На  космических  кораблях  используются   преобразователи   различной
мощности. Для полетов со скоростью, чуть большей, чем скорость света (или,
как их  называют,  сверхсветовые  перевозки),  а  также  в  околопланетном
пространстве  обитаемых   планет,   например   в   атмосфере,   на   борту
устанавливается безынерционный двигатель, работающий на энергии генератора
ро-поля.
     Ро-поле - еще одна базовая составляющая, определяющая характер  нашей
Вселенной. Согласно воззрениям теоретиков Галактического Содружества,  оно
состоит  из  двадцати  одного  наложенного  друг  на  друга  "поля",   или
измерения. Построенное в виде всеобщей решетки, ро-поле способно порождать
пространство, время, материю, энергию,  жизнь,  сознание.  Считается,  что
столь "громкие" в некотором смысле понятия  являются  вариациями  структур
ро-поля. Однако бытие как таковое определяется не только  характеристиками
ро-поля.
     Генераторы   i-поля   в   атмосфере   планеты   обычно   выключаются.
Необходимость  создания   "большого   отверстия"   для   проникновения   в
гиперпространство, огромный  расход  энергии  вызывают  побочные  эффекты.
Атмосфера чудовищно ионизируется, что может доставить много неприятностей,
а то и явиться серьезной угрозой хрупким  инфраструктурам,  поддерживающим
жизнедеятельность  развитых  цивилизованных  обществ.  Значительно  меньше
энергии требуется для индивидуального d-перехода.  При  его  осуществлении
окружающая среда практически не подвергается вредным воздействиям. Правда,
эта психофизическая способность пока крайне редка, но когда число подобных
оперантов увеличится, тогда и придет время поставить этот  вопрос  на  суд
общественности.
     Капитан космического корабля, отправляющегося в полет,  прежде  всего
должен четко уяснить для себя: как далеко расположен пункт  прибытия;  как
быстро он собирается добраться  туда;  какова  степень  болевых  ощущений,
которую согласны выдержать пассажиры, команда и он сам.
     "Медленное" перемещение, или  "долгий"  вектор,  занимает  наибольшее
количество субъективного времени, однако при  этом  люди  при  пересечении
границ матрицы испытывают наименьшие страдания. "Быстрое" перемещение, или
"плотный" вектор ("быстрый след", "короткий поводок"  и  т.д.),  позволяет
значительно ускорить ход, но такое путешествие обходится людям  и  кораблю
дороже: резко возрастает нагрузка на оборудование и человеческую  психику.
Нетерпеливые космонавты вынуждены принимать специальные  препараты,  чтобы
превозмочь боль. Подобные неуемные бродяги относятся к медленно шествующим
пассажирам как к трусливым кроликам - так их и называют.
     Если расстояние очень велико, рейсовый  пассажирский  корабль  обычно
добирается до цели с  несколькими  пересадками.  Фактор  перемещения  (df)
[displacement  factor  -  единица  измерения   субъективного   времени   в
гиперпространстве] не позволяет неподготовленному человеку за один переход
получить более 40 df. Это расстояние равно примерно сорока световым годам,
что  соответствует  одному  субъективному  дню,  проведенному  в  матрице.
Например, космическому лайнеру "Куин Элизабет  III",  чтобы  добраться  до
звездной системы, расположенной в восьмидесяти световых  годах  от  Земли,
надо потратить два субъективных дня в гиперпространстве (что соответствует
двум реальным  земным  дням).  Следует  учитывать,  что  каждый  прорыв  в
матрицу, естественно, связан с болевыми ощущениями.
     Впрочем, все люди по-разному  переносят  прорыв  в  "серую  темницу".
Некоторые экзотики  обладают  гораздо  большей  устойчивостью,  чем  люди,
например обладающие каменными телами крондаки - (370 df), живущие на самом
краю Галактического Содружества. Ричард Вурхид как-то принял 250 df за 136
суток при полете к Кисти  Геркулеса  (M13,  или  NGC6205  по  современному
каталогу). Позже, под тем же девизом направляясь к Ориссе, он выдержал  10
df за 17 суток.
     Очевидно, что эти два обстоятельства - биологическое и энергетическое
-  ограничивают  возможности  сверхсветовых  перелетов.  Тем  не  менее  к
моменту, когда разворачиваются действия "Саги об изгнанниках  в  плиоцен",
пять экзотических рас - основателей Галактического Содружества уже  успели
картографировать и описать практически всю нашу галактику Млечный Путь (за
исключением центральных областей ядра, куда вообще невозможно проникнуть).
