алилось кровью. - Ты обманул меня, клянусь Богом!
   - Неужели? - Глаза Флинта были прикрыты отяжелевшими веками. - Как?
   - Откуда я знаю, как!  Я  знаю  только,  что  ты  сегодня  слишком  часто
выигрывал! О, да, может быть, пару раз ты и влетел, но в проигрыше все равно
не остался, верно? Ты проигрывал ровно столько, сколько нужно, чтобы держать
нас в игре, а потом посадить меня в это дерьмо!
   - Остынь, Джуниор, -  сказал  ему  Винсент.  -  Одни  выигрывают,  другие
проигрывают. Это игра.
   - Черт возьми, неужели не ты понимаешь? Он профессионал, вот он  кто!  Он
пришел сюда с улицы, втерся в нашу игру и всех нас надул!
   - Я понимаю, - устало сказал Амброуз, -. - что уже почти шесть часов. Моя
красотка сдерет с меня шкуру, если я не вернусь домой вовремя.
   -  Хочешь  отделаться  шкурой  за  проигранные  деньги,  -  заметил  Ройс
писклявым голосом.
   - Скромность делает меня честнейшим человеком, друзья.  -  Амброуз  встал
из-за стола и потянулся. - Джуниор, твоей рожи испугается даже кошка. Забудь
об этом, понял? Нельзя выигрывать каждый день; и даже  если  можно,  то  все
равно очень скучно.
   Джуниор смотрел, как Флинт застегивает пиджак.
   - Я говорю, этот ублюдок мошенник! Флинт  неожиданно  повернулся,  сделал
два шага вперед, и теперь всего лишь несколько дюймов отделяло его  лицо  от
лица Джуниора.
   - Я спрашиваю тебя еще раз. Скажи мне, как именно я обманул тебя, сынок?
   - Ты сам знаешь, как! Ты просто дерьмо, и я знаю, что ты каким-то образом
надул меня!
   - Докажи, - сказал Флинт,  и  впервые  за  день  Джуниор  заметил  слабую
улыбку, скользнувшую по его тонким губам.
   - Ты грязный сукин сын... - Джуниор  отвел  правую  руку  для  удара,  но
Амброуз и Ройс схватили его и оттащили в сторону. - Пустите  меня!  -  вопил
Джуниор, колотя ногами пол в бессильной ярости. - Я разорву его на  кусочки,
клянусь Богом!
   - Мистер, - сказал Амброуз, - наверное, будет лучше, если  больше  вы  не
появитесь здесь.
   - Я и не собирался. - Флинт допил сок; лицо его оставалось  бесстрастным.
Потом повернулся спиной к остальным  игрокам  и  направился  к  бару,  чтобы
обменять фишки на деньги. Его походка была такой же текучей и медленной, как
плывущий по комнате дым. Пока Ник отсчитывал деньги, Амброуз, Винсент и Ройс
вытолкали Джуниора  на  улицу.  -  Ты  еще  получишь  свое,  счастливчик!  -
выкрикнул на прощанье Джуниор, прежде чем за ним захлопнулась дверь.
   - Он иногда теряет выдержку, но в остальном он  парень  неплохой.  -  Ник
вложил зеленые банкноты в бледную ладонь Флинта. - Вам  не  стоит  болтаться
здесь с таким количеством наличных.
   - Спасибо. - Флинт протянул Нику двадцатку. - За совет.
   Он уже направлялся к дверям, уже нащупывал в кармане ключи от  машины,  и
тут сквозь завывания музыкального автомата услышал телефонный звонок.
   - Сейчас, подождите минутку. Эй, это вы Морто? - позвал его Ник.
   Флинт остановился у дверей; закатный  свет  с  трудом  пробивался  сквозь
засиженные мухами стекла.
   - Да.
   - Тогда это вас.
   - Морто, - сказал Флинт в трубку.
   - Ты не смотрел телевизор в последние  полчаса?  -  услышал  он  хриплый,
режущий ухо голос; Смотс звонил из своего магазина.
   - Нет. Я был занят.
   - Ну, тогда заканчивай свои дела и дуй сюда. Даю  тебе  десять  минут.  -
Щелчок, и Смотса как не бывало.
