".

     Жуков Г.К. "Воспоминания и размышления". М. 1971. С. 658.

     ЧАСТЬ I. ПАРТИЗАНЫ ИДУТ НА ЗАПАД
     Глава 1. Украинский штаб партизанского движения
     В  разгар развертывания  партизанской борьбы в  1944  году  в  соседних
странах Украинский штаб партизанского движения (УШПД) фактически превратился
в  интернациональный. В  те апрельские  дни мы  подводили итоги  результатов
руководимой мною  диверсионной службы Украинского штаба. Количество диверсий
за год  его  деятельности увеличилось больше чем в  10 раз. Если в 1942 году
украинские партизаны пустили под откос 202 поезда, а за первую половину 1943
года - уже более 500; то за вторую половину 1943 года,  когда  была  создана
диверсионная служба, - около 3 тысяч. Количество  их могло  быть значительно
больше, если было бы достаточно взрывчатки.
     Излишне, наверное,  говорить, что в силу  специфики войны  на Восточном
фронте перед противником крайне остро стояла проблема снабжения  действующих
войск.  Многомиллионная армия постоянно нуждалась в  пополнении живой силой,
боевой  техникой,  боеприпасами,  горюче-смазочными  материалами  и  другими
видами   военного  снаряжения.  Пространственный  размах  операций  требовал
постоянного  расширения  масштабов   оперативно-стратегических  перевозок  и
обеспечения  их  безопасности.  По  этим  причинам  основные пути  сообщения
гитлеровской армии, особенно железные дороги, становились главными объектами
для ударов партизан.
     В первые месяцы войны и зимой с  1941 на 1942 год партизанское движение
столкнулось  с   рядом   трудностей,   обусловленных  уничтожением   системы
партизанских  мероприятий,  однако   даже  в  таких  крайне  неблагоприятных
условиях партизанская  деятельность  сильно  обеспокоила противника.  В ряде
директив и приказов фашистского командования  обращалось  особое внимание на
защиту  коммуникаций  Вермахта,  содержались многочисленные  рекомендации по
охране железнодорожных линий и станционных объектов.
     Следует отметить, что  зимой  1941-1942  партизанами было подорвано 224
эшелона и сожжено около 650  мостов.  До размаха 1943  года было еще далеко,
однако   незнакомому   с   партизанским   сопротивлением  Вермахту  подобные
булавочные уколы были весьма неприятны. Партизанам же не хватало практически
всего, начиная от квалифицированных минеров, и кончая взрывчаткой...
     Весной  1942  года советским  командованием  были  предприняты  меры по
повышению эффективности партизанской борьбы. Постановлением Государственного
Комитета  Обороны  (ГКО)  от  30  мая  1942 года были  созданы Центральный и
региональные штабы партизанского движения, основной задачей которых являлось
"разрушение  коммуникационных  линий противника".  Очевидно, что эта  задача
была невыполнима без широкого  применения диверсий, эффективность которых во
многом  зависела  от  наличия  в  составе  партизанских отрядов  специальных
подразделений и правильного их использования.
     Вполне сознавая это, Украинский штаб партизанского  движения в середине
августа 1942  одобрил меры  А.Н.  Сабурова2  по  созданию  в  его
соединении 25  диверсионных  групп, перед каждой из которых было  поставлено
задание  систематически  организовывать  диверсии  на  закрепленных за  ними
участках железных дорог. Одобрение это выразилось, помимо всего прочего, и в
предложении командирам других партизанских соединений организовать  такие же
группы.
     Проведенные  УШПД  мероприятия  в   целом  способствовали   активизации
диверсий,  однако  борьба  на  вражеских коммуникациях еще не имела размаха,
отвечающего  поставленным  задачам.   По  сути,   партизанские  действия  не
оказывали  существенного  влияния на дезорганизацию  транспортного сообщения
Вермахта.
     Сложившееся  положение  объяснялось  рядом причин.  Во-первых,  к этому
времени  в УШПД, как  и в ряде  других  штабов не существовало  специального
отдела   для  своевременного  анализа  и  обобщения   диверсионных  действий
партизан,  разработки   тактики  и   техники   диверсий,   постановки  перед
формированиями  конкретных  задач.  Во-вторых,  в  1942  году  штаб  не  мог
организовать  регулярное  снабжение  партизан  минно-подрывными  средствами.
