оправила его Грейс. - Это был орден Блаженных
Сестер Святой Надежды.
   - Уж не хочешь ли ты сказать, что он взаправду существует?
   Грейс сунула кусочек мяса в рот и неторопливо прожевала, глядя на  Рубена
через стол. Он знал, что творится в эту минуту в ее голове:  она  взвешивала
различные возможности, пытаясь решить для  себя,  стоит  ли  упорствовать  в
своем обмане.
   - Нет, - созналась она наконец.
   - Ну вот видишь!
   - Да, они, должно быть,  проверили,  -  неохотно  согласилась  экс-сестра
Августина, - иначе им бы вовек не догадаться. Ведь я ни  разу  не  выпустила
вожжи ни на секунду, даже когда этот гнусный недомерок начал меня лапать.
   На жаргоне мошенников "выпустить вожжи" означало выйти из роли  во  время
"раздевания" жертвы.
   - Я тоже ни разу не выпустил вожжи, - возразил Рубен. - Я же  не  вылезал
из шкуры Эдуарда Кордовы до самого  конца!  И  хоть  бы  мне  кто  "спасибо"
сказал!
   - Это другое дело. С какой стати кто-то должен говорить тебе "спасибо"?
   - А почему бы и нет?
   - Потому что Пивной Бочонок мог меня убить! Я могла  погибнуть,  пока  ты
изображал благородного слепца!
   "Опять по новой", - с досадой подумал Рубен, нервно забарабанив  пальцами
по столу. Она приперла его  к  стенке  и  пользовалась  своим  преимуществом
сполна, но... сколько же можно? Судя по всему,  она  будет  предъявлять  ему
этот счет до скончания века.
   - Ладно, читай дальше, - буркнула Грейс, откинувшись на  высокую  кожаную
спинку стула в отдельной  кабинке,  которую  им  предоставили  для  обеда  у
"Бэлльз". - Что там насчет ограбления?
   Кусочек сырого филе, который она в лечебных целях заставила его приложить
к заплывшему глазу, отлепился и упал ему на колени. Рубен рассеянно подобрал
его и положил на край тарелки, после чего вернулся к чтению.
   - "По утверждению помощника шерифа Сан-Матео,  из  передвижной  коллекции
китайских древностей  было  похищено  лишь  неустановленное  число  образцов
погребальной скульптуры,  в  частности  нефритовый  дракон,  используемый  в
качестве  сторожевого  талисмана  в  захоронениях  династии  Вэй,   глиняный
единорог династии Хань,  а  также  двенадцать  фигурок,  изображающих  знаки
Зодиака, династии Мин".
   - Одиннадцать, - ревниво поправила Грейс.
   - "Бесценные акварели, манускрипты и керамика остались нетронутыми по  не
выясненным пока причинам. Арестованный китаец упорно  отказывается  от  дачи
показаний,  и,  судя  по  последним  сообщениям,  его   личность   пока   не
установлена".
   Сложив газету и отодвинув ее в сторону, Рубен потянулся за кружкой  пива.
Он  отхлебнул  глоток,  потом  с  мучительной  гримасой   осторожно   прижал
запотевшее от холода стекло к своей пострадавшей брови. - Стало быть, Пивной
Бочонок разговаривать не желает.
   - Может, на той бумажке было его имя? - предположила Грейс. -  Если  так,
значит, мы оказали ему услугу, забрав листок.
   - М-м-м... Мой друг-антиквар мог бы узнать, что там написано.
   На нее это не произвело впечатления.
   - Подумаешь! Я могу отнести листок в ближайшую китайскую прачечную и  все
выяснить сама.
   - Мне кажется, это было бы неразумно.
   - Это почему же?
   - Не стоит посвящать в это дело посторонних, тем более что мы и  сами  не
знаем, о чем идет речь.
   - Да какая разница?
   Грейс подозрительно прищурилась.
   - Ты что-то задумал, не так ли? Только не Говори  мне,  будто  нас  могут
заподозрить в сговоре с Пивным Бочонком. У тебя на уме что-то другое.
   Вместо ответа Рубен поставил локти на стол и  доверительно  наклонился  к
ней поближе.
   - Сколько денег у тебя украли,  Грейс?  -  спросил  он  самым  вкрадчивым
тоном, на какой только был способен.
   - Я же сказала; тебя это не касается.
   - Да ладно тебе, - принялся уговаривать он.  -  Я  же  тебе  выложил  всю
правду о Крокерах, разве не так? Сам я потерял почти две тысячи долларов,  а
раздобыть мне надо четыре с половиной, к с следующему вторнику. Как  видишь,
я во всем признался. Чего тебе еще надо?
