иков распростерлись на пороге. Перед входом в храм  волновалась
толпа,  освещенная  колеблющимся   светом   факелов.   Среди   множества
незнакомых  лиц   Густав   заметил   Казимира,   который   восседал   на
импровизированных носилках, поддерживаемый плечами горожан. Юноша широко
улыбался.
   - Как я и обещал, мастер Густав, я вернул вам ваш храм и вашу паству!
- прокричал Казимир.
   Жрец с подозрением воззрился на лицо юноши, которое в  красном  свете
факелов показалось ему красным от крови.
   - Что ты там бормочешь, парень, что-то я не возьму в толк...
   Казимир сделал рукой широкий жест.
   - Эти люди, Густав! Эти люди - твои новые прихожане, они  восстановят
твой храм! Они наслушались панихид, теперь они  хотят  веселых  песен  и
танцев.
   Улыбающиеся лица вокруг подтверждали слова Казимира. Даже те  пятеро,
которые лежали на пороге, теперь поднялись на ноги, согласно кивая.
   - Они пришли сюда не для того... чтобы расправиться со мной?
   Толпа расхохоталась, и Казимир,  соскользнув  на  землю,  повернулся,
чтобы обратиться к ней.
   - За этими дверьми, - сказал он,  -  находится  новое  сердце  вашего
города. Это храм песен и музыки. Сейчас это сердце почти что мертво, оно
молчит вот  уже  несколько  лет.  Однако  сегодняшней  ночью  оно  снова
возродилось к жизни! Народ  больше  не  будет  с  жадностью  взирать  на
цитадель менестрелей Хармони-Холл,  желая  услышать,  как  поют  богачи.
Теперь каждый мужчина и каждая женщина вольны прийти в этот храм и петь.
Идемте же, посмотрим на эту обитель нашего Бога!
   Казимир развернулся на каблуках и сделал знак горожанам следовать  за
ним. Сам он гордо вошел в храм, и  Густав  прижался  к  каменной  стене,
чувствуя, как сердце его забилось быстрее. Толпа повалила в храм  следом
за Казимиром. Впервые за много лет топот множества ног оживил молчаливый
храм, спугнув тишину и рассеяв мрак светом многочисленных факелов.  Жрец
поспешил следом. Цепочка факелов  уже  почти  обогнула  центральный  зал
святилища.
   - Что же такого совершил Казимир? - озадаченно прошептал Густав.
   Цепочка людей продолжала двигаться по периметру  зала.  Свет  факелов
играл на пыльных колоннах, и под сводами  высокого  потолка  впервые  за
много лет снова зазвучал смех и благоговейные вздохи. Даже сам Густав не
выдержал и неуверенно рассмеялся, смешавшись с ликующими прихожанами.
   Наконец  цепочка  огней  замкнулась,  и  на  трубах  мертвого  органа
заплясали сполохи света.
   - Смотрите, жители Гармонии! - раздался голос  Казимира.  -  Вот  он,
храм вашей веры! Сейчас он лежит в руинах, но  скоро  он  поднимется  из
праха и превратится в святилище, где, не переставая, будут звучать песни
и волшебная музыка!
   В ответ раздались радостные голоса людей. Эхо подхватило  их  дружный
вздох, многократно усилив и повторив,  словно  само  здание  вторило  их
заразительной радости.
   - Пусть так и  будет  записано  в  моем  первом  указе!  -  прокричал
Казимир. - Пусть через каждые  пять  дней  пахарь  не  выходит  в  поле,
ремесленник не трудится в мастерской, а торговец не спешит в лавку.  Все
мы будем приходить сюда с молотками, корзинами и лопатами. Пусть  каждый
человек придет с орудиями своего ремесла: торговец - с тканью и стеклом,
плотник - с молотком и пилою, писец - с пером и  пергаментом.  Даже  сам
Мейстерзингер присоединится к вам. Мы будем работать бок о бок, пока  не
восстановим храм таким, каким он должен быть.