   Несмотря на вечер, жара  была  удушающей.  Флинт  мог  чувствовать  запах
лимонного  сока  в  собственном  поте.  Он  размашистым  шагом  пошел  вдоль
тротуара: когда Смотс говорит о десяти минутах,  он  имеет  в  виду  восемь.
Конечно, очередная работа. Только сегодня утром Флинт помог  Смотсу  вернуть
деньги и получил свою долю, сорок процентов, около четырех  тысяч  долларов.
Смотс относился к тому типу людей, у которых есть уши в каждой дыре, в любом
тайном месте; он рассказал ему об этом покере по четвергам  у  Леопольда,  и
чтобы как-то убить время, прежде чем возвращаться в мотель, Флинт ввязался в
эту игру, которая на деле оказалась детской забавой.  Если  у  него  и  была
какая-то страсть, так это резкие щелчки тасуемых карт,  пощелкивание  колеса
рулетки, мягкие удары костей о зеленое сукно; запах прокуренных комнат,  где
растут и убывают горы фишек, где под воротничками собирается холодный пот, и
туз ускоряет удары сердца. Сегодняшний выигрыш  не  вносил  в  жизнь  Флинта
большого разнообразия, но игра есть игра, и его  страсть  к  риску  была  на
какое-то время удовлетворена.
   Он дошел до своей машины: черный "кадиллак-Эльдорадо", 1978 года, который
уже сменил трех или четырех владельцев. У  автомобиля  была  разбита  правая
передняя фара, задний бампер обвязан бечевкой, дверь  со  стороны  пассажира
вдавлена внутрь, а старая  черная  краска  потрескалась  от  жаркого  южного
солнца. В салоне  пахло  плесенью,  а  подвеска  стонала  на  выбоинах,  как
погребальный колокол. Пристрастие Флинта к  игре  не  сделало  его  богатым;
лошадиные и собачьи бега и рулетки Лас-Вегаса высасывали из  него  деньги  с
прожорливостью, которая бы привела в ужас обычного человека. Впрочем, Флинта
Морто  даже  при  самом  пылком  воображении  нельзя  было  назвать  обычным
человеком.
   Он вставил ключ в замок дверцы. Как только  он  щелкнул,  открываясь,  до
него донесся другой щелчок... Сзади, в опасной близости от его спины.  Флинт
выругал себя за невнимательность.
   - Тихо, счастливчик.
   Флинт почувствовал прикосновение  лезвия.  Он  медленно  выдохнул  сквозь
стиснутые зубы.
   - Ты делаешь очень большую ошибку.
   - Делай, что тебе говорят. Идем. Сворачивай вот в этот переулок.
   Флинт подчинился. Людей на улице  было  немного,  и  к  тому  же  Джуниор
держался вплотную к нему.
   - Давай-давай, -  зашипел  Джуниор,  когда  Флинт  повернул  в  переулок.
Впереди, в тени между двумя зданиями, стояла изгородь; за ней был  гараж.  -
Стой, - приказал Джуниор. - Теперь повернись ко мне.
   Флинт повернулся и  встал  спиной  к  изгороди.  Джуниор  держал  в  руке
обыкновенный пружинный нож, опустив лезвие вниз.
   - Похоже, твоя удача закончилась. - Глаза Джуниора еще горели от гнева. -
Гони мои деньги.
   Флинт холодно улыбнулся. Он расстегнул свой пиджак  и  как  бы  невзначай
дважды хлопнул пальцем по пряжке ремня. Потом поднял руки.
   - Они в пиджаке. Достань их сам, сынок.
   - Я тебя прирежу, чертов ублюдок! Я посажу тебя в такое дерьмо, какого ты
сроду не видел, понял?
   - Ты? Сынок, я пожалуй дам  тебе  три  мудрых  совета.  Первый.  -  Флинт
выставил палец на  левой  руке.  -  Никогда  не  садись  играть  в  покер  с
незнакомыми людьми. Второй.  -  Он  выставил  второй  палец.  -  Никогда  не
поднимай ставку против того, кто меняет всего одну карