомобиля,  в
котором они сидели. Расстояние между ними было  полмили.  Во  второй  машине
было установлено точно  такое  же  устройство,  позволяющее  операторам  при
необходимости корректировать местоположение объекта.
   - Это его мотоцикл, - сказал Престон с отчаянием в голосе.
   - Он уходит.
   Внезапная реплика по рации положила конец всем разговорам.  Люди  Стюарта
из дома Ройстонов  сообщили,  что  человек  в  плаще  вышел  из  двери  дома
напротив. Они подтвердили, что он идет по  Комптон  -  стрит  в  направлении
Кросс - стрит к БМВ. Затем он исчез  из  виду.  Через  две  минуты  один  из
водителей бригады Стюарта из машины на Сент-Маргаретс - драйв  сообщил,  что
агент перешел эту улицу, двигаясь по направлению  в  Квинз-стрит.  Потом  он
пропал. Прошло целых пять минут. Престон воззвал к богу.
   - Он поехал.
   Буркиншоу буквально подпрыгивал на переднем сидении от возбуждения, что с
этим флегматиком случалось нечасто. Мерцающая точка медленно перемещалась по
экрану дисплея.
   - Цель движется, - подтвердили из второй машины.
   - Подождите, когда он отъедет на милю,  а  затем  трогайте,  распорядился
Престон. - Включайте двигатели уже сейчас.
   Сигнал двигался на юг и дальше на восток через центр  Честерфилда.  Когда
он был уже в районе окружной  дороги  Лордсмилл,  машины  двинулись  следом.
Сигнал от мотоцикла был четким и непрерывным; мотоцикл шел по шоссе А-617  в
направлении к Мэнсфилду и Ньюарку. Они держались в миле от него.  Даже  если
бы они ехали с включенными фарами, мотоциклист  все  равно  не  смог  бы  их
заметить. Джо усмехнулся.
   - Попробуй теперь от нас уйти, ублюдок, - сказал он.
   Престон чувствовал бы себя  спокойнее,  если  бы  человек,  которого  они
преследовали, был на машине. Мотоциклистов чертовски трудно "вести". Быстрые
и маневренные, мотоциклисты могли проскакивать даже в  самые  узкие  щели  в
плотном потоке движущегося транспорта, нырять в узкие переулки, где  не  мог
проехать ни один  автомобиль,  огибать  закрывающие  въезд  тумбы.  Даже  за
городом они  могли  свернуть  с  дороги  и  поехать  прямо  по  целине,  где
невозможно преследовать на машине.  Поэтому  сейчас  было  главным  не  дать
понять человеку впереди, что за ним есть "хвост".
   Он очень умело вел мотоцикл, все время держал  предельно  разрешенную  на
дороге скорость, не превышая ее, но  и  не  снижая  даже  на  поворотах.  Он
продолжал двигаться по шоссе А-617, проехав поворот  на  дорогу  М-1,  через
Мэнсфилд, который в этот  поздний  час  уже  спал,  и  двинулся  к  Ньюарку.
Дербиширские  пейзажи  сменились  угодьями  Ноттингемшира.  Он   не   снижал
скорости.
   У въезда в Ньюарк он остановился.
   - Очень быстро сокращается дистанция, - сообщил Джо.
   - Выключайте фары, останавливайте машину, - коротко приказал Престон.
   Действительно, Петровский свернул на боковую  дорогу,  заглушил  мотор  и
выключил фары. Теперь он сидел у  перекрестка  и  смотрел  на  шоссе  в  том
направлении, откуда приехал. Мимо прогрохотал огромный грузовик и  исчез  на
дороге к Ньюарку. Больше ничего. За милю отсюда на обочине дороги стояли две
машины службы наблюдения. Петровский постоял еще  минут  пять,  затем  завел
двигатель и поехал дальше на юго-восток. Когда увидели, что точка на  экране
ожила, они поехали за ним, стараясь не приближаться  меньше,  чем  на  милю.
Переехали мост через реку Трент, вдалеке  справа  светились  огни  огромного
сахарорафинадного завода. Около трех ночи  оказались  в  Ньюарке.  В  городе
сигнал на экране заметался, машине пришлось  покружить  по  улицам.  Наконец
оказалось, что "объект" следует в  направлении  Линкольна  по  дороге  А-16.
Машины проехали по ней с полмили, Джо вдруг резко нажал на тормоза.
   - Он уходит направо, - сказал он. - Расстояние увеличивается.
   - Поворачивайте, - распорядился Престон. В  Ньюарке  они  нашли  поворот;
цель ушла по дороге А-17 в юго-восточном направлении на Слифорд.
 
*** 
 
   Полиция Честерфилда подошла к дому Стефанидисов в 2.55.  Их  было  десять
человек в  форме,  впереди  шли  двое  в  штатском  из  Специального  отдела
Скотленд-Ярда. Если бы они появились на десять минут раньше, они бы  застали
этих двух советских агентов врасплох. Полиции немного не повезло. Когда люди
из Специального отдела уже  подходили  к  двери,  она  открылась.  Очевидно,
братья собрались  ехать,  чтобы  передать  закодированное  и  записанное  на
специальное устройство  внутри  передатчика  сообщение.  Андреас  Стефанидис
увидел полицейских. Спиридон, у которого был передатчик, шел сзади.  Андреас
вскрикнул, чтобы предупредить  брата,  отступил  назад  и  захлопнул  дверь.
Полиция пошла на штурм,  пытаясь  вышибить  дверь.  Когда  дверь  поддалась,
Андреас оказался прямо под ней. Он дрался как лев, защищая коридорчик.
   Люди из Специального отдела переступили через  свалку,  быстро  осмотрели
комнаты первого этажа, выяснили у дежуривших на заднем дворе, что  никто  не
выходил, и поспешили наверх. В спальнях никого не оказалось.  Спиридона  они
обнаружили на чердаке прямо под крышей. Передатчик стоял на  полу;  шнур  от
него был в розетке, а на корпусе горел маленький  красный  огонек.  Спиридон
сдался без сопротивления.
   Пост службы радиоперехвата в Менвит Хилле  запеленговал  короткий  сигнал
подпольного радиопередатчика в 2.58 в четверг, 11 июня. Засечка была сделана
немедленно и показывала, что передача велась с западной окраины Честерфилда.
Об этом тут же сообщили в полицейский участок  города,  откуда  Менвит  Хилл
соединили прямо с машиной начальника полиции Робина  Кинга.  Он  выслушал  и
сказал:
   - Я знаю. Мы только что их взяли.
 
*** 
 
   В Москве прапорщик - радист снял наушники и кивнул на теле