илой,  благодаря  которой  она  могла  держать  их   всех   в
повиновении, была ее способность эксплуатировать их собственные страхи?
   Нет. Она убила Кристен. И, вероятно, убила Дэниэла.
   Ему по-прежнему надо быть осторожным. Ее нельзя недооценивать.
   Он уничтожил всех кукол. Девочка при этом не сделала ни малейшей  попытки
вступиться за них и поддержать, и Марк нашел это весьма подозрительным.  Она
вполне могла напасть на него, пока он был занят борьбой с ними.  Она  вполне
могла использовать это серьезное преимущество. Между тем она  оставалась  на
кровати, только прыгала и кричала что-то на странном неестественном языке.
   Оторвав голову  последней  кукле  и  выдрав  пуговицы,  которые  были  ее
глазами, он выпрямился и огляделся. Пол был  усыпан  мусором.  Посмотрев  на
девочку, он понял, что она боится его.
   Это его весьма удивило. Не важно, как и почему это  могло  произойти,  не
важно, чему следовало приписать столь странное превращение; самое главное  -
необходимо было воспользоваться  этим  внезапно  появившимся  преимуществом.
Весь еще в горячке схватки, он ринулся к кровати.
   Она попыталась увернуться, но оказалась недостаточно проворной. Она  явно
не была готова к нападению. Он схватил ее поперек  живота  и  изо  всех  сил
шваркнул об стену. Она оказалась сильнее его; он  прямо  чувствовал  могучую
силу ее мышц,  чувствовал  клубящуюся  в  ней  силу,  но  внезапность  и  ее
собственное недоумение дали ему шанс. Коленом он врезал ей в пах,  локтем  с
размаху засадил в грудь и сомкнул пальцы на глотке.
   Он был готов к этому, он ждал этого момента. Именно к этому призывала его
Кристен, именно об этом мечтали и Дэниэл, и остальные. Пальцы его сомкнулись
на горле, он был готов стиснуть их мертвой хваткой - и не смог.
   Каким бы злом она ни была, сколько бы  проблем  она  ни  создала  за  все
прошедшие годы, а может, и за столетия, он не мог заставить себя  убить  ее.
Несмотря ни на что, она была ребенком. Какое  бы  зло  она  ни  представляла
собой, она все еще не была взрослой, и это сильно  меняло  дело.  Теперь  он
понял, почему городские бандитские шайки использовали детей для некоторых из
своих  злодеяний.  Какими  бы  гнусными  ни  оказывались   совершаемые   ими
преступления, было практически невозможно осуждать на  смерть  детей,  и  их
наказание  оказывалось  несравнимо  легче  именно  из-за  их   подросткового
возраста.
   Впрочем, она не ребенок. Это неверно. Она гораздо больше, чем это.
   Но стоило ему взглянуть ей в лицо, ощутить ее миниатюрные по сравнению  с
собой формы, и он не смог заставить себя пойти до конца.
   Она посмотрела на него - сама невинность, и вдруг эта  невинность  начала
размываться.  Под  детской  улыбкой  проступила  откровенная  чувственность,
похоть и коварство, и он окончательно понял - скорее на  эмоциональном,  чем
на сознательном уровне, что никакая она не девочка, не ребенок и никогда  не
была ребенком.
   Он еще сильнее сжал ее горло. Мелькнула странная мысль -  зачем  она  так
сделала, почему решила показать ему свое истинное лицо. Может,  она  хотела,
чтобы  он  убил  ее?  Может,  это  каким-то   образом   могло   придать   ей
дополнительные силы? Или просто искушала его,  играла  с  ним,  подводила  к
самому краю, чтобы затем одержать верх?
   Он  почувствовал,  как  напряглись  ее   мускулы,   почувствовал   мощное
сопротивление.
   Вдруг в  районе  кровати  полыхнула  ослепительно  белая  вспышка,  и  ее
внимание на долю секунды рассеялось. В тот же миг Марк свернул ей шею. Жизнь
уже покидала ее, когда на лице появилось нечто вроде осознания происшедшего.
Он понял, что она не ждала этого, даже не рассматривала такой возможности. С
последним выдохом она плюнула в его сторону. Дэниэл, источник этой  вспышки,
стоял у кровати.  -  Быстрая  реакция,  -  заметил  он.  Марк  посмотрел  на
появившийся призрак. Раньше у него не было времени определить причину  этого
ослепительного свечения; скорее он  был  склонен  считать,  что  это  как-то
связано с ней и направлено против него, и вся быстрота  реакции  объяснялась
лишь четким осознанием, что это - его единственный и последний шанс.  Он  не
ожидал, что отвлечение внимания  произведено  намеренно  призраком  Дэниэла.
