к  большинство  интернов,  с
которыми Сторми пришлось иметь дело за последние два года, Расе был  слишком
подобострастен и слишком пекся  о  собственной  выгоде,  хотя  в  целом  был
неплохим парнем. Сторми подписал соглашение о сотрудничестве с университетом
Альбукерка по ряду  причин.  Как  он  понимал,  ребятам  неплохо  приобрести
реальный жизненный опыт работы, ему самому пригодятся бесплатные сотрудники,
а учебное заведение получает плату за обучение, никого при этом  не  обучая.
Впрочем, для него самого программа  интернатуры,  как  оказалось,  приносила
больше хлопот,  чем  пользы.  Студенты,  приходившие  на  стажировку  в  его
компанию, поголовно видели себя творцами и большую часть времени тратили  на
то, чтобы поразить его собственными знаниями и талантами, а не на то,  чтобы
выполнять задания, которые он им поручал.
   Расе немного отличался от остальных в лучшую сторону.  Конечно,  он  тоже
строил из себя всезнайку, тоже был очень озабочен произвести впечатление, но
при этом занимался делом и выполнял все поручения.
   - Что у тебя, Расе? - улыбнулся Сторми.
   - Есть одна лента, которая  может  вам  показаться  любопытной.  -  Юноша
выложил на стол видеокассету.  -  Это  еще  неопубликованная  работа  одного
местного кинодеятеля, и мне кажется,  это  потрясно.  Это  близко  к  фильму
ужасов, но.., совсем другое. Даже не знаю, как объяснить. Я подумал, что вам
может быть интересно.
   - Твой фильм?
   - Нет, - улыбнулся парень. - Это было бы конфликтом интересов.
   - Блестящий ответ. - Сторми протянул руку и  взял  кассету.  На  этикетке
было написано "Бойня". - Хорошее название.
   - Хороший фильм. Конечно, я только учусь, но мне  кажется,  здесь  что-то
есть. Я посмотрел его вчера и был, честно сказать, так потрясен,  что  решил
обязательно показать вам. Парню, который мне его дал, я солгал, сказав,  что
еще не успел посмотреть, и он оставил пленку еще на день. Вот  я  ее  вам  и
принес.
   Сторми  внимательно  посмотрел  на  Расса.  Ему  раньше   не   доводилось
беседовать с ним, но энтузиазм и искренняя любовь  к  кино  сразу  произвели
хорошее впечатление. Большинство интернов по складу характера  были  гораздо
ближе к его бывшим лос-анджелесским приятелям, киношным  снобам,  которые  в
конце  концов  найдут  себя  в  деле,  не  имеющем  никакого   отношения   к
киноиндустрии, но которые тем не менее весьма снисходительно оценивают рынок
фильмов  для  непосредственного  показа  на  видео  и   рассматривают   свое
пребывание здесь как своего рода благотворительность. Расе, кажется,  больше
похож на него самого. Сторми даже решил, что, может,  слегка  погорячился  в
его оценке.
   - А сам ты снимаешь фильм?
   - Да, - кивнул парень.
   - Как считаешь, он может нас заинтересовать?
   -  Надеюсь.  Это  такой  боевичок,  очень  малобюджетный,  но   результат
получился неплох, главная женская роль - просто  находка.  Вообще  актерские
работы очень убедительны.
   - Мне бы хотелось посмотреть как-нибудь.
   - Было бы здорово! Я сейчас заканчиваю  монтаж,  как  только  доделаю,  с
удовольствием вам покажу. Любая помощь или совет, который вы захотите... Ну,
в общем, буду вам очень признателен.
   - Договорились, - улыбнулся Сторми. -  Спасибо,  что  занес,  обязательно
посмотрю сегодня.
   Расе понял, что свидание окончено, неловко попрощался и поспешил покинуть
кабинет.
   "Бойня".
   Сторми покачал кассету в руке. На фоне всего происходящего даже любопытно
будет расслабиться, наблюдая за киношной кровавой резней.  Немного  снимется
резкость событий реальной жизни. У него была куча бумажных  дел,  надо  было
оформить ряд соглашений, по которым несколько  наиболее  качественных  работ
можно будет продавать в Канаде, но в это утро  было  как-то  слишком  трудно
сосредоточиться, поэтому он попросил Джоан отвечать  на  все  звонки,  запер
дверь кабинета, воткнул кассету в видеомагнитофон и устроился в кресле перед
экраном.
