задание, Марго что-то помешивала в кастрюльке на  плите  Он  ощутил
ароматный запах тушеного мяса, почувствовал тепло  разогревшейся  печки.  На
улице шел дождь, окна запотели от конденсирующейся влаги.
   Сейчас он не испытывал никаких сомнений, никаких подозрений. Они были для
него совершенно реальными, во всех смыслах, и он бросился было обнять Марго,
но почти в тот же миг наткнулся на нечто,  напоминающее  твердый  прозрачный
плексиглас. Он шагнул к Тони - результат тот же.
   Он начал колотить в невидимый барьер.
   - Марго! - кричал он. - Марго!
   Он прыгал, размахивал руками, - тщетно.
   Они не слышали и не видели его.
   Может, он превратился в призрака.
   Может, они стали призраками.
   От этой мысли больно сжалось сердце.
   Нет, скорее Дом на самом деле не транспортировал его обратно к  семье,  а
просто создал возможность видеть, слышать, чувствовать запахи, понимать, что
там происходит.
   Но зачем?
   Он скрестил руки на груди, успокоился и стал наблюдать.
   - Когда папа вернется? - вдруг спросил Тони, подняв голову от тетрадки.
   По лицу Марго прошла тень тревожного беспокойства, и ему стало  ее  очень
жалко.
   - Не знаю, - ответила она.
   - Но он же.., не бросил нас, правда?
   - С чего ты взял?
   - Не знаю, - пожал плечами сын.
   - Нет, конечно. Я же  объясняла  тебе,  отец  поехал  на  несколько  дней
проведать свой старый дом в Мэне.
   - А почему он нас с собой не взял?
   - Не знаю, - призналась Марго.
   - Может, с ним что-нибудь случилось?
   Марго поджала губы и выключила огонь на плите - Убирай книжки. И мой руки
Пора ужинать.
   Тони закрыл  тетрадку,  вложил  ее  в  учебник  истории,  убрал  ручку  с
карандашом и понес все к  себе  в  комнату.  Потом  вернулся,  помог  матери
накрыть на стол, налил себе стакан молока, и они сели ужинать.
   Дэниэл ходил вокруг стола, периодически пытаясь  дотронуться  до  жены  и
сына, но каждый раз его рука натыкалась на  барьер.  Марго  с  Тони  ужинали
практически молча, тишину нарушало лишь случайное звяканье ножей и вилок, да
негромкие звуки пережевываемой и глотаемой пищи  Сердце  просто  рвалось  на
части от этого зрелища. Он уже был готов зарыдать, и лишь сознание того, что
должен постоянно быть начеку и готовым к любым неожиданностям, удержало  его
от такого проявления эмоций.
   Покончив с едой, Тони поблагодарил и тут же встал из-за стола, чтобы идти
смотреть телевизор.  Марго  вздохнула,  глядя  в  почти  пустую  тарелку,  и
принялась гонять по ней ломтик морковки.
   Дэниэл сосредоточился изо всех сил.
   - Марго! - произнес он мысленно.
   Никакой реакции.
   Он продолжал попытки, пока она убирала со стола, мыла посуду, но  контакт
не возник, а он получил лишь жуткую головную боль.
   Вместе с ней он перешел в гостиную, и они втроем  -  он,  жена  и  сын  -
смотрели старый фильм с Хамфри Бога ртом.
   Почти как настоящая семья.
   Теперь он уже не смог сдержать слезы. Ничего не  смог  с  собой  сделать.
Может, этого и  добивался  Дом,  может,  он  тем  самым  угодил  в  ловушку,
приготовленную для него Домом, но ему уже было все  равно.  Он  сел  на  пол
рядом с диваном и плакал, не утирая слез.
   Посмотрев кино. Тони и Марго стали готовиться ко сну. Для Марго это  было
рановато, для Тони - поздно, но они сейчас явно в нестандартной ситуации,  и
он отправился наблюдать дальше. Он стоял с Марго рядом,  пока  она  следила,
как Тони чистит зубы, потом поцеловала его и пожелала спокойной ночи.
   Он прошел за ней  в  спальню,  смотрел,  как  она  раздевается  и  быстро
забирается в постель, отказавшись от своего обычного  душа.  Натянув  одеяло
под горло, она сложила на груди руки.
   Для молитвы.
   Это оказалось для него неожиданностью. Насколько он знал, она никогда  не
была религиозным  человеком.  За  все  годы  супружеской  жизни  он  не  мог
припомнить, что когда-нибудь видел ее молящейся. Может, она просто  скрывала
это, молилась, когда он спал или отсутствовал в комнате?  Или  она  занялась
этим недавно, после его внезапного отъезда?  Как  бы  то  ни  было,  он  был
глубоко тронут ее действиями. Ему хотелось поцеловать  ее,  хотя  бы  просто
прикоснуться ко лбу губами, но барьер был на месте.