Оставив бездыханное тело, он слез с кровати и обратился к светящейся фигуре.
   - Дэниэл?
   - Во плоти, - улыбнулся призрак. - Впрочем, и в духе.
   - Ты мертв?
   Дэниэл рассмеялся. Смех был такой же мелодичный, как у Кристен.
   - О да.
   - Как ты себя чувствуешь?
   - Мертвым? Марк кивнул.
   - Даже не знаю, - задумчиво произнес Дэниэл.
   - Не знаешь?
   - Многое сбивает с толку. Я в таком же неведении, как и до того. А может,
и больше. Потому что тогда я по крайней мере знал, как идет жизнь.  Я  знал,
что мне делать и как поступать. Знал потребности и возможности своего  тела.
Знал мир, в котором я жил. Теперь... Я в растерянности. Нет ни учебников, ни
пособий, нет никого, кто мог бы хоть что-нибудь объяснить мне.  Я  просто...
Сейчас я просто пытаюсь сам во всем разобраться.
   - Она убила тебя?
   - Да.
   Дэниэл рассказал, что произошло, как он был дома с женой и сыном, как она
подстроила ему смертельную ловушку,  пообещав  оставить  в  покое  мальчика,
рассказал о встрече с матерью, которая объяснила, что он может затащить  эту
девочку обратно в Дом, о том, как ему это удалось и как  все  закончилось  в
каком-то преддверии ада, когда ей удалось вырваться, о том,  как  она  снова
появилась в одном из Домов и он потащил ее обратно.
   - Что она такое? - спросил Марк.
   - Понятия не имею, - пожал плечами Дэниэл.
   - Но все кончено? Как ты думаешь?
   - Надеюсь, что да.
   Марк бросил взгляд на труп девочки, по-прежнему распростертый на кровати.
Мертвая, она выглядела настоящим ребенком. В ней не было ничего  необычного,
ничего, что привлекало бы особое внимание, ничего указывающего, что она была
кем-то или чем-то иным. Просто маленькая девочка. Он встретился  взглядом  с
Дэниэлом и понял, что тот думает точно так же.
   Несколько секунд они молчали.
   - Было больно, когда она тебя убивала? - спросил Марк. - Умирать больно?
   - Телу было больно. Но как только я покинул его, я  перестал  чувствовать
боль.
   Марк кивнул, вспомнив о сестре.
   - А что там, на Другой Стороне? Помимо Домов, я имею в виду?
   - Не знаю. Еще не видел.
   - Что значит - еще не видел? Ты же умер!
   - Похоже, что меня.., держат. Держат Дома. Я рассказал тебе  все,  что  я
видел.
   - Ты не встречался с моей сестрой, Кристен?
   - Я ни с кем не встречался, - покачал головой Дэниэл. - Только с матерью.
И все. Полагаю, это еще впереди. Впрочем, не знаю.
   - То есть ты еще не окончательно исчез. Ты еще здесь.
   - Я понимаю, - обеспокоенно кивнул Дэниэл.
   - И что ты сейчас собираешься делать?
   - Отправиться домой. Если получится.
   - А если нет?
   Дэниэл только пожал плечами.
   - Хочешь... - Марк прокашлялся, чувствуя неловкость. - Хочешь,  чтобы  мы
передали что-нибудь твоей жене? Или сыну?
   - Нет-нет, - быстро показал головой Дэниэл. Помолчав некоторое время,  он
продолжил:
   - Впрочем... Передайте моей жене... Скажите Марго.., скажите ей.., ну, не
знаю, скажите что-нибудь такое, во что бы она поверила и  сумела  понять.  И
пусть она знает, что я люблю ее и что очень беспокоюсь за нее и  за  Тони  и
всегда о них думаю.
   Марк кивнул.
   - Главное, она должна знать, что я люблю ее.
   - Где она живет?
   Дэниэл дал ему адрес.
   Некоторое время они стояли рядом, но им больше нечего было  сказать  друг
другу. Это было неловкое молчание. Наконец Дэниэл произнес:
   - Попробую попасть домой. Попробую сам повидаться с Марго и Тони.
   - Удачи тебе.
   Дэниэл кивнул с легкой улыбкой.
   И прежде чем Марк успел произнести еще что-либо, Дэниэл исчез.
   Марк остался один в комнате. На кровати лежало безжизненное тело, пол был
усыпан мусором, бывшим совсем недавно куклами... Он не представлял, что  его
ждет впереди, не знал, что делать дальше, и на мгновение зажмурился.