   Собравшиеся ответили ему согласными криками.
   - Пусть будет так! А теперь - в
   усадьбу!
   * * *
   Карета, запряженная четверкой вороных,  остановилась  перед  воротами
особняка на Саут-Хиллском холме. Из кареты  выбралась  темная  фигура  в
плаще и решительно зашагала ко входу. Полы  плаща,  раздуваемые  ветром,
сердито хлопали за ее спиной. Привратник у ворот шагнул вперед навстречу
незнакомцу, но  тот  махнул  рукой,  и  слуга  отступил.  В  его  глазах
промелькнуло боязливое выражение.
   Не замедляя шага,  человек  в  черном  миновал  тяжелые  заржавленные
ворота и пошел по дорожке, выложенной мраморными плитами, которая вела к
дверям особняка.
   Достигнув массивной двери, человек  выпростал  из-под  плаща  руку  и
дважды постучал.
   Через  несколько  секунд  дверь  осторожно  приоткрылась   и   наружу
выглянула служанка.
   - Мастер Олайва отдыхает, приходите завт...
   Мужчина рванул на себя дверь и, оттолкнув служанку, переступил  порог
особняка. Достигнув середины гостиной, он  остановился  и  сказал  самым
светским голосом:
   - Меня он захочет принять немедленно. У меня срочное дело.
   - Срочное?  -  возмущенно  пискнула  служанка,  поправляя  кокетливый
фартук. - Любопытно, что же такое случилось, что  вы  врываетесь  в  дом
словно разбойник?
   - Мейстерзингер Кляус мертв, - коротко отозвался пришелец. -  Он  был
убит всего полчаса назад, а его убийца взошел на трон Гармонии.
   Вытащив  из  кармана  красный  носовой  платок,   мужчина   промокнул
вспотевший лоб.
   - Я намерен  немедленно  поговорить  с  Гастоном.  Он  должен  срочно
поднять восстание и захватить власть.
   * * *
   Внешние стены усадьбы Мейстерзингера мерцали под лучами луны холодным
стальным  блеском.  Вдоль  стен  выстроились  темные  ряды   горожан   и
присоединившихся к ним фермеров с  окраин.  Некоторые  держали  в  руках
факелы, которые сверкали в темноте, словно упавшие звезды,  а  негромкий
гул голосов нарушал тишину ночи. Аристократы из ближайших  особняков  со
страхом наблюдали за происходящим сквозь крепкие ставни и жалюзи.
   Над толпой снова зазвучал чистый и сильный молодой голос:
   - Я еще раз приказываю  тебе  отойти  в  сторону  и  открыть  ворота,
стражник! Я - новый Мейстерзингер Гармонии!
   Вооруженный копьем стражник упрямо оставался  на  месте,  загораживая
вход не хуже решетчатой кулисы. Его крепкая фигура была надежно защищена
металлическими  доспехами,  а   нахмуренный   лоб   свидетельствовал   о
переизбытке решимости.
   - Все назад! - прорычал он свирепо. - Или окажетесь на частоколе!
   Казимир смерил взглядом живой бастион крепости Мейстерзингера.
   - Зон Кляус - вервольф, и он убит. Я - новый хозяин усадьбы.
   Лицо стражника исказилось гневом. Он взмахнул своим копьем на длинном
древке, собираясь  пронзить  им  самозванца.  Казимир  продолжал  стоять
опустив руки, улыбаясь холодной улыбкой.
   - Я только что убил оборотня своими руками. Хочешь тоже помериться со
мной силами?
   Прежде  чем  стражник  успел  ответить,  какой-то   крупный   человек
протолкался к ним сквозь толпу. Казимир не мог отвести взгляда от острия
копья, однако по лязгу доспехов он догадался, что это солдат.
   -  Брось  свою  палку,  идиот!  -  крикнул  новоприбывший.   Стражник
нахмурился еще сильнее, но слегка опустил копье.