В-третьих, подготовка специалистов партизанской  борьбы в спецшколе УШПД еще
не  обеспечивала  растущих потребностей отрядов.  В-четвертых,  не был решен
вопрос  о  положении  диверсионных  подразделений  в  структуре партизанских
соединений,  а  некоторые  командиры  недооценивали   значение  диверсий  на
коммуникациях противника.
     В  планах  советского   командования  на  летнюю  кампанию  1943   года
придавалось большое значение  операциям на путях сообщения вермахта. Поэтому
УШПД  разработал  план  боевых  действий  партизанских  отрядов  Украины  на
весенне-летний период 1943 года, составной частью которого стали мероприятия
по выводу из строя важнейших железнодорожных узлов,  крупных железнодорожных
и шоссейных мостов.  В соответствии с этим  в апреле  1943  в УШПД оформился
технический (т. е.  диверсионный) отдел. Одновременно была введена должность
заместителя начальника УШПД  по диверсиям,  которую с мая  пришлось занимать
мне.
     На  технический  (диверсионный)  отдел  возлагались  задачи  разработки
планов  диверсионных  операций, форм  и  методов  их  проведения,  борьба  с
противодействием    противника    в    организации    диверсионных    актов,
конструирование   и   совершенствование   технических  средств,   разработка
инструкций  и  указаний  по  всем  видам  диверсионной работы,  контроль  за
хранением минно-подрывного имущества на складах и базах.
     Через  некоторое  время  УШПД  официально  оформил  правовое  положение
партизанских спецслужб. В соответствии с приказом начальника УШПД от 14 июля
1943 года  начальники спецслужб  в обязательном порядке утверждались УШПД  и
непосредственно подчинялись командиру партизанского формирования.
     Таким образом, к середине 1943 года УШПД в основном осуществил комплекс
мер, направленных  на  централизацию  руководства диверсионными  действиями.
Организация "технического" отдела  в Украинском штабе,  создание спецслужб и
диверсионных подразделений в  партизанских соединениях и отрядах  подняли на
новый  уровень диверсионную деятельность партизан,  способствовали повышению
ее эффективности.
     Партизанская война на  территории Украины заканчивалась. Заместителю по
диверсии оставалось только подводить итоги  и заниматься подготовкой  кадров
для работы за рубежом.
     Центральный  штаб занимался  делами партизан,  действующих не только  в
неосвобожденных  областях  Прикарпатской  Украины,   но   также   в  Польше,
Чехословакии,  Венгрии  и  Румынии.  Он  руководил  подготовкой  кадров  для
партизанских действий  в этих странах, вооружал  и снабжал их, поддерживая с
ними постоянную связь.
     Успешно действовала Украинская школа партизанского движения. В школе мы
сосредоточили внимание на  подготовке  командиров и  высококвалифицированных
специалистов,  способных  вести  боевые  действия  не  только  на  советской
территории,  но и далеко за ее пределами. Значение этой работы проявилось во
все  большей  эффективности  ударов,   наносимых   украинскими  партизанами,
особенно по коммуникациям.  Партизанские отряды и соединения действовали все
более согласованно. Главным  образом  потому, что  между ними  была налажена
радиосвязь.
     В школе учились  поляки, чехи,  словаки, румыны и  представители других
народов. Разными путями они приходили в школу: одни из Красной Армии, другие
поступали из отрядов ранее сформированных в тылу врага.
     Глава 2. Встреча с Завадским
     В  двадцатых числах  апреля  1944  -  точной  даты  не помню  - Тимофей
Амвросиевич Строкач3 - начальник школы - попросил меня  зайти  по
неотложному делу. Он был не один. У  письменного стола сидел человек в форме
генерал-майора Войска Польского.
     - Знакомьтесь,-  сказал  Строкач.-  Полковник  Старинов  -  заместитель
главкома Войска Польского генерал-майор Завадский.
     Мы пожали друг  другу  руки. У Завадского было  приветливое,  с тонкими
чертами лицо, голубые глаза, аккуратно подстриженные вьющиеся волосы.