   Название было поставлено, чтобы ввести в заблуждение. В  фильме  не  было
никакой скотобойни, даже не было крови. Вместо этого речь шла про готический
особняк,    про    загадочного    управляющего    всем    дворецкого,    про
мальчика-несмышленыша,  безумную  старуху  -  его  бабушку  и   эмоционально
отстраненных родителей.
   Сторми ощутил холодок между лопатками и нарастающее чувство ужаса.
   Он знал этот дом.
   Он знал эту историю.
   Это был дом его родителей  в  Чикаго,  безымянный  мальчик  -  он  сам  в
детстве, плывущий в опасных водах неспокойного  домашнего  мира,  пытающийся
сохранить для себя нормальное состояние, несмотря  на  постоянные  невнятные
угрозы, исходящие от странного окружающего его мира. Он почти все это забыл,
забыл дворецкого,  забыл  внушающий  страх  дом,  забыл  чувство  постоянной
неуверенности, постоянной  нервозности,  постоянного  барахтанья,  но  фильм
вернул все на свои места. В тот момент, когда похотливая  дочка  дворецкого,
выглядевшая  просто  уличной  шлюхой,  начала  соблазнять  мальчика,  Сторми
вспомнил ее имя.
   Дэниэл.
   Если пытаться определить  жанр  этого  фильма,  ближе  всего  будет  жанр
психологического триллера. Но этот жесткий ярлык даже близко не мог охватить
масштабов картины. Расе был прав.  Фильм  был  удивительно  хорош.  Не  хуже
работы Хопи. Он создавал свою тревожную, всеохватную атмосферу  и,  несмотря
на  медленное  развитие  действия,  затягивал  зрителя,  заставлял   глубоко
задуматься о судьбе его прототипов.
   Однако не  сами  художественные  достоинства  фильма,  а  глубоко  личные
переживания, связанные с собственной жизнью, со  своим  детством,  вызванные
им, заставили Сторми сидеть некоторое время перед пустым экраном  уже  после
того, как кончилась пленка.
   Он уже не сомневался, что это какой-то знак, но до сих пор не мог  понять
его смысла.
   Он снова подумал про кинотеатр, и связь возникла сама собой.
   Кинотеатр.
   Кинофильм.
   Он ощутил связь между собственным детством в кошмарном  пугающем  доме  и
исчезающей фигурой, фруктовым салатом в  унитазе,  ломтем  сыра,  пронзенным
розой, вставленной в канализационную трубу. Связующая нить была  чрезвычайно
тонкой, почти неуловимой, но она  была,  она  существовала,  и  он  внезапно
ощутил непреодолимую потребность встретиться с создателем этого фильма.
   Причем  встретиться  как  можно  быстрее.  Внутренний  голос   настойчиво
твердил, что все это может  развалиться  как  карточный  домик  и  что  едва
нащупанные связи могут исчезнуть.
   Он резко распахнул дверь и выскочил в приемную.  Джоан  за  своим  столом
вздрогнула от неожиданности.
   - Где Расе?
   - В монтажной.
   Сторми ринулся в указанном направлении.
   - Где ты взял это? - воскликнул он, потрясая кассетой.
   Расе оторвался от процесса и заморгал, не сразу сообразив, о чем речь.
   - А-а, это... Это мне дал один мой приятель. Он  взял  у  парня,  который
снял этот фильм. Его зовут П. П. Родман.
   - Где живет этот Родман?
   - Вы хотите приобрести права на распространение?
   - Я хочу встретиться с человеком, который снял этот фильм.
   - Он живет в резервации.
   Резервация.
   Значит, все было связано изначально - дом, куклы, кинотеатр, умерший отец
Тома Утчаки... От этого  желание  Сторми  встретиться  с  создателем  фильма
только усилилось. Происходит нечто очень серьезное, настолько серьезное, что
даже не хватает воображения. Странным, необъяснимым  образом  Сторми  ощутил
глубочайшую уверенность в том, что если  удастся  понять  смысл  творящегося
безумия, то  он  сможет  предотвратить  это  прежде,  чем  произойдет  нечто
катастрофическое.
   Катастрофа ?
   С чего это ему взбрело в голову?
   - У тебя есть номер телефона этого Родмана?
   - У него вообще нет телефона, - покачал головой Расе.
   - Ты знаешь, как с ним связаться?
   - Мой приятель ездит с ним на занятия. Могу ему позвонить.
   - Звони сейчас же.
   Сторми вернулся в свой кабинет  и  набрал  номер  Кена.  Кен  лучше  знал
резервацию, был знаком с некоторыми из ее обитателей. Сторми бегло обрисовал
ситуацию и спросил, не хочет ли Кен составить ему компанию.
