ихи! - Лицо Флинта блестело от  пота;
он все время поглядывал в зеркало, но погони не было, и он, наконец,  сбавил
скорость. Клинт все еще  ворочался,  как  будто  разделял  ярость  брата.  -
Проклятые болотные крысы, они хотели меня утопить  в  дерьме!  -  Флинт  еще
чуть-чуть снизил скорость. Он решил - вернее, понадеялся - что  грузовик  не
станет преследовать их.  Они  уже  подъезжали  к  тому  месту,  где  сидели,
поджидая Ламберта. Наступило время вновь начинать игру. Поколебавшись, Флинт
надавил на тормоз.
   - Что вы делаете? - пронзительно закричал Пелвис. - А вдруг  они  все  же
погонятся за нами?
   - Я приехал сюда за Ламбертом, -  сказал  Флинт,  заводя  "кадиллак"  под
прикрытие ив, - и не позволю,  чтобы  свора  болотных  крыс  заставила  меня
убраться отсюда.
   Остановив машину, он открыл бардачок и, достав патроны, перезарядил  свой
маленький пистолет. Потом Флинт заглушил двигатель, откинулся на  сиденье  и
перевел дух.
   Прошла минута.
   - Этот игрушечный пистолет может пригодиться в трудную минуту,  -  сказал
Пелвис, - но я бы не поставил на него свою жизнь. - Флинт не ответил. Прошло
пять минут, в течение которых Пелвис продолжал болтать то сам с собой, то  с
Мамми. Потом с юга послышался звук мотора.  -  Ах,  Боже  мой,  это  они!  -
воскликнул Пелвис и сжался на заднем сиденье.
   Грузовик проехал мимо, и вскоре исчез из  вида.  Флинт  покачал  головой.
Множество странных  вещей  случалось  с  ним  за  его  карьеру  охотника  за
наградой, но нынешние события были самыми необычными. Что происходит? Док  и
Вирджил не собирались грабить его; они хотели узнать, кто он  такой,  почему
оказался здесь и кому звонил по телефону.
   - Будь я проклят, если могу что-то понять, - пробормотал  Флинт  и  убрал
пистолет Клинта в кобуру. - С тобой все в порядке?
   - Болит немного, но, кажется, все цело, - неуверенно сказал Эйсли.
   Флинт  продолжал  прислушиваться,  ожидая  сирены  "скорой  помощи"   или
полиции. Если появятся копы - пиши пропало. Но у  него  начало  складываться
убеждение, что эти болотные крысы не имеют желания связываться  с  полицией.
Законопослушные граждане обычно не угрожают бритвами первому  встречному.  И
что это еще за Виктор Медина, и почему они говорили, что  он,  Флинт,  хочет
ограбить их?
   Что значит "ограбить"? Отнять у них грузовик с крокодилами?
   Все это было совершенно бессмысленно, а Флинт  проехал  такое  расстояние
отнюдь не  для  того,  чтобы  беспокоиться  о  каких-то  чокнутых  любителях
крокодилов. Его мысли снова вернулись к Ламберту. Чертов Эйсли  -  теперь  у
них нет баллончика с мейсом. А без него все здорово осложняется.
   - Мистер Морто, сэр?
   Флинт взглянул на Пелвиса и увидел, что он белый, как молоко.
   - Никогда раньше не видел, как стреляют в человека, - сказал  Пелвис.  Он
явно сильно страдал. - В меня тоже никогда не стреляли. Как  только  подумаю
об этом... Меня тут же начинает выворачивать наизнанку.
   - Ну, так выйди и блевани! Только не смей пачкать мою машину!
   - Да, сэр. - Пелвис открыл дверь, выбрался из машины и заковылял к  лесу;
Мамми бросилась вслед за ним.
   Флинт с  отвращением  хмыкнул.  Таким  впечатлительным  нечего  делать  у
Смотса. Впрочем, его собственные нервы успокоились только-только, и он знал,
что еще долго будет видеть в ночных кошмарах этот сортир.
