ед одним своим присутствием здесь, сын мой, - ответил старик.
     После того как Питер Марлоу поел и утолил жажду, вождь сказал:
     - Теперь ты больше не будешь говорить по-английски. Только по-малайски. С этой минуты. Это единственный способ быстро выучить язык.
     - Хорошо. Но сначала можно мне задать вопрос?
     - Да.
     - Для чего стоит здесь этот унитаз? Ведь к нему не подведено никаких труб.
     - Мне доставляет удовольствие следить за лицами моих гостей и читать их мысли: "Какая глупость использовать этот предмет в качестве украшения в доме".
     И старик закатился смехом, слезы побежали по его щекам, и все в доме засуетились, его жены прибежали помочь ему и стали растирать ему спину и живот, а потом тоже захохотали, а с ними и Питер Марлоу.

***

     Питер Марлоу снова улыбнулся, вспоминая. Вот это был человек! Туан Абу. Но сегодня я не буду больше вспоминать ни деревню, ни своих друзей из деревни или Нья, дочь деревни, к которой они позволили мне прикоснуться. Сегодня я буду думать о приемнике и о том, как мне добыть конденсатор и настроиться на сегодняшнюю вылазку в деревню.
     Он расстался с позой лотоса и терпеливо ждал, пока восстановится кровообращение. Ветерок доносил до него сладкий запах бензина. Вместе с запахом бензина ветерок принес звуки голосов, тянувших псалмы. Они доносились из театра на открытом воздухе, который на сегодня превратился в англиканскую церковь. На прошлой неделе он использовался католиками, неделей раньше был молитвенным местом адвентистов Седьмого дня, а еще неделей раньше - храмом для людей какого-то другого вероисповедания. В Чанги терпимо относились к верованиям.
     На грубых скамьях собралось много прихожан. Сюда приходили и люди верующие, и не верующие в Спасителя. Одни приходили, чтобы чем-нибудь заняться, другие, - потому что больше нечем было заняться. Службу сегодня вел капеллан Д ринку отер.
     У капеллана Дринкуотера был густой и звучный голос. Искренность исходила из него, строки Библии оживали и давали надежду, заставляли забыть о Чанги и о пустом желудке.
     "Проклятый фарисей", - думал Питер Марлоу, презирая Дринкуотера и снова вспоминая то, что произошло...
     - Эй, Питер, - прошептал ему однажды Дейв Девен, - посмотри-ка вон туда.
     Питер Марлоу увидел Дринкуотера, который разговаривал с высохшим капралом из авиации по имени Блоджер. Койка Дринкуотера стояла в самом удобном месте около входа в хижину номер шестнадцать.
     - Это, должно быть, его новый денщик, - сказал Девен.
     Даже в лагере сохранялась эта старая традиция.
     - Что случилось с предыдущим?
     - С Лидсом? Мой знакомый сказал, что он попал в госпиталь. В палату номер шесть.
     Питер Марлоу встал.
     - Дринкуотер может делать все, что ему угодно с армейскими типами, но моего человека он не получит.
     Он миновал четыре ряда коек.
     - Блоджер!
     - Что вам нужно, Марлоу? - спросил Дринкуотер.
     Питер Марлоу сделал вид, что не слышит его.
     - Что вы здесь делаете, Блоджер?
     - Я пришел повидаться с капелланом, сэр. Извините, сэр, - сказал он, подходя ближе. - Я не очень хорошо вижу.
     - Капитан авиации Марлоу.
     - О, как поживаете, сэр? Я новый ординарец капеллана, сэр.
     - Вы сейчас же уйдете отсюда, и прежде, чем браться за работу в качестве ординарца, вы должны сначала прийти и спросить моего разрешения.
     - Но, сэр...
     - Что вы на себя берете, Марлоу? - оборвал его Дринкуотер. - Ваша ответственность на него не распространяется.
     - Он не будет вашим денщиком.
     - Почему?
     - Потому что я так сказал. Вы свободны, Блоджер.
     - Но, сэр, я буду хорошо обслуживать капеллана, правда. Я буду стараться...
     - Где вы взяли эту сигарету?
     - Эй, послушайте, Марлоу... - начал Дринкуотер.
     Питер Марлоу взорвался.
     - Заткнитесь!
     Люди в хижине бросили свои дела и начали подходить к ним.
     - Где вы взяли эту сигарету, Блоджер?
     - Мне ее дал капеллан, - прохныкал Блоджер, отступая назад, испугавшись резкого голоса Питера Марлоу. - Я отдал ему свое яйцо. Он обещал дать мне табак в обмен на ежедневно причитающиеся мне яйца. Мне нужен табак, и он может брать яйца.
     - В этом нет ничего дурного, - взревел Дринкуотер, - нет ничего дурного в том, чтобы дать парню табачку. Он попросил его у меня. В обмен на яйцо.
     - Вы ведь заходили недавно в палату шесть? - спросил Питер Марлоу. - Это с вашей помощью Лидс попал туда? Последний денщик! Он ослеп.
     - Это не моя вина. Я ничего плохого ему не сделал.
     - Сколько его яиц вы съели?
     - Ни одного. Ни одного.
     Питер Марлоу схватил Библию и сунул ее в руки Дринкуотера.
     - Поклянитесь на ней, тогда я вам поверю. Поклянитесь на ней, или, клянусь Богом, я разделаю вас.
     - Клянусь! - простонал Дринкуотер.
     - Ты лживый ублюдок, - закричал Девен. - Я видел, как ты брал яйца у Лилса. Мы все видели.
     Питер Марлоу схватил котелок капеллана и, обнаружив там яйцо, разбил его на лице Дринкуотера, затолкав яичную скорлупу ему в рот. Дринкуотер потерял сознание.
     Питер Марлоу плеснул на него водой из миски, и он пришел в себя.
     - Благослови вас Бог, Марлоу, - прошептал он. - Благослови вас за то, что вы наставили меня на путь праведный. - Он опустился на колени рядом с койкой. - О, Боже, прости твоего недостойного грешника. Прости мне мои грехи...

***

     Сейчас, в это Солнечное воскресенье, Питер Марлоу слушал, как Дринкуотер закончил проповедь. Блоджера давно уже забрали в палату номер шесть, но приложил ли к этому руку Дринкуотер, Питер Марлоу доказать не мог. Откуда-то Дринкуотер по-прежнему получал много яиц.
     Желудок Питера Марлоу подсказал, что подошло время обеда.
     Когда он дошел до своей хижины, раздраженные пленные уже стояли с котелками в руках. Сегодня дополнительного пайка не ожидалось. Завтра, по слухам, его тоже не будет. Эварт уже узнал на кухне. Все как обычно. Это тоже неплохо. Но почему, черт возьми, им бы не поторопиться?!
     Грей сидел на краю койки.
     - Ну, Марлоу, - сказал он, - сегодня вы едите вместе с нами? Какая приятная неожиданность!
     - Да, Грей, я по-прежнему ем здесь. Почему бы вам не пойти и не поиграть в полицейских и воров? Знаете, как это делается, прицепитесь к кому-нибудь, кто не сможет дать сдачи.
     - Не надейтесь, старина. У меня более серьезные игры.
     - Удачи вам. - Питер Марлоу приготовил котелки. Через проход от него Браф, дающий советы игрокам в бридж, подмигнул.
     - Копы! - прошептал он. - Все они одинаковые.
     - Это верно.
     Он подошел к Питеру Марлоу.
     - Слышал, у вас новый приятель.
     - Верно, - Питер Марлоу насторожился.
     - Мы в свободной стране. Иногда приходится рисковать, но не нужно забывать, что риск-то существует.
     - ?
     - Да. Иногда новые друзья выходят из-под контроля.
     - Это может произойти в любой стране.
     - Может быть, - ухмыльнулся Браф, - нужно старым солдатам собраться и потрепаться. Вы не против?
     - С удовольствием. Давайте завтра? После завтрака? - непроизвольно он повторил интонацию Кинга. Но он не стал поправляться. Он улыбнулся, и Браф улыбнулся ему в ответ.
     - Эй, жратву принесли! - крикнул Эварт.
     - Славу Богу, - простонал Фил. - Может, сговоримся, Питер? Твой рис на мою похлебку?
     - Попытайся!
     - Стоит попытаться!
     Питер Марлоу вышел на улицу и встал в очередь за едой. Рис раздавал Рейлинс. "Хорошо, - подумал он, - сегодня не о чем беспокоиться".
     Рейлинс был лысым человеком средних лет. Он работал помощником управляющего в банке Сингапура и, как и Эварт, был приписан к малайскому полку. В мирное время это формирование стоило того, чтобы быть к нему приписанным. Бесконечные вечеринки, крикет, поло. Чтобы иметь вес в обществе, мужчина должен был быть приписан к полку. Рейлинс также приглядывал за полковыми столовыми деньгами, кроме того, организовывал банкеты. Когда ему вручили винтовку и сказали, что отправляют на войну, приказав, чтобы его взвод занял позицию за дамбой и стрелял в японцев, он посмотрел на полковника и рассмеялся. Его работа - бухгалтерские книги. Но это не помогло. Пришлось взять двадцать человек, таких же необученных, как и он, и отправиться к месту назначения. Во время марша от его двадцати людей неожиданно осталось только трое. Тринадцать были убиты на месте из засады. Четверо ранены. Они лежали посреди дороги, истошно крича. У одного оторвало руку, и он тупо таращился на культю, собирая кровь одной рукой, пытаясь влить ее обратно. Другой все время смеялся, смеялся, пока заталкивал свои кишки в разорванный живот.
     Рейлинс тупо смотрел, как на дорогу выехал стреляющий японский танк. Потом танк уехал, и те четверо превратились просто в пятна на асфальте. Он оглядел троих, оставшихся в живых, одним из них был Эварт. Они тоже смотрели на него. Потом они в ужасе бежали, бежали, бежали в джунгли. Они заблудились. Потом он остался один, один посреди кошмарной ночи, полной пиявок и таинственных звуков. Его спас от безумия малайский ребенок, который нашел его бормочущего что-то, и привел в деревню. Он прокрался в дом, где собирались остатки армии; На следующий день японцы расстреляли двоих из каждой десятки. Его и еще нескольких человек держали в этом доме. Потом посадили на грузовик и отправили в лагерь, где он оказался среди своих. Но он никогда не забывал своего друга Чарльза, того самого, чьи внутренности вывалило наружу.
     Мозг Рейлинса большую часть времени находился в тумане. Хоть убей, он не мог взять в толк, почему не сидит в банке, подсчитывая цифры, понятные, аккуратные цифры, и почему находится в лагере. Но и в лагере он преуспел. Рейлинс мог совершенно точно разделить неизвестное количество риса на нужное количество порций.
     - А... Питер, - сказал Рейлинс, накладывая ему его порцию риса. - Вы ведь знали Чарльза, не так ли?
     - Да, отличный парень, - Питер Марлоу не знал Чарльза. Никто из них не знал его.
     - Как вы думаете, он смог их затолкать обратно? - спросил Рейлинс.
     - О да, конечно, - Питер Марлоу забрал еду, и Рейлинс повернулся к следующему человеку в очереди.
     - А, капеллан Гровер, тепло-сегодня, правда? Вы ведь знали Чарльза, не так ли?
     - Да, - сказал капеллан, взгляд которого был прикован к его порции риса. - Я уверен, он бы справился, Рейлинс.
     - Хорошо, хорошо. Приятно слышать это. Неважно себя чувствуешь, когда находишь свои внутренности снаружи, вот так, как у Чарльза.
     Мысли Рейлинса перенесли его в прохладный, прохладный банк и к его жене, которую он увидит сегодня вечером, когда вернется из банка в их маленькое аккуратное бунгало около ипподрома. "Дайте-ка припомнить, ведь у нас сегодня на обед барашек, - подумал он. - Баранина! И замечательное холодное пиво. Потом я поиграю с Пенелопой, а жена посидит с шитьем на веранде".
     - А, - сказал он, с радостью узнавая Эварта. - Не хочешь ли заглянуть сегодня вечерком на обед, Эварт, старина? Может, придешь с женой?
     Эварт буркнул что-то сквозь стиснутые зубы. Взял рис, похлебку и отошел.
     - Успокойся, Эварт, - предупредил его Питер Марлоу.
     - Сам успокойся! Откуда тебе знать, что я чувствую при этом? Клянусь Богом, как-нибудь я его убью.
     - Не волнуйся...
     - Не волнуйся! Они убиты. Его жена и ребенок. Я видел их убитыми. А как моя жена и двое детей? Где они, а? Где? Где-нибудь тоже лежат убитые. Должно быть, умерли, ведь прошло столько времени. Умерли.
     - Они в лагере для гражданских лиц...
     - Откуда тебе это знать. Господи? Ты не знаешь, я не знаю, а этот лагерь всего лишь в пяти милях отсюда. Они мертвы! О, Бот мой, - Эварт сел и заплакал, выплескивая рис и похлебку на землю. Питер Марлоу собрал рис и листья из похлебки и сложил их в котелок Эварта.
     - На следующей неделе тебе разрешат написать письмо. Или, быть может, разрешат посещение. Комендант лагеря всегда запрашивает список детей и женщин. Не волнуйся, они в безопасности.
     Питер Марлоу оставил его причитать над едой, забрал свой рис и пошел к бунгало.
     - Привет, приятель, - сказал Ларкин. - Вы были у Мака?
     - Да. Он выглядит прекрасно. Даже начал пререкаться по поводу своего возраста.
     - Будет неплохо увидеть старину Мака. - Ларкин пошарил под своим тюфяком и вытащил запасной котелок. - У меня сюрприз! - Он открыл котелок и показал двухдюймовый квадратик какого-то коричневого вещества, напоминающего замазку.
     - Клянусь всеми святыми! Это же блачанг! Где, черт возьми, вы взяли это?
     - Стибрил, конечно.
     - Вы гений, полковник. Смешно, но я не чувствую его запаха. - Питер Марлоу наклонился и отщипнул крошечный кусочек блачанга. - Этого нам хватит на пару недель.
     Блачанг был местным деликатесом, который готовился очень просто. В нужное время года надо отправиться на берег моря и сетью вылавливать крошечных морских моллюсков, кишащих в прибое. Затем надо сложить их в яму, обложенную морскими водорослями, потом закрыть яму морскими водорослями и забыть о ней на два месяца.
     Открывая яму, вы обнаруживаете, что улов превратился в разлагающуюся массу, вонь от которой сбивает вас с ног и может уничтожить обоняние на неделю. Задержав дыхание, вы достаете массу и жарите ее. При этом необходимо находиться с наветренной стороны, иначе можно задохнуться. Когда варево остынет, надо резать его на части. Стоит деликатес очень дорого. До войны - по десять центов за брикет. Сейчас, наверно, десять долларов за крохотный ломтик. Почему это деликатес? А потому, что это чистый протеин. Крошечный кусочек придает вкус целой миске с рисом. Конечно, от этого блюда легко можно подцепить дизентерию. Но, если оно правильно выдержано, приготовлено и не засижено мухами, тогда все в порядке.
     Но Питер Марлоу никогда не задавал вопросов.
     Он просто сказал: "Полковник, вы гений" - и добавил ложечку в свой рис, наслаждаясь едой.
     - Отнесем кусочек Маку?
     - Отличная мысль. Но он наверняка начнет жаловаться, что приготовлено не так, как надо.
     - Старина Мак станет жаловаться даже, если блачанг само совершенство... - Ларкин остановился. - Эй, Джонни, - окликнул он высокого мужчину, проходящего мимо с тощей дворняжкой на веревке. - Хотите немного блачанга, приятель?
     - Еще спрашивает!
     Они положили ему кусочек на банановый лист, поговорили о погоде и спросили о собаке. Джон Хокинс любил свою собаку больше всего на свете. Он делился с ней едой - собака ела поразительные вещи - и спал с ней на одной койке. Ровер был надежным другом. Заставлял человека чувствовать себя цивилизованным.
     - Хотите партию в бридж сегодня вечером? Я приведу четвертого партнера, - сказал Хокинс.
     - Не могу сегодня, - сказал Питер Марлоу, отгоняя мух.
     - Я могу позвать Гордона из соседней хижины, - предложил Ларкин.
     - Отлично. После обеда?
     - Хорошо, увидимся.
     - Спасибо за блачанг, - поблагодарил Хокинс и ушел с радостно тявкающим Ровером.
     - Где, черт побери, он достает еду, чтобы хватало ему и его динго, будь я проклят, - сказал Ларкин, - и не дает ему попасть в котелок какого-нибудь идиота.
     Питер Марлоу тщательно перемешивал рис с блачангом. Он очень хотел поделиться с Ларкином секретом своего сегодняшнего ночного путешествия. Но понимал, это слишком опасно.

Глава 14

     Выбраться из лагеря оказалось до смешного просто. Стремительный бросок к неосвещенной части колючей проволоки, потом без труда через нее - и бегом в джунгли. Когда они остановились перевести дух, Питеру Марлоу очень захотелось снова оказаться в лагере и поговорить с Маком, Ларкином или даже с Греем.
     "Все это время, - твердил он себе, - я мечтал вырваться оттуда, а теперь, когда я здесь, напуган до смерти".
     Было странно - находиться вне лагеря и смотреть на него со стороны. С того места, где они стояли, была видна часть лагеря. Хижина американцев находилась в сотне ярдов. Туда-сюда сновали люди. Хокинс прогуливался со своей собакой. Корейский охранник брел через лагерь. В некоторых хижинах свет был выключен, вечерняя проверка давно закончилась. Тем не менее лагерь мучила бессонница. Так было всегда.
     - Ну пошли, Питер, - прошептал Кинг и первым двинулся в джунгли.
     План был хорош. Пока что. Когда Питер Марлоу пришел к американцам, Кинг уже был готов.
     - Чтобы хорошо сделать дело; надо хорошо подготовиться, - сказал он, показывая ему пару смазанных японских ботинок - резиновые подошвы и мягкая нескрипучая кожа, и "выходную пару" - черные китайские брюки и короткую блузу.
     В их тайну был посвящен только Дино. Он связал два узла и тайком припрятал их в том месте, откуда они должны были бежать. Потом он вернулся, и, когда путь был свободен, Питер Марлоу и Кинг небрежно вышли, сказав, что идут играть в бридж с Ларкином и другим австралийцем. Пришлось прождать тревожных полчаса, прежде чем они смогли спуститься в кювет рядом с колючей проволокой, переодеться и обмазать грязью лица и руки. Прошла еще четверть часа, прежде чем они смогли незаметно добежать до ограды. Как только они выбрались за проволоку, Дино собрал их одежду.
     Джунгли ночью. Зловещие. Но Питер Марлоу чувствовал себя как дома. Все было как на Яве, похоже на окрестности его деревни, поэтому он немного успокоился.
     Кинг держал направление безошибочно. Он проделал этот путь уже пять раз. Шел он настороженно. Им предстояло пройти мимо одного охранника. У этого охранника не было постоянного маршрута обхода, во время дежурства он просто бродил в этом месте. Но Кинг знал, что в большинстве случаев охранник находил где-нибудь поляну и заваливался спать.
     Казалось, каждая сгнившая палка или лист поднимут тревогу, а каждая качающаяся ветка задержит их. Они вышли на тропинку. Охранник остался позади. Дорога шла к морю. А потом в деревню.
     Они пересекли тропинку и начали двигаться по кругу. Над тяжелым пологом листвы в безоблачном небе застыл полумесяц. Вполне достаточно, чтобы чувствовать себя в безопасности.
     Свобода. Нет вокруг проволоки и нет людей. Наконец-то можно побыть одному. И неожиданный кошмар навалился на Питера Марлоу.
     - В чем дело, Питер? - прошептал Кинг, почувствовав его тревогу.
     - Ничего... Это просто - ну, быть на свободе - это такое потрясение.
     - Вы привыкнете к этому. - Кинг посмотрел на часы. - Идти еще примерно милю. Мы опережаем наш график, поэтому лучше подождать.
     Он нашел разросшуюся перекрученную виноградную лозу среди поваленных деревьев и прислонился к ней.
     - Передохнем здесь.
     Они ждали и слушали джунгли. Сверчки, лягушки, неожиданное щебетание. Внезапная тишина. Шуршание какого-то животного.
     - Хорошо бы покурить.
     - Я - за.
     - Однако не здесь. - Кинг не терял бдительности и все время прислушивался к джунглям. Однако мозг работал, он обдумывал подробности предстоящей сделки. "Да, - сказал он себе, - план хорош".
     Затем посмотрел на часы. Минутная стрелка двигалась медленно. Но это давало время еще раз все продумать. Чем больше времени тратишь на обдумывание плана сделки, тем лучше все проходит. Никаких ошибок, и прибыль больше. Слава Богу, что на свете есть прибыль. Парень, который придумал бизнес, был настоящим гением. Покупать дешево, а продавать дорого. Напряги мозги. Используй случай, и деньги хлынут рекой. А с деньгами все возможно. Но слаще всего остального - власть.
     "Когда я выберусь отсюда, - думал Кинг, - хочу стать миллионером. Заработаю столько денег, что Форт-Нокс будет казаться детской копилкой. Я создам организацию. В организацию буду входить парни преданные, но ограниченные. Мозги всегда можно купить. А когда ты знаешь цену парню, всегда можешь использовать его или пренебречь им, как ты хочешь. Вот что заставляет Землю вертеться. Существуют избранные и толпа. Я принадлежу к избранным. И им останусь.
     Больше никто не будет мерзко обращаться со мной или гонять из города в город. Это в прошлом. Тогда я был ребенком. Привязан к отцу, привязан к человеку, который работал официантом, продавал бензин, доставлял телефонные кн