этот вопрос с разведчиками Черноморского флота, -- сказал
Петров.  --  Но  прежде  всего  обратитесь  в  наше  оперативное управление,
ознакомьтесь  с  обстановкой  и составьте  план  действий  на  коммуникациях
противника.
     Указаниям  Петрова  я последовал  немедленно.  Представился  начальнику
штаба   Черноморской  группы  войск  генерал-майору  Ермолаеву,   командирам
оперативного  управления  штаба. Меня  ввели  в курс  дела. Условились,  что
предложения  о  действиях  на  коммуникациях  противника  я  представляю  по
возвращении из штаба Черноморского флота.
     -- Штаб  моряков находится в Поти, --  сказали  мне.  -- Быстрее  всего
добираться туда на торпедном катере. Если хотите, мы позвоним морякам...
     Сто десять километров от Сухуми  до Поти торпедный  катер  преодолел за
час с небольшим. Но какой это был час!  Оказалось, тряска на катере даже при
малой волне больше, чем в кузове грузовой машины,  которую шалый шофер гонит
по  жердевой  дороге  со  скоростью  в восемьдесят  километров! Весь  путь я
простоял   на   полусогнутых   ногах,   судорожно  цепляясь  за   поручни...
Вознаграждением  за это  стала приветливость моряков. Начальник разведотдела
штаба  Черноморского  флота  капитан  первого  ранга  Намге-ладзе  не только
рассказал о возможностях  десантирования  морским  путем,  но  и ознакомил с
наиболее 342
     выгодными  местами  высадки  на  побережье, начиная с  Новороссийска  и
кончая   Крымским  полуостровом,   (Обещал   диверсионным   отрядам   полное
содействие.
     Учитывая  мнение  моряков   и  замыслы  оперативного  управления  штаба
Черноморской группы войск, мы с
     --  Чепаком  разработали  и представили  генерал-майору  Ермолаеву план
нарушения работы коммуникаций врага перед фронтом  Черноморской группы войск
диверсионными средствами. Произошло это в канун боев за всем известную Малую
землю.

Глава 23. "Пасаремос! "

     Диверсанты на Северном Кавказе и в Крыму

     В конце января войска Южного фронта вышли на
     --  восточные подступы к  Шахтам,  Новочеркасску и  Рос-тову-на-Дону, а
войска  Северо-Кавказского  фронта[18],  освободив   Кропоткин  и
Тихорецк, на южные  подступы  к Ростову-на-Дону, к Ейску, освободили Майкоп,
теснили   врага   северо-восточнее  Краснодара,  приближались  к  Кубани   и
Усть-Лабинской.
     Еще  в начале операции Ставка  Верховного  Главнокомандования приказала
войскам Черноморской
     --  группы овладеть Новороссийском и освободить  Таманский  полуостров,
чтобы не дать противнику уйти в Крым через Керченский пролив.
     С целью содействия главным  силам Черноморской группы  войск в  захвате
Новороссийска, считавшегося ключом ко всему  Таманскому  полуострову, в ночь
на 4
     февраля началась высадка десантов в районе Южной Озерейки и Станички --
предместья Новороссийска. А
     5 февраля командующий войсками Черноморской группы войск И. Е. Петров и
член  Военного  совета  С.  К.  Колонии  утвердили  план  нарушения   работы
коммуникаций врага перед фронтом Черноморской группы
     18 Северо-Кавказский  фронт  был  создан  24  января 1943 года на  базе
(Северной  группы войск Закавказского фронта. 5 февраля ему были  --переданы
также войска  Черноморской  группы войск Закавказского.  фронта,  оперативно
подчинены Черноморский флот, а позднее и Азовская флотилия.
     войск.  В  соответствии  с  этим  планом  с 7 пo  15 февраля  следовало
перебросить  в  тыл  врага  севернее  Новороссийска  два отряда  диверсантов
численностью  по  тридцать  человек и  четыре  диверсионные группы  по шесть
человек для минирования предполагаемых путей отхода гитлеровцев и  вывода из
строя железной дороги, связывающей Новороссийск с Краснодаром.
     Три  группы  по двенадцать  человек предстояло выбросить на  Керченский
полуостров.  После  вывода  из  строя  железнодорожного  узлаРостова-на-Дону
основной   магистралью,   по  которой  шло  снабжение  фашистских  войск   в
Краснодарском крае, стала железная дорога Джанкой -- Владиславовка -- Керчь.