   Она кокетливо расстегивала и  застегивала  пуговички  на  манжете  своего
нового платья из индийского шелка цвета бургундского вина,  видимо,  любуясь
эффектным сочетанием насыщенного бордового оттенка  ткани  с  белой,  изящно
удлиненной кистью руки. Помимо платья, Грейс обзавелась еще и новым плащом -
черным с кремовой атласной подкладкой. Сейчас он висел на крючке  у  нее  за
спиной. Рубен надеялся, что она вспомнит, в  какую  сумму  обошлось  ему  ее
"приданое": платье, плащ и новые высокие башмачки на пуговицах. А ведь он  и
глазом не моргнул, когда ему назвали цену. Более того, когда она  приглядела
этот роскошный туалет в салоне готового платья мадемуазель Жоли  и  вышла  к
нему из примерочной, он расстался с деньгами, даже не пикнув.
   Эти деньги были заработаны нелегким трудом. В поте лица,  можно  сказать.
Прежде чем отправиться к мадемуазель  Жоли,  они  посетили  четыре  почтовых
отделения в разных частях города, где  Рубен  собрал  недельную  выручку  со
своих многочисленных деловых начинаний. "Не густо", - заметила Грейс, и  ему
пришлось признать, что его дела в последнее время и впрямь идут не блестяще.
   По мнению самого Рубена, при таких обстоятельствах ей тем более следовало
бы оценить его щедрость по достоинству. Разумеется, речь шла  лишь  о  ссуде
под процент, о котором он еще не успел упомянуть, до того момента,  как  муж
переведет ей деньги в ответ на телеграмму, отправленную ему еще  с  утра.  И
все же, как ни крути, именно Рубен и купил ей новую одежду, и оплатил  обед,
который она поглощала в настоящую минуту В  эту  ночь  ей  опять  предстояло
спать в его постели Даже согласно  ее  весьма  искаженным  представлениям  о
справедливости он заслуживал честного ответа на свой вопрос.
   - Ну ладно, - наконец уступила Грейс, - так и быть, скажу Но  только  при
одном условие - И при каком же?
   - Обещай, что не присвистнешь от удивления. Рубен опустил  унылый  взгляд
на неаппетитную смесь  мясного  фарша,  приправленного  яблочным  соусом,  и
картофельного пюре у себя в тарелке.
   - Я не то что свистеть, даже жевать толком не могу.
   После встречи с Крекерами у него расшатался один из коренных зубов.
   Окинув бдительным  взглядом  полупустой  ресторанчик,  Грейс  наклонилась
вперед и одними губами прошептала:
   - Четыре.
   - Четыре?
   Она откинулась на спинку стула, видимо, считая свой ответ исчерпывающим.
   - Четыре чего? Сотни?
   Она закатила глаза с  видом  человека,  вынужденного  выслушивать  всякий
вздор.
   - Четыре тысячи? Четыре тысячи долларов?
   - Ш-ш-ш!
   Глубочайшее изумление, написанное у него на лице,  явно  пришлось  ей  по
вкусу. Она с довольным видом отхлебнула глоток кофе.
   - И все это ты добыла, изображай сестрицу Августину?
   Грейс лишь усмехнулась в ответ. - И долго ты этим занималась?
   - Около трех недель. Рубен разразился  ругательствами  на  незнакомом  ей
языке.
   - Значит, я до сих пор только даром терял время, - простонал он, придя  в
себя  и  недоверчиво  качая  головой.  -  Боже  всемогущий,  мне  надо  было
изображать священника!
   - Три недели кропотливой, изнурительной работы, - напомнила Грейс.  -  Не
надо думать, что стоит только нацепить "собачий  ошейник"<Шутливое  название
высокого стоячего воротничка священника>, как люди начнут  забрасывать  тебя
деньгами со всех сторон. Тут  требуется  индивидуальный  подход.  Это  целое
искусство.
   - Только не морочь мне голову со своим подходом! Я же видел, как ты доила
в дилижансе беднягу Суини! Он полез за бумажником еще до того, как ты начала
строить ему глазки.
   - Я и не думала строить ему глазки! - возмутилась Грейс. - Я этим  вообще
не занимаюсь.
   - Да уж мне-то можешь не заливать. Она умела не только строить глазки, но
и краснеть, лить слезы, надувать губки и выпячивать  грудь,  когда  считала,
что это поможет ей достигнуть желаемой цели.
   - Мы уклоняемся от темы, - сухо напомнила она. - Я тебе сказала,  сколько
у меня украли. Ты намерен что-то предпринять по этому поводу?
   - А тебе действительно нужны эти деньги?