   - Ты что, не узнаешь людей Кляуса? - продолжал солдат. - Разве ты  не
видишь, как наши шлемы сверкают в толпе? Мейстерзингер  Казимир  говорит
правду: Кляус был оборотнем, волколаком, а этот юноша спас от него  всех
нас. А теперь отойди в сторону,  дубовый  пень,  не  то  я  оторву  твою
упрямую башку!
   Стражник  четким  приставным  шагом  отступил  в   сторону.   Казимир
поклонился ему с насмешливой признательностью и зашагал вперед.
   - Поднять ворота! - приказал солдат, следовавший за ним.
   Звенья стальной  цепи  лязгнули  на  зубчатом  железном  барабане,  и
массивная порткулиса поползла вверх, убравшись в  специальное  гнездо  в
сводчатой арке входа. Казимир приблизился к ней и,  слегка  пригнувшись,
вошел в тоннель, ведущий в знакомый ему сад. Толпа следовала за  ним  по
пятам. Лязг железа  и  топот  кожаных  башмаков  зазвучали  под  сводами
темного прохода.
   Казимир оценивающе поглядел вверх. В последний  раз  он  проник  сюда
"зайцем", а  теперь  входил  как  хозяин.  Похлопав  по  звенящей  броне
следовавшего за ним солдата, он сказал:
   - Ступай вперед и предупреди слуг.
   Воин искоса поглядел на него, затем кивнул и обогнал Казимира.
   Юноша обернулся и поманил к себе нескольких оборванных мальчишек.
   - Вы ведь знаете, что такое кладовка, не так ли? - осведомился он.
   Малыши с серьезным видом закивали.
   - Бегите, найдите кладовую. Там  есть  такие  большие  бочки...  нет,
пожалуй, для бочек вы еще слишком малы. Там должны быть большие  головки
сыра и другой провизии. Принесите все это сюда.
   Мальчишки убежали, а  Казимир  знаком  подозвал  к  себе  коренастого
фермера.
   - Следуй за ними, и возвращайся  с  мекульбрау,  которое  только  там
найдется.
   Фермер  недоверчиво  вытаращился  на  него,  но  поспешил   исполнить
распоряжение.
   Тем  временем  толпа  рассеялась  по  чудесному  саду,  не  сдерживая
восторженных восклицаний. В приливе неожиданной пьянящей радости Казимир
бросился к  центральному  фонтану,  перепрыгнул  его  неширокую  чашу  и
вскарабкался на возвышающуюся в центре статую. Взмахнув  руками  в  знак
приветствия, он прокричал:
   - Добро  пожаловать  в  этот  сад,  выстроенный  вашими  собственными
руками, оплаченный вашими налогами! Садитесь на  скамьи  и  ложитесь  на
траву! Отдыхайте! Этот сад принадлежит вам.  Сейчас  принесут  лучшее  в
Гармонии вино, мекульбрау, и сыр! Празднуйте со мной мою победу.  Завтра
над Гармонией встанет заря новой эры!
   Ответные крики раздались с разных концов сада.  Стражники  на  стенах
удивленно смотрели на пеструю толпу людей, среди которых были богатые  и
бедные, солдаты и бакалейщики, зеленщики и предприниматели. Тем временем
в сад выкатили  бочонки  с  вином  и  принесли  нежнейший  сыр,  который
когда-либо  производился  в  Гармонии   и   ее   окрестностях.   Казимир
рассмеялся, спрыгнул со статуи в центре фонтана, покатившись  по  мягкой
траве газона. Когда он поднялся, люди со всех концов сада уже  стекались
туда, где стояли винные бочки и где каждому желающему отрезали  огромные
куски сыра.
   В животе у Казимира заурчало, и он стал пробираться туда,  где  пахло
едой.
   - Что здесь происходит? - раздался знакомый голос.