   Войдя в спальню, Марго закрыла за собой дверь. Идя сзади,  он  попробовал
открыть ее, это ему не удалось, но он просто прошел сквозь дверь, словно  ее
и не было. Интересно, удастся ли так же пройти сквозь стену? Он  попробовал,
но попытка завершилась шишкой на лбу.
   Голова разболелась еще больше. Он  пересек  небольшой  коридор  и  прошел
сквозь дверь в комнату Тони.
   Сын конструировал очередную куклу.
   Дэниэл с ужасом  наблюдал,  как  сын  открывает  дверцу  шкафа,  опасливо
оглядывается по сторонам и извлекает оттуда  новую  куклу.  Тело  этой  было
создано из бумажных стаканчиков  от  "Макдоналдса",  скрепленных  резинками;
руки и ноги - веточки, голова - грязный и почти лысый  теннисный  мячик,  на
котором тщательно укреплены  кусочки  проволоки,  символически  изображающие
нос, рот, глаза.
   Тони взял фигурку к себе в кровать и усадил на подушку. Потом  достал  из
кармана складную  сумочку,  наполненную,  как  показалось  Дэниэлу,  дохлыми
пауками. Улыбаясь про себя, сын раскрыл пластиковую коробку  для  сандвичей,
оторвал лапки у одного из  пауков  и  начал  тщательно  пристраивать  их  на
полоске фотопленки, прикрепленной к голове куклы.
   Он делал ей волосы.
   - Тони! - воскликнул Дэниэл. - Черт побери, брось это немедленно, Тони!
   Внимание мальчика было целиком  поглощено  куклой.  Дэниэл  обернулся  на
дверь и увидел, что  она  заперта.  Он  метнулся  назад,  в  спальню  Марго,
надеясь, что ее разбудили действия Тони или она как минимум  должна  ощутить
на каком-то интуитивном уровне, что происходит в соседней  комнате,  но  она
спала крепким сном, и на лбу у нее застыла озабоченная морщинка.
   Дэниэл торопливо вернулся в спальню  Тони.  Верхний  свет  был  выключен,
единственным источником света была небольшая оранжевая настольная  лампа,  и
она показалась Дэниэлу прожектором, направленным точно  на  мальчика  и  его
куклу.
   - Тони! - крикнул он еще раз.
   Тони, разумеется, никак  не  отреагировал,  занятый  размещением  паучьих
лапок на теннисном шарике.
   Где-то  в  глубине  дома  раздался  громкий  треск,  очевидно,  результат
перепада температур или разницы во влажности на улице и  в  помещении.  Тони
замер, боясь вдохнуть, глаза замерли на запертой двери, словно он ждал,  что
в следующее мгновение на пороге появится мать.
   Краем глаза Дэниэл зафиксировал какое-то движение и сосредоточился.
   Фигура слегка повернула голову, посмотрела  на  него,  и  уголки  ее  рта
приподнялись, изображая улыбку.
   Дэниэл потянулся схватить куклу, но она, как  и  все  остальное  в  доме,
оказалась  под  защитой  невидимого  барьера.  Пальцы  ткнулись  в  незримую
границу; руку до плеча пронзила жгучая боль.  Он  затряс  ладонью,  движения
доставляли затухающую, но не прекращающуюся боль.  Он  решил,  что  если  не
сломал, то как минимум вывихнул пальцы.
   Тони тем временем вернулся к своему занятию.  На  изменившееся  выражение
лица куклы он не обратил внимания. Дэниэлу хотелось вопить от ярости.
   Черт побери, да что здесь происходит? Тони его не видит, а эта  штуковина
- реагирует? Что все это значит?
   Может, он все-таки призрак?
   - Нет! - воскликнул он вслух..
   - Я могу помочь тебе.
   Дэниэл аж подпрыгнул, услышав голос.
   Справа, на письменном столе Тони, сидела  Донин.  Она  сидела  по-мужски,
слегка раздвинув ноги,  и  даже  при  тусклом  оранжевом  освещении  он  мог
различить под высоко задравшимся  грязным  полом  почти  безволосую  складку
между ногами. Он знал, что ей нужно, - на самом деле ты не хочешь,  чтобы  я
ушла - и несмотря на крайнюю усталость,  невольно  почувствовал  вожделение.
