у  от  укрепленных
районов насаждались  хорошо обученные и  снабженные специальными  средствами
диверсанты-подпольщики.   Они   были   тщательно  законспирированы.   Будучи
беспредельно преданными  советской власти, они ничем  не только не проявляли
этой  преданности,  но,  больше  того,  для  посторонних  они являлись  даже
обиженными  советской   властью.   Обучение   в  спецшколах  эти  диверсанты
маскировали  или  служебными  командировками  на  строительстве  дорог,  или
совершенствованием специальности, когда помощники машинистов  получали право
управления паровозом и т. п.
     Командиры подразделений и  частей Красной  Армии, прошедшие специальную
подготовку  и  переподготовку,  в случае  необходимости  могли организованно
переходить к партизанским действиям, скрытно базироваться и передвигаться на
занятой противником территории,  выходить из вражеской блокады, использовать
подручные средства для нанесения урона врагу.
     Подготовка партизанских кадров сочеталась с совершенствованием способов
и средств борьбы в тылу противника.
     Учитывая трудности снабжения партизанских сил, особенно в  начале войны
(а это мы знали  из истории нашей борьбы против интервентов и белогвардейцев
и  по  опыту наших  зарубежных  товарищей, например,  в Китае),  создавались
значительные  запасы нужных партизанам  средств  борьбы  на скрытых базах  к
западу от линии укрепленных районов. Это было дальновидное мероприятие. Если
бы  войска противника  вышли к  укрепленным районам, в их тылу оказались  бы
партизанские базы с большим запасом средств борьбы.
     Партизанские  формирования  привлекались  к  участию  в   общевойсковых
учениях. Проводились  и  специальные  сборы.  Так, в 1932  году  под Москвой
состоялись  секретные  учения -  Бронницкие  маневры.  О размахе  дела можно
судить  по следующим  данным. В Белоруссии  подготовили  шесть  партизанских
отрядов  численностью   каждый  от   300  до  500  человек.  Кроме  того,  в
приграничных  городах  и  на  железнодорожных  узлах  были созданы и обучены
подпольные диверсионные группы. На  тайных складах  под  землей заложили  50
тысяч   винтовок,  150   пулеметов,  много  боеприпасов   и   минно-взрывных
средств79.   На  Украине  было  подготовлено  не  менее  3  тысяч
партизанских  командиров и  специалистов,  а  также заложено  много  оружия,
боеприпасов и минно-взрывных  средств.  Аналогичная работа  проводилась  и в
Ленинградском военном округе.
     При подготовке к партизанской войне на случай  вражеской  агрессии, мне
довелось  участвовать  и  в уточнении  мобилизационных  планов развертывания
войны  в  тылу  агрессора.  Эти  планы разрабатывались в  штабе  Украинского
военного   округа  и   в  IV  Управлении  Генштаба.  Большая  подготовка   к
партизанской  войне  проводилась  и  по  линии  ОГПУ  и  особенно  по  линии
дорожно-транспортных отделов  ОГПУ на приграничных железных дорогах.  Органы
ОГПУ    в    основном    вели    подготовку    к    диверсионным   действиям
партизан-подпольщиков, а по линии НКО шла подготовка  войск  к  партизанским
действиям   и  подготовка   партизанских   формирований,  которые  могли  бы
действовать  на  незнакомой  им  территории. Знаю, что и местные  парторганы
приграничных областей и  республик оказывали органам ОГПУ  помощь  в подборе
диверсионных кадров.
     В мероприятиях по подготовке к партизанским действиям в тылу вероятного
агрессора  ЦК ВКП(б) руководящих  указаний не давало.  ЦК компартии Украины,
Молдавии и  Белоруссии  и  Ленинградский  обком  ВКП(б)  принимали  участие,
которое выражалось в  помощи органам  разведки и ОГПУ  в подборе  кадров, их
устройству на работу в нужном районе, а  также  в предоставлении  помещений.
Никакого  участия  местных  парторганов   в   обучении  и  мобпредназначении
партизанских формирований не было. Внутри партизанских формирований, как  во
всех  Вооруженных  Силах  СССР,  были  политические  работники,  которые  не
подменяли командиров.
     Как  мне  известно, до 1933 года руководство действующими в тылу  врага
партизанскими силами планировалось командованием военных округов по радио из
тыла  наших  войск.  Предполагалось,  что  партизанские  формирования  будут
создавать и руководить подпольем, которое будет выполнять их задания.
     В результате командование  наших частей и соединений еще  в начале 30-х
годов  не боялось оказаться в тылу противника. При невозможности пробиться к
своим  основным  силам  они могли организованно  переходить  к  партизанским
действиям, нанося  удары  по тылам врага. И, конечно, они  были уверены, что
рядом  и  вместе с  ними во  вражеском тылу всегда будут  патриоты,  готовые
оказать любую помощь.
     Подготовка к  партизанской войне на случай  вражеской агрессии в начале
30-х годов  проводилась  в  очень  сложных  условиях: негативную роль играли
насильственная   коллективизация,   раскулачивание   середняков   и   голод.
Принимались меры по спасению от голодной  смерти и подготовленных кадров: их
устраивали на работу на  сахарные заводы, в леспромхозы и на стройки, но все
же потери  были  велики.  Тем  не менее к 1933 году все  было подготовлено к
тому, чтобы в случае  вражеской агрессии осуществить внезапно и одновременно
такую крупную  управляемую  партизанскую операцию, в результате которой были
бы  парализованы все  коммуникации западных  областей  Белоруссии, Украины и
Бесарабии, занятые противником, в результате чего войска  на фронте остались
бы без пополнения, боеприпасов и горючего.
     Репрессии
     В  1933 году победили сторонники  теории войны  на чужой территории. (В
ходе  репрессий  против   военных  1937-38,  склады  были  ликвидированы,  а
множество  стволов иностранного производства  выброшено,  как лом. Все,  кто
имел отношение к подготовке малой войны, были репрессированы в 1937).
     В мае  1935  я  окончил  железнодорожный факультет  военно-транспортной
академии  РККА  и  был  назначен  заместителем  военного  коменданта станции
Ленинград-Московский. Я наверняка погиб бы, так как работал под руководством
И.Э. Якира, Я.К.  Берзина, сопровождал М.Н. Тухачевского и  В.М.  Примакова,
которые  были объявлены врагами народа и расстреляны. Мне повезло.  В ноябре
1936  удалось  попасть в  Испанию,  где я  стал  советником  и  инструктором
партизанского  формирования  под  командованием  Д.  Унгрия,  который  за 10
месяцев нашей совместной работы превратился из командира диверсионной группы
в командира 14-го диверсионного корпуса Испанской республиканской армии.
     В начале  ноября 1937 года  я вернулся на Родину и был ошеломлен, когда
узнал, что  все  мои начальники  по  всем линиям,  где  я  служил  и учился,
подверглись репрессиям.
     Начальник  Разведывательного   управления  Красной  Армии  С.Г.  Гендин
представил меня  наркому  обороны. К.Е. Ворошилов  одобрил мою деятельность,
пообещал  новые награды.  Через  две недели Гендин  был арестован  как  враг
народа, а я остался в гостинице "Балчуг", ожидая назначения.
     После долгого ожидания меня пригласили в НКВД.
     Состоялась,  как  говорится, беседа с  пристрастием. Мне  заявили,  что
заблаговременная  подготовка  к  партизанской  войне  на   случай  вражеской
агрессии, не благое дело, а затея врагов народа, таких, как Якир, Уборевич и
др. Я пытался  доказать  необходимость этой подготовки, ссылаясь на то,  что
она  велась  на  основе  положений  В.И.  Ленина,  предложений  М.В. Фрунзе.
Говорил,  что  к  этому делу привлекались в основном  участники  гражданской
войны,  члены партии и комсомольцы. Собеседник лукаво  улыбался. Беседа была
длительная,   и   мне    дали   возможность    "подумать".   Я   вышел    на
улицу80.
     Все было как в страшном сне.  Для меня стало ясным, что заблаговременно
подготовленные   нами   партизанские   кадры  за   редким  исключением   уже
репрессированы. Меня охватил такой страх, какого я не испытывал никогда - ни
на фронте, ни в тылу врага. На войне я рисковал только собой, а тут под удар
ставились близкие мне люди.