   - Привет. Марк. Он открыл глаза. Рядом была Кристен.
   Она обняла его за плечи. Снова появилось ощущение теплых солнечных лучей.
   - Я горжусь тобой, братик.
   - В какой-то момент я подумал, что мне конец.
   - Я была за тебя спокойна, - с улыбкой сказала Кристен.
   - Ты не думала, что она может меня победить?
   - Все происходит так, как и должно быть, - покачала она головой.
   Прежде чем он успел выяснить источник такой ее  детерминистской  позиции,
Кристен  подошла  к  кровати,  пристально  вглядываясь  в  неподвижное  тело
девочки.
   Марк встал рядом.
   - Скажи, Биллингс и девочка - что они собой представляли?
   - Они - те, кто вмешивается в естественный процесс.
   - Сторми считал, что он - Бог, а она - дьявол.
   - Можно назвать их и так.
   - Значит, - запнулся он, - значит, Бог действительно умер?
   - Не совсем.
   - Что значит - "не совсем"?
   - Они были всего лишь представителями других, высших сил.  Исполнителями.
Можешь называть их Богом и дьяволом, но Бог и дьявол -  совсем  не  это.  За
всем этим стоит нечто совсем другое.
   - Что?
   - Я не могу тебе сказать этого.
   - А я бы и не понял?
   - А ты бы и не понял, - с улыбкой кивнула она.
   - А ты?
   - Не совсем. Пока.
   - Но сейчас все кончено? - - Ничто никогда не кончается.
   - Слушай, знаешь, мертвая ты стала большей занудой, чем в жизни.
   Кристен рассмеялась, и он расхохотался вслед за ней.  Впервые  за  многие
годы он  позволил  себе  смеяться  так  долго,  так  свободно,  и  это  было
удивительно легко и приятно.
   Отсмеявшись, он не увидел тела девочки. Оно  исчезло.  Марк  обернулся  к
сестре.
   - Куда она делась?
   - Она все еще здесь.
   - Я ее не вижу.
   - Представь ее жертвой. Жертвой Дому.
   - Дом требует жертв?
   - Нет, - улыбнулась Кристен.
   - Я не...
   - И не надо.
   - Что будет дальше?
   - Зависит от тебя.
   - А где остальные?
   - Скоро ты встретишься с ними.
   - И что потом?
   - Зависит от тебя. - Она прикоснулась губами  к  его  щеке,  и  он  опять
ощутил сладостное прикосновение теплого солнечного лучика.  -  Если  хочешь,
можешь идти. Двери открыты.
   - Кристен!
   Он потянулся к ней.
   Но ее уже не было.

Глава 21

СТОРМИ

   На этот раз землетрясения не произошло. Только беззвучное кратковременное
содрогание  пола,  стен  и  потолка  свидетельствовало  о  том,   что   Дома
воссоединились.
   Он  стоял  в  той  же  самой  неизвестной  комнате  -  Бойня  -  лицом  к
приближающейся Дэниэл, как вдруг она остановилась, широко распахнув глаза. В
следующий миг она рухнула на пол,  забилась  в  конвульсиях  и  застыла.  Он
обернулся. Вторая Дэниэл тоже лежала на полу. На некоторое время  он  замер,
потом медленно двинулся к ней, удостовериться, что она мертва.
   Так и было.
   И одна, и другая.
   На всякий случай он проверил  пульс,  поискал  какие-либо  иные  признаки
жизни у застывших тел, но, к собственному удовлетворению, ничего  не  нашел.
Он по-прежнему находился в одной из черных комнат,  по-прежнему  видел  тела
девочек,  но  в  тот  момент,  когда  изменения  завершились,   когда   Дома
воссоединились, обнаружил себя в гостиной, а тела исчезли.
   Дом стал другим. Непонятно, почему, непонятно, каким образом, но та  аура
страха, которая постоянно присутствовала в нем с тех пор, как он  переступил
порог  Дома,  как  фон,  как  неопределимый  шум,  пропала,  уступив   место
удивительно приятному ощущению покоя.
   Сквозь окна гостиной, запотевшие от конденсата, просматривались  размытые
огни.
   У него появилось чувство возвращения в реальный мир.
   Из столовой вышла  Лори  в  сопровождении  Марка.  Из  коридора  появился
Нортон.
   Все четверо несколько мгновений молча разглядывали друг друга.
   -  Дэниэл  умер,  -  нарушил  тишину  Марк.  -  Она  убила  его.  Точнее,
способствовала его смерти.
