иги, перевозил старье или выпрашивал подаяние, чтобы купить бутылку. Потом уборка мусора. Никогда это не повторится. Теперь другие будут убирать за мной мусор.
     Все, что мне надо, - это деньги".
     "Все люди созданы равными... с определенными неотъемлемыми правами".
     "Слава Господу за то, что он создал Америку, - сказал Кинг себе в миллионный раз. - Слава Господу, что я родился в Америке".
     - Это страна, благословенная Богом, - сказал он обращаясь к самому себе.
     - Что?
     - Штаты.
     - Почему?
     - Единственное место в мире, где можно все купить, где есть возможность все осуществить. Это важно, плохо если вы, Питер, не понимаете этого. Хотя понимают это очень немногие. Но если вы поймете и захотите работать - ну, тогда перед вами, черт побери, открываются такие возможности, что у вас волосы встанут дыбом. А если парень не хочет работать и ничего не умеет делать, тогда он ни к черту не годится, и никакой он, к черту, не американец, и...
     - Слушайте! - предостерег его Питер Марлоу, сразу насторожившись.
     Издалека донесся еле слышный звук приближающихся шагов.
     - Это мужчина, - прошептал Питер Марлоу, скользнув под листву. - Туземец.
     - Как вы, черт возьми, узнали?
     - Он носит местные сандалии на деревянной подошве. Я бы сказал, это старик. Он шаркает ногами. Слышите, как он дышит.
     Через минуту туземец появился из сумрака и равнодушно прошел мимо.
     Это был старик, на плечах он нес убитую дикую свинью. Они проводили его взглядом, пока он не скрылся.
     - Он заметил нас, - сказал встревоженный Питер Марлоу.
     - Черта с два.
     - Нет, я уверен, он заметил нас. Может быть, он решил, что это японский часовой, но я следил за его ногами. По ним всегда можно определить, засекли ли вас. Он сбился с шага.
     - Быть может, на тропинке была яма или ветка.
     Питер Марлоу покачал головой.
     "Друг или враг? - лихорадочно соображал Кинг. - Если он из деревни, тогда все в порядке". Всей деревне было известно о вылазках Кинга. Ведь они получали долю от Чен Сена, его делового знакомца. "Я не узнал его, но это не удивительно, потому что в прошлый раз большинство туземцев были заняты ночной ловлей рыбы. Что же делать?"
     - Подождем, потом разведаем. Если он настроен враждебно, то пойдет в деревню и известит старейшину. Тот даст нам сигнал убираться отсюда к чертовой матери.
     - Вы считаете им можно доверять?
     - Я доверяю, Питер. - Он пошел вперед. - Держитесь в двадцати ярдах позади меня.
     Деревню они нашли без труда. "Что-то очень легко, подозрительно", - подумал Питер Марлоу. С возвышенного места они осмотрели ее. На веранде, сидя на корточках, курили несколько малайцев. То здесь, то там хрюкали свиньи. Деревню окружали кокосовые пальмы, а за ними фосфоресцировал прибой. Несколько лодок со свернутыми парусами, развешанные рыболовные сети. Никаких признаков опасности.
     - Мне кажется, все в порядке, - прошептал Питер Марлоу. Кинг резко толкнул его локтем. На веранде хижины вождя стоял сам вождь и человек, которого они видели. Малайцы были увлечены разговором, потом тишину разорвал отдаленный смех, и человек спустился по ступенькам.
     Они услышали, как он крикнул что-то. Через минуту прибежала какая-то женщина. Она сняла свинью у него с плеч, отнесла ее к углям костра и насадила на вертел. Скоро подошли другие малайцы, которые собрались вокруг костра, перешучиваясь и смеясь.
     - Вот он! - воскликнул Кинг.
     От берега шел высокий китаец. Позади него туземец убирал паруса на маленькой рыбацкой лодке. Китаец подошел к вождю, они обменялись тихими приветствиями и сели на корточки в ожидании.
     - О'кей, - ухмыльнулся Кинг, - что ж, пошли.
     Он встал и, держась в тени, осторожно двинулся, обходя площадь. С задней стороны хижины вождя на веранду, расположенную высоко от земли, вела лестница. Первым по ней поднялся Кинг, потом Питер Марлоу. Почти сразу же они услышали, как лестницу убрали.
     - Табе, - улыбнулся Кинг, здороваясь с Чен Сеном и вождем, которого звали Сутра.