     - Создается Польский штаб партизанского  движения,- сообщил Строкач.  -
Нужно решить, чем можно помочь польским товарищам.
     Помочь следовало прежде всего инструкторами и техникой. Об этом и пошла
речь...
     Собственно говоря, Украинский штаб партизанского движения, украинские и
белорусские  партизаны  оказывали  польским  товарищам  помощь  уже давно. В
специальной   школе   УШПД,   которую    возглавлял   Павел    Александрович
Выходец4,   к   весне   сорок   третьего  уже  учились  вместе  с
добровольцами из других  стран Восточной  Европы и добровольцы из Польши.  В
сентябре  1943   года,   например,   соединение  А.Ф.  Федорова5,
установив контакт с отрядами Армии Людовой в Люблинском воеводстве, передало
им значительное количество  вооружения. Ближе к зиме наш штаб направил в эти
отряды девять транспортных самолетов с оружием и боеприпасами.
     На    территории    Польши    самостоятельно     возникли     смешанные
польско-советские   партизанские   отряды,  пользовавшиеся   поддержкой  как
белорусских,  так  и  украинских  партизан.  А  в  феврале  1944  года,  1-я
Украинская партизанская дивизия П.П. Вершигоры6  совершившая рейд
через четыре  польских воеводства, и партизанское  соединение генерал-майора
М.И.  Наумова7, сделавшее бросок  к  Сандомиру,  помогли  жителям
польских сел и городов создать собственные партизанские отряды, поделились с
ними оружием и взрывчаткой, научили их подрывать вражеские эшелоны.
     В  ходе  беседы  я   заметил,  что   Завадский  неплохо  разбирается  в
минно-подрывном деле, и спросил, не доводилось ли ему воевать в Испании.
     - Нет, не довелось,- по-русски, с легким акцентом заметил Завадский.- А
вот учиться минно-подрывному делу приходилось.  И учитель неплохой был. Жаль
только, не желает признавать  бывших учеников! - Голубые  глаза его лучились
улыбкой.
     Я  растеряно уставился на  собеседника. Но убей бог,  я  ничего  не мог
вспомнить. Ничего!
     - А дозвольте, пан капитан, мне самому...- протянув руку ладонью вверх,
словно хотел принять какой-то предмет, весело произнес Завадский. И вдруг...
Вдруг томительно запахло июньской листвой  подмосковного  леса,  в  открытое
окно ворвался грохот ломовых телег  по булыжнику  спускавшейся к реке Сходне
улицы. Возникли  перед глазами десятки курсантских лиц, и среди них - совсем
молодое, с тонкими чертами лицо старшины  учебной группы. Старшина любил все
делать своими руками!
     - Тридцать третий! Школа Сверчевского!8 - вырвалось у меня.
     -  Вспомнили,  наконец!  - широко улыбнулся Завадский.-  Да, десять лет
прошло. Как у Дюма.
     Строкач  перевел  взгляд  с  меня на  Завадского, с Завадского снова на
меня, вырвал из блокнота листок бумаги и протянул:
     - Пожалуйста, Илья Григорьевич.
     - А... зачем, Тимофей Амвросиевич?
     - Напишите сразу, кого не учили. А то, кто не появится - ваш ученик!
     Они с Завадским рассмеялись.
     - Ну, делу - время, а потехе - час,- прервал Строкач.- Давайте обсудим,
кого  из  наших  работников  и  инструкторов  можно  командировать   в  штаб
партизанского движения Польши.
     Обсудили  несколько кандидатур. Одними  из первых  были названы фамилии
бывшего начфина Высшей оперативной школы особого назначения (ВОШОН)  Алексея
Семеновича Егорова, командира  отряда "Красный  фугас", Вячеслава Антоновича
Квитинского, друга Платона  Воронько Александра Романовича  Кузнецова, Ивана
Николаевича Кондрашова,  начальника технического отдела, которого я привез с
Воронежского  фронта (1943). А последней... Последней кандидатурой оказалась
моя. Назвал  ее Завадский. Это было совершенно неожиданно. И для меня, и для
Строкача.
     - Центральный  Комитет  нашей партии  и командование  Войска  Польского
убедительно  просит,  товарищ  генерал,  - настойчиво  сказал  Завадский,  -
командируйте полковника Старинова  в  Польский  штаб  партизанского движения
хотя бы временно. Пусть только работу наладит.
