просит вас подождать его несколько минут.
     Трэпуит.  В  таком  случае  пройдемте,  Фастиан,  в  зеленую   комнату,
поболтаем там с актрисами.
     Фастиан. Неужели вы думаете,  что  этим  девицам  к  лицу  толковать  о
политике и о партиях?
     Трэпуит. Уверяю вас, сэр, это самое обычное  явление.  Поглядишь,  иной
раз мужчины ведут спор о политике, а смыслят в ней не больше этих девиц.

                                  Уходят.


        "ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ"

                    Входят Трэпуит, Фастиан и Снируэлл.

     Трэпуит. Ах, черт возьми! Черт возьми! И вам не стыдно так опаздывать?
     Снируэлл. Но поймите, сэр, я сам себя наказал.
     Трэпуит. Я отлично понимаю, сэр, что при желании  вы  могли  бы  прийти
во-время!
     Снируэлл. Надеюсь, что я не очень много пропустил?
     Трэпуит. Все уже кончено, сэр! Все кончено! Вы  могли  бы  и  вовсе  не
приходить. Начинается пятый акт. Интрига уже закончена.
     Снируэлл. Как это так -  интрига  закончена?  Ведь  пятый  акт  еще  не
начинался?
     Трэпуит. Нет, нет, нет, нет! Я не хочу  сказать,  что  действие  совсем
закончено; но оно уже так продвинулось, что вы все равно ничего не поймете и
не догадаетесь.
     Фастиан. Вы слишком  плохого  мнения  о  мистере  Снируэлле.  Бьюсь  об
заклад, что он поймет столько же, сколько и я, хоть я просмотрел уже  четыре
акта.
     Трэпуит. Что я могу поделать, сэр, если вы так туго соображаете и плохо
схватываете! Подавай вам катастрофу в каждом акте! Я вас предупреждал,  черт
побери,  что  действие  будет  развертываться  постепенно.  Но  вы  до  того
нетерпеливы...
     Фастиан. Мне кажется,  меня  уж  никак  нельзя  обвинить  в  недостатке
терпения! Не огорчайтесь, мистер Снируэлл! Один короткий акт  -  и  начнется
моя трагедия. И, я надеюсь, вы будете вознаграждены за те  испытания,  какие
вам сейчас предстоят. Трэпуит, не пора ли начинать?
     Трэпуит. Сейчас начнем. Эй  вы,  суфлер!  Что,  посадили  новых  членов
парламента в портшезы?
     Суфлер. Да, сэр.
     Трэпуит. Тогда пускай их пронесут по сцене. Но стойте, стойте,  стойте!
Где женщина, которая разбрасывает цветы?

              По сцене проносят в портшезах членов парламента.

Да ну же вы, народ, кричите, кричите, кричите! Черт побери! Господин суфлер,
надо побольше народу, чтобы, было больше крику, а то публика не поверит, что
эти джентльмены получили большинство голосов...
     Суфлер.  Сэр,  у  меня  нет  больше  людей.  Все   остальные   ушли   в
Сент-Джемский парк * смотреть представление.
     Сниpуэлл. Что это за джентльмены в портшезах, мистер Трэпуит?
     Трэпуит. Вот что значит опаздывать,  сэр!  Если  бы  вы  видели  первые
четыре акта, вы бы знали, кто они такие.
     Фастиан. Дорогой Снируэлл, не задавайте ему больше  вопросов.  Если  вы
будете вникать во  все  глупости,  которые  сейчас  увидите,  мы  не  успеем
показать вам трагедию.
     Трэпуит. Ваш выход, господин мэр, и вашей супруги!

                           Входят мэр и его жена.