Всего в  объеме  радиусом  10.000  световых  лет  оказалось  около  тысячи
пригодных  для  освоения  планет,  так  что  для  путешествий  за  пределы
галактики особых побудительных социально-экономических причин  как  бы  не
существовало, и в конце концов  межгалактические  перелеты  были  негласно
запрещены.  Например,  чтобы  добраться  до  наших  ближайших  соседей   в
Туманности Андромеды (2,2 млн. световых лет), корабль с  людьми  на  борту
должен был затратить двадцать четыре года и столько же на  обратный  путь.
Даже если все члены экспедиции отправятся туда в самом юном возрасте,  все
равно расстояние столь велико,  что  ни  один  здравомыслящий  человек  не
согласится принять участие в столь рискованном перелете.  Правда,  попытки
тайно отправиться к Туманности Андромеды  были,  но  все  они  закончились
плачевно.
     Известные по рассказам экзотиков такие формы  жизни,  как  Корабли  -
один из которых, Супруг Бреды, доставил тану и  фирвулагов  из  отдаленной
галактики  Дуат  на  Землю   эпохи   плиоцена,   -   обладали   уникальной
выносливостью к болевым ощущениям, "плотность вектора" для  них  не  имела
особого  значения.  Корабли  в  своих  сезонных  переходах  по   просторам
Вселенной использовали  так  называемые  митигаторы  -  особые  ментальные
программы, которые понижали  невыносимую  боль  до  терпимого  уровня  при
наборе большого числа df. Корабли учили своих пассажиров, размещавшихся  в
полостях размерами со средний звездолет, как составить  и  запустить  свою
личную программу. В пределах галактики Дуат и ее окрестностей это средство
действовало безотказно, поэтому Корабли любой точки в Дуат  могли  достичь
за считанные минуты или в  крайнем  случае  часы.  D-переход  -  это  один
прыжок, при котором не может быть  никаких  остановок,  как  при  движении
"медленного" транспортного судна.  По-видимому,  Супруг  Бреды  не  совсем
точно рассчитал свои силы, совершая d-переход к  Земле.  Расстояние  между
Дуат и  Млечным  Путем  составляет  270  млн.  световых  лет.  Его  гибель
доказывает, что даже самые выносливые и приспособленные к условиям космоса
существа имеют свой предел.
     Марк Ремилард осуществлял d-переходы почти по тому же принципу, что и
Корабль. Его первоначальные короткие экскурсии в околоземном  пространстве
совершались мгновенно. Когда же Марк начал осваивать  области  в  пределах
Млечного Пути, то отправлялся в полет в  особых  доспехах  и  подпитывался
энергией от церебрального генератора, с помощью которого поддерживал  свое
тело, за исключением мозга, в стабильном состоянии. Ремилард усилием  воли
перемещал только свой разум - этот небольшой материальный объект; тело  же
двигалось "вслед" за ним по очень сложной уникальной программе.  При  этом
резко  снижались   порог   болевых   ощущений   и   количество   потребной
метапсихической энергии. После длительных опытов Марк смог установить свой
предел - около 18 тысяч парсеков.
     Митигатор  теоретически  можно  было  использовать   и   на   обычном
звездолете, если только пассажиры обладали определенными  метапсихическими
навыками и могли работать с ментальными  программами.  Поэтому  абсолютных
теоретических  запретов  на   создание   ультрасверхсветового   звездолета
фактически не было, и модели,  построенные  в  Галактическом  Содружестве,
имели ограничения по дальности не  из-за  несовершенства  конструкций  или
неясности  теоретических  расчетов,   а   вследствие   хрупкости   разума,
управляющего подобным звездолетом.





   Джулиан МЭЙ
   ШПОРА ПЕРСЕЯ

Перевод с английского И. Васильевой


Анонс

   ...Две расы стоят на грани войны.
   Люди, основавшие  в  космосе  межпланетное  Содружество  миров,  -  и
"чужие", чья раса произошла от разумных насекомых. "Чужие",  научившиеся
производить  путем  введения  человеческой   ДНК   в   ДНК   собственную
мутантов-"двойников" - новых завоевателей планет, населенных землянами.
   Быть или не быть войне?