   - Знаешь, у тебя ужасные манеры! Что за  несносная  привычка  -  отвечать
вопросом на вопрос!
   Рубен скрестил руки на груди, терпеливо ожидая ответа.
   - В отличие от тебя я не барахтаюсь по уши в долгах. Тебя ведь именно это
интересует? Никто не устроит мне "темную", если я их не верну.
   - Тогда зачем тебе столько денег?
   - Чтобы оплатить медицинские счета, - слишком быстро ответила она.
   - По виду не скажешь, что  ты  тяжко  больна.  Ему  хотелось  окинуть  ее
убийственным взглядом, но ничего  не  вышло:  рассеченная  бровь  не  хотела
слушаться, а саркастическая усмешка превратилась в страдальческую гримасу.
   - Вообще-то это не твое дело, но мой муж... Грейс опустила взгляд, издала
тяжелый вздох и вновь посмотрела на Рубена.
   - Мой муж... - Голос у нее дрогнул. - У него порок сердца.
   Да, следовало отдать ей должное: сыграно было здорово. Настолько здорово,
что Рубен даже не мог с полной уверенностью определить, лжет она или нет.
   - Ты имеешь в виду Анри? Того, что занимается предпринимательством?
   - Занимался предпринимательством. Я забыла тебе сказать, что он отошел от
дел.
   - Ах вот как! - Если она и лгала, то делала это мастерски.
   - Да, именно так! - огрызнулась Грейс. - Давайте-ка вернемся к сути дела,
мистер Джонс. Почему вас  так  волнует  мое  финансовое  положение?  Что  вы
задумали на сей раз? Какие козни породил ваш корыстный умишко?
   Рубен галантно поклонился, словно услышал комплимент.
   - На сей раз мой замысел чрезвычайно прост, мадам Руссо. Впрочем, вы  так
умны, что наверняка уже обо всем догадались наперед.
   - Очень может быть.
   Она одарила его столь ослепительной улыбкой, полной лукавого  дружелюбия,
что он на мгновение забыл, о  чем  шла  речь.  Пришлось  отхлебнуть  большой
глоток пива, чтобы вернуть себе способность мыслить здраво.
   - Я считаю, что мы  не  должны  сидеть  сложа  руки.  Наши  общие  потери
составляют  шесть  тысяч  долларов.  Предлагаю  объединить  усилия  для   их
возвращения.
   В ее глазах внезапно вспыхнул и тотчас же погас огонек. Рубен понял,  что
его предложение не стало для нее неожиданностью. Она  оттолкнула  в  сторону
свою тарелку и оперлась подбородком на сплетенные пальцы.
   - Каким образом?
   - Для начала обратимся за консультацией к моему  другу  доктору  Слотеру.
Это тот самый антиквар, о котором я уже говорил. Для меня он просто Док.
   - Доктор Слотер? - переспросила Грейс, издав смешок. - Странное  имя  для
антиквара.
   - Тем не менее  его  так  зовут.  Он  держит  антикварный  магазинчик  на
Пауэлл-стрит. Я мог бы сходить туда завтра, показать ему тигра и...
   - Ты хочешь сказать, мы могли бы сходить к нему.
   - Извини, я просто оговорился. Приятно сознавать, что ты проявляешь такое
внимание к моим словам.
   - С тобой всегда приходится держать ухо востро.
   - Ну хорошо, мы покажем ему тигра и послушаем, что он скажет.  Даже  если
эта штуковина сама  по  себе  ничего  не  стоит,  для  обладателя  остальных
одиннадцати фигур она, несомненно, представляет большую ценность.
   - Это ведь как набор шахмат без ферзя, верно?
   -  Совершенно  верно.  Кроме  того.  Док  Слотер  располагает  связями  в
Китайском квартале. Он подыщет кого-нибудь, кто за  плату  сделает  для  нас
перевод письма, найденного у Пивного Бочонка, и будет при этом держать  язык
за зубами.
   - А откуда у  него  связи  в  Китайском  квартале?  Я  бы  хотела  узнать
поподробнее, что он вообще собой представляет, этот Док Слотер.
   - Пошли домой. Гусси. Я все тебе расскажу дома. Рубен сделал знак  рукой,
чтобы им принесли счет.
   - Думаю, мы можем смело предположить, что  Пивной  Бочонок  решил  надуть
своего нанимателя и присвоить фигурку тигра. Так сказать, вор у вора дубинку
украл. Ты согласна со мной? То ли он хотел толкнуть ее от своего  имени,  то
ли придержать у себя и потом сбыть своему патрону по более высокой цене.
   - Мы даже не знаем, есть ли у него патрон. А может, в этой троице  каждый
работал на себя?