По  этой-то магистрали и должны  были  наносить  удары  диверсанты, действуя
вместе с крымскими партизанами.
     Радиосвязь с отрядами, выбрасываемыми на  Таманский  полуостров, должна
была осуществляться средствами разведотдела штаба Черноморской группы войск,
а  с  группами,  выбрасываемыми  в  Крым,  --  средствами  Крымского   штаба
партизанского движения.
     При утверждении плана генерал-лейтенант Петров обратил наше внимание на
особую важность разрушения  керченских коммуникаций врага,  указал  объекты,
подлежащие разрушению в первую очередь.
     Переброска отрядов и групп  планировалась наземным, морским и воздушным
путями.
     Мы немедленно приступили к подготовке отрядов и групп.
     Сильнее  всего  беспокоило  десантирование диверсантов  в  Крым.  После
отхода  наших войск с Керченского полуострова и падения Севастополя крымские
партизаны,  с которыми предстояло взаимодействовать, остались один на один с
армией оккупантов, обладающих самой современной техникой. Противнику удалось
блокировать  партизан в  лесистых горах, захватить многие из заблаговременно
созданных продовольственных  партизанских баз.  Партизаны теряли силы и даже
умирали  от  голода. Борьбу  они  продолжали  и  в  этих страшных  условиях,
отвлекая на 344
     . себя значительные силы гитлеровцев, однако казалось сомнительным, что
они  смогут  оказать  существенную  поддержку нашим диверсионным  группам. Я
встретился с начальником Крымского штаба партизанского  движения, секретарем
Крымского  обкома  В. С. Булатовым,  чтобы обговорить вопросы взаимодействия
партизан и диверсантов, но ничего обнадеживающего Булатов не сказал.
     ;  - Партизанские  отряды по-прежнему находятся в тяжелейшем положении,
-- то и дело поправляя очки, нервничая, сообщил Булатов.  -- С одной стороны
море, с  другой -- степи с вражескими гарнизонами, а горы изрезаны дорогами,
где курсируют фашистские патрули на танках и бронемашинах.
     --  Вы  полагаете,  морское десантирование  наших  групп вряд ли  будет
успешным? Партизаны помочь не смогут?
     -- Да. Думаю, не смогут. Лучше выбросить воздушные десанты. Может быть,
одновременно появится возможность сбросить партизанам продовольствие?
     -- Разве его не сбрасывают?
     -- Очень мало.
     -- Странно. Судя по численности крымских партизан, им и нужно-то  всего
двадцать  пять --  тридцать  тонн продовольствия  в месяц! С  вашим  высоким
положением, Владимир Семенович...
     Булатов быстро поправил очки:
     --  А вы знаете, каково просить самолеты? Мне всякий раз  отвечают, что
партизаны на то и партизаны, чтобы обеспечивать себя  за счет врага. В  лицо
говорят,  что  не умеем  "организовать  партизанскую  борьбу. Преодолевайте,
говорят, трудности, а на аллаха не надейтесь!
     В том, как отвечали Булатову, я услышал знакомые мотивы, но все-таки не
в состоянии был поверить, что ничего нельзя сделать для обеспечения крымских
партизан продовольствием.
     -- Давайте  обратимся  к  члену  Военного совета  Закавказского  фронта
товарищу Кагановичу! -- предложил я.
     Булатов обрадовался.
     -- Илья Григорьевич, не откладывайте дело в дол-гий ящик!
     Я сумел  лопасть  на прием к Кагановичу. Но  как только  речь  зашла  о
крымских партизанах, он резко прервал меня, заявил, что милостыню не подает,
обругал и выставил из кабинета. Тем все и кончилось.
     -- Буду  еще раз писать Сталину! --  услышав подробности  этого визита,
вздохнул Булатов. -- Боюсь, первое письмо не доложили...
     Одно твердо обещал Булатов -- организовать надежную радиосвязь с нашими
группами.
     **
     В  первых числах февраля стали выходить из вражеского тыла, соединяться
с  наступающими войсками многие  группы  наших  диверсантов. Вышла и  группа
майора Баскуньяно. Обветренный, охрипший, он с чисто испанским темпераментом
отозвался о летчиках, выбросивших ею бойцов около вражеского аэродрома.