   Это была Юлианна. Лицо ее было заспанным, а поверх ночной рубашки был
второпях наброшен  теплый  халат.  Улыбаясь,  как  молодой  завоеватель,
Казимир шагнул ей навстречу.
   - Раненое Сердце! - воскликнула она, и ее глаза удивленно раскрылись.
- Ты должен немедленно уходить! Если Дядя Кляус узнает...
   - Тише,  тише!  -  Казимир  нетерпеливым  жестом  оборвал  ее.  -  Не
возражайте. Скажите просто, рады вы меня видеть или нет?
   - Конечно, я рада, - сказала Юлианна и потерла глаза.
   - Тогда давайте выпьем вдвоем, - предложил Казимир.
   Его рука обхватила тонкую талию девушки,  и  они  пошли  к  заткнутым
бочкам. Юлианна постепенно просыпалась, и до ее сознания  наконец  дошла
странная неуместность ночного праздника, на котором  присутствуют  столь
пестро одетые гости. Она резко остановилась, отказываясь идти дальше.
   - Что тут происходит? - строго спросила она.
   Казимир посмотрел на нее с насмешливым недоумением и протянул руку  к
человеку, который стоял возле бочки.
   - Вы хотите сказать, что ничего не знаете?
   В руке Казимира оказалась  кружка,  до  краев  наполненная  волшебным
напитком, и он вручил ее Юлианне.
   - Абсолютно ничего, - коротко ответила девушка.
   - Что происходит... - Казимир взял кружку  для  себя  и  с  жадностью
осушил ее. - Все чествуют  меня  и  пьют  за  мое  здоровье.  Вы  должны
проделать то же самое.
   Он снова наполнил кружку и залпом  выпил  горько-сладкое,  обжигающее
горло мекульбрау.
   - С какой стати? - Юлианна поставила свою кружку на ближайший  столик
и пронзила его взглядом. - Что вы такого совершили, Раненое Сердце?
   Мекульбрау слегка ударило Казимиру в голову.
   - Давайте танцевать! Вы танцуете со мной!
   - Танцевать? - удивилась Юлианна. - Но я не слышу музыки! Да и в  чем
причина, что все так веселятся?!
   Казимир поставил кружку на землю и  хлопнул  в  ладоши,  разбрызгивая
пену.
   - Эй, вы, там! Музыку! Пойте все для первой леди нашего края!
   Юлианна гневно шагнула вперед и схватила Казимира за запястья  своими
маленькими руками.
   - Взгляните на себя! Ваш плащ в грязи!
   - И это еще не все, красавица! - сказал Казимир, хмельно ухмыляясь  и
поворачиваясь   к   ней   спиной,   чтобы   продемонстрировать   длинные
вертикальные разрезы в ткани. -  У  этих  дырок  есть  сестры  близнецы,
только они проделаны в моей шкуре!
   Юлианна ахнула и,  внимательно  вглядевшись  в  его  одежду,  в  упор
посмотрела на юношу.
   - Я ошиблась, это не грязь, а кровь. Скажите же мне, что случилось?
   Казимир ответил  на  ее  взгляд,  изо  всех  сил  стараясь  сохранить
серьезное выражение лица:
   - Зон Кляус оказался оборотнем, вервольфом.
   - Что? - Юлианна вздрогнула и пытливо заглянула в его глаза.
   - Это правда, - кивнул Казимир, вытягивая нижнюю губу чтобы  подавить
икоту. - Он пытался убить меня сегодня ночью.
   Юлианна опустила руки вдоль тела и попятилась.
   - Не лгите мне, Раненое Сердце, - сказала она, однако дрожащий  голос
выдавал ее неуверенность.
   Мужчина  возле  бочки  бережно  взял  Юлианну  за  плечи,  когда  она
наткнулась на него.
   - Он правду говорит, госпожа. Мы все видели, как Кляус превратился  в
чудовище и погнался за парнем, то есть за Раненым  Сердцем.  Но  вам  не
нужно бояться, мастер Раненое Сердце убил его.