   - Я на работе. Заезжай за мной по дороге, - согласился Кен.
   В кабинете появился Расе.
   - Дуг сказал, что П. П, сегодня не было на занятиях. Значит, он дома.
   - Адрес знаешь?
   - Я знаю дорогу.
   - Тогда поедешь со мной. Пошли.
   Спустя полчаса Сторми, Расе и Кен уже тряслись по пыльной дороге, ведущей
по плоскогорью к индейской деревне,  где  располагались  все,  так  сказать,
"органы власти" племени.
   Кен не преувеличивал количество сверхъестественных явлений. Наоборот, они
слишком недооценивали степень  проникновения.  Сторми  остановил  машину  на
центральной площади. Вокруг  действительно  совершенно  в  открытую  бродили
тряпичные куклы -  десятки  их  шатались,  ползали,  передвигались  во  всех
направлениях  перед  хижинами  и  на   свободном   пространстве.   Несколько
разместились на козырьке здания и вертели головами, как часовые.  На  другой
стороне, за ручьем, который разделял поляну для собраний,  стояла  небольшая
группа мертвецов, явно беседующих о чем-то между собой.
   Сторми застыл за рулем, ошеломленный происходящим. Не менее  удивительным
было и то, что местные жители, судя по  их  поведению,  абсолютно  никак  не
реагировали ни на кукол, ни на покойников. "Человек  способен  привыкнуть  к
чему угодно", - подумал он.
   Впрочем, возможно, стоящие  за  всем  происходящим  силы  учитывали  это.
Может,  все  началось  именно  здесь,  потому  что   культура   американских
аборигенов более открыта для сверхъестественного, более готова к  восприятию
нематериального мира.  Может,  это  лишь  передовой  отряд  полномасштабного
наступления призраков, духов, демонов  и  монстров.  Может,  они  внедряются
постепенно, давая людям возможность привыкнуть к  ним,  прежде  чем...  Что?
Завладеть миром?
   Он слишком  много  насмотрелся  кинофильмов.  Но  фильмы  -  единственный
ориентир, единственный способ объяснения тому, что  происходит.  В  реальном
мире  параллелей  этому  не  существует,   не   существует   документальных,
исторических соответствий.
   - Сейчас вернусь, - заявил Кен, вылезая из машины. - Только скажу им, что
мы приехали.
   Он двинулся  к  главному  "офису"  племени.  Сторми  обернулся  к  Рассу,
затихшему на заднем сиденье. Лицо парня было белым как мел.
   - Что тут происходит? - спросил Расе.
   - Не знаю, - покачал головой Сторми.
   Куклы показались не такими уж страшными, как  он  предполагал.  Очевидно,
из-за того, что встреча произошла на  отрытом  пространстве,  среди  дня,  в
окружении других людей. Среди создателей фильмов ужасов бытовало мнение, что
монстры и призраки  кажутся  более  страшными,  если  вписаны  в  нормальную
повседневную жизнь, но он никогда в это не верил. Призрак на лужайке гораздо
менее страшен, чем призрак в старинном темном доме. Здесь было то же  самое.
Тряпичные куклы были действительно живыми; их деревянные тельца  и  лица  из
перьев шевелились страшным, неестественным, просто невероятным  образом,  но
при этом вызывали гораздо меньший страх, чем тот, который  охватил  его  при
встрече с одинокой куклой, скрытно перемещающейся... в доме  ...в  помещении
пустого кинотеатра.
   Быстрым шагом вернулся Кен.
   - Все в порядке. Поехали.
   - Это через две улицы, - подал голос Расе с заднего сиденья. - Белый дом.
   - Весьма неприятное зрелище, - пробормотал Сторми, трогаясь с места.
   - Не то слово, - откликнулся Кен. Когда  они  проезжали  мимо  стоящих  в
кружок мертвецов, он вдруг добавил:
   - Хотелось бы посмотреть на них поближе.
   - Ни в коем случае, - возразил Сторми.
   - Да что тут происходит? - повторил вопрос Расе.
   Ему не ответили.
   Это напоминало езду по чужой стране или по неведомой территории. Впрочем,
нет, все это выглядело более сюрреалистично, как в мире Феллини  или  Дэвида
Линча, или... Нет. Даже аналогии с кинофильмами здесь не срабатывали.
   На обочине дороги внезапно возникла женщина.  Секунду  назад  ее  еще  не
было, она возникла из ничего, улыбнулась и помахала рукой.