Подавив свои чувства, он в упор посмотрел на девочку. На лице  ее  появилась
та же насмешливая дразнящая улыбка, которую она запомнил с той встречи с ней
в ванной, еще ребенком. От злости он забыл про страх.
   - Пошла вон отсюда! - крикнул Дэниэл. Она слезла со стола  и  неторопливо
подошла к нему.
   Тони, не подозревая об их присутствии, доклеивал паучьи лапки  на  голову
куклы.
   - Я могу это у него забрать, - спокойно сказала она.  -  Он  больше  меня
никогда не увидит и не будет делать никаких кукол.
   - Пошла вон отсюда, - повторил Дэниэл.
   - Он больше никогда не увидит мистера Биллингса, - хихикнула  девочка.  -
Таким образом, одна часть твоих кошмаров исчезнет. - Она  протянула  руку  и
ухватила его за промежность.
   Дэниэл отстранился.
   - Теперь все зависит только от меня, - продолжала она. - Я  могу  вернуть
вашу жизнь в нормальное русло запросто... - она  щелкнула  пальцами.  -  Вот
так!
   - Что ты хочешь? - с отвращением произнес Дэниэл.
   - А ты что хочешь?
   - Я в эти игры не играю, - покачал он головой.
   - Ты делаешь кое-что для меня, а я - для тебя.
   - Что?
   - Вылижи меня. - Она повернулась  к  нему  задом  и  наклонилась,  задрав
подол. - Вылижи как следует!
   - Нет.
   Она обернулась через плечо и улыбнулась.
   - Мы не закончили то, что начали.
   - Мы никогда не начинали.
   Оставаясь в согнутом положении, она томно провела пальцем по гладкой коже
своих ягодиц и запустила его в промежность.
   - Будет очень печально, если Тони  однажды  проснется  и  обнаружит,  что
кукла залезла его мамочке в глотку.
   - Ах ты сука! - он непроизвольно потянулся схватить ее и понял, что здесь
нет никакого барьера. Пальцы крепко стиснули мягкую плоть ее руки.
   Она сморщилась и простонала.
   - Изнасилуй меня! - прошептала она. - Сделай со мной все, что хочешь!
   Он разжал пальцы и оттолкнул ее. Она рассмеялась.
   - Что такое? Ты не мужчина?
   - Я не собираюсь этого делать и не позволю тебе побуждать меня к этому.
   Она выпрямилась, внезапно посерьезнев, и одернула платье.
   - Прекрасно.
   - Но если с ними что-нибудь случится...
   - Есть другой способ, - как ни в чем не бывало сказала она.
   - То есть?
   - Без всякого секса.
   - Что именно?
   - Единственный путь - тебе придется сделать то, что тебе может  не  очень
понравиться.
   - Что именно?
   Она опять улыбнулась. От этой улыбки у него пошел мороз по коже.
   - Поверить мне, - сказала девочка.

Глава 11

ЛОРИ

   Очнувшись, Лори обнаружила, что лежит в постели.  Когда  начали  делиться
Дома, она находилась в кухне и, наверное,  ударилась  головой  или  потеряла
сознание, потому что не могла вспомнить, что  было  дальше.  Видимо,  кто-то
перенес ее в спальню, и это, разумеется, достойно благодарности.
   Она осторожно села. Голова болела, но, ощупав  себя,  Лори  не  нашла  ни
опухоли, ни крови.  Поэтому  решила  встать  и  проверить,  что  происходит,
узнать, есть ли еще кто в Доме, выяснить, кто мог перенести ее в постель, но
тут снизу раздался ответ на все вопросы.
   - Лори! Спускайся!
   Голос матери.
   Ее родной матери.
   Она мгновенно узнала этот голос, хотя последний раз слышала его в  раннем
детстве. Все события того времени запечатлелись в памяти с такой  четкостью,
словно происходили  вчера,  и  голос  матери  сразу  всколыхнул  все  давние
чувства. Она  испытала  непреодолимую  тягу  к  послушанию,  по  силе  своей
напоминающую безусловные рефлексы  собак  академика  Павлова.  Единственное,
чего она не могла  понять,  кто  она  сейчас  -  наблюдатель  или  участница
событий, обращается мать к ней или к ее  юной  версии,  существующей  где-то
поблизости, но когда мать еще раз крикнула "Лори" и ответа  не  последовало,
она отозвалась:
   - Иду!
   Похоже, этим удовлетворились. Больше  ее  не  звали,  и  Лори  сползла  с
кровати, все еще страдая от головной  боли.  Вдруг  она  сообразила,  что  в
комнате снова появилось окно. И даже  не  очень  удивилась,  увидев  снаружи
гараж и амбар.