     Мэр.  Это  ты  натворила  бед  своими  глупостями!  Ты  заставила  меня
голосовать против моей совести, против моих интересов. И теперь я рассорился
с обеими партиями.
     Жена мэра. Почему, скажи на милость, ты рассорился с обеими партиями?
     Мэр. Потому что милорд, который нынче потерпел поражение, забудет,  что
я отдал ему голос. А сэр Гарри, который одержал победу, не простит мне,  что
я голосовал против него. Какая бы партия ни  победила,  я  уж,  конечно,  не
получу никакого места до следующих выборов.
     Жена мэpа. И сам будешь во всем виноват. Ведь  ты  еще  можешь  оказать
немалую услугу милорду. Иди скорей верни милорда и полковника, поскольку они
законно избраны. А я устрою для тебя местечко.
     Mэр. Мне идти за ними? Что ты, моя дорогая! Ведь их противники получили
на несколько десятков голосов больше!
     Жена мэра. Наплевать на какие-то два-три десятка  голосов!  Будь  у  их
противников  даже  на  несколько  сот  голосов  больше,  и  то  бы  ты   мог
безнаказанно позвать вельмож обратно. Если ты их вернешь,  ты  сможешь  него
угодно добиться от них. Неужели ты  думаешь,  что  эти  вельможи  что-нибудь
сделают для тебя, если ты сам не хочешь им послужить?
     Mэp. Совесть мучает меня... Но  ведь  от  их  противников  мне  никогда
ничего не достанется.
     Жена мэра. Разумеется, другим путем тебе ничего не добиться! Пусть  это
успокоит твою совесть.
     Mэр. Да, пожалуй что и так.
     Снируэлл. Мне кажется, мистер Трэпуит, выгода в данном случае  -  более
подходящее слово, чем совесть.
     Трэпуит. Ах, выгода или совесть, это в конце концов одно и то  же.  Но,
мне кажется, совесть более пристойное слово и больше в ходу при дворе.
     Жена мэра. К тому же ты этим окажешь немалую услугу нашему городу. Ведь
добрая половина горожан собирается прокатиться в Лондон за счет  кандидатов.
И я ручаюсь, что любой из них,  за  кого  бы  он  ни  голосовал,  рад  будет
заставить кандидатов раскошелиться!

                       Мэр уходит. Входит дочь мэра.

     Дочь мэра (рыдая). Ах, мамочка, какое несчастье, что придворной  партии
сегодня так не повезло! Ведь если противная  партия  получит  большинство  в
парламенте, что будет с нами? Увы, мы не сможем поехать в Лондон!
     Жена мэра. Вытри слезы, душенька, все будет хорошо. Твой отец пошел  за
милордом и полковником. Мы будем оспаривать эти выборы и потребуем новых.  И
мы с тобой поедем в Лондон, моя дорогая!
     Дочь мэра. Так мы все-таки поедем в Лондон? Ах, как я рада! Вот если бы
мы остались здесь, у меня бы сердце разорвалось, - так бы я страдала за  мою
родину. Но отец пошел за милордом и  полковником,  и  можно  надеяться,  что
справедливость восторжествует. Она найдет защиту в высших сферах,  где  люди
умеют отличать добро от зла. Будь что будет, а все-таки мы поедем в Лондон!
     Жена мэра. Надеюсь, ты не забыла наставлений милорда? И теперь  ты  уже
не будешь колебаться, идти тебе на содержание  или  нет.  Я  думаю,  что  ты
сможешь помочь семье... Великий будет грех, если ты не сделаешь все, что  от
тебя зависит, для нашей семьи!
     Дочь  мэра.  Мне  теперь  только  и  снятся,  что   кареты   шестерней,
увеселения, балы, театры и маскарады.
     Фастиан. Снятся, сэр? Но каким образом?  Мне  кажется,  действие  вашей
комедии, мистер Трэпуит, охватывает один день?
     Трэпуит. Ничего подобного, сэр. Но даже если бы и  так,  -  разве  дочь
мэра не могла вздремнуть после обеда?
     Снируэлл. В самом деле! А может быть, она спит наяву, как иные прочие.

                   Входят лорд Плейс и полковник Промиз.