   Судьба сотен миров, как ни  странно,  зависит  от  лихого  повесы  из
могущественного клана, правящего ШПОРОЙ ПЕРСЕЯ...

Глава 1

   Ясное дело: коль скоро "Сто концернов" решили тебя погубить, бороться
бесполезно. Но я был  гордым  и  упрямым,  как  осел.  Я  ни  минуты  не
сомневался в том, что меня оправдают, поскольку истина и  справедливость
на моей стороне.
   Поэтому я боролся - и, конечно же, проиграл.
   Когда моя последняя апелляция в дисциплинарный трибунал  Секретариата
по межпланетной торговле была отклонена и меня изгнали,  что-то  во  мне
надломилось, и я впал даже не в отчаяние, а в  глубочайшую  апатию.  Мой
брак с Джоанной де Вет потерпел крах; я  умудрился  оттолкнуть  от  себя
почти всех родственников, немногочисленных друзей и  парочку  коллег  из
секретариата, которые вступились за меня во  время  скандала.  Кончились
деньги, и не было возможности  заработать  их  честным  трудом.  Я  стал
изгоем, так что мне полагалось лишь мизерное социальное пособие. И  хотя
выход напрашивался сам собой, я был в такой тоске, что ни на что не  мог
решиться.
   Наконец моя старшая сестра Ева (она одна не верила в мою  виновность)
предложила оплатить мне полет в Шпору  Персея  на  симпатичную  планетку
класса Т-1, нетронутую хищниками  рода  человеческого,  где  можно  было
запросто прожить на гроши. Почему  бы  и  нет?  Неплохая  мысль:  залечь
где-нибудь на дно, пока не соберусь с силами и не  сделаю  то,  чего  от
меня все ждут.
   Как ни странно,  я  выжил.  И  что  еще  более  странно  -  истина  и
справедливость в конце концов восторжествовали.
   Только не сразу.
   Но я до сих пор убежден, что "Сто  концернов"  никогда  не  пали  бы,
изменив  тем  самым  ход  развития  человеческой  цивилизации  в   нашей
галактике, и мы не смогли бы отразить вторжение халуков, если бы морское
чудище не сожрало мой дом.

***

   Небо после бури над Стоп-Анкером было в то утро  по-прежнему  хмурым.
Облака закрыли кометы и превратили прозрачные,  как  джин,  воды  вокруг
Варкального  рифа  в  мутную  похлебку.  Пятеро   ныряльщиков-любителей,
которые наняли мою старенькую подлодку "Отмороженную",  чтобы  поснимать
под водой, шумно выражали свое негодование. Звали их Клайв Лейтон, Марио
Вольта, Олег  Брански.  То  кура  Мацудо  и  Брон  Элгар.  Заносчивые  и
требовательные типы из фешенебельного отеля на  Большом  Берегу.  Все  в
отличной форме, в возрасте до сорока. Все увешаны самыми современными  и
дорогими камерами и экипированы до зубов.
   Все, кроме парня по имени Брон (который хмуро молчал и, похоже, был у
них за главного), из породы самодовольных  снобов,  для  которых  важнее
всего похвастаться, что они "были там-то и делали то-то". Клайв,  Марио,
Олег и Токура коротко отрекомендовались сотрудниками звездной корпорации
"Оплот", и я решил, что молчаливый  Брон  тоже  оттуда  -  возможно,  их
начальник. Сладить с подобным квинтетом  даже  при  самых  благоприятных
условиях было бы непросто. Ну а  в  такой  день,  явно  непригодный  для
ныряния, это было безнадежно.
   Мы с моим первым помощником Кофи Резерфордом лезли из кожи вон,  лишь
бы им угодить... Все без толку. Судьба обрушивала на нас удар за ударом.
Мы проплыли между знаменитыми коралловыми рифами, в которых обычно так и
кишат  колонии  шаловливых  мюмзиков,   однако   эти   проклятые   твари
попрятались  в  норах.  Мы  отправились  в  подводный  лес  -  обиталище
красочных  хливких  шорьков   (беспроигрышный   вариант,   все   клиенты
балдеют!),  но  в  мутной  водице   они   казались   тусклыми   пятнами.
Альбиносы-зелюки съежились и не пропели ни единой песни.
   Ныряльщики становились все мрачнее и мрачнее, и я, рискуя собственной
шеей, попытался продемонстрировать  им  фейерверк,  который  устраивают,
защищаясь от нападения, варкальные губкошлепы, а Кофи наполовину выманил
из раковины очень рассерженного двенадцатилапого брандашмыга,  предложив
ему в качестве наживки самого себя.