     - Рад видеть тебя, туан, - сказал вождь, подбирая английские слова. - Ты есть хочешь? - Его улыбка обнажала зубы, испорченные бетелем.
     - Спасибо. - Кинг протянул руку Чен Сену. - Как поживаете, Чен Сен?
     - Моя хорошо... Ты видишь, я... - Чен Сен подыскивал слова и наконец нашел подходящее. - Вот, хорошее время может быть.
     Кинг показал на Питера Марлоу.
     - Ичи-бон, друг. Питер, скажите-ка им, вы сами знаете что, приветствия и всю эту муру. Давайте, работайте, приятель. - Он улыбнулся и вытащил пачку "Куа", пустив ее по кругу.
     - Мой друг и я благодарим тебя за гостеприимство, - начал Питер Марлоу. - Мы ценим твое приглашение разделить с тобой ужин, хотя сейчас еды мало. Только змея в джунглях отказалась бы от твоего доброго приглашения.
     Лица Чен Сена и вождя расплылись в широких улыбках.
     - Вах-лах, - сказал Чен Сен. - Будет приятно говорить с моим другом Раджой, когда ты передашь все слова, рождающиеся в моем ничтожном рту. Я много раз хотел что-нибудь сказать, но ни я, ни мой добрый друг Сутра не могли подобрать нужных слов. Скажи Радже, что он поступил как мудрый и умный человек, найдя себе такого хорошего переводчика.
     - Он говорит, что я хороший оратор, - довольный, сказал Питер Марлоу; он успокоился и почувствовал себя в безопасности. - И он рад, что может предложить вам классное барахло.
     - Ради Бога, вернитесь к вашему благородному английскому. Эта ораторская мешанина делает вас похожим на болтливого бездельника.
     - А я так прилежно брал уроки у Макса, - сказал удрученно Питер Марлоу.
     - Не нужно это.
     - Он также назвал вас Раджа! С этого момента это ваше прозвище. Я имею в виду с этого момента, здесь.
     - Шутки в сторону, Питер!
     - Как прикажете, земляк!
     - Давайте, Питер, у нас не так много времени. Скажите, Чен Сену следующее. Относительно дела, которое я собираюсь...
     - Еще нельзя говорить о бизнесе, старина, - сказал Питер Марлоу, потрясенный. - Вы всех обидите. Сначала нам надо выпить кофе, съесть что-нибудь, потом можно начинать.
     - Переведите им прямо сейчас.
     - Если я сделаю это, они очень обидятся. Очень. Я вам это точно говорю.
     Кинг на минуту задумался. "Ну, - сказал он себе, - если ты купил мозги, глупо не использовать их. Да и у тебя нет предчувствия беды. Вот тот момент, когда находчивый бизнесмен либо выигрывает, либо проигрывает, когда интуиция берет верх над так называемыми умственными способностями". Но в этот раз его интуиция молчала, поэтому он просто кивнул.
     - О'кей, пусть будет по-вашему.
     Он дымил сигаретой, слушая, как Питер Марлоу говорит с ними. Кинг искоса рассматривал Чен Сена. Он был одет лучше, чем в прошлый раз. На пальце новый перстень, похоже, с сапфиром в пять карат. Аккуратное, чистое, выбритое лицо было загорелым, а волосы ухоженными. Да, дела у Чен Сена шли хорошо. Теперь старый Сутра. Вот у этого дела не очень хороши. Саронг на нем старый и подол обтрепан. Никаких украшений. В прошлый раз было золотое кольцо. Сейчас его нет, и отметина на том месте, где оно красовалось, сейчас почти незаметна. Значит, старик расстался с кольцом довольно давно.
     Он слышал голоса тихо переговаривающихся женщин в другой части хижины, а снаружи лежала ночная тишина. Через незастекленное окно доносился запах жарящейся свинины. Это означало, что деревня действительно нуждалась в услугах Чен Сена. Через него они выходили со своей рыбой на черный рынок, ведь полагалось, чтобы деревня продавала рыбу непосредственно японцам. Свинья была подарком. А может, старик, который поймал свинью, устраивал праздник для своих друзей. Но толпа вокруг костра взволнованно ждала, почти также взволнованно, как и они. Конечно, они тоже голодны. Это означает, что дела в Сингапуре, должно быть, идут плохо. У деревни должны быть большие запасы еды, выпивки и всего прочего. Чен Сен не мог уж очень хорошо зарабатывать контрабандой, отвозя их рыбу на продажу. Может быть, японцы следят за ним. Может быть, жить ему на этом свете осталось недолго!