   Он объяснил, что произошло, рассказал о своей схватке  с  ней  в  спальне
своей сестры, рассказал о том, как ему удалось убить ее с помощью Дэниэла.
   За все время рассказа никто не перебил Марка ни  единым  словом.  И  даже
после того, как он замолчал, никто не задал ни одного вопроса.
   - Пожалуй, теперь моя очередь, - устало вздохнул Сторми.
   Постепенно каждый  поведал  о  своих  приключениях.  Как  и  раньше,  при
различии в деталях, в целом истории оказались удивительно  похожими.  И  как
раньше, история Нортона оказалась самой страшной.
   Сторми   был   потрясен   признаниями   старика.   Они   показались   ему
отвратительными,  ужасными;  он  почувствовал,  что  немного  боится   этого
учителя. Он удивился, увидев Нортона живым,  и  даже  обрадовался  в  первый
момент, но по  мере  рассказа  о  событиях,  выпавших  на  его  долю,  начал
припоминать окровавленную прозрачную фигуру, которую видел в черной комнате,
и сообразил, что там произошло.
   Он  понял,  что  ему  не  нравится  Нортон.  Несмотря  на   смущенный   и
извиняющийся тон старика, Сторми ощутил нечто тяжкое  и  мрачное  за  внешне
искренним раскаянием и почувствовал, что ему неуютно находиться со  стариком
в одном помещении. 1 Он немного подвинулся к Лори.
   - Ну и что дальше? - спросила Лори после того, как Нортон  завершил  свое
повествование. - Там горит свет, - показала она рукой на окно. -  Кто-нибудь
хочет попробовать выйти наружу? Проверить, действительно ли мы можем  отсюда
выбраться?
   - Записывай меня, - усмехнулся Сторми.
   - Двери открыты, - сказал Марк. Вас больше  ничто  здесь  не  держит.  Вы
можете уходить.
   - Мы? - удивленно переспросила Лори. Волнуясь, Марк прокашлялся.
   - Я остаюсь.
   - Что?! - недоуменно воскликнул Сторми.
   - Я тоже, - прерывисто вздохнув, сообщил Нортон.
   - Это безумие! - Сторми перевел взгляд с одного на  другого.  -  Вы  что,
совсем, к черту, рассудок потеряли?  Биллингс  мертв.  Дэниэл  мертва.  Дома
открыты. Нас тут ничто не держит. Мы можем вернуться к  нормальной  жизни  и
сделать вид, что ничего этого никогда не было!
   - Да, Биллингса и девочки больше нет, - спокойно заговорил Марк. - Но  мы
не знаем, что это значит. Единственное, что мы знаем - если кто-нибудь будет
жить хотя бы в одном из Домов, барьер будет действовать.
   - И ты хочешь остаться? После всего, что с тобой тут произошло?
   - После всего, что произошло, - тем более. Подумай о том, что мы  видели.
Подумай о том, что мы узнали. Способен ли ты уйти отсюда с чистой  совестью,
зная, что если Дома опустеют, все это  начнется  снова?  В  твоей  индейской
резервации снова будут бегать живые покойники. Не исключено, что  этот  бред
может начаться по всей стране. Если не по всему  свету.  Ты  понимаешь,  что
произойдет, если граница окажется открыта? - Он покачал головой. - Я не могу
этого допустить.
   - Мы были здесь пленниками!
   - Я больше не пленник, - печально улыбнулся Нортон. - На этот раз  я  сам
сделал свой выбор. Может, мне хотя бы в малой степени  удастся..,  исправить
то, что произошло.
   - Искупление? - повернулась к нему Лори.
   - Если угодно.
   - Послушайте! - взволнованно замахал руками Сторми. - А если здесь  будут
жить просто обыкновенные люди и делать то же самое? Черт возьми, им даже  не
обязательно знать о том, что...
   - Дом по-прежнему на границе, - сказал Марк. - Им придется сталкиваться с
необъяснимыми явлениями. Здесь все равно будут появляться призраки.
   - А кроме того, - передернул плечами Нортон, - я сам этого хочу.  Я  хочу
заняться изучением границы. Мне самому не так долго осталось до перехода  на
Другую Сторону, и хотелось бы узнать, что меня там ждет. Хочу  познакомиться
заранее.
   - Нет, моя пограничная служба кончена, - стоял на своем Сторми. -  Я  сыт
этим по горло.
   - Я тоже выхожу из игры, - сочувственно улыбнулась Лори. - Если смогу.  Я
достаточно много лет провела в этом Доме. И не собираюсь посвящать  ему  всю
оставшуюся жизнь. Вас, - обратилась она к Нортону, - я  вполне  понимаю.  Но
вы-то, - повернулась она в сторону Марка, - еще молоды. У вас еще вся  жизнь
впереди. Неужели вам нечем заняться?
   - Есть, - ответил Марк. Возникла долгая пауза.
   - Ну что ж, - опять заговорила Лори. -  По  крайней  мере  теперь  вы  не
будете сидеть здесь взаперти.  Может,  это  даже  чем-то  станет  напоминать
детство. Вы сможете выходить наружу, бывать в городе, уезжать в любой момент
куда захотите. Это будет просто.., ваш дом.
   - Да, - кивнул Марк.
   Наступившую тишину нарушало только нервное покашливание  Сторми.  Кому-то
это может показаться и грубым, но он не собирался оставаться здесь больше ни
секунды лишней. Насколько он понимал, его маленькое приключение закончилось,
и настало  время  убираться  отсюда  к  чертовой  матери  и  возвращаться  к
нормальной жизни. Остальные могут уезжать, могут  оставаться,  могут  делать
что угодно, но он лично намерен выметаться из этих Домов как можно дальше  и
как можно быстрее.
   - Ну что ж, - заговорил  он,  -  все  это  было  забавно.  Но  меня  ждут
серьезные дела.
   - Видео? - улыбнулась Лори.
   - Правильно.
   - Подожди, - попросила она. - Я ухожу с тобой. Все четверо направились  к
выходу. У дверей возникла неловкая заминка. Никто не знал, как себя вести  -
обниматься  на  прощание,  плакать,  обменяться  рукопожатиями?  Сторми   не
устраивал ни один вариант. Странно, но при  расставании  он  ощущал  меньшую
близость  с  этими  людьми,  чем  в  момент  встречи.  Упреждая  возможность
каких-либо фальшивых жестов, он поторопился открыть дверь. В  глаза  ударило
ослепительно яркое палящее солнце.
   - Ну, пока! - прощальным жестом вскинул он вверх руку, перешагнул порог -
и оказался на крыльце.
   Напротив, через дорогу, маячил остов сгоревшего здания. Перед  Домом,  на
обочине, ровно на том месте, где и была оставлена, ждала взятая им  напрокат
машина.
   Он был в Чикаго.
   Сторми обернулся. За спиной - никого. По толстому слою пыли на полу можно
было  подумать,  что  сюда  уже  много  лет  не   ступала   нога   человека.
Единственными следами были его собственные.
   Ощутив внутренний холодок, он поспешил спуститься с  крыльца.  Волосы  на
затылке зашевелились, по рукам побежали мурашки. Широкими  шагами  он  пошел
через двор, стараясь побыстрее оказаться как можно дальше от Дома. Он до сих
пор  не  понял,  где  все-таки  располагался  Дом,  в  котором  им  довелось
встретиться, но на самом деле и не очень-то интересовался этим.
   Сторми подошел к своей машине, достал из кармана ключи и торопливо открыл
дверцу.
   На водительском сиденье лежала роза.
   Поколебавшись менее секунды, он сбросил цветок на пол.
   Впервые с того времени, как  смотрел  телевизор  у  себя  в  спальне,  он
вспомнил о Роберте. Действительно ли она умерла? Или это  тоже  было  частью
специально устроенного для него шоу?
   Но чувство подсказывало, что ее на самом деле нет. Несмотря на то, что их
семейная жизнь кончена и, что бы ни случилось, им больше не быть вместе,  он
все-таки надеялся, что с ней  все  в  порядке,  надеялся,  что  она  жива  и
невредима. Он не любил ее, но по-своему переживал  за  нее.  И  больно  было
представить, что причиной ее гибели могло стать что-то  связанное  с  Домом,
что-то, имеющее даже отдаленное отношение к нему лично.
   Но он будет разбираться со всем этим, когда  вернется  в  Нью-Мексико.  В
данный момент он хотел только одного: убраться прочь  от  этого  дома  и  из
Чикаго.
   Он захлопнул дверцу, вставил ключ в замок зажигания  и  завел  двигатель.
Смяв розу каблуком ботинка, он вдавил в пол педаль газа и рванул по улице со
всей скоростью, на которую только была способна его прокатная автомашина.

Глава 22

ЛОРИ

   Выйдя из дома, она сразу же увидела Джоша. Он ждал ее, так же как бригада
пожарных, несколько полицейских и врачи "скорой помощи".
   Судя по тому, что двое пожарных стояли наготове с топорами, они уже  были
готовы взламывать дверь. Лори оглянулась, но в коридоре