     Плейс. Мадам, я пришел проститься с вами. Я глубоко признателен вам  за
все, что вы для нас сделали. При  следующих  выборах  я  снова  воспользуюсь
вашей любезностью. Но теперь, я полагаю, нам уже нечего здесь  делать.  Хотя
наши избиратели собираются обжаловать результаты выборов...
     Жена мэра. Нет, нет, милорд, еще далеко не все потеряно! Я ведь недаром
заставила мужа вернуть вас и полковника.
     Плейс. Так это вы вернули нас?
     Жена мэра. Да, вернула вас, как законно избранных. А теперь уже от  вас
самих зависит доказать, что так и было на самом деле.
     Плейс. Мадам, эта новость так  меня  взволновала,  что  мне  необходимо
выпить глоток вина, чтобы прийти в себя.
     Жена мэра. Если вы, ваша милость, соблаговолите пройти со  мной  в  мою
комнату, я сумею удовлетворить ваши желания.
     Трэпуит. Как вам понравился этот глоток вина, сэр?
     Сниpуэлл. О, превосходно!
     Фастиан. Не могу этого сказать, поскольку я его не пробовал.
     Трэпуит. Ей-богу,  сэр,  если  бы  не  этот  глоток  вина,  моя  пьеса,
вероятно, уже окончилась бы.
     Фастиан. Черт бы побрал этот глоток!
     Трэпуит. Теперь, мистер Фастиан, интрига моей пьесы, которая до сих пор
была дана только намеками, появляясь то там,  то  сям,  подобно  резвящемуся
ребенку, выступит перед публикой  во  всей  своей  цветущей  красе,  подобно
зрелой матроне. И, я надеюсь, она своей чарующей прелестью  привлечет  всех,
как магнит,  и  вызовет  всеобщее  восхищение,  бурю  аплодисментов,  ураган
рукоплесканий во всем зале. А сейчас, джентльмены,  попрошу  полной  тишины.
Полковник, вы станьте с этой стороны, а вы, мисс, вот с той. Теперь смотрите
друг на друга.

                           Продолжительная пауза.

     Фастиан. Скажите, мистер Трэпуит, они так больше и не заговорят?
     Трэпуит. Ах, черт возьми!  Вы  прервали  их  молчание.  Как  я  вас  ни
предупреждал, вы все-таки испортили мне всю сцену! А это  лучшая  сцена  без
слов, какая только была написана. Ну  что  ж,  теперь  вы  можете  говорить,
можете даже сыпать словами.
     Пpомиз. Сударыня, позвольте поблагодарить вас от  лица  всей  армии  за
все, что вы сделали для нас!.. Я навеки ваш раб. Вы меня осчастливите,  если
согласитесь стать моей женой.
     Дочь мэра.  Вот  как!  И  вы  так  великодушно  прощаете  мне  все  мои
дерзости?..
     Фастиан. Какие это дерзости?  Позвольте,  мистер  Трэпуит,  если  я  не
ошибаюсь, любовники впервые разговаривают друг с другом.
     Tpэпуит. Вы спрашиваете, какие дерзости, сэр? Их было немало, сэр.
     Фастиан. Когда же, сэр? Где же, сэр?
     Тpэпуит. Как  где?  Да  за  кулисами,  сэр!  Зачем  же  непременно  все
показывать на сцене? В наших комедиях нередко изображают то, что  с  успехом
могло бы произойти за кулисами. Я следую благородным традициям  французского
театра и руководствуюсь советом Горация. А у французов, как вам известно, не
принято изображать на сцене тяжелые события. Почему же мы должны  показывать
на сцене, как молодая особа жестоко обращается со своим  возлюбленным?  Ведь
это может подать публике дурной пример. В наших комедиях мы часто видим, как
какая-нибудь дама в продолжение  целых  четырех  актов  так  издевается  над
достойным джентльменом, что ее следует по крайней мере повесить. И  вдруг  в
пятом акте она в награду за это получает его же в мужья! Я знаю, это  многим
не по вкусу. А я вот хочу угодить всем и сделал так, что  любая  дама  будет
думать, что героиня вела себя так, как именно ей это нравится.
     Снируэлл. Прекрасно сказано, милейший Трэпуит! Однако  продолжайте  эту
сцену.
     Трэпуит. Прошу вас, мисс, мы ждем.
     Дочь мэра. Мне хотелось, испытать вашу  верность  и  постоянство,  и  я
заставила себя пойти на эти невинные уловки. Правда, я  слишком  много  себе
позволяла, я оскорбляла вас, мучила  вас,  кокетничала,  лгала  вам,  играла
вами. Но вы так великодушны, что готовы все  это  забыть.  Даю  вам  честное
слово, что всеми силами постараюсь загладить все  это.  Я  буду  вам  верной
женой.
     Трэпуит. Такое обещание вы не часто услышите, сэр,  из  уст  героини  в
наших пьесах. Обычно оказывается так, что герои комедии попадают  в  гораздо
худшее положение, чем злодей в трагедии. Будь я на месте героя, я  предпочел
бы попасть на виселицу, чем жениться на такой особе!
     Снируэлл. Ей-богу, ты прав, Трэпуит! Кроме шуток!
     Фастиан. Дальше, дальше, дорогой сэр, дальше!
     Полковник. Как вы великодушны, как вы добры! О, мое сердце  переполнено
любовью и благодарностью! О, если бы я прожил даже сто тысяч лет, я не  смог
бы отблагодарить вас за такие слова! О мое сокровище!