   Клинт наконец-то затих. Флинт заглянул в смятый мешок с продуктами и  был
весьма обрадован, обнаружив там небольшую зеленую бутылку. Он  открыл  ее  и
сделал большой глоток. Сколько он себя помнил, его организм всегда  требовал
кислоты. Потягивая лимонный сок, он подумал, что через несколько минут  надо
бы пройтись до домика и убедиться, что Ламберт не появился там за  время  их
отсутствия.
   На дороге все было  тихо.  Ни  полиция,  ни  "скорая  помощь"  так  и  не
появились.
   "Крокодилы, - подумал Флинт. - Что в них может быть такого ценного, чтобы
их охраняли вооруженные люди?"
   Ну, в конце концов, это не его  дело.  Его  дело  -  поймать  Ламберта  и
отвезти его в Шривпорт. На этом и надо сосредоточиться.  Он  слышал,  как  в
подлеске мучается Эйсли, извергая из желудка всю ту мерзкую жратву,  которую
он набрал в дорогу. Флинт сделал еще глоток из зеленой  бутылки  и  подумал,
что это не жизнь, а сущий ад для порядочного человека.

Глава 14

МАЛЕНЬКИЕ ЧЕРЕПА

   Дэн одним из первых добежал до деревни.  Небо  было  желтым  от  дыма,  в
воздухе пахло горелым мясом, и откуда-то слышался жалобный плач.
   Он двинулся сквозь туман, выставив перед собой М-16. Его гимнастерка была
жесткой от пота, удары сердца  отдавались  в  ушах,  как  далекая  канонада.
Раздался крик - пронзительный женский крик; он то поднимался, то затухал,  и
от этого Дэну стало жутко. Омерзительный  дым  стал  еще  гуще;  Дэн  увидел
пехотинца из своего взвода: он отвернулся к кустам и блевал в грязь.
   В центре деревни тлела ворошащаяся серая куча. Дэн подошел поближе, и жар
опалил ему лицо. Несколько жителей деревни  стояли  на  коленях  и  плакали.
Ребятишки в страхе жались к ногам матерей. Над кучей  плясали  редкие  языки
оранжевого пламени; рядом стояла канистра с эмблемой морской  пехоты  США  -
ее, видимо, украли из  какой-нибудь  мусорной  кучи  и  оставили  здесь  как
насмешку.
   Дэн знал, что значит этот костер. Он понял это еще до  того,  как  увидел
маленькие черепа. Прежде, чем увидел руку, торчащую из кучи трупов.  Прежде,
чем увидел, что многие тела еще не сгорели,  а  были  обезображены  огнем  и
окрашены в розовый цвет, как вяленая свинина.
   Кто-то  схватил  его  за  руку.  Он  повернулся  и   увидел   морщинистое
заплаканное лицо старого  вьетнамца,  который  бормотал  что-то,  гневное  и
испуганное одновременно. Старик выставил  перед  собой  ладонь,  на  которой
лежал маленький самолетик, сделанный из блестящей фольги.
   И  тогда  Дэн  все   понял.   Вьетконговцы   посчитали   этот   самолетик
доказательством связи с врагом. Трудно  было  сказать,  сколько  детей  было
убито. Обгорелые куски мяса  валялись  в  грязных  лужах,  кости  почернели,
головы были обезображены.  Старый  вьетнамец,  ковыляя,  отошел  от  Дэна  и
показал самолетик другому пехотинцу. Он шел от солдата к солдату  и  каждому
показывал свое обвинение; его голос срывался и затихал, но дрожащая рука  не
опускалась, чтобы все узнали, почему убили невинных.