   - Здесь повернуть, - сказал Расе. -  Вот  его  дом.  Сторми  притормозил.
Грунтовая дорожка заканчивалась у крыльца обветшалого домика. П.  П.  Родман
появился на пороге и направился к машине раньше, чем Сторми успел  заглушить
двигатель. Создатель фильма оказался костлявым малым, полуиндейцем, судя  по
внешности. Если бы Расе не сказал, что Родман уже оканчивает школу,  он  сам
бы никогда не дал ему больше шестнадцати.
   Сторми вышел из машины и направился навстречу парню, протягивая руку.
   - Привет, - произнес он, обмениваясь рукопожатием. - Я Сторми Сэлинджер.
   - Президент "Монстр Дистрибьюшн", - договорил за него  Родман.  -  Я  вас
знаю.
   - Расе дал мне посмотреть "Бойню", должен сказать, она произвела на  меня
сильное впечатление.
   - Спасибо, - прищурившись от солнца, кивнул Родман.
   - Сценарий твой? - спросил Сторми.
   - И сценарий, и постановка мои, - гордо заявил парень.
   - А где ты отрыл идею?
   - Мне приснился сон, - наморщил лоб Родман.
   Сон.
   Сторми постарался сохранить невозмутимость.
   - Мне показалось, это могло быть навеяно тем, что здесь происходит.
   - Вы шутите. Сценарий я написал два года назад. И год ушел на съемки.
   Два года. Дело  принимало  еще  более  странный  оборот.  Сторми  не  мог
отделаться от мысли, что фильм был сделан специально  для  него,  что  некая
неведомая сила вдохновила этого парня, заранее зная,  что  он  сможет  снять
этот фильм, что его приятель потом передаст  пленку  своему  другу,  который
окажется человеком, работающим в это время в конторе у Сторми, и захочет ему
показать эту картину. Пугающе замысловатый план, замаскированный  под  серию
совершенно  случайных  совпадений.  Масштаб   этого   гигантского   замысла,
сложность и насыщенность взаимосвязей не на шутку напугали Сторми.
   Он не понимал, запугивают его этим или предупреждают, но мысль о том, что
юноша - всего лишь посланник, а его фильм - послание, предназначенное ему  и
только ему лично, прочно засела в сознании.
   - А где ты нашел такой дом? - облизнув пересохшие губы, спросил Сторми.
   - Спецэффект, - признался парень. - Это макет. Я построил его  по  образу
того дома, который увидел во сне.
   Сторми прошиб пот.
   - Насколько близок твой фильм к тому, что ты увидел во сне?
   - Я полагал, вы заинтересованы в распространении моего фильма.
   - Сделай одолжение! - взмолился Сторми. - Насколько?
   - Ну, почти один к одному.
   - А было ли что-нибудь во  сне,  что  ты  не  стал  брать  в  фильм?  Еще
какие-нибудь образы, которые ты решил  вырезать,  потому  что  они  нарушали
поток повествования?
   - Какой поток?
   - Ну ты выбросил что-нибудь?
   - Нет.
   Он продолжал допрашивать парня,  но  тот  явно  ничего  не  мог  сообщить
дополнительного, и Сторми понял, что  если  ему  положено  уловить  какой-то
смысл в этом послании, то должен извлечь его непосредственно из фильма.
   - Ты видел мертвецов? - спросил Сторми напоследок.
   - Кто же их не видел!
   - Что это значит?
   - Понятия не имею.
   После этого они уехали. Сторми остался в  полном  неведении  относительно
происходящего, как и до поездки. Это пугало и вызывало  отчаяние.  Мелькнула
мысль пересмотреть фильм еще раз, но он четко осознавал, что должен  сделать
что-то еще. Может, вернуться в кинотеатр? Взять снова ключи в конторе и  еще
раз проверить туалетную комнату?
   И что это может дать? Он видел кукол,  видел  разговаривающих  мертвецов,
видел возникающую из ничего женщину и ничего из этого не понял.  Есть  ли  в
кинотеатре нечто такое, что поможет понять?
   Он должен вернуться домой.
   Он почувствовал себя персонажем мультфильма, у которого  в  голове  вдруг
ярко вспыхнула лампочка. Именно это ему полагается сделать. Как он не  понял
этого раньше? Все события, мысли, ощущения последнего  времени  подталкивали
его в этом направлении. Он просто был слишком  туп,  чтобы  сразу  до  этого
догадаться. Он должен вернуться в Чикаго, вернуться домой.  Ответ  находится
там.