   На улице было светло.  Она  глубоко  вздохнула,  ощутив  запах  тумана  и
вскопанной земли, запах травы и сосен. Это был не тот Дом, где  она  провела
взаперти последние несколько суток. Это был Дом, где она  родилась,  Дом  ее
детства. Она была сама собой, взрослой женщиной,  однако  современная  жизнь
моментально отошла на задний план, и она целиком  и  полностью  окунулась  в
прошлое. В свое прошлое.
   И тут же вернулись все ощущения детства. Страхи, которые  она  испытывала
недавно, были простым отражением реальности, но сейчас она снова окунулась в
эту пучину, и все чувства обострились. Здесь таится опасность.
   Поглядев еще некоторое время на улицу, она  вышла  из  комнаты  и  начала
спускаться по лестнице, плохо представляя себе, что ее ждет внизу. - Лори!
   Она увидела, что мать зовет ее к себе из гостиной.  Странно  и  непонятно
чувствовать к себе отношение как к ребенку, сознавая себя взрослым,  но  она
нашла в себе силы улыбнуться и войти в комнату.
   Ее родители - все  четверо  -  сидели  рядком  на  диване.  Она  чуть  не
задохнулась от этого зрелища.  Нет,  она  не  испугалась.  Но  эмоциональное
потрясение оказалось сильнее, чем она  даже  могла  себе  предположить.  Она
стояла в дверях, пытаясь сдержать непроизвольно навернувшиеся слезы при виде
живых лиц умерших любимых людей.
   Между своими родителями  сидел  Джош,  симпатичный  мальчик  с  тревожным
взглядом и локонами, как у девочки, и ей захотелось  немедленно  кинуться  к
нему, обнять, потормошить, но Джош, как и его родители, смотрел на нее почти
с явным равнодушием. Безусловно, они понятия не имеют, кто она.
   - Кен, Лиза, - произнесла ее родная мать. - Это наша дочь Лори.
   Сердце разрывалось, не в силах видеть отстраненной холодности  на  лицах,
которые она так любила, так близко знала в течение многих лет.
   Она села  к  своим  биологическим  родителям,  как  воспитанная  девочка,
вежливо слушающая, о чем говорят взрослые.  Хотя  она  и  была  взрослой,  и
ростом даже обогнала мать, никто и  виду  не  подал,  что  происходит  нечто
необычное. Она поймала себя на том, что внимательно разглядывает Джоша, но и
он  вел  себя  совершенно  равнодушно.  Как  она  могла  тут  оказаться?  Ее
переместили в прошлое? Или прошлое прислали к ней? Реальны ли все эти  люди?
Понять это было невозможно, и она просто решила пустить  все  на  самотек  и
посмотреть, что будет дальше.
   Родители вели обычную светскую беседу. Говорили о погоде, огороде, о том,
как добирались сюда родители Джоша. Разговор не содержал никакого  подтекста
- самый обычный повседневный разговор случайных знакомых.
   Потом мать извинилась и пошла на кухню готовить ленч;
   Лори увязалась за ней. Еще один полновесный пласт  прошлого.  Она  узнала
салатницу, о существовании которой давно забыла, узнала рисунок на  тарелках
для сандвичей, узнала высокие бокалы для чая со льдом.
   - Тебе помочь? - спросила она.
   - Лучше не мешай.
   - Хочу на улицу, - затаив дыхание,  произнесла  Лори.  Мать  лишь  слегка
обернулась.
   - Не уходи далеко.  Скоро  будем  кушать.  Сердце  Лори  заколотилось  от
волнения. Она трое суток не покидала пределы Дома. В данный момент  ей  было
совершенно все равно, сохранится этот мир или мгновенно исчезнет, как только
она окажется снаружи.
   Не успела она сделать и пары шагов, как  прямо  посреди  кухни,  напротив
матери, появилась коза. В воздухе тут же запахло свежими сливками. Спокойно,
легко, почти, не задумываясь, мать взяла со стола длинный нож, повернулась и
одним быстрым движением мастерски перерезала козе глотку.  Потом  подхватила
дергающееся  в  конвульсиях  животное,  пинком  отворила  сетчатую  дверь  и
выбросила тушку во двор. Без паузы  она  отмотала  длинный  кусок  бумажного
полотенца, частично намочила его в раковине  и  принялась  вытирать  с  пола
кровь. Не прерывая этого занятия, она подняла голову и посмотрела на Лори.
   - Собралась погулять - так иди. Ленч почти готов.