                    О, с ваших губ всегда стекает мед -
                    И Фаринелло слаще не поет!

     Трэпуит. Откройте пошире объятия, мисс. Помните, что вы уже  больше  не
кокетка. (Показывает ей, как обнимать.) А ну-ка,  постарайтесь  как  следует
обнять. Еще разочек, прошу, вас. Так, так. Теперь совсем недурно.  Вам  надо
еще попрактиковаться за кулисами.

                       Полковник и дочь мэра уходят.

     Сниpуэлл. Они пошли практиковаться, мистер Трэпуит?
     Тpэпуит. Ах, какой вы шутник, мистер Снируэлл, какой шутник!

                    Входят лорд Плейс, мэр и жена мэра.

     Плейс. Рад услужить вам, дорогой мэр, в благодарность за ваши услуги. И
вам в услугу, за все ваши заслуги, я вскоре окажу большую услугу.
     Фастиан. Я боюсь, мистер Трэпуит, что публика не поставит вам в заслугу
эту тираду.
     Снируэлл. В самом деле, Трэпуит, слишком  уж  много  услуг!  С  успехом
можно бы кое-что урезать.
     Трэпуит. Скорее я позволю отрезать себе ухо, сэр! Это лучшее  место  во
всей пьесе! Итак, возвращается полковник со своей женой.
     Снируэлл. Честное слово, они не теряли времени даром!
     Трэпуит. Да, сэр, пастор знает свое дело. Он несколько лет прослужил во
Флите *.

        Входят полковник и дочь мэра. Они становятся на колени перед
                             мэром и его женой.

     Полковник и дочь мэра. Сэр, мадам, благословите нас!
     Мэр и его жена (вместе). Ах!
     Пpомиз. Ваша дочь сделала меня счастливейшим из смертных.
     Жена мэра. Как это вы не  спросили  моего  согласия,  полковник?  Разве
можно венчаться без согласия родителей? Впрочем, я согласна  и  благословляю
вас, дети мои!
     Мэр. И я тоже!
     Плейс. В таком случае позовите сюда наших  коллег  кандидатов.  Сегодня
вечером мы будем пировать и веселиться.
     Фастиан. Скажите, мистер Трэпуит, что заставило враждующие  партии  так
неожиданно примириться?
     Трэпуит. Как что? Конечно, свадьба, сэр. Свадьба всегда все примиряет в
финале комедии.
     Плейс. Итак, полковник, вы начинаете новую жизнь.  Желаю  вам  счастья.
Счастливого вам пути!