     -- Против нас сразу выслали роту!  -- напрягая голосовые связки, хрипел
майор.  --  Окружили!  Что  можно  сделать?  Только одно:  повести солдат на
прорыв!  Ловел.  Прорвались,,  но  разведчица  Позднякова и  младший сержант
Базилевич пропали. Может, убиты. Не знаю. Не могли установить, ушли. А потом
семь человек обморозились, и один из них ночью отстал...
     Не   имея,  подобно  Лоренте,   возможность   подобрать   сброшенный  в
расположение  врага  груз  взрывчатки  и  мин,  Баскуньяно   стал  двигаться
навстречу --наступающим соединениям Северной группы войск.  По пути  нападал
на   отдельные  группы   вражеских  солдат   и   офицеров,  в   одном  месте
удалось-разобрать железнодорожный путь...
     --  Если бы нас десантировали  в  указанное место, разве бы мы потеряли
столько людей?! Разве так воевали бы?! -- возмущался майор.
     Еще  трагичней  оказалась судьба групп  лейтенанта  Антонио Коронадо  и
младшего  лейтенанта  С. М.  Фесюка.  Мы  узнали  об  этом  сразу  же  после
освобождения станиц Шкуринской и Кисляковской.
     Группу  Коронадо  выбросили  рядом  со  Шкуринской.  Гитлеровцы тут  же
прочесали район. Окруженные в открытой степи, парашютисты укрылись в большом
. стоге сена. В неравном бою часть из  них погибла, а раненых, но еще живых,
гитлеровцы  в  том   стоге  и   сожгли.  Группу  Фесюка  сбросили  прямо  на
Кисляков-скую. Случайно уцелел только минер Алексей Сидо-рович Делий...
     Винить  в происшедшем  одних летчиков  и  офицеров  парашютно-десантной
службы не стоило.  Тем более что десантирование  некоторых групп они провели
блестяще.  Так,   группа  лейтенанта  Риоха,  выброшенная  западнее  станицы
Варениковой  и  на достаточном  удалении от нее, сумела  спокойно собраться,
разыскала  грузовые  парашюты, благополучно выдвинулась  в  заданный  район,
минировала тамошние  мосты и дороги, добыла  ценные разведывательные данные,
установила  связь  с местными  партизанами  из  отряда Блинова,  помогла  им
взрывчаткой  и  оружием,  без потерь пересекла линию фронта и вывела к своим
моряка-десантника  В. А. Бовта и радиста с  подбитого бомбардировщика  К. С.
Сергеева.
     Сброшенная в  установленном месте группа лейтенанта Санчеса действовала
также успешно и также не понесла потерь.
     Удалось   установить,  что  удачное  десантирование  проводили  пилоты,
которые  прежде  служили в  гражданском воздушном  флоте, летали  на сложных
трассах, нередко вслепую из-за внезапных перемен погоды, или военные летчики
из старослужащих, совершавшие ночные рейсы и в мирное время.
     Докладывая об этом командующему Черноморской  группы  войск Петрову,  я
просил дать указание назначать на десантирование только "ночников".  Сообщил
также, что  тревожусь за  переброску  диверсантов наземным путем: по  данным
разведки  у  отступающего  противника  скопилось  на  Таманском  полуострове
большое количество  войск, ими  забиты  все населенные  пункты,  движение по
дорогам не  прекращается, и при отсутствии надежных естественных укрытий это
представляет для наших групп очень большую опасность.
     Петров обещал  принять  меры  для подбора надежных  экипажей самолетов,
заметил,  что  войны  без  жертв не бывает,  --но  бессмысленные  жертвы  --
преступны...
     Прошло седьмое,  минуло восьмое, осталось  позади  девятое  февраля. На
море бушевал  шторм,  ветер  гнул  тополя  и кипарисы,  но  не  в  силах был
убыстрить  медленное  движение  еле-еле  ползущих,  облепивших  горы  серых,
сине-фиолетовых, иссиня-черных  туч.  Авиация бездействовала,  флот работал,
только на Малую Землю, где разгорались жестокие бои.
     В ночь на десятое,  пользуясь непогодой, мы пробовали переправить через
линию фронта две группы, но они были обнаружены  еще на подходе  к переднему
краю противникам отошли.
     Неудачей закончилась и  попытка переправить их через  линию  фронта  на
другом  участке  двенадцатого февраля: битые гитлеровцы проявляли предельную
осторожность, оборона их была плотно насыщена пехотным частями.
     Наконец, 23 февраля, в День  Красной Армии, удалось перебросить морем в
тыл противника первую  группу диверсантов.  Затем, в течение  двадцати дней,
еще шесть  групп. Среди  них  группы Хуана  Лоренте, Хосе Виески и Кампильо.
Действовали они  на Таманском полуострове. Задание выполнили все. Без потерь
-- группы Лоренте и Виески. А вот на долю Кампильо выпали тяжелые испытания,
     Группа Кампильо состояла из пятнадцати человек. На выполнение задачи ей
отводилось десять суток. Через десять суток диверсантов должен был подобрать
в условленном месте катер.
     Первая  неудача  подстерегала при  высадке: группу обнаружила береговая
охрана  гитлеровцев.  Отрываясь  от   преследователей,  лейтенант   Кампильо
вынужден  был скрыться в  плавнях,  уйти  далеко  от района, где  предстояло
нанести удар по врагу.  Ценой больших усилий группа выполнила приказ, однако
территория  была  забита  войсками  противника,  берег  и  подступы  к  нему
охранялись очень сильно, выйти к месту встречи с катером в условленное время
минеры не могли, а катер, приближавшийся к месту встре-348
     чи, был встречен огнем зенитной артиллерии и пулеметов фашистов.
     Лежа  среди  прибрежных  камней,  бойцы  Кампильо видели,  как  моряки,
маневрируя, какое-то время держались вблизи берега, но потом ушли в открытое
море...
     Итак, одни. А  продовольствия нет, и надеяться, что катер  вернется, не
имеет  смысла.  Тем  более  что  гитлеровцы  понимают: катер  курсировал тут
неспроста, вот-вот  начнут прочесывать район. Надо уходить.  Надо немедленно
уходить!
     Кампильо связался по  радио с Чепаком, запросил продукты и взрывчатку и
двинулся к поселку Греко-майский: там действовал партизанский отряд Блинова,
про  который  сообщил  лейтенант  Риоха. Если не  выручит  авиация,  выручат
партизаны!
     За  время  скитаний  по  степи и  плавням,  не имея иногда  возможности
развести на дневке огонь, чтобы не привлечь внимание оккупантов и предателей
к поднявшемуся в  укромном  месте дыму, ночуя в непросохшей одежде  на голой
земле,  а потом вновь совершая  длительные переходы, люди устали. До района,
где  действовал  Блинов,  идти  оставалось  вроде бы  и немного,  около  ста
километров, но  самый безопасный  путь  пролегал по  гористой  местности, по
каменистым,  порою крутым  тропам,  и группа двигалась  медленно.  Последнюю
банку сгущенки решено было скормить  единственному бойцу, которому предстоит
после появления самолета найти и притащить сброшенный груз.
     Самолет прилетел только на четвертый день. К счастью; сброшенные группе
мешки с продовольствием и  взрывчаткой упали  всего в  двухстах --  двухстах
пятидесяти метров от густого кустарника, где залегли бойцы Кампильо.
     Отдохнувшие,   подкрепившиеся  люди  повеселели.   Но  если  у   многих
истрепалась обувь, а несколько человек потерли ноги -- быстро не пойдешь! За
ночь удавалось  преодолеть всего  по  восемь-десять  километров.  Сброшенных
продуктов хватило всего  на два дня. Последние две ночи снова шли голодными.
А вышли... на засаду карателей: незадолго до этого 349
     отряд Блинова был обнаружен, разбит, его остаткм ушли в горы.
     Группа Кампильо не дрогнула, приняла неравный бой. Карателям не удалось
окружить наших  воинов, отрезать им  путь  к отходу.  Но в жестокой  схватке
погибли  радист  отряда  лейтенант  Пичкаев,  бесстрашный   солдат,   бывший
секретарь  испанского союза молодежи Хусто  Родригес,  умелый минер, человек
величайшей отваги Баутиста..,
     Кампильо  и уцелевшие бойцы  оторвались  от  погони.  Питаясь  водой  и
кореньями  диких  растений, добрались  до линии фронта. Собрав остатки  сил,
ползком и перебежками, под огнем  врага  достигли наших траншей.  Все, кроме
Кампильо. До траншеи оставалось каких-нибудь двадцать-тридцать  шагов, когда
под  ногой  лейтенанта  рванула  противопехотная  мина.  Упавшего  командира
дотащили  до  своих,  перевязали,  к  счастью,  сразу  появились   санитары,
фельдшер, и все пошло чередом: полковой медицинский пункт, медико-санитарный
батальон, госпиталь.
     Узнав о ранении Кампильо, я приехал к нему.
     --  На этот раз и мне не повезло! -- с горечью  сказал лейтенант.  -- А
как остальные, мой полковник? Вышли? Живы?
     Судьба товарищей по-прежнему беспокоила его больше, чем собственная.
     Навестил   Кампильо    и   командующий   Черноморской   группой   войск
генерал-лейтенант   И.  Е.  Петров.  Пожелал  героическому   минеру  полного
выздоровления,  вручил ему орден Красного Знамени, распорядился об усиленном
питании  лейтенанта  и  на прощанье сказал, что  советские  люди никогда  не
забудут подвигов испанских друзей.
     Внимание  командующего  к офицеру-испанцу  взволновало  всех  курсантов
нашей школы, находившихся на Кавказе.
     Мне остается рассказать  еще об одном  подвиге, о  подвиге советских  и
испанских  воинов, выполнявших  в  марте  сорок  третьего года особо  важное
задание командования Черноморской группы войск.
     Я  писал   уже,   что   главной   магистралью  противника,   снабжающей
немецко-фашистские войска в Красно-351)
     дарском  крае,  оставалась  в  то  время  железная  дорога  Джанкой  --
Владиславовка  --  Керчь.  Командование  требовало от партизан  и  от  наших
отрядов  держать  ее под  ударами.  Вдобавок  в  начале  марта  понадобилось
проверить сведения о прибытии в Крым, на один  из секретных полигонов врага,
новой техники. Для  этого штаб Черноморской группы войск приказал создать из
добровольцев небольшую, хорошо подготовленную группу минеров и разведчиков.
     Не  было  среди разведчиков  и  минеров человека,  который не  знал бы,
каково приходится тем, кого забрасывают в  Крым.  А  отбоя  от  добровольцев
все-таки не было!
     Численный  Состав группы определили в  одиннадцать  человек. Кандидатов
отбирали  очень  тщательно.  Учитывали физические  и моральные  данные, опыт
действий в тылу врага, качество специальной подготовки, свойства  характера,
отдавая предпочтение жизнерадостным,  находчивым,  уживчивым людям с быстрой
реакцией.  К  10   марта  отбор  закончили.  Командиром   группы   назначили
тридцатитрехлетнего    майора   Мигеля    Бойсо,    его   заместителем    --
тридцатипятилетнего  майора   Фусиманьо.  радистом   --  лейтенанта   Вадима
Андреевича  Тарновского.  Кроме них в группу  вошли  Егор  Кузакин,  Алексей
Кубашев,  Хуан  Арментерос, Родригес  Бара, Луис Хосе,  Педро Пен-чало, Хосе
Пераль и Хуан Поисо.
     Для  десантирования  группы  в  Крым  выделили  экипаж  самолета  Героя
Советского Союза Кошуба,
     В ночь на 14  марта  1943  года  группа  Бойсо --  Фусиманьо вылетела в
глубокий тыл врага, выбросилась на парашютах неподалеку от села Шубина.
     Несколько дней и ночей радисты  раэведотдела Черноморской  группы войск
напряженно прослушивали эфир,  надеясь различить в  хаосе  морзянки позывные
Тарновского. Он  вышел на  связь  под вечер  пятого  дня.  Передал ценнейшие
сведения о подходах к секретному полигону противника, сообщил об уничтожении
трех эшелонов на линии Джанкой -- Владиславовка и торопливо отстучал: группа
обнаружена, прижата к морю, ведет неравный бой. На этом передача оборвалась.
     Позднее   узнали:  минеры  и   разведчики   сражались   с   многократно
превосходящим  по  численности  врагом  до последней гранаты,  до последнего
патрона, а  кончились патроны  -- оставшиеся в живых пошли на гитлеровцев  с
ножами. Они погибли в рукопашной.
     Переданные Тарновским  сведения  позволили  следующей  группе минеров и
разведчиков без потерь пробраться к секретному полигону фашистов, обнаружить
сосредоточенные  там  новые  танки и  самоходные  артиллерийские  установки,
получить данные о вражеской новинке -- самолете "Фокке-Вульф 190А".
     Окружить  и  уничтожить бегущие  к  Ростову-на-Дону и  Азову фашистские
войска Северной группе войск не удалось.
     Не получили достаточно времени для диверсионной работы и выброшенные на
пути о