апахом.
     - Чертов ублюдок мог бы по крайней мере готовить до завтрака, а не после, когда до обеда еще пять часов.
     - Американцы сегодня во второй смене. Они еще не ели.
     В американской хижине ее обитатели продолжали заниматься своими делами. Дино постарался заснуть, Курт продолжил шить, возобновилась игра в покер, а Миллер и Байрон Джонс III возобновили свою нескончаемую партию в шахматы. Но шипение яичницы разрушило душевное спокойствие, отчего Курт вогнал иголку себе в палец и грязно выругался, Дино утратил охоту спать, а Байрон Джонс III потрясенно наблюдал, как Миллер забрал его королеву паршивой пешкой.
     - Господи, - сказал Байрон Джонс Щ, не обращаясь ни к кому, поперхнувшись. - Хотел бы я, чтобы пошел дождь.
     Никто не ответил. Потому что никто ничего не слышал, кроме шипения и потрескивания.
     Кинг был тоже сосредоточен. Он наблюдал за сковородой. Он гордился, что лучше него никто не может пожарить яичницу. По его мнению, яичница должна готовиться профессионалом, и быстро, хотя и не слишком.
     Кинг оторвался от стряпни и улыбнулся Марлоу, но глаза последнего были прикованы к яйцам.
     - Бог мой, - сказал он тихо, и это прозвучало, как молитва, а не как богохульство. - Так замечательно пахнет.
     Кинг был доволен.
     - Подождите, пока я кончу. И тогда поймете, что это самая растреклятая яичница, из всех, которые вы вообще когда-либо видели. - Он осторожно поперчил яйца, потом добавил соли. - Вам нравится готовить? - спросил он.
     - Да, - ответил Питер Марлоу. Его собственный голос звучал совершенно незнакомо для него самого. - Для своей группы большую часть готовки делаю я.
     - Как вам хочется, чтобы вас звали? Пит? Питер?
     Питер Марлоу скрыл свое удивление. Только проверенные и верные друзья зовут тебя по имени, как еще можно тогда отличить друзей от просто знакомых? Он взглянул на Кинга, но увидел дружелюбное выражение его лица и, вопреки самому себе, сказал:
     - Питер.
     - Откуда вы родом? Где ваш дом?
     "Вопросы, вопросы, - подумал Питер Марлоу. - Потом он захочет знать, женат ли я или сколько у меня на счету в банке". Любопытство подсказывало ему принять вызов Кинга, и он чуть ли не ругал самого себя за проявленный интерес. На него умиротворяюще действовало великолепие шипящей яичницы.
     - Портчестер, - ответил он. - Это маленькая деревушка на южном побережье. В Хемпшире.
     - Вы женаты, Питер?
     - А вы?
     - Нет. - Кинг продолжил бы, но яичница была готова. Он снял сковородку с плитки и кивнул Марлоу. - Тарелка сзади вас, - сказал он. Потом, очень гордый, добавил:
     - Взгляните сюда!
     Это была лучшая яичница из тех, которые когда-либо видел Марлоу, поэтому он сделал Кингу самый большой комплимент, который мог позволить себе англичанин.
     - Неплохо, - бесстрастно сказал он. - Я считаю, что совсем неплохо, - и взглянул на Кинга, сохраняя такое же безразличие на лице, как и в голосе, и тем самым подчеркивая похвалу.
     - О чем, черт возьми, вы говорите, сукин вы сын? - яростно воскликнул Кинг. - Это самая лучшая яичница, которую вы когда-либо видели в своей жизни!
     Питер Марлоу был потрясен. В хижине повисла мертвая тишина. Она была взорвана неожиданным свистом. Дино и Миллер мгновенно вскочили и бросились к Кингу, а Макс встал у порога. Миллер и Дино задвинули кровать Кинга в угол, сняли коврики и засунули их под матрас. Потом они пододвинули другие кровати ближе к кровати Кинга так, что теперь, как и каждый пленный в Чанги, Кинг получил пространство размером четыре на шесть футов. В дверном проеме стоял лейтенант Грей. За ним нервно шагал сержант Мастерс.
     Американцы уставились на Грея, и, замешкавшись на минуту, что позволило им прийти в себя, все встали. После такой же оскорбительной паузы Грей небрежно отдал честь и сказал:
     - Вольно.
     Питер Марлоу был единственным, кто не шевельнулся и продолжал сидеть.