   - Возможно, но мне почему-то в это не верится. Задумчиво  хмурясь,  Грейс
сложила салфетку аккуратным квадратиком.
   - Я тоже так не думаю.
   - Наконец-то мы хоть в чем-то пришли к согласию.
   Они встали из-за стола. Рубен снял с крючка ее плащ и помог ей одеться. В
этот вечер она сделала высокую прическу, но несколько  закрученных  штопором
золотистых локонов ненароком выбились из-под шпилек и упруго покачивались  у
щек, придавая ей бесхитростный  и  невинный  вид.  По  крайней  мере  Рубену
хотелось надеяться, что это вышло  ненароком.  Имея  дело  с  Грейс,  ничего
нельзя было утверждать наверняка.
   - Мне так нравится мое новое платье! - воскликнула она,  бросив  на  него
через плечо искрящийся весельем взгляд. - Спасибо, что купил.
   Он сразу понял, что она пытается снизить процент в их грядущей сделке, но
ее благодарная улыбка показалась ему такой  трогательной,  что  он  не  смог
устоять.
   - Можешь не благодарить. Смотреть  на  тебя  в  этом  наряде  -  истинное
наслаждение. Другой  награды  мне  не  нужно,  -  с  рыцарским  великодушием
провозгласил Рубен. - Ты, конечно, понимаешь, что я выражаюсь фигурально,  -
торопливо добавил он, проходя следом за нею между столиками к выходу.  -  Не
следует понимать мои слова буквально!
   Тонкий серп едва народившейся луны низко висел в безоблачном  темно-синем
небе. С вершины холма можно было увидеть в бухте  темные  очертания  острова
Алькатрас и далекие мигающие огоньки на мысе  Марин.  Тротуары  в  старинном
квартале, где жил Рубен, все еще  были  деревянными,  и  Грейс  споткнулась,
попав каблуком в трещину между досками. Рубен подхватил ее  под  руку  и  не
отпустил, даже когда покрытие стало ровнее.
   Он постепенно все замедлял шаг, на Юнион-стрит начал прихрамывать,  а  на
Филберт-стрит  навалился  на  нее  всей  тяжестью,  вместо  того  чтобы   ее
поддерживать.
   - Тебе нехорошо? - забеспокоилась Грейс, бросив  на  него  взгляд  из-под
ресниц.
   Рубен ответил вымученной улыбкой и мрачно кивнул. Теперь они уже тащились
еле-еле. Он даже сделал вид, что задыхается.
   - Ребра все еще болят?
   - Ничего страшного. Давай остановимся на минутку и полюбуемся,  -  тяжкий
вздох, - этим прекрасным видом.
   Он  прислонился  к  стволу  чахлого,  искривленного  кленового   деревца,
мужественно сдерживая стон, и схватился свободной рукой за бок.  "Прекрасный
вид" представлял собой пустырь по соседству с шорной мастерской.  В  скудном
свете уличного фонаря Грейс стала с тревогой всматриваться в  него,  но  так
ничего и не сказала.
   - Тебе было удобно прошлой  ночью?  -  осведомился  Рубен  как  бы  между
прочим. - Хорошо выспалась?
   Она растерянно заморгала.
   - Да, я спала как убитая. А ты?
   - Более или менее сносно.
   Хороший  ответ.  Полный  сдержанного  достоинства  и  в   то   же   время
неопределенный. Рубен выдержал небольшую паузу, прежде чем продолжить.
   - Когда я был помоложе, мне удавалось заснуть где угодно.
   Он снова умолк, а потом рассмеялся с едва скрытой горечью.
   - Дело в том, что из этого дивана торчит пружина, причем как раз... ты не
поверишь, но как раз на уровне ребер! Так и вонзается прямо вот сюда,  -  он
похлопал себя по жилетному карману. - Представляешь, что меня ждет?
   Она сказала:
   - Гм-м.
   Рубен выдержал еще одну паузу.
   - Ну, пожалуй, пора двигаться дальше. Я думаю, нам сегодня  следует  лечь
пораньше и хорошенько  отдохнуть.  Ведь  завтра  нам  понадобится  вся  наша
смекалка. Верно?
   - Вообще-то я вряд ли сумею  выспаться  как  следует  на  этом  проклятом
диване.
   Улыбка  ему  удалась  -  стоически  мужественная,  но  в  то   же   время
добродушная. С кряхтением оторвавшись от ствола дерева и опять взяв  ее  под
руку, Рубен возобновил свой путь к дому, все так же с трудом волоча ноги. На
углу Напье-стрит он вдруг остановился как вкопанный.