   Дэн пошел прочь, зажимая рукой рот и нос, но  тошнота  уже  подступила  к
горлу. Капитан Обри пытался навести порядок,  приказывал  погасить  огонь  и
засыпать трупы землей, но его лицо было мертвенно-бледным, а голос почти  не
слышен. Внезапно Дэн увидел перед собой  молодого  бостонца  с  васильковыми
глазами... Фэрроу... Он стоял и не отрываясь  смотрел  на  огонь,  а  старый
вьетнамец тыкал ему в лицо самолетиком, сделанным из фольги. Запах  горелого
мяса преследовал Дэна; он въедался в его гимнастерку, в волосы, в кожу.  Дэн
почувствовал, что должен бежать от этой войны, от бессмысленного убийства  и
безмолвного ужаса, и он побежал в рисовые поля, но запах настигал его всюду,
и Дэн знал - отныне он будет преследовать его всю оставшуюся жизнь.
   Он упал среди влажных стеблей и зарылся  лицом  в  грязь,  но  все  равно
чувствовал этот запах. Дым плыл над ним, закрывая солнце.  Что-то  сломалось
внутри него, и Дэн испугался. Он был хорошим солдатом, это все  говорили,  и
никогда не отступал, никогда. Но вот теперь, с перемазанным грязью  лицом  и
черным отчаянием в душе, он был готов подняться и побежать в джунгли,  туда,
где они скрывались в змеиных норах, разрядить весь  магазин  своей  М-16,  а
потом ждать, как они тихо выползут из своих нор и изрежут его на куски.
   Он никогда не отступал. Никогда. Но сейчас он  чувствовал  себя  на  краю
пропасти и вцепился в грязь, чтобы не рухнуть в нее.
   Потом эта минутная слабость прошла. Дэн вновь стал самим  собой.  Правда,
еще не совсем, но почти. Смерть и жестокость были в  порядке  вещей  в  этой
стране, и не раз Дэн видел такое, что впору было остаться слепым, но знал  -
он должен встать и идти, потому что он  мужчина,  он  морской  пехотинец,  и
должен быть там, где того требует долг. Он перевернулся на спину и  смотрел,
как плывет в небе дым. Плач в деревне, казалось, стал еще громче; Дэн  зажал
уши руками, крепко зажмурил глаза и пытался не думать и не  чувствовать;  он
молил Бога унести его из этого места, но Бог  не  откликнулся,  а  плач  все
нарастал, нарастал, нарастал...
   - А-а!.. - закричал он.
   И сел; лицо его было искажено.
   - Боже мой! - раздался чей-то голос. Голос был женский. - Ну и  перепугал
же ты меня!
   Плач. Он все еще слышал его. Он не знал, где находится, его разум еще был
одурманен дымом Вьетнама. Но через несколько секунд  он  немного  опомнился.
"Полиция!" - мелькнуло у него в голове. Он увидел окно и хотел  подняться  и
подбежать к нему, но ноги не слушались, а боль в голове была просто  адовой.
Он сел на край кровати и прижал пальцы к вискам.
   - Я уже минут пять пытаюсь тебя разбудить. Ты был как  мертвец.  А  потом
так неожиданно сел, что я подумала; уж не собрался ли ты пройти прямо сквозь
стену.
   Дэн едва слышал ее. Он прислушивался к сиренам. Что  бы  это  ни  было..,
полицейская машина, пожарная или "скорая  помощь"..,  она  быстро  затихала,
уносясь прочь. Дэн потер  виски  и  попытался  понять,  где  же  он  все  же
находится. Казалось, что его мозг заперли на замок и ключ потеряли.
   - С тобой все в порядке?
   Дэн поднял глаза на девушку, которая стояла возле кровати.  Правая  часть
ее лица была  глубокого  фиолетово-красного  цвета.  Родимое  пятно  ужасных
размеров. Ее зовут Арден, припомнил он. Арден Холлидей.  Нет.  Холлидей.  Он
вспомнил стоянку грузовиков, юнца в футболке с  надписью  "Ханой  Джейнс"  и
бейсбольную биту, утыканную гвоздями.
   - Вот, принесла тебе поесть, - сказала Арден и протянула ему  пропитанный
жиром сверток. - Ресторан как раз через дорогу.
   От запаха барбекю желудок Дэна качнулся. Он  скрипнул  зубами  и  покачал
головой.