     Возможно поэтому деревня сейчас нужна ему больше, чем он деревне. Вот он и выставляет напоказ и одежду, и драгоценности. Быть может. Сутра недоволен тем, как идут дела, и готов поменять Чен Сена на другого перекупщика.
     - Эй, Питер, - сказал он. - Спроси-ка у Чен Сена, как идет торговля рыбой в Сингапуре.
     Питер Марлоу перевел вопрос.
     - Он говорит, что дела идут прекрасно. Еды не хватает, поэтому он может хорошо продавать товар на острове по самой высокой цене. Но он говорит, что японцы все туже затягивают гайки. С каждым днем торговать становится все труднее. А обходить законы о торговле все дороже и дороже.
     Ага! Попался. Кинг ликовал. Итак, Чен приехал не только по моему делу! Здесь замешаны и рыба, и деревня. Что я могу выиграть на этом? Этот сукин сын Чен Сен переживает трудности с доставкой товара. Возможно, япошки перехватили несколько лодок и усилили контроль. Старый Сутра не дурак. Нет денег, нет сделки, и Чен Сен знает это. Не можешь торговать, не можешь вести дело, и старый Сутра продает товар другому человеку. Вот так-то, сэр. Поэтому Кинг понял, что может вести жесткий торг, и мысленно поднял начальную цену.
     Потом принесли еду. Запеченный сладкий картофель, жареные баклажаны, молоко кокосового ореха, толстые ломти жирной жареной свинины. Бананы, папайя. Кинг отметил, что нет ни дорогостоящей капусты, ни баранины, ни сытной говядины, ни сладостей, которые так любили малайцы. Да, дела и вправду шли неважно.
     Еду подавала сморщенная старуха, старшая жена вождя. Ей помогала Сулина, одна из дочерей. Красивая, нежная, гибкая, с матовой кожей. От нее хорошо пахло. Чистый саронг в их честь.
     - Табе, Сэм, - подмигнул Кинг Сулине.
     Девушка рассмеялась и застенчиво пыталась скрыть свое смущение.
     - Сэм? - недоуменно спросил Питер Марлоу.
     - Конечно, - сухо ответил Кинг. - Она напомнила мне моего брата.
     - Брата? - удивленный Питер Марлоу уставился на Кинга.
     - Шутка. У меня нет брата.
     - Ну, а почему "Сэм"? - спросил Питер Марлоу после минутного раздумья.
     - Старик не стал бы нас представлять друг другу, - сказал Кинг, не глядя на девушку, - поэтому я просто назвал ее так. Думаю, имя ей подходит.
     Сутра понял, что они говорили что-то о его дочери. Он понял, что совершил ошибку, позволив ей появиться здесь. В другое время он, возможно, был бы рад, если бы один из туанов заметил ее и забрал бы к себе в бунгало. Она год-другой побыла бы его женой, а потом вернулась бы в деревню с достойным приданым, и ему было бы легко подыскать ей подходящего мужа. Вот так делалось прежде. Но сейчас любовь свелась к случайным свиданиям в кустах, а Сутра не желал этого для своей дочери, хотя ей уже пришло время стать женщиной.
     Он наклонился вперед и предложил Питеру Марлоу отборный кусок свинины.
     - Может быть, это возбудит твой аппетит?
     - Благодарю тебя.
     - Ты можешь идти, Сулина.
     Питер Марлоу услышал нотку непреклонности в голосе старика и заметил тень огорчения на лице девушки. Но она низко поклонилась и ушла. Мужчинам осталась прислуживать старуха жена.
     "Сулина, - подумал Питер Марлоу, чувствуя давно забытое желание. - Она не такая красивая, как Нья, но она того же возраста и хорошенькая. Вероятно, ей лет четырнадцать, и она уже созрела. Бог мой, и как созрела!"
     - Тебе не нравится еда? - спросил Чен Сен, которого забавляло явное внимание Питера Марлоу к девушке. Может быть, из этого можно извлечь какую-то выгоду.
     - Напротив. Она слишком хороша, ведь я отвык от хорошей еды, питаясь тем, чем нас кормят.
     Питер Марлоу помнил, для соблюдения приличий яванцы говорят о женщинах только иносказательно. Он повернулся к Сутра.