     Как  стало позже  известно, от репрессий в 30-е годы погибло  в десятки
раз больше хорошо подготовленных партизанских командиров и специалистов, чем
за всю  Великую Отечественную  войну. Уцелели лишь  те, кто  выпал  из  поля
зрения    ежовского    аппарата.    В   основном    это    были    участники
национально-революционной войны в Испании (А.К. Спрогис81, Троян,
Н.А.  Прокопюк  и  др.) и  те,  кто  сменил место жительства  незаметно  для
подручных  Ежова.  Именно они стали во главе тех  школ, которые сформировали
партизанские кадры Великой Отечественной.
     Репрессиями  1937-38  годов стране  был  нанесен  сокрушительный  удар,
отразившийся на  ходе войны, они вывели из  строя около  или  даже более  40
тысяч офицеров. Это в три раза больше того, что вермахт потерял на восточном
фронте за весь  первый год  войны. Репрессии привели  к тому,  что в Красной
Армии   многими  подразделениями,  частями  и  тем  более   соединениями   и
объединениями командовали, мягко говоря, неподготовленные люди.
     Особо  большой  урон этими репрессиями был нанесен  нашей  подготовке к
партизанской  войне  на   случай  вражеской  агрессии.  Были  репрессированы
полностью все  партизаны-подпольщики-диверсанты.  Я  не  знаю  ни  одного из
подготовленных  нами диверсантов-подпольщиков,  которые  не  подверглись  бы
репрессиям. Из двух десятков уцелевших офицеров,  которые  нами обучались из
командиров и политработников Вооруженных Сил и партизан гражданской войны, в
ходе Великой Отечественной войны погибло двое, а репрессирована была не одна
тысяча.
     Именно  эти  репрессии  и  некомпетентность   руководства  партизанским
движением в ходе  войны  привели  к  тому, что  партизаны  не  решили  своей
основной  задачи  -  отрезать вражеские  войска на фронте от  источников  их
снабжения.
     Тем не  менее, не будь организованной  М.В. Фрунзе  подготовки,  мы  не
достигли бы того  размаха партизанских действий, которые велись в  последние
годы  войны.  А  если  бы  были  сохранены  кадры,  то  развернуть  массовые
управляемые действия удалось  бы сразу,  а не через  два  года после  начала
войны!
     Фрунзе  в  своей  доктрине остался верен  ленинскому принципу,  что: 1)
партизанская  война  не  месть, а военные  действия. Следовательно:  2)  она
должна  планироваться  Генеральным  штабом, а  не  партийными  учреждениями.
Третье  важнейшее  положение  доктрины  Фрунзе состояло  в  заблаговременной
подготовке партизанской войны.
     Глава 5. Великая Отечественная: не благодаря, а вопреки.
     Великая  Отечественная  война,  как  уже  упоминалось  в  первой книге,
застала  меня  в  должности  начальника  отдела  минирования  и  заграждений
Главного  военно-инженерного  управления  Красной  Армии.  Возвратившись  из
служебной   командировки   в   конце   июня    1941   года,   я    возглавил
оперативно-инженерную группу  на Западном  фронте, в  задачу которой входило
устройство  заграждений.  Вскоре я  узнал, что партийные органы республик  и
областей, на территории, которых вторгся враг, начали создавать партизанские
отряды и почти без всякой подготовки забрасывать их в тыл противника.
     Партизанские действия  начались  с  первых  дней  Великой Отечественной
войны,  вопреки  историческому  опыту  и  мобустановкам   по   подготовке  к
партизанской войне на случай вражеской агрессии.
     В своем обращении к советскому народу 3 июля 1941 года Сталин призвал и
к партизанской  войне  в тылу  врага. Он сказал: "В  занятых  врагом районах
нужно создавать партизанские отряды, конные и  пешие, создавать диверсионные
группы для  борьбы с  частями вражеской армии,  для  разжигания партизанской
войны  всюду  и  везде,  для  взрыва  мостов,  дорог,  порчи  телеграфной  и
телефонной  связи, поджога  лесов, складов  и обозов. В  захваченных районах
создавать невыносимые  условия  для врага и  его пособников,  преследовать и
уничтожать их на каждом шагу, срывать все их мероприятия"82.
     Постановка вопроса  о  методах партизанской войны в  речи  Сталина меня
удивила. Во-первых,  создавать  в занятых противником  районах  партизанские
отряды некому, не  говоря  уж о всех трудностях  этого  дела. Это  следовало
делать еще до оккупации  территории. Во-вторых, партизаны не могут поджигать
обозы  и  вступать  в  бои  с  частями  вражеской  армии.  Ведь  при  боевом
соприкосновении  противник имеет  возможность наращивать свои силы, получать
во   время   боя   подкрепления,  тогда  как  партизаны,  располагая  весьма
ограниченными ресурсами, этого делать не могут.  Кроме того, ведь и оснащены
вражеские  войска,  как  правило, гораздо  лучше  партизан! Как необученные,
слабо  вооруженные  люди (ведь  эти  партизанские отряды  создавались бы  на
территории противника) могут сражаться с частями регулярной вражеской армии?
Этот призыв Сталина нацеливал партизан  на бесплодную  партизанщину, а не на
партизанскую  войну  с  целью  отрезать войска противника от  источников  их
снабжения.  В-третьих, призыв  к поджогу лесов  в тылу противника был вреден
для партизан и  полезен для гитлеровцев. Если бы кто-нибудь другой,  сказал,
что партизаны  должны поджигать леса, то его, вне всякого сомнения, сочли бы
провокатором или глупцом.
     Это в первой четверти XX века партизаны обладали равно, а иногда даже и
большей, маневренностью, чем  наиболее мобильные части противника, например,
кавалерия, и поэтому могли базироваться и совершать рейды на любой местности
и  в  любое время года.  Моторизация войск, насыщение их большим количеством
скорострельного оружия,  увеличение  и  усовершенствование авиации,  создали
резкое  превосходство   регулярных   войск   над   партизанами  в   скорости
передвижения  и  вооружении.  Теперь  наиболее  благоприятной  для  партизан
являлась та местность, которая была бы недоступна для моторизованных войск и
имела обширные укрытия от авиации противника.
     В  отечественных  условиях  такой  местностью,  вне  всякого  сомнения,
являлись леса, которые и были главной базой партизан. И эти собственные базы
надо жечь?
     Сталин явно не учитывал контрпартизанских мероприятий противника. Между
тем,  учитывая опыт  минувших  войн,  особенно - опыт борьбы с партизанами в
Испании в  1936 - 1939 годах немецкий Генеральный штаб  еще  до нападения на
Польшу  предусмотрел   целую   систему  таких   мероприятий.  Были   созданы
специальные   войска  и   органы  для   контрпартизанской  борьбы,   которые
действовали  по  заранее разработанному  плану.  В  ходе  прошедших компаний
гитлеровские каратели приобрели большой опыт,  который позже использовали  и
на оккупированных территориях нашей страны.
     Партизанские действия в  тылу  сильного,  специально  подготовленного к
контрпартизанской   борьбе  противника  требовали   всесторонней  подготовки
партизанских  сил и оптимального планирования их действий. Ничего  подобного
Сталиным в  его  выступлении  не предусматривалось.  Более  того, в  том  же
выступлении,  он потребовал "при вынужденном отходе частей Красной  Армии...
не  оставлять  противнику  ни одного  килограмма  хлеба... Колхозники должны
угонять весь скот, хлеб сдавать  под сохранность государственным органам для
вывоза его в тыловые районы, хлеб и горючее, которое не может быть вывезено,
должно быть, безусловно, уничтожено".83
     Совсем иначе дело обстояло  на территориях, оставляемых нашими войсками
в  1941  году. Значительная  часть  советской земли была  занята фашистскими
оккупантами до  начала  какой-либо эвакуации даже  самых  важных предприятий
оборонного  значения.  Вскоре после вражеского вторжения началась  эвакуация
оборудования промышленных  предприятий, сельхозтехники и колхозного  скота и
продовольствия  из  тех  районов, которым угрожала  оккупация.  При  этом из
местных    жителей    эвакуировали    практически     только    рабочих    и
инженерно-технический персонал. Очень мало  эвакуировалось железнодорожников
и  оставались  на  месте  все  колхозники.  Таким  образом,  основная  масса
населения не эвакуировалась.
     В подобных условиях,  вывоз и  уничтожение, вместо  раздачи,  продуктов
питания,  и,  прежде  всего,  зерна,  обрекал на голодную  смерть  население
временно  оккупированных  врагом   территорий.  Дословное  выполнение   этих
распоряжений    привело    бы   только    к    резкому    увеличению   числа
коллаборационистов,  вызвало  бы у  местных жителей  ненависть  к  Советской
власти и армии, и толкнуло бы многих на службу противнику. После выступления
Сталина усилилось скоропалительное формирование и переброска в тыл врага без
должной подготовки партизанских, отрядов и диверсионных групп. Между  тем не
была даже сформулирована их основная  задача: отрезать  вражеские войска  от
источников их снабжения.
     Какой же  представлялась  реальная  партизанская  тактика? Вне  всякого
сомнения,  средства  вооруженной  борьбы  влияют  и  на  возможности,  и  на
стратегию и тактику  партизанской войны;  об этом  писал  еще М.В. Фрунзе. В
канун Второй мировой войны решающее влияние  на партизанские действия  имело
появление  многочисленной  военной  техники  (танков,  мотопехоты,  авиации,
радиосвязи).
     С  одной стороны, в  результате этого партизаны,  как  уже упоминалось,
утратили  весьма  существенное  преимущество  перед регулярными  войсками  в
маневренности  на местности,  доступной для  бронетанковых  частей;  авиация
могла  не  только помогать войскам  противника в обнаружении крупных отрядов
партизан,  но  и  непосредственно  воздействовать  на  партизан;  радиосвязь
сделала часто  бесполезным перерезание телефонных проводов перед  нападением
партизан на штабы, склады и другие объекты  противника, снизила  до минимума
изоляцию отдельных подразделений врага от его главных сил.
     Перевозимые  автотранспортом и поездами  войска  и  грузы,  оказывались
совершенно неспособными предотвратить взрывы мин, установленных  на дорогах.
Не  допустить  минирования  путей сообщения  может только  очень сильная  их
охрана,  применяющая технические средства защиты,  однако, такая охрана, как
правило, создается уже после начала  массовых  диверсий. Поэтому очень важно
заминировать эти объекты минами различных типов до создания подобной сильной
защиты.
     Что касается автотранспорта, то еще в Испании было подтверждено, что не
только  железные  дороги,  но  и  автомобильные колонны, даже сопровождаемые
танками, весьма уязвимы для партизан. Автоколонны не могли  высылать боевого
охранения, а целенаправленно охранять дороги у франкистов не хватало сил.
     Нанеся огневой удар по колонне, партизаны ее "добивали",  если это было
им по силам, или уходили по той местности, где преследование было исключено.
Применяя же управляемые мины для ударов по автомобильным колоннам, партизаны
вообще могли оставаться незаметными и потому неуязвимыми.
     Даже появление авиации во  многих странах  пошло на  пользу партизанам.
Если  вражеская  авиация и  затрудняла  действия  партизан,  то  собственная
впервые в истории давала возможность снабжать партизанские формирования всем
необходимым  через голову противника, доставлять  во вражеский тыл различные
средства  борьбы, инструкторов, специалистов и  руководителей,  эвакуировать
раненых.
     Еще  больше помогло  партизанам появление радио,  поскольку оно  давало
возможность поддерживать  надежную  связь со своими органами  руководства  и
немедленно передавать разведданные о противнике.
     Технический  прогресс  дал  партизанам  возможность выводить  из  строя
автомобильный и особенно  железнодорожный транспорт, воздействовать на линии
коммуникации противника,  уничтожать  его  войска  во  время  перевозок,  не
вступая  в боевое  соприкосновение. Но для этого было необходимо  обеспечить
снабжение  партизан  специальными  минами  и  взрывчатыми  веществами  (ВВ).
Партизаны не могли решить задач