   - Погоди! Я, кажется, кое-что придумал.
   - Интересно, что?
   Ему не понравился ее пристальный сверлящий взгляд, но отступать уже  было
некуда.
   - Да просто я подумал... - Он как будто опомнился. - Нет-нет, извини, это
все вздор.
   - И все-таки?
   - Не стоит об этом говорить. Я и сам  не  знаю,  как  это  мне  в  голову
взбрело.
   - Нет уж, скажи мне, - настаивала она, догадываясь,  что  Рубен  имеет  в
виду.
   - Могу себе представить, каков будет твои,  отрет.  -  Он  опять  деланно
рассмеялся.
   - Сейчас же говори, в чем дело!
   - Ну, в общем-то, ничего нового,  просто  я  подумал,  что  мы  могли  бы
разделить... гм... ну как бы это сказать?
   - Ну как бы это сказать - постель?
   - Вот видишь, какая дурацкая идея! Полная нелепость. Забудь о ней.
   Еще полквартала они миновали в полном молчании. Проходя  под  фонарем  на
углу своего переулка, он рискнул скосить глаза и заглянуть ей в лицо. Ее лоб
был озабоченно нахмурен. Рубен еще сильнее повис на ней, пока доставал ключи
из кармана.
   Он отпер дверь, но Грейс остановила его на пороге.
   - Рубен, - тихо окликнула она его.
   На миг сердце у него замерло: она впервые назвала его по имени.
   - Да, Грейс?
   - Я...
   - Да?
   -  Мне  больно  думать,  что  ты  так  мучаешься.  Для  меня  это  просто
невыносимо.
   Она высвободила свою руку и тут же, к его величайшему  изумлению,  сунула
ее ему под полу сюртука. Когда она начала поглаживать  его  ребра  кончиками
пальцев, он совсем перестал дышать.
   - Мне кажется, я уже достаточно хорошо тебя знаю и могу тебе доверять.
   - Конечно, ты можешь мне доверять!
   - Если ты действительно этого хочешь, можешь спать со мной.
   - Я...
   Ему пришлось проглотить ком в горле, мешавший говорить.
   - Я очень этого хочу.
   - Тогда я согласна. Я, конечно,' полагаюсь на твою порядочность.
   - Грейс, вздохнул Рубен, закрыв глаза, - ты ангел милосердия.
   Это прозвучало как молитва. Воздух со свистом вырвался у него  из  груди,
когда ангел милосердия несильным, но точным ударов заехал ему в бок, как раз
по самому болезненному месту.
   - Будешь спать со мной, когда в аду мороз  грянет,  -  отчеканила  она  и
плавной походкой вошла в дом, оставив его хватать ртом воздух.
   На следующее утро, они  отправились  в  контору  "Вестерн-Юнион",  полные
радужных надежд. Грейс прочла лаконичную телеграмму от Генри,  юлой  кружась
на месте, так, как Рубен все время пытался заглянуть ей через плечо.
   "Нетерпением жду подробностей приключения. Никому не доверяй.  Немедленно
возвращайся домой. Мне уже лучше. Целую. Генри".
   Сумма,  переведенная  вместе  с  телеграммой,  вызвала  у  нее   жестокое
разочарование.   Расплатившись   с   Рубеном   -   с   учетом    чудовищного
ростовщического процента, от которого она все  никак  не  могла  опомниться,
Грейс убедилась, что у нее практически ничего не осталось.
   Они покинули контору "Вестерн-Юнион" и отправились  в  антикварную  лавку
Дока Слотера в самом мрачном настроении.
   Мимо  магазина  "Древности  Старого  Света"  в  ничем  не  примечательном
квартале на Пауэлл-стрит она вероятно, прошла бы, не повернув  головы,  если
бы Рубен не направил ее к Дверям, взяв под руку. Вывеска так потускнела, что
ее невозможно было прочесть, а витрина оказалась маленькой, темной  и  почти
непрозрачной от пыли и  грязи.  Щурясь  изо  всех  сил,  Грейс  едва  сумела
рассмотреть за стеклом какой-то хлам, вываленный грудой на лоскут порыжелого
от времени бархата. Лишь в порыве буйной фантазии его можно  было  окрестить
антиквариатом.
   Когда они открыли дверь, над головой  звякнул  колокольчик.  Им  пришлось
остановиться на тесном квадратике свободного пространства,  со  всех  сторон
окруженного разной дребеденью, почти неразличимой в тусклом свете, который с
трудом пробивался сквозь запыленное окно.
   - Есть тут кто-нибудь? - крикнул Рубен. Из-за черного занавеса в  дальнем
конце комнатушки послыша