   Пассажиры продолжали снимать, но особого впечатления на  них  это  не
произвело.
   К полудню парень по имени Брон так и не разговорился, зато  остальные
четверо разнылись, что  мой  обед  "а-ля  фуршет"  не  удовлетворяет  их
гурманским вкусам. После чего заявили, что мои водные санки лязгают, как
танк, а в гальюне кончилась туалетная бумага, и вообще я должен прервать
экскурсию и вернуть им деньги.
   Я растянул рот до ушей и напомнил им, что в  контракте,  который  они
подписали, ясно сказано, что деньги клиентам не  возвращаются.  А  кроме
того, все поправимо. Сейчас мы поплывем в дивное местечко, открытое мной
совсем недавно, и если нам повезет, мы увидим  крайне  редкую  породу  -
гигантских кометочервей!
   Я повел  "Отмороженную"  к  острову  Рум-Ти-Фо.  Тамошние  живописные
подводные утесы, изъеденная водой  застывшая  лава  и  колышущиеся,  как
кружева, белые водоросли всегда  привлекают  стаи  рыбообразных  тварей.
Когда мы спустились пониже, вода стала гораздо чище, однако кометочерви,
к несчастью, все еще были на обеде, как и прочие эффектные представители
морской фауны. Нам встретились только стайки пустомель, огненных гадюк и
стеклянных  скорпионов  -   обычные   виды,   уже   давно   доставленные
ныряльщиками в бассейны для туристов на Большом Берегу.
   В три часа клиенты решили, что с них хватит,  залезли  в  подлодку  и
велели мне как можно скорее вернуться в порт.
   Как  вы  думаете,  я  очень  удивился,  когда  норовистый   генератор
магнитного поля "Отмороженной" вышел из строя именно в этот момент?
   Я битый час  пытался  его  починить,  в  то  время  как  раздраженные
донельзя клиенты смотрели мне под руки и давали дурацкие советы. В конце
концов, признав поражение, я объявил, что, поскольку мы не  в  состоянии
передвигаться под водой, мне придется выдвинуть наверх мостик и  отвести
лодку на отмель Бровку.
   Измученные  ныряльщики  потребовали,  чтобы  их  немедленно  сняли  с
подлодки, причем за мой счет, но я еще раз  вежливо  сослался  на  пункт
седьмой контракта, в котором говорилось, что  клиенты  садятся  на  борт
судна, управляемого изгоем, исключительно на свой страх и риск.
   Тогда Брон сказал, что заплатит сам, только бы  кто-нибудь  подбросил
их к берегу. Вдвойне, если надо. Остальные четверо оживились. Но когда я
позвонил  на  маленький  аэродром  на  Бровке,  оказалось,  что  все  их
"прыгунки" заняты.
   Два раздолбанных реактивных катера тоже куда-то уплыли, так что  моим
клиентам предстояло утомительное морское путешествие длиной в  семьдесят
миль.
   А это означало, что они не успеют на ракету,  отбывающую  в  17.20  с
Большого Берега в Манкуру. Правда, был еще последний рейс  в  18.45,  но
если мы и на него  опоздаем,  им  придется  провести  ночь  в  одном  из
спартанских пансионов на Бровке.  Эти  козлы  жили  в  "Никко  Луксоре",
лучшем отеле  Стоп-Анкера,  так  что  такая  перспектива  им  совсем  не
светила.
   Я улыбнулся клиентам еще раз и сказал, что расшибусь  в  лепешку,  но
выжму из своей посудины все, на  что  она  способна.  Затем  велел  Кофи
открыть шампанское, которое  держал  на  борту  для  особых  торжеств  и
непредвиденных происшествий.  Он  повел  пассажиров  вниз,  в  каюту  со
стеклянной стеной. Четверо снобов по-прежнему куксились, а у Брона  была
такая рожа, словно он проглотил  тухлую  устрицу.  Я  стоял  наверху  на
выдвинутом мостике, рассеянно думал о том о сем и искренне надеялся, что
мои пассажиры не подвержены морской болезни.
   Некоторые  подлодки  плавают  на  поверхности  очень  даже   неплохо.
Старушка "Отмороженная" не из  их  числа.  Она  качается  из  стороны  в
сторону, особенно в такую погоду, когда волны ходят ходуном, и  вдобавок
ползет, как черепаха. Мысли у меня в голове тоже ворочались не быстрее -
я думал о том, сколько с меня сдерут за починку генератора.