     - Встаньте, - прошипел Кинг, - он накажет вас на всю катушку. Встаньте! - По своему богатому опыту он понял, что Грей находится во взвинченном состоянии. В кои-то веки Грей не сверлил Кинга взглядом. Глаза лейтенанта целиком сосредоточились на Питере Марлоу, и даже Кинг вздрогнул.
     Не торопясь, Грей прошелся по хижине, до тех пор, пока не дошел до Питера Марлоу. Оторвав от него взгляд, он в течение нескольких долгих секунд пристально смотрел на яичницу. Потом взглянул на Кинга и снова на Марлоу.
     - Вы ведь далеко от дома, не так ли, Марлоу?
     Марлоу вынул свою коробочку с табаком и положил щепотку табака на кусочек листа. Он свернул самокрутку и поднес ее к губам. Долгая пауза подействовала на Грея как пощечина.
     - О, старина, не знаю, - мягко ответил Марлоу. - Разве вы не считаете, что англичанин всегда дома, где бы он ни был?
     - Где ваша повязка?
     - На поясе.
     - Считается, что она должна быть на рукаве. Таков приказ.
     - Это японские приказы. Мне они не нравятся, - возразил Марлоу.
     - Это также и лагерные приказы, - ответил Грей.
     Их голоса были совершенно спокойными. Американцам казалось, что они лишь слегка раздражены, но Грей понял, как обстоят дела. Понял это и Питер Марлоу. Это было объявлением войны между ними. Марлоу ненавидел японцев, а Грей, по его мнению, являлся их представителем, потому что Грей претворял в жизнь лагерные приказы, которые также были и японскими приказами. Безжалостно. Между ними существовала и более глубокая ненависть, врожденная классовая ненависть. Питер Марлоу знал, что Грей презирает его за происхождение и произношение, которые были предметом зависти Грея, но которые для него недостижимы.
     - Наденьте ее! - Грей имел право приказать сделать это.
     Марлоу пожал плечами, вытащил повязку и прицепил ее около левого локтя. На повязке было обозначено его звание. Капитан Королевских военно-воздушных сил.
     Глаза Кинга расширились. Господи, он же офицер, подумал Кинг, а я хотел было попросить его...
     - Очень жаль прерывать ваш завтрак, - говорил Грей. - Но, кажется, кто-то что-то потерял.
     - Что-то потерял? - Господи, чуть было не закричал Кинг. Ронсон! О, мой Бог, кричал его страх. Избавься от этой чертовой зажигалки.
     - В чем дело, капрал? - спросил Грей, заметив пот, выступивший на лице Кинга.
     - Здесь жарко, не так ли? - вяло произнес Кинг. Он чувствовал, как его накрахмаленная рубашка набухает от пота. Он понимал, что против него фабрикуют дело. И что Грей играет с ним. Про себя он быстро прикинул, не рискнуть ли сбежать, но между ним и окном находился Марлоу, и Грей мог легко поймать его, а бегство означало признание вины.
     Он видел Грея, говорящего что-то, и понял, что балансирует между жизнью и смертью.
     - Что вы сказали, сэр? - и слово "сэр" не прозвучало оскорбительно, потому что Кинг смотрел на Грея с недоумением.
     - Я сказал, что полковник Селларс сообщил о краже золотого перстня! - злобно повторил Грей.
     На мгновение Кинг почувствовал облегчение. Дело вовсе не в Ронсоне! Паника из-за ничего! Просто этот чертов перстень Селларса. Он продал его три недели назад по просьбе Селларса и получил мизерную прибыль. Итак, значит, Селларс сообщил о краже? Лживый сукин сын.
     - Вот это да, - усмехнувшись, сказал он, - вот это здорово, крепко. Украден. Можете ли вы себе это представить!
     - Да, я могу, - резко сказал Грей. - А вы?
     Кинг промолчал, но ему хотелось улыбаться. Дело не в зажигалке. Он спасен!
     - Вы знаете полковника Селларса? - осведомился Грей.
     - Немного, сэр. Я играл с ним в бридж, раз или два. - Сейчас Кинг был совершенно спокоен.
     - Он когда-нибудь показывал вам перстень? - неутомимо наступал Грей.
     Кинг основательно покопался в памяти. Полковник Селларс показывал ему перстень дважды. Один раз, когда просил Кинга продать перстень для него, второй раз, когда он ходил оценивать перстень.
     - О, нет, сэр, - невинно сказал он. Кинг знал, что он в безопасности. Свидетелей не было.
     - Вы уверены, что никогда не видели его? - сказал Грей.
     - О, да, сэр.
     Грею внезапно стало плохо от этой игры в кошки-мышки, и его затошнило от голода из-за яичницы. Он бы сделал все что угодно, все что угодно, хотя бы за половину яичницы.
     - Не найдется ли у вас огонька. Грей, старина? - сказал Питер Марлоу. Он не захватил с собой своей кустарной зажигалки. А ему хотелось закурить. Очень хотелось. Его нелюбовь к Грею иссушила ему губы.
     - Нет. "Надо иметь свою зажигалку", - сердито подумал Грей, собираясь уходить. И тут он услышал, как Питер Марлоу говорит Кингу:
     - Могу ли я воспользоваться вашей ронсоновской зажигалкой?
     Грей медленно повернулся. Марлоу улыбался Кингу.
     Казалось, что эти слова повисли в воздухе. Потом раскатились по всем углам хижины.
     Потрясенный Кинг стал искать спички, чтобы потянуть время.
     - Она в вашем левом кармане, - сказал Марлоу.
     И в это мгновение Кинг жил, умер и родился снова.
     Люди в хижине не дышали. Потому что им предстояло увидеть, как из Кинга делают отбивную. Им предстояло увидеть, как Кинга поймают, схватят и уведут, что было самым невозможным из всех невозможных вещей. И тем не менее - вот Грей, рядом с ним Кинг и рядом человек, который подставил Кинга - и положил его как ягненка на жертвенник Грея. Кто-то из мужчин пришел в ужас, кто-то злорадствовал, некоторые были огорчены, а Дино со злостью подумал: "Господи, ведь завтра мой черед охранять ящик!"
     - Почему бы тебе не дать ему прикурить? - предложил Грей. Чувство голода прошло, и ему на смену пришло чувство воодушевления. Грей знал, что в списке не было ронсоновской зажигалки.
     Кинг вынул зажигалку и дал Питеру прикурить. Пламя, на котором ему предстояло сгореть, было чистым и ровным.
     - Благодарю, - улыбнулся Питер Марлоу и только сейчас осознал чудовищность своего поступка.
     - Итак, - произнес Грей, забирая зажигалку. Слово прозвучало торжественно, окончательно и яростно.
     Кинг не ответил, потому что не могло быть ответа. Он просто ждал, и сейчас, когда он был приговорен, страха он не ощущал, только ругал себя за глупость. Человек, который погиб по своей собственной глупости, не имеет права называться человеком. И не имеет права называться королем, потому что сильнейший всегда верховодит, применяя не только силу, а пользуясь хитростью, силой и удачей одновременно.
     - Откуда у вас эта штука, капрал? - Вопрос Грея прозвучал ласково.
     Желудок Питера Марлоу вывернулся наизнанку, мысль его отчаянно работала, а потом он произнес:
     - Зажигалка моя. - Он понимал, что звучит неубедительно, поэтому быстро прибавил:
     - Мы играли в покер. Я проиграл ее. Как раз перед завтраком.
     Грей, Кинг и все остальные уставились на него в изумлении.
     - Вы что сделали? - переспросил Грей.
     - Проиграл ее, - повторил Марлоу. - Мы играли в покер. У меня был стрит <Карты, подобранные подряд по достоинству в покере.>. Расскажите ему, - резко сказал он Кингу, отдавая ему инициативу.
     Кинг еще не пришел в себя, но реакция его не подвела. Рот открылся, и он сказал:
     - Мы играли в "стад" <Стад - разновидность покера. Три и две карты одного достоинства.>. У меня был фул и...
     - Какой был расклад?
     - Двойка на тузах, - вмешался без колебаний Питер Марлоу.
     Что, черт возьми, означает "стад"? - спрашивал он сам себя.
     Кинг вздрогнул, несмотря на замечательную способность к самоконтролю. Он уже собирался сказать "короли или дамы" и знал, что Грей заметил эту дрожь.
     - Вы лжете, Марлоу!
     - Ну, Грей, старина, что за выражения? - Питер Марлоу тянул время. - "Что, черт возьми, означает "стад"?"
     - Это была трагедия, - сказал Питер Марлоу, наслаждаясь острыми ощущениями страшной опасности. - Я думал, что моя карта сильней. У меня был стрит. Вот почему я поставил зажигалку. Расскажите вы ему, - резко бросил он Кингу.
     - По каким правилам играют в "стад", Марлоу?
     Тишину разорвал гром, прогремевший на горизонте. Кинг открыл рот, но Грей остановил его.
     - Я спросил Марлоу, - угрожающе заявил он.
     Питер не знал, что говорить. Он взглянул на Кинга, и, хотя по его глазам ничего нельзя было понять, Кинг понял.
     - Давайте, - быстро проговорил Марлоу. - Давайте покажем ему.
     Кинг немедленно потянулся за картами и без колебания начал:
     - Она была у меня в прикупе...
     Грей в ярости обернулся.
     - Я просил, чтобы Марлоу рассказал мне. Еще одно твое слово, и я посажу тебя под арест.
     Кинг промолчал. Он только молился, чтобы этой зацепки оказалось достаточно.
     "Прикупная карта" - запечатлелось в глубинах памяти Марлоу. И он вспомнил. Сейчас он вспомнил правила и начал разыгрывать Грея.
     - Ну, - начал он обеспокоенно, - это похоже на любую другую игру в покер. Грей.
     - Объясните мне просто, как надо в него играть! - Грей решил, что он поймал их на лжи.
     Питер Марлоу посмотрел на него жестким взглядом. Яичница начала остывать.
     - Что вы пытаетесь доказать, Грей? Любому дураку известно, что четыре карты кладутся рубашкой вниз, а одна наоборот - та, что в прикупе.
     Вздох пронесся по хижине. Грей понял, что сейчас он уже ничего не может поделать. Его довод должен быть весомее доводов Марлоу, и он знал, что даже здесь, в Чанги, ему надо играть тоньше.
     - Ладно, - сказал он угрюмо, переводя взгляд с Кинга на Марлоу. - Любой дурак знает это. - И отдал зажигалку Кингу. - Прослежу, чтобы она была внесена в список.
     - Да, сэр. - Сейчас, когда все кончилось, Кинг позволил себе расслабиться.
     Грей в последний раз посмотрел на Питера Марлоу, - во взгляде его читались одновременно надежда и угроза.
     - Старые школьные друзья весьма гордились бы вами сегодня, - бросил он с презрением и пошел к выходу из хижины, сопровождаемый Мастерсом, шаркающим ногами.
     Марлоу посмотрел вслед Грею, а когда Грей выходил из хижины, обратился чуть громче, чем нужно, к Кингу, по-прежнему следя за Греем.
     - Могу я воспользоваться вашей зажигалкой, моя сигарета погасла? - Но Грей не сбился с шага и не оглянулся. Надежный парень, угрюмо подумал Марлоу, хорошие нервы - надежный товарищ, которого надо иметь рядом с собой в смертельном бою. И враг, которого надо ценить.
     Кинг присел. Питер Марлоу забрал зажигалку из его ослабевшей руки и прикурил. Кинг нащупал пачку "Куа", сунул сигарету в рот, не замечая ее. Марлоу нагнулся за зажигалкой и щелкнул ею. Кингу понадобилось много времени, чтобы сосредоточить свой взгляд на пламени, и тогда он увидел, что рука Марлоу трясется так же, как и его собственная. Он оглядел хижину, в которой люди застыли как статуи, не отрываясь глядя на него. Он почувствовал холодок от пота на плечах и влажность рубашки.
     Снаружи донеслось звяканье мисок. Дино встал и с надеждой посмотрел на улицу.
     - Завтрак, - радостно воскликнул он. Немая сцена кончилась, люди покидали хижину с посудой в руках. Остались только Питер Марлоу и Кинг.

Глава 3

     Оба сидели некоторое время, приходя в себя. Потом Марлоу сказал нетвердо:
     - Боже, нас почти поймали!
     - Ага, - согласился Кинг после паузы. Он непроизвольно содрогнулся вновь, потом вынул две десятидолларовые бумажки и положил их на стол.
     - Вот, - сказал он, - это за сегодня. Но с сегодняшнего дня вы на довольствии. Двадцать в неделю.
     - Что?
     - Я буду платить вам двадцать в неделю. - Кинг минуту подумал. - Думаю, что вы правы, - сказал он, приятно улыбаясь. - Это стоит большего. Пусть будет тридцать. - Потом бросил взгляд на нарукавную повязку и добавил:
     - Сэр.
     - Вы можете по-прежнему звать меня Питером, - сказал Марлоу раздраженно. - И запомните: я не хочу ваших денег. - Он встал и собрался уходить. - Благодарю за сигарету.
     - Эй, подождите-ка минутку, - сказал удивленный Кинг. - Какой черт в вас вселился?
     Питер Марлоу посмотрел на Кинга, и глаза его гневно вспыхнули.
     - За кого вы, черт возьми, принимаете меня? Заберите ваши деньги и засуньте их куда-нибудь.
     - Мои деньги чем-нибудь не хороши?
     - Нет. Только ваши манеры!
     - С какого времени манеры стали иметь что-то общее с деньгами?
     Марлоу резко развернулся, чтобы уйти. Кинг вскочил и встал между ним и выходом.
     - Минутку, - сказал он напряженно. - Мне кое-что надо узнать. Почему вы покрыли меня?
     - Ну, это очевидно, не так ли? Из-за меня вы влипли. Я не мог бросить вас. За кого вы меня принимаете?
     - Не знаю. И пытаюсь это выяснить.
     - Это была моя ошибка. Извините.
     - Вам не за что извиняться, - резко сказал Кинг. - Это была моя ошибка. Я повел себя глупо. Это к вам не имеет отношения.
     - Неважно. - Лицо Марлоу было таким же холодным, как и его глаза. - Но, должно быть, вы считаете меня полным дерьмом, если полагаете, что я позволил бы вас распять. И еще большим дерьмом, если думаете, что я хочу денег от вас за свою неосторожность. Я ни у кого их не беру!
     - Присядьте на минутку. Прошу вас.
     - Зачем?
     - Потому что я хочу поговорить с вами, черт возьми.
     У входа топтался Макс с котелками варева для Кинга.
     - Прошу прощения, - сказал он осторожно, - вот твой завтрак. Хочешь чая?
     - Нет. Сегодня Текс ест мой суп. - Он взял котелок с рисом и поставил его на стол.
     - О'кей, - сказал Макс, по-прежнему пребывая в нерешительности и не понимая, хочет ли Кинг, чтобы кто-нибудь набил морду этому сукину сыну.
     - Ладно, Макс. И скажи остальным, чтобы нас оставили одних на минутку.
     - Конечно. - Макс согласно удалился. Он решил, что Кинг поступает очень умно, действуя без свидетелей, если собирается поколотить офицера.
     Кинг снова посмотрел на Марлоу.
     - Я прошу вас. Сядьте на минутку. Прошу вас.
     - Ладно, - холодно согласился Питер.
     - Послушайте, - терпеливо начал Кинг, - Вы спасли меня от петли, помогли мне, и это справедливо, если я помогаю вам. Я предложил вам монеты, хотел отблагодарить вас. Если вы не хотите, хорошо, но я не хотел обидеть вас. Если обидел, приношу свои извинения.
     - Ладно, - смягчившись, сказал Марлоу. - У меня дурной нрав. Я не понял.
     Кинг протянул руку.
     - Поладили.
     Они пожали руки.
     - Вы не любите Грея, правда? - осторожно спросил Кинг.
     - Нет.
     - Почему?
     Питер пожал плечами. Кинг небрежно разделил рис и вручил ему большую часть порции.
     - Давайте поедим.
     - Ну а вы-то как? - спросил Марлоу, гладя изумленными глазами на свою порцию.
     - Я не голоден. У меня пропал аппетит. Господи, чуть было не влипли. Я думал, что нам обоим конец.
     - Да, - согласился Марлоу, начиная улыбаться. - Повеселились, не так ли?
     - Что?
     - Вот это развлечение. Мне кажется, ничего похожего не переживал за последние годы. Опасное развлечение.
     - Я многого в вас не понимаю, - заявил Кинг робко. - Вы хотите сказать, что вы получили удовольствие от происшедшего?
     - Конечно. А вы нет? Я думаю, что это почти равносильно ощущению от полета на "Спитфайере". Вы понимаете, иногда вам страшно, но и в то же время не страшно, а во время полета и после него вам весело.
     - Думаю, вы просто не в себе.
     - Если вы не получали удовольствия от этой сцены, тогда какого черта старались утопить меня с помощью стада? Я был почти мертв от страха.
     - Я не старался утопить вас. За каким дьяволом мне это нужно было делать?
     - Чтобы сделать игру более острой и проверить меня.
     Кинг с мрачным видом вытирал лицо и руки.
     - Думаете, я сделал это намеренно?
     - Конечно. Я сделал то же самое, когда заставил вас отвечать на вопросы.
     - Давайте разберемся откровенно. Вы проверяли мои нервы? - судорожно выдохнул Кинг.
     - Конечно, старина, - ответил Марлоу. - Я не понимаю, в чем вопрос.
     - Господи, - бросил Кинг, снова покрываясь нервным потом. - Мы едва не сели в тюрягу, а вы развлекаетесь! - Кинг сделал паузу, чтобы совладать с дыханием. - Сумасшествие, чистое сумасшествие, а когда вы заколебались, после того как я подбросил вам зацепку в виде прикупа, я решил, что мы оба