   Ответ на что?
   Этого он не знал.
   Сторми завез Кена в здание городского суда и  вернулся  в  свою  контору.
Расе удалился в монтажную  и  продолжил  свои  дела,  а  он  попросил  Джоан
забронировать авиабилет на завтрашний рейс до Чикаго.
   Потом заперся в своем кабинете и еще раз посмотрел "Бойню".
   Билет ему выписали на двенадцать часов дня, с  открытой  датой  обратного
вылета, и он задержался в конторе допоздна, раздавая инструкции  сотрудникам
на  тот  случай,  если  придется  задержаться  больше  чем  на  пару   дней,
просматривая   договоры   и   контракты,   которые   требовалось   подписать
незамедлительно. В результате домой он приехал почти в девять вечера. Прежде
чем завалиться в кресло, он зажег свет во всем доме.
   Даже собственный дом выглядел подозрительно.
   Он не был уверен, что его старый дом в Чикаго до сих пор  существует,  но
надеялся, что так оно и есть. Машинально перебирая почту, он размышлял,  как
он может сейчас выглядеть. В сознании он сливался с образом дома из фильма -
мрачный, навевающий жуть особняк, однако со времен  его  детства  дом  могли
многократно и перекрасить, и перестроить.
   По крайней мере он на это надеялся.
   Ему показалось, что в доме кто-то есть. Где-то в глубине что-то стукнуло.
Он замер с конвертами в руке и прислушался. Однако звук  не  повторился.  Он
обошел все здание, но не заметил ничего подозрительного.
   В большинстве конвертов были либо счета, либо реклама.  Но  на  одном  он
увидел почтовый штемпель Брентвуда,  Калифорния,  и  обратный  адрес  своего
старого друга, сценариста из  Лос-Анджелеса  Филлипа  Эммонса.  Озадаченный,
Сторми  распечатал  конверт.  Внутри  оказалось  загадочное  и   интригующее
сообщение о том, что  Филлип,  работая  над  сценарием  для  документального
фильма о Бенджамине  Франклине  для  компании  "ПБС",  наткнулся  на  весьма
необычный материал, который, по его мнению, может заинтересовать Сторми.
   "Это запись из дневника Томаса Джефферсона, - писал Филлип. - Речь  идет,
о кукле-привидении. Думаю, тебе будет любопытно взглянуть".
   Кукла-привидение?
   Это было очень характерно для Филлипа. Он обладал  странной  способностью
всегда держать руку на пульсе,  быть  в  курсе  всех  духовных  и  житейских
проблем своих друзей, всегда  предлагать  именно  тот  предмет  или  крупицу
сведений, в которых человек в данный момент нуждался. Он принадлежал  к  той
породе людей, кто - случайно или преднамеренно - всегда оказывается в нужном
месте в нужное время. Филлип писал по преимуществу сценарии сериалов  крутых
боевиков и фильмов ужасов, замешанных на крови и сексе, и,  с  точки  зрения
Сторми, его личная жизнь совпадала с такого рода сюжетами гораздо чаще,  чем
это требовалось для дела.
   Он  всегда  любил  Филлипа,  но,  надо  признаться,  всегда  его  немного
побаивался.
   Сторми взял в руку страничку ксерокопии и начал читать.

   Из дневника Томаса Джефферсона
   15 апреля

   Опять я Проснулся задолго  до  Рассвета  из-за  этого  Дьявольского  Сна,
навеянного Фигурой, которую Показывал Мне Франклин.  Я  Вижу  Этот  Сон  уже
Пятый Раз. Если бы Я не так Хорошо  Знал  Франклина,  Я  бы  решил,  что  Он
Практикующий Колдун Черной Магии.
   Кукла, если  Это  Кукла,  похоже,  Сделана  из  Прутьев,  Веток,  Соломы,
Обрезков Человеческих Волос и Ногтей. Все Это Склеено Некоей  Отвратительной
Субстанцией, которую мы с Франклином Определили как  Засохшее  Семя  Половых
Органов Самца.
   Франклин Заявляет, что Ему  Встречалась  Подобная  Фигура  во  Время  его
Путешествий, хотя Он Не Помнит, Где. На его  месте  Я  бы  Никогда  не  Смог
Забыть такой Предмет и Место, где Это Произошло, Как Не  Забуду  и  Нынешние
Сны.
   Против Моей Воли и Желания Франклин Принес  эту  Куклу  в  свой  Дом.  Он
Намерен держат