   Смятение на лице Юлианны с каждым его словом становилось все  глубже.
Когда он договорил, она вырвалась из его рук и быстро побежала  к  одной
из дверей усадьбы.  Казимир  удивленно  посмотрел  ей  вслед.  Отшвырнув
кружку, он попытался догнать ее, но  после  мекульбрау  ноги  его  стали
тяжелыми и не  слушались.  Юлианна  успела  первой  добежать  до  двери,
распахнуть ее и скрыться внутри.
   Когда Казимир  добежал  до  дверей,  они  оказались  незапертыми.  Он
повернул бронзовую ручку и ворвался в обширную прихожую.
   Юлианны не было видно.
   Устало  вздохнув,  Казимир  привалился  плечом  к  косяку  двери.  Из
прихожей вели сразу несколько коридоров, и Юлианна могла  выбрать  любой
из них.
   - Делать нечего, придется отыскать ее потом, - пробормотал Казимир.
   * * *
   В конце концов Казимир отыскал Юлианну в маленькой комнатке  наверху.
Это  было  тесное,  кривобокое  и  неотделанное   чердачное   помещение,
располагавшееся под самой крышей усадьбы. Чердак  был  настолько  сильно
засыпан пылью и перегорожен стропилами, что сначала Казимир  не  заметил
ее. Пока он стоял, дожидаясь, чтобы его глаза  привыкли  к  темноте,  до
слуха его донеслись сдавленные всхлипывания.
   - Это я, Юлианна, - заботливо позвал ее Казимир. -  Не  бойся,  я  не
причиню тебе вреда.
   Ответа не было. До  слуха  Казимира  доносились  только  приглушенные
рыдания. Юноша обогнул штабель старых корзин и увидел  Юлианну.  Девушка
прижалась к стене из пыльной дранки и алебастра. Лунный  свет,  проникая
через слуховое окошко, освещал ее сгорбленные плечи.  Казимир  опустился
рядом с ней на колени и обнял ее за плечи.
   - Мне очень жаль, - сказал он негромко.
   Юлианна попыталась что-то ответить, но не смогла.  Рыдания  сотрясали
ее тело и не давали говорить. Казимир терпеливо ждал, довольный уже тем,
что она не пытается сбросить его  руки  со  своего  плеча.  Наконец  она
произнесла:
   - Значит... он умер?
   - Я сожалею, - повторил Казимир.
   Юлианна покачала головой и судорожно сглотнула:
   - Я думала, что вервольф... это просто выдумки... охотничьи рассказы.
   - Как бы я хотел, чтобы так и было! - воскликнул Казимир искренне.
   Привстав с колен, он уселся на стропило, продолжая  обнимать  Юлианну
за плечи. Он позабыл про свои раны и чувствовал только тепло ее тела под
своей рукой.
   Девушка тем временем снова разразилась рыданиями.  Ей  удалось  снова
заговорить только после нескольких неудачных попыток.
   - Если бы я раньше знала... того, кто был... Теперь  я  понимаю,  что
видела признаки, - размышляла она вслух.
   Казимир посмотрел на нее с мрачной озабоченностью.
   - Эти его рубашки... Должно быть, они были в крови. И потом он всегда
так быстро излечивался от ран... Кляус казался воспитанным  и  светским,
но он был одновременно циничным и безжалостным ...
   Казимир почувствовал, что бледнеет. Юлианна описывала не только  Зона
Кляуса, но и его самого. Радуясь тому, что на  чердаке  было  достаточно
темно, он прижал Юлианну к себе.
   - Но даже если бы я знала, - продолжала  девушка,  -  если  бы  могла
прочитать, что значат эти признаки, то и тогда я не смогла бы...
   Прежде чем произнести следующую фразу, она обратила к  Казимиру  свои
полные слез глаза.