   - Ты не хочешь? Но ты, наверное, голоден. Спишь целый день.
   - Убери это... - его голос был похож на хриплое рычание. - Пожалуйста.
   - Хорошо, хорошо. Я просто думала, что ты захочешь чего-нибудь съесть.
   Она вышла из комнаты. Память возвращалась к нему  по  кускам,  как  будто
складывались вместе  части  головоломки.  Выстрел.  Лицо  умирающего  Эймори
Бленчерда. Священник Гвинн и пирожки, испеченные  его  женой.  Де  Кейны,  и
дробь, пробившая шину его "шевроле". Награда в пятнадцать тысяч долларов.
   Сьюзан и Чед в парке Бэзил, рассказ о домике  в  Вермильоне.  Охотник  за
наградой с фонарем в руках, и Элвис Пресли, зовущий мистера Морто.
   И девушка. Он подвез ее до Лафейетта, она хотела поговорить со стариком в
доме для престарелых. Старика звали мистер  Ричарде.  Нет,  нет,  его  звали
Юпитер. Он говорил о какой-то Спасительнице. Знахарка  с  болот.  Она  могла
убрать пятно с лица этой девушки. А ты - это Его рука, которая  направит  ее
на верный путь.
   Мотель в Лафейетте. Вот он где. Проспал весь  день,  как  сказала  Арден.
Хотя солнце стоит еще высоко. Дэн поднес  к  глазам  наручные  часы;  восемь
минут пятого. А где же его бейсболка? Вот она, на кровати. Его  рубашка  все
еще была мокрой от пота, но это неважно.  Дэн  сидел,  собираясь  с  силами,
чтобы встать. Вчера он измотал  себя  до  предела.  Боль  в  голове  немного
утихла, но все кости ломило. Наконец он встал и проковылял в ванную;  бросив
взгляд в зеркало, увидел белую маску с праздника  Всех  Святых,  с  седеющей
бородой и дырами вместо глаз. Неужели это его лицо? В ванной  был  душ,  без
всяких лягушек на кафеле. Дэн открыл холодную воду,  разделся  и  полез  под
струю.
   - Эй! - Это вернулась Арден. - Ты одет? Дэн замер,  ругая  себя,  что  не
сообразил закрыть дверь.
   - Сейчас надену что-нибудь и выйду. Подожди минуту.
   Чем скорее он отделается  от  нее,  тем  лучше.  Дэн  закрыл  воду,  взял
полотенце и вышел в переднюю комнату.  Арден  сидела  в  кресле  у  круглого
столика, стоящего рядом с кроватью; на столике  была  разложена  карта.  Она
по-прежнему была в синих джинсах, но сменила блузку на другую, бежевую.
   - Безобразие, - сказала  она,  глядя  на  Дэна.  -  Ты  выглядишь  просто
разбитым.
   Дэн потянулся и начал массировать мышцы на плечах.
   - Мне казалось, что я запер дверь, когда ложился. Как ты вошла?
   - Я стучала, пока не отбила руки. И по телефону ты тоже не  отвечал.  Так
что я взяла у дежурной запасной ключ. Я  сказала  ей,  что  мы  путешествуем
вместе. Взгляни сюда.
   - Мы не путешествуем вместе, - сказал Дэн. Он заметил, что она  разложила
на столе его карту.
   - Вот Ла-Пирр. Видишь? - Арден ткнула  пальцем  в  точку,  где  шоссе  57
заканчивалось, упираясь в болота. - Приблизительно  на  двадцать  пять  миль
южнее Хумы. Разве ты не говорил, что едешь в ту сторону?
   - Не помню. А что, говорил?
   - Да. Ты сказал, что едешь куда-то к югу от Хумы. Не  так  уж  и  далеко,
судя по карте. Так куда же ты все-таки едешь?
   Дэн склонился над картой. Ла-Пирр был в трех милях от городка с названием
Чандалак, который лежал чуть южнее Вермильона. За Ла-Пирром на карте не было
ничего, кроме болотистой местности под названием "округ Террибон".