   Мелькнула мысль спросить у матери, будет ли Биллингтон есть  с  ними,  но
больше всего в данный момент ей хотелось очутиться на улице, выйти из  Дома.
Взявшись за ручку двери, она распахнула ее.
   И оказалась на улице.
   Воздух был чист, свеж, восхитителен. Она уже почувствовала его  из  окна,
но совсем другое дело - оказаться на воздухе, погрузиться  в  него  целиком.
Под ступеньками крыльца валялась тушка зарезанной козы, поэтому Лори решила,
что не станет спускаться здесь, и пошла по периметру веранды к  центральному
входу.
   Биллингтона нигде не было видно, однако  за  углом  дома  ее  ждала  Дон,
играющая с неприятного вида куклой, сделанной из травы и веток.
   Лори резко остановилась, уставившись на грязную фигурку в ее руках.
   Она вспомнила Дэниэла и вздрогнула.
   - Ну наконец-то, - воскликнула Дон, вставая и отряхивая  пыль  с  платья.
Бросив куклу, она взяла с крыльца жестяную кружку и подошла к Лори. - Я тебя
сто лет жду.
   Лори посмотрела направо,  в  окно  гостиной.  Джош,  его  родители  и  ее
биологические родители сидели как ни в чем не бывало и,  похоже,  продолжали
вести ту же незначащую беседу, и она поняла, что ни от брата,  ни  от  одной
пары родителей  ничего  не  узнает.  Это  такой  психологический  эквивалент
замкнутой в кольцо  киноленты:  бесконечно  повторяющееся  и  не  меняющееся
отражение события, однажды имевшего место в прошлом.
   Но Дон изменилась. Дон была безусловно реальной, из  ее  времени,  из  ее
Дома, и Лори поклялась себе узнать у этой девочки все, что можно.
   - Что ты пьешь? - вежливо спросила она.
   - Мне нравится вода со щепками, - усмехнувшись, протянула та кружку.
   Действительно, в грязной воде плавали сухие  листья,  щепки  и  множество
опилок. Девочка поднесла кружку к губам и втянула в себя  остатки  жидкости.
Потом широко улыбнулась. Опилки застряли в  зубах.  Эта  улыбка  насторожила
Лори. В ней была похоть, похоть и еще что-то, подобрать определение которому
она не смогла. Пришлось напомнить себе, что это не просто маленькая девочка,
что это не просто очередное проявление Дома, марионетка. Это.., нечто иное.
   - Хочешь поиграть? - спросила Дон.
   Лори кивнула. Она поняла, что это вопрос исключительной важности. Настало
время решаться. Прыгать в воду - и либо выплыть, либо пойти ко дну.
   - Тогда пойдем в лес, - хихикнула Дон. Лори глубоко  вздохнула,  еще  раз
посмотрела в окно и повернулась к девочке.
   - Хорошо. Пойдем в лес.

Глава 12

СТОРМИ

   Сторми медленно спускался вниз по лестнице - мимо того места,  где  исчез
Нортон, мимо площадки второго этажа. Он чувствовал, что  произошли  какие-то
изменения. Сам Дом, насколько он мог судить,  выглядел  прежним,  но  в  нем
появились какие-то новые флюиды, чувство нестабильности, чувство, которое он
помнил из прошлого.
   В самом низу лестницы его ждала мать.
   Она не была лысой, она выглядела точно так, как  в  его  детстве,  только
одета почему-то в старый отцовский костюм, штанины и  рукава  которого  были
грубо обрезаны по ее росту.
   Не доходя несколько  шагов,  он  остановился.  Лицо  ее  светилось  почти
маниакальным возбуждением; от этого взгляда  ему  стало  не  по  себе.  Мать
быстро оглянулась по сторонам - как  бы  проверяя,  нет  ли  кого  рядом,  и
произнесла громким шепотом:
   - Сторми! Спускайся скорей! Я должна тебе кое-что показать.
   - Что именно? - Он не сдвинулся с места. Она нахмурилась,  потом  подняла
брови домиком, как плохой актер или человек в эмоциональном расстройстве.
   - Спускайся немедленно!
   - В чем дело?
   - Я нашла монстра.
   Развернувшись, она пошла вдоль по коридору, Сторми поспешил следом. Он не
понимал, о чем она говорит, не  понимал,  что  тут  творится,  даже  не  мог
сказать, находится он в прошлом,  настоящем  или  в  какой-то  промежуточной
временной субстанции, созданной Домом, однако решил, что самое лучшее  -  не
сопротивляться.
   Мать остановилась посередине коридора и открыла дверь. Подождала, пока он
подойдет, после чего они перешли в другой, более узкий  коридор.