   Он был поновее самой подлодки, но годков двадцать ему уже стукнуло, и
я очень сомневался, что даже  такой  пройдоха,  как  мой  приятель  Орен
Винодел, сможет найти  к  нему  запчасти.  Кроме  того,  мои  несчастные
клиенты  вполне  могут  настучать  на  меня  турагенту   в   Луксоре   и
потребовать, чтобы подводные экскурсии капитана Ада вычеркнули  из  базы
данных.
   Естественно, про чаевые нечего было и думать.
   Минут через  десять  ко  мне  поднялся  Кофи,  и  мы  наконец  смогли
поговорить наедине.
   - Угомонились хоть немного? - спросил я без особой надежды.
   - Напузырились и размякли, - усмехнулся он. - Слава Богу,  никого  не
тошнит. Кстати, буря, похоже, сместила слой  температурного  скачка.  Мы
только что вошли в Голубую кишку,  и  что  ты  думаешь?  Глубинные  воды
вынесли наверх стаю рубиновых креветок, а те  устроили  брачные  пляски.
Такое  зрелище  -  закачаешься!  Все  клиенты,  кроме  братишки   Брона,
похватали свои камеры и начали снимать, как сумасшедшие. Теперь им будет
чем похвастаться в Манукуре, Никому  и  в  голову  не  придет,  что  они
снимали не под водой, а через окошко.
   Кофи Резерфорд был бухгалтером-растратчиком из Куша, скрывавшимся  от
преследования концерна "Всеядный".  Если  я  нуждался  в  помощнике,  он
никогда не отказывал. К несчастью, нажитое не праведным путем  богатство
у Кофи отобрали пираты квастты, взявшие его звездолет на абордаж по пути
с Руки Ориона на Стоп-Анкер. Он не сумел  купить  новые  документы,  как
планировал вначале, и пришлось ему поселиться не на  роскошной  вилле  с
подветренной стороны Большого Берега, а в хибарке на Заштатных островах.
У него тоже была небольшая подлодка под названием "Черный кофе",  только
сейчас она стояла на капитальном ремонте, после того как наскочила на не
обозначенную на карте мель возле Чертова Чайника.
   - Значит, старичок  Брон  один  остался  недоволен,  -  сказал  я.  -
Забавно... Когда они пришли ко мне сегодня утром, мне показалось, что  я
с этим типом уже встречался.
   Кофи пробурчал себе что-то под нос.  В  обществе  стопарей-изгоев  не
принято болтать о прошлом. Ловко ступая по шаткой,  ускользающей  из-под
ног шкуре подлодки, он прошел  по  хребту  к  корме,  где  были  свалены
принадлежности для ныряния, вытащил шланг и принялся  поливать  всю  эту
кучу.
   А я, повинуясь внезапному импульсу, подошел к бортовому компьютеру  и
запросил полное имя и данные своего таинственного  клиента,  которые  он
сообщил утром в агентстве. Бронсон Элгар, номер 1631 в "Никко  Луксоре",
Манукура. Как я и предполагал, этот парень оказался не из среднего звена
начальничков, как остальные четверо. Вместо карточки корпорации  "Оплот"
у него была  персональная  карточка  из  ниобия  "Амекс",  что  означает
"Будьте со мной предельно вежливы, у меня неограниченный кредит".
   Своего земного адреса он не оставил, только название  сайта  "Чесапик
Холдинг КК". Я залез в базу Корпинфонета и получил ответ: "Данных нет".
   Понятное дело. Чесапик - владения одного из "Ста концернов". С  таким
же успехом они могли поместить там свою голограмму.
   Имя  Бронсона  Элгара  было  мне  совершенно  незнакомо,  как  и  его
наружность - русые волосы, ничем не примечательные грубые черты, средний
рост, крепкое телосложение.
   Только его  необыкновенно  близко  посаженные  глаза,  темно-синие  и
матовые, как закрытые  колпачками  маленькие  линзы  (возможно,  ставшие
такими после иридопластики, призванной  обмануть  стандартную  процедуру
идентификации личности), задели какую-то струну в  моей  памяти.  Я  был
уверен, что эти глаза уже буровили меня раньше - определенно на Земле и,
возможно, в столице.
   А также, возможно, с другого лица.
   Вряд