     Строкач покачал головой:
     - С  кондачка такой вопрос не  решишь. Я доложу о  вашей  просьбе в  ЦК
КП(б)У. Да и товарища Старинова не грех  спросить, как он смотрит на переход
в польский штаб.
     - Если речь идет о временной командировке, согласен.
     - Буду разговаривать в ЦК,- повторил Строкач.
     На следующий  день Тимофей  Амвросиевич сообщил, что, несмотря  на  его
возражения,  ЦК  решил  удовлетворить  просьбу Завадского и направить меня в
Польский штаб партизанского движения.
     И вдруг никуда не захотелось ехать.  Не захотелось  расставаться с моим
вдумчивым  и  внимательным  начальником.  С  таким отличным  товарищем,  как
начальник  отдела  связи  полковник  Ефим  Михайлович  Косовский,  начальник
технического  отдела  Иван  Николаевич  Кондрашов,  его  заместитель  Сергей
Васильевич Гриднев.
     Но что поделаешь? Вопрос решен!
     -  Новое  назначение  получите   в  Москве.  Заодно  попрошу  выполнить
несколько   наших  поручений,-  сказал  Строкач.-  А  сейчас   мне  остается
поблагодарить вас за работу в штабе и пожелать успехов.
     - Спасибо, Тимофей Амвросиевич. Лучше бы я остался.
     - Ничего. Надеюсь, командировка не затянется.
     Предположение Строкача не сбылось: "командировка" затянулась.
     Глава 3. Польский штаб партизанского движения
     Польский    штаб    партизанского    движения    тогда   дислоцировался
северо-западнее города Ровно. В его подчинение перешли организованные в СССР
пятнадцать  отрядов, насчитывавшие 1875 человек, оснащенные всем необходимым
имуществом и радиоаппаратурой.
     Невдалеке  от   штаба   размещалась   Польская  школа   по   подготовке
партизанских кадров.
     Александр  Завадский,   как  заместитель  главкома   Войска  Польского,
находился в  расположении штаба армии, более чем в ста  километрах  западнее
штаба  партизанского  движения. Первый  раз,  когда  я явился  представиться
Завадскому, как начальнику штаба, он выглядел усталым и обессиленным. У него
отекали ноги, а  чтобы  уменьшить  их отечность,  он клал  их на  табуретку.
Несмотря на усталость, в нем горел огонь бодрости.
     - Трудно! - говорил он. - Много лет народ настраивали против Советского
Союза.
     В окне мелькнула фигура ксендза.
     - Опять идет кляузник, - бросил Завадский.
     Вошедший адъютант доложил, что ксендз просит его принять.
     - Просите, - устало согласился Завадский.
     Высокий, дородный, с излишне  красноватым,  ожиревшим и умиленным лицом
ксендз вошел, перекрестился, пробормотал что-то непонятное.
     Завадский пригласил его сесть.
     Пастырь сел и выдавив умильную улыбку, сказал по-польски:
     - Я не хочу вам мешать, но у меня очень срочное дело.
     - Пан полковник не понимает по-польски  и он нам не помешает, - ответил
Завадский.
     Ксендз согласно кивнул.
     -  Минуточку подождите, а пока  посмотрите альбом  войска  Польского, -
предложил мне Завадский.
     Пока я рассматривал снимки, ксендз жаловался на безбожников и просил их
унять. Говорил он долго.
     - Ну и иезуит, - заметил Завадский после ухода попа.
     Подали  обед. Мы продолжили обсуждение вопросов, касающихся организации
партизанской   борьбы    и    обстановки    на    территории    Польши,   об
аковцах9 и о Войске Польском.
     Во время  работы  в Польском  штабе партизанского движения я  занимался
вопросами   разработки   плана   действий   польских   партизан,   а   затем
сосредоточился   на   материально-техническом   обеспечении   и   подготовке
диверсионно-десантных групп.
     На   территории   Польши  действовали   не   только   польские,  но   и
польско-советские партизанские отряды.  Кроме  того, советские военнопленные
вливались в  подразделения  Армии Людовой.  Работу по укрытию и  направлению
вчерашних невольников  в партизанские отряды проводили  специальные комитеты
помощи советским военнопленным, созданные польской рабочей партией.