   - Дальше я тебя не повезу. Отсюда ты можешь добраться автобусом.
   - Да, наверное, но я подумала, что раз ты едешь в ту сторону...
   - Нет, - перебил Дэн. - Это невозможно. Она нахмурилась.
   - Невозможно? Почему? Ведь ты едешь туда же, верно?
   - Послушай, ты же совсем не знаешь меня. Я могу  оказаться..,  кем-то,  с
кем ты никогда не согласилась бы путешествовать.
   - Что это значит? Ты что, бандит с большой дороги или еще что?
   Дэн вновь прилег на кровать.
   - Я довезу тебя до автобусной станции. Это  все,  что  я  могу  для  тебя
сделать.
   Арден закусила губу и вновь посмотрела на карту. Потом перевела взгляд на
Дэна; тот тем временем подложил под голову подушку и закрыл глаза.
   - Можно я задам тебе личный вопрос?
   - Попробуй, - сказал он.
   - Что с тобой? Я имею в виду.., ты болен? У тебя и впрямь нездоровый вид.
   Дэн открыл глаза и уставился в потолок. Не было смысла это отрицать.
   - Да, болен.
   - Я так и думала. А что у тебя? СПИД?
   - Лейкемия. Опухоль в мозге. И я до предела изношен.  Так  что  -  полный
набор.
   Некоторое время она молчала. Он слышал, как она шелестит картой,  пытаясь
сложить ее правильно. Потом Арден откашлялась.
   - Спасительница может исцелить любую болезнь. Ведь ты слышал, что говорил
Юпитер?
   - Я слышал, что этот старик называл меня мистером Ричардсом и нес  всякую
чепуху.
   - Это не чепуха! - возразила  Арден.  -  И  ты  очень  похож  на  мистера
Ричардса. Он носил бороду и был  приблизительно  твоего  роста.  Я  понимаю,
почему Юпитер мог ошибиться.
   Дэн вновь сел и взглянул на девушку.
   - Послушай меня. Как я понимаю, ты пытаешься найти  знахарку..,  которой,
по моему мнению, вообще не существует.., чтобы убрать это пятно  с  лица.  И
если ты собираешься верить сказкам полоумного  старика,  то,  боюсь,  будешь
сильно разочарована.
   - Юпитер не сумасшедший, и это вовсе не сказки. Спасительница существует.
И оттого, что ты в это не веришь, она не перестанет существовать.
   - Как раз потому, что ты хочешь верить, это  не  может  быть  правдой.  Я
ничего о тебе не знаю, но, мне кажется, тебе  скорее  следует  обратиться  к
врачу, чем искать какого-то знахаря.
   - Я обошла кучу дерматологов и специалистов по пластическим операциям.  -
В голосе Арден зазвучал презрительный холод. - И все они говорили одно и  то
же: такое  пятно  нельзя  убрать  без  следа,  и  мое  лицо  навсегда  будет
обезображено шрамами. Кроме того, я не могу  себе  позволить  такой  дорогой
операции. И ты прав - ты ничего обо мне не знаешь. Ты наверняка  не  знаешь,
что значит жить с этим уродством. Люди смотрят на  тебя,  как  на  чудовище,
которому не место среди них. В разговоре с тобой все смотрят в сторону.  Это
печать горькой судьбы - вот что это такое. Мой отец сказал  так,  когда  мне
было шесть лет. Потом он ушел из дома за пачкой сигарет и не вернулся, а моя
мать спилась. Я выросла в приюте и должна сказать тебе, что это  не  рай.  -
Она помолчала, а потом продолжала:
   - Когда мне  было  пятнадцать  лет,  я  угнала  машину.  Меня  поймали  и
отправили на ранчо  для  трудных  подростков  недалеко  от  Сан-Антонио.  Им
управлял мистер Ричарде. Юпитер работал там конюхом, а его жена - поварихой.