                      А вы, гуляки, вам ясны ль уроки,
                      Что вам диктуют этой пьесы строки?
                      Довольно ссор! Одуматься пора!
                      Нет от обеих партий вам добра.

     Тpэпуит. На этом кончается моя пьеса, сэр.
     Фастиан. Объясните мне, пожалуйста, мистер Трэпуит, каким  образом  все
события в пьесе привели к свадьбе?
     Tpэпуит. Неужели вы думаете, что мэр отдал бы за полковника свою  дочь,
если бы это не было ему на руку? Неужели вам  не  ясно,  что  свадьба  тесно
связана с выборами, ибо благодаря им мэру  посчастливилось  отдать  дочь  за
полковника?
     Снируэлл. Другими словами, ему удалось опереться на военного,  которого
велела вернуть его жена?
     Тpэпуит. Конечно, сэр, я именно это и хотел сказать.
     Снируэлл. А где же ваш эпилог?
     Тpэпуит. Право, не знаю, сэр, как мне быть с эпилогом.
     Снируэлл. Как? Вы его не написали?
     Тpэпуит. Написать-то я написал, да только...
     Снируэлл. Только что?
     Тpэпуит. Дело в том, что некому его декламировать.  Актрисам  чертовски
трудно  угодить.  Когда  я  написал  первый  вариант,  они  отказались   его
декламировать, говоря, что там слишком мало двусмысленности. Тогда я  прибег
к помощи мистера Уоттса, решив позаимствовать кое-что из его пьес. Я перечел
все его эпилоги, набрал оттуда двусмысленностей и напихал их в свой  эпилог,
и теперь их там, пожалуй, слишком много. Черт побери, придется мне на  весах
отвесить нужную порцию этого самого...
     Фастиан. Ладно, ладно, мистер Трэпуит, освобождайте сцену, прошу вас!
     Трэпуит. Охотно, мистер Фастиан. Я уже и так запаздываю. Мне  надо  еще
сегодня прочитать свою пьесу в шести светских салонах.
     Фастиан. Надеюсь, вы останетесь на репетицию трагедии?
     Трэпуит. К великому моему сожалению, не могу.  Я  лишаю  себя  большого
удовольствия, но никак не могу. (В сторону.) Оставаться, чтобы слушать дикую
чепуху, которую он там накропал!
     Снируэлл. Нет, дорогой Трэпуит, вы не должны уходить.  Подумайте,  ведь
вы можете дать полезные  указания  мистеру  Фастиану.  К  тому  же  ведь  он
присутствовал на репетиции вашей пьесы.
     Фастиан. Конечно, я все прослушал. (В  сторону.)  А  каких  трудов  мне
стоило не задремать!
     Трэпуит. Ну как вам отказать! Остаюсь. (В сторону.) Как бы  не  заснуть
во время первого акта!
     Снируэлл. Если  вы  мне  поведаете,  каким  именно  знатным  особам  вы
собираетесь читать свою пьесу, то, пожалуй, я вас отпущу.
     Трэпуит. Так я вам и сказал! Ха-ха-ха! Нет, я вас  слишком  хорошо  для
этого знаю, Снируэлл. Но послушай-ка, приятель Фастиан,  скажи  по  совести,
тебе нравится моя пьеса? Будет она иметь успех?
     Фастиан. Я уверен, что да.
     Tpэпуит. Ну, если так, то давай уговоримся: за каждое представление  ты
мне платишь гинею, а я тебе - крону.
     Снируэлл. Как, мистер Трэпуит, вы заключаете пари против самого себя?
     Трэпуит. Мне нужны гарантии, сэр.
     Фастиан. Джентльмены, прежде чем начать репетицию трагедии, я хотел  бы
знать ваше мнение  о  моем  посвящении.  Обычно  посвящение  -  это  чек  на
известную сумму; вся его ценность - в грубой,  наглой  лести.  Все  это  мне
отвратительно, я ненавижу лесть и всячески избегал даже малейшего намека  на
нее.
     Сниpуэлл. Посвящение,  да  еще  не  льстивое,  стоит  того,  чтобы  его
послушать.
     Фастиан. Сейчас, сэр, вы его услышите. Прочитайте его, дорогой Трэпуит.
Я терпеть, не могу читать свои произведения.
     Трэпуит (читает). "Вам известно,  милорд,  что  все  современные  пьесы
представляют  собой  жалкую  смесь  невежества,  глупости  и  всякого   рода
мерзостей и непристойностей; поэтому я беру на себя  смелость  просить  вашу
милость взять под свое покровительство мое произведение, которое если  и  не
обладает высокими достоинствами, то по крайней мере не разделяет недостатков
остальных пьес. Может быть, вашей милости понравится это исключение на общем
фоне пошлости и скуки. Не  могу  не  прибавить,  что  публика  всегда  щедро
награждает меня и мой пьесы рукоплесканиями..."
     Фастиан. Знаете ли, мистер Снируэлл, это место можно опустить, если оно
встретит возражения со стороны критики. Поэтому я  решил  не  опубликовывать
посвящения, пока пьеса не будет поставлена.
     Трэпуит (читает). "Я охотно бы перечислил благородные  черты  характера
вашей милости, но так как я боюсь, что меня могут  заподозрить  в  лести,  а
ваша милость, я уверен, единственный джентльмен в нашей стране,  который  не
любит слушать похвал, то я  вынужден  замолчать.  Лишь  одно  позвольте  мне
сказать, а именно, что ваша милость обладает большим запасом умственных сил,
остроумия, учености и моральных  достоинств,  чем  все  человечество  вместе
взятое, и что ваша особа воплощает в себе все прекрасное, что есть на свете;
ваша осанка - само изящество, ваш взгляд  -  само  величие,  ваше  сердце  -
вместилище  всех  добродетелей  и  совершенств;  что  же   касается   вашего
великодушия, то оно, подобно солнцу, своим блеском затмевает все прочие ваши
достоинства... Это выше всего..."
     Снируэлл. Довольно, сэр. Это свыше моих сил!
     Трэпуит (читает). "Но я вынужден  себя  прервать.  Примите  уверение  в
преданности    вашего    покорнейшего,    благороднейшего,    преданнейшего,
скромнейшего, почтительнейшего слуги".
     Фастиан. Как видите, сэр, достаточно лаконично и никакой лести.
     Сниpуэлл. Вы правы, сэр. Если было бы еще лаконичнее, пожалуй  не  было
бы толку.
     Фастиан. Конечно, если  бы  я  написал  короче,  было  бы  недостаточно
учтиво: ведь посвящение предназначено для весьма знатного джентльмена.
     Снируэлл. Ну, Трэпуит, а где же ваше посвящение?
     Трэпуит. Ау меня его нет, сэр.
     Снируэлл. Нет посвящения? Как же так?
     Трэпуит. Видите ли, сэр, я написал на своем веку немало посвящений,  но
до сих пор еще за них ни гроша не получил. Теперь я уже никому не верю. Я не
отпущу из своей лавочки никакой лести, пока у меня в руках не будет задатка.
     Фастиан. В настоящее время лесть очень плохо оплачивается, сэр.  Вокруг
каждой знатной персоны увивается с  десяток  присяжных  льстецов.  Они-то  и
профанируют высокое искусство лести. Но если я ничего не  получу  и  за  это
посвящение, то в следующий раз я напишу сатирическое посвящение. Если мне не
заплатят за то, что я  говорю,  то  мне  должны  будут  заплатить,  чтобы  я
замолчал. Так как вам, джентльмены, понравилось  мое  посвящение,  я  рискну
показа