     Одним из крупнейших партизанских соединений, действующим  на территории
Польши, была хорошо вооруженная бригада под командованием  Ивана Николаевича
Банова.  К  моменту  создания  Польского штаба она контролировала почти  всю
территорию от  Бреста до Вислы.  Ее отряды  наносили  существенные удары  по
врагу, заставляя его  выделять для контрборьбы значительные  силы, направляя
их в первую очередь на охрану коммуникаций.
     В феврале 1944 года перешло границу Польши наше партизанское соединение
под  командованием  прославленного  Вершигоры. Оно  прошло  всю Польшу через
Жешевское  и  Люблинские  воеводства,  пересекло Варшавское и Белостокское и
вышло с территории Польши.  Появление наших партизанских отрядов в  Польше и
материальная  помощь Советского  Союза  отрядам Армии  Людовой  усилили  там
размах партизанской борьбы.
     -  Туго  нам  без помощи Советского  Союза, заметил  Завадский.  Подчас
аковцы не только не ведут борьбу против гитлеровцев, но иногда помогают им в
операциях  против  Гвардии  Людовой  и  партизан.  А  гитлеровцы  продолжают
уничтожать поляков.
     После беседы с Завадским мы с группой работников из оперативного отдела
во  главе  с И.Н.  Кондрашовым  засели  за  составление плана  развертывания
партизанской борьбы на оккупированной территории Польши.
     План  был  разработан,  утвержден,  но противник  вносил  в  него  свои
коррективы.
     Обстановка в тылу врага на территории Польши к лету 1944 года сложилась
довольно-таки запутанная.
     В начале июня  в Яновских лесах Люблинского  воеводства сосредоточилось
около трех  тысяч  польских  и советских партизан, в том  числе соединения и
отряды Чепиги, Шангина, отряды  Прокопюка10, Карасева, Неделина и
Василенко, насчитывавшие около 1800 человек.
     Немецкое  командование   начало  сосредотачивать  регулярные  войска  с
задачей окружить и полностью уничтожить партизанские отряды на Люблинщине.
     8 и 9 июня в районе Яновских и Липских лесов скопились фашистские силы,
вдесятеро  превосходившие  общую  численность партизан  и  имевшие  огромное
преимущество в вооружении.
     К 14 июня гитлеровцам удалось окружить наши отряды. Однако в ночь на 15
июня сосредоточенным  ударом партизаны  прорвали  вражеское кольцо и вышли в
Сольскую пущу. Это давалось не легко.  Партизаны несли тяжелые потери, в эти
дни погиб командир партизанского соединения  В. Чепига. Новая попытка немцев
предпринятая  в  Сольской  пуще также не  имела  успеха. К  вечеру  23  июня
партизанские отряды  вышли из  второго кольца и обрушили удары  по вражеским
тылам в других районах.
     Большую помощь  нам  оказывали советские  военные летчики. Доставляемые
ими боеприпасы, оружие  и  продовольствие  вдохновляли партизан  и  помогали
отбивать атаки врага.
     6 июня наши союзники открыли наконец второй фронт. Но, то ли его  очень
долго ждали, то ли  по другим причинам открытие этого фронта не произвело на
нас впечатления.
     Водитель моей автомашины донской казак Павел Володин, узнав об открытии
второго фронта в Европе, изрек:
     - Когда нужно воевать, то  и следа их не отыскать,  а  теперь спешат  в
Германию за трофеями.
     Спецшкола
     Работая в Польском штабе партизанского движения, я продолжал  проводить
учебные  занятия  в  школе  Украинского  штаба  партизанского движения  (она
находилась поблизости). Ее начальником являлся П.А. Выходец. Это была хорошо
организованная школа, где бывалые минеры передавали свои знания добровольцам
из других стран.
     Учеба включала теоретическую и практическую подготовку. Школа имела все
необходимые учебные пособия по  вопросам  организации, тактики  партизанской
борьбы,  наглядные  пособия  по  нарушению работы вражеского  тыла,  а также
памятки, инструкции, наставления и  макеты, различные взрыватели, замыкатели
и мины.
     При  обучении