Мистер Ричарде относился к делу серьезно,  и  за  малейшую  провинность  нас
жестоко наказывали. Но я прошла через все и  получила  паспорт.  Если  бы  я
выдержала, то теперь, скорее всего, умерла бы или попала в тюрьму.  Я  часто
помогала Юпитеру на конюшне, а он рассказывал мне истории про Спасительницу.
Говорил, что она может очистить мое лицо одним прикосновением. Он  рассказал
мне, что там, где он  рос,  каждый,  знает  о  Спасительнице.  -  Она  вновь
замолчала; ее глаза чуть  сузились,  как  будто  она  разглядывала  какие-то
далекие картины в собственной памяти. - А эти  истории...  Они  были  такими
правдоподобными. Они были полны света и надежды. Это было именно то, в чем я
нуждалась. Видишь ли, в моей жизни все шло не так гладко. Мне  постоянно  не
везло с работой. Сначала я устроилась на завод Гудиера, но там уволили почти
весь цех. И меня  в  том  числе.  Пришлось  продать  машину.  Мои  кредитные
карточки оказались бесполезными, и я изрезала  их  ножницами.  Я  попыталась
устроиться на работу в закусочную, но хозяин, едва взглянув на меня, сказал,
что место уже занято и в ближайшее время вакансий не ожидается. То же  самое
было везде, куда я ни приходила. Два месяца я  не  платила  за  квартиру,  и
инспекторы гонялись за мной. Видишь ли... Все,  о  чем,  я  прошу  -  это  о
старте. Мне нужно освободиться от своей судьбы раз и навсегда. Если я  найду
Спасительницу и избавлюсь от этого, - она коснулась пятна, - то смогу начать
все с начала. Вот что мне нужно, и вот для чего я взяла  из  банка  все,  до
последнего цента, и отправилась в этот путь. Понимаешь?
   - Да, понимаю, - сказал Дэн. - Я понимаю, что жизнь складывается  трудно,
но поиски Спасительницы вряд ли помогут тебе.  Если  даже  такая  женщина  и
была, то теперь она умерла. - Взгляд девушки ничего  не  выражал.  -  Юпитер
сказал, что Спасительница жила в болотах  еще  тогда,  когда  его  отец  был
маленьким мальчиком. Верно? Еще Юпитер говорил, что она приходила в Ла-Пирр,
когда он сам был ребенком. И она тогда была молодой белой девушкой. Молодой,
сказал он. Скажи мне пожалуйста, как это может быть?
   - Я скажу тебе. - Арден сложила карту и только потом  заговорила.  -  Это
потому, что Спасительница никогда не стареет.
   - О, я понимаю, - кивнул Дэн. - Она не только лечит людей, она еще  нашла
источник вечной молодости.
   - Я ничего не говорила про источник молодости! - В глазах Арден сверкнула
ярость, и пятно на ее лице потемнело. - Я скажу тебе,  что  мне  рассказывал
Юпитер! Спасительница никогда не стареет,  она  всегда  остается  молодой  и
прекрасной!
   - И ты в это веришь?
   - Да! Верю! Я... Просто верю, вот и все! Дэн ничем не мог помочь  ей,  он
чувствовал только жалость.
   - Арден, - сказал он негромко, - ты никогда не  слышала  такого  слова  -
фольклор? Истории о Джонни Эпплсиде или Поле Баньяне..,  ну,  ты  знаешь,  о
людях, которые поднялись над жизнью. Может быть, давным-давно,  там  и  жила
знахарка, - а после смерти она обрела новую жизнь, потому что люди не желали
ее отпускать. Они и сложили про нее эту легенду, а потом рассказывали  своим
детям о том, что она никогда не умирала, всегда  была  молодой  и  красивой.
Понимаешь, о чем я говорю?
   - Ты не знаешь! - выкрикнула Арден. - Ты еще скажи: Иисус Христос -  тоже
выдумка!
   - В общем, это твое личное дело; если хочешь тащиться через эти болота, я
не в