   - Я любила моего двоюродного деда, Раненое Сердце.  Несмотря  на  все
его грехи и то... отвращение, которое он во мне вызывал... Я любила его.
Но раз уж он оказался чудовищем...
   Казимир почувствовал, как его грудь стянуло словно железным обручем.
   - Я Раненое Сердце только на сцене. По-настоящему меня зовут Казимир.
   Заплаканное лицо Юлианны просветлело:
   - Казимир?..
   Казимир невольно улыбнулся.
   - Казимир. Это... красивое имя, - сказала Юлианна, словно пробуя  его
имя на язык. - Как тебе удалось справиться с оборотнем, Казимир?
   -  У  оборотней  есть  свои  уязвимые  места,  -  отозвался   Казимир
неубедительно.
   - Я вовсе не хочу знать все кровавые подробности, -  сказала  Юлианна
усталым и безразличным голосом. - Мне только хотелось бы знать, как тебе
удалось выйти из этой схватки живым.
   Юноша почувствовал, как железный обруч туже стягивает его грудь.
   - Ты говоришь это так, словно на мне нет ни единой царапины, - сказал
он глухо, только сейчас заметив, что они перешли на "ты".  -  Между  тем
тебе известно, что это не так.
   Он  вытянул  руку  так,  чтобы  на  нее   упал   свет   луны,   желая
продемонстрировать часть глубоких царапин.
   Юлианна ахнула и вскочила.
   - Говорят, что это заразная болезнь... Я имею в виду ликантропию. Все
дело в крови. Если его кровь смешалась с твоей...
   Она не договорила. Схватив Казимира, она потащила его за собой  прочь
с пыльного и темного чердака. Казимир молча следовал  за  ней,  наклоняя
голову, чтобы не задеть перекрытия кровли. Юлианна  не  останавливалась.
Они промчались по извилистым и запутанным коридорам усадьбы, то  и  дело
сворачивая то влево,  то  вправо,  и  наконец  спустились  по  лестнице,
ведущей в подвал. Здесь, перед дверьми небольшой комнаты, Юлианна  сняла
со стены фонарь и сказала решительно:
   - Необходимо очистить твои раны.
   Она вошла в двери, все еще таща его за собой.
   Внутри комната оказалась оклеенной  темно-красной  бумагой,  а  вдоль
стен темнели многочисленные полки и темные шкафы с выдвижными ящиками  и
фарфоровыми ручками. Свет фонаря отражался  от  бесчисленных  стеклянных
кувшинов и банок, которыми были заставлены полки.  На  шкафчиках  стояли
странные приборы, сделанные из фарфора  и  почерневшей  меди.  В  центре
комнаты  стоял  тяжелый  приземистый  стол,  а  холодный  каменный   пол
скрывался под испещренным подозрительными пятнами  ковром.  В  одном  из
углов, вделанная в  сложенную  из  кирпичей  опору,  виднелась  странная
железная бочка.
   - Что это? - с удивлением спросил Казимир. - Неужели  Зон  Кляус  был
еще и колдуном?
   Юлианна, почти совсем успокоившись, улыбнулась ему:
   - Нет, это комната лекаря. Она принадлежит алхимику Рихтеру.
   Юлианна подтолкнула юношу к столу и заставила сесть.
   - Алхимику? - с подозрением переспросил Казимир.
   - Да, - кивнула Юлианна,  разводя  в  металлической  бочке  огонь.  -
Алхимики верят, что порошок  высушенного  растения  или  части  животных
помогают людям вылечиться. Они, конечно, не такие искусные  врачеватели,
как жрецы, но дядя не очень-то любил последних.
   Казимир, сидя на столе,  неуверенно  улыбнулся.  Юлианна  зажгла  еще
несколько ламп и повернулась к нему.
   - Не бойся. Я хочу только промыть и перевязать твои раны.
   Лицо ее вдруг омрачилось.
   - Вдруг эта плохая кровь попал