     - Давным-давно один мудрый гуру сказал, что существует много видов пищи. Одна для желудка, другая для глаз, а еще одна - для души. Сегодня вечером у меня была пища для желудка. А беседа с тобой и туаном Чен Сеном была пищей для души. Я пресыщен. Тем не менее мне и... нам всем... была предложена пища для глаз. Как мне отблагодарить тебя за твое гостеприимство?
     Лицо Сутры сморщилось. Хорошо сказано. Поэтому он поклонился, отвечая на благодарность, и сказал просто:
     - Это мудрые слова. Возможно, со временем глаза снова попросят пищи. Мы обсудим мудрость древних в другой раз.
     - Почему вы выглядите таким самодовольным, Питер?
     - Ничего подобного, просто доволен собой. Я сказал, что мы считаем девушку хорошенькой.
     - Точно! Как куколка! Как насчет того, чтобы пригласить ее, когда мы будем пить кофе?
     - Ради Бога, - Питер старался говорить спокойно. - Нельзя просто так взять и назначить свидание. Вам необходимо время, чтобы подготовить почву.
     - Черт, это не по-американски. Ты встречаешь девчонку, она нравится тебе, ты нравишься ей, и ты укладываешь ее в постель.
     - Вы действуете грубо.
     - Возможно. Но у меня было полно девчонок.
     Они рассмеялись, Чен Сен спросил, над чем они смеются, и Питер Марлоу перевел ему: "Нам надо открыть в деревне магазин и не утруждать себя возвращением в лагерь".
     Когда выпили кофе, Чен Сен впервые заговорил о деле.
     - Думаю, это большой риск выходить из лагеря ночью. Это еще рискованней, чем мой приход в деревню.
     "Первый раунд за нами, - подумал Питер Марлоу. - Сейчас, в соответствии с обычаями Востока, Чен Сен оказался в невыгодном положении, он потерял лицо, когда сделал первый шаг. Питер Марлоу обратился к Кингу.
     - Все в порядке, Раджа. Можете начинать. Пока мы делаем все как надо.
     - Точно?
     - Да. Что я должен ему сказать?
     - Скажите, что я предлагаю большую сделку. Бриллиант. Четыре карата. В платине. Без изъянов. Голубой. Я хочу за него тридцать пять тысяч долларов. Пять тысяч английских малайских долларов, остальное в фальшивых японских бумажках.
     Глаза Питера Марлоу расширились. Он сидел лицом к Кингу, поэтому его удивление осталось незамеченным для китайца. Но Сутра заметил все. Поскольку он не принимал участия в сделке, а просто получал процент как посредник, он откинулся назад и наслаждался борьбой соперников. Беспокоиться за Чен Сена не было причин. Сутра знал по своему опыту, что китаец умел торговаться не хуже других.
     Питер Марлоу переводил. Размах сделки заставил забыть о манерах. И ему хотелось усыпить бдительность китайца!
     Захваченный врасплох, Чен Сен явно обрадовался. Он попросил показать бриллиант.
     - Скажите ему, что у меня его с собой нет. Я принесу его в течение десяти дней. Мне нужны деньги за три дня до того, как я принесу его - владелец не расстанется с бриллиантом, пока не получит деньги.
     Чен Сен знал, что Кинг честный торговец. Если он сказал, что у него есть кольцо и он его принесет, значит, так оно и будет. Кинг никогда не подводил. Но достать такое количество денег и передать их в лагерь, где он не сможет найти и следа Кинга... ну, в этом был определенный риск.
     - Когда я могу увидеть кольцо? - спросил он.
     - Если он хочет, то через семь дней может прийти в лагерь.
     "Итак, я должен отдать деньги до того, как увижу бриллиант, - думал Чен Сен. - Это невозможно, и туан Раджа понимает это. Очень плохой бизнес. Если камень действительно в четыре карата, я могу получить пятьдесят, нет, сто тысяч долларов за него. В конце концов, я знаю китайца, которому принадлежит машина для печатания денег. Но пять тысяч малайских долларов - это совсем другое дело. Их придется покупать на черном рынке. А по какому курсу?"
     - Передайте моему другу Радже, - сказал Чен Сен, - что это необычные условия. Поэтому мне надо подумать.
     Он подошел к окну и посмотрел наружу.
     Чен Сен устал от войны и устал от подпольных махинаций, которые бизнесмен должен терпеть, чтобы получать доход.
     Он подумал о ночи, о звездах и о глупости людей, воюющих и умирающих из-за вещей, которые не имеют вечной ценности. В то же время он знал, что выживают сильные, а слабые гибнут. Он думал о своей жене и детях, трех сыновьях и дочке, и вещах, которые он хотел бы купить им, чтобы сделать приятное. Он думал о второй жене, которую хотел бы купить. Так или иначе, он должен осуществить эту сделку. Дело стоило того, чтобы рискнуть, поверив Кингу.
     "Цена разумная", - размышлял он. Но как гарантировать сохранность денег? Найти посредника, которому он мог бы доверять. Это должен быть один из охранников. Охранник мог бы посмотреть кольцо. Он мог бы и передать деньги, если кольцо настоящее и вес камня правильный. Тогда туан Раджа сможет принести камень сюда, в деревню. Не нужно доверять охраннику. Кольцо - слишком большой куш, чтобы доверить его охраннику.
     Мы могли бы состряпать историю - что это заем лагерю от китайца из Сингапура. Нет, это не пойдет - охранник должен будет посмотреть кольцо. Поэтому охранник должен быть полностью посвящен и будет рассчитывать на значительное вознаграждение.
     Чен Сен повернулся к Кингу. От него не укрылось, что Кинг весь мокрый от пота. "Ага, - подумал он, - тебе очень нужно продать! Но, возможно, ты понимаешь, что и я очень хочу купить. Ты и я - единственные люди, которые могут провернуть это дело. Ни у одного торговца нет такого незапятнанного имени, как у тебя, и ни один из всех китайцев, которые имеют дело с лагерем, не может достать столько денег".
     - Итак, туан Марлоу. У меня есть план, который, вероятно, удовлетворит и моего друга Раджу, и меня. Первое, мы договариваемся о цене. Предложенная цена слишком высокая, но в данный момент это неважно. Второе, мы договариваемся о посреднике - охраннике, которому мы оба могли бы доверять. Через десять дней я отдам половину денег охраннику. Охранник может посмотреть кольцо. Если оно действительно такое, как утверждает владелец, он может передать деньги моему другу Радже. Раджа принесет кольцо сюда. Я приведу специалиста, чтобы взвесить камень. После этого я плачу оставшуюся половину денег и забираю камень.
     Кинг внимательно слушал то, что переводил ему Питер Марлоу.
     - Скажите ему, я согласен с его планом. Но я должен получить полную стоимость. Владелец не отдаст кольцо, пока все деньги не будут у него в руках.
     - Тогда скажите моему другу Радже, что я передам охраннику три четверти от договоренной цены. Это поможет ему договориться с владельцем.
     Чен Сен чувствовал, что семьдесят пять процентов, несомненно, покроют ту сумму, которая выплачивается владельцу. Кинг просто выторговывает свою прибыль. Он, без сомнения, хороший бизнесмен и достоин вознаграждения в двадцать пять процентов!
     Кинг оценивал последнее предложение. Оно давало ему большие возможности для маневра. Может быть, ему удастся сбить несколько баксов с цены, запрашиваемой владельцем, равной тысяче девятистам пятидесяти долларам. Да, пока все хорошо. Теперь перейдем к мясу.
     - Скажите ему о'кей. Кого он предлагает в качестве посредника?
     - Торусуми.
     Кинг покачал головой. Он минуту подумал, потом обратился напрямую к Чен Сену.
     - Как насчет Иммури?
     - Передайте моему другу, что я предпочел бы другого. Может быть, Кимина?
     Кинг присвистнул. Капрал как-никак! Он никогда не имел с ним дела. Слишком опасно. Должен быть кто-то, кого он знал.
     - Шагата-сан?
     Чен Сен кивнул в знак согласия. Это был именно тот человек, о котором он думал, но которого не хотел предлагать. Он хотел узнать, кого хочет иметь в посредниках Кинг. Это было последней проверкой его честности. Да, Шагата подходит. Не слишком сообразительный, но вполне подойдет. Он имел с ним дело раньше. Отлично.
     - Теперь о цене, - начал Чен Сен. - Я предлагаю обсудить ее. За карат четыре тысячи поддельных долларов. Общая сумма шестнадцать тысяч. Четыре тысячи малайских долларов по обменному курсу пятнадцать к одному.
     Кинг вежливо покачал головой, потом обратился к Питеру Марлоу.
     - Скажите ему, что я не собираюсь заниматься глупой болтовней. Цена тридцать тысяч, пять в малайских долларах по цене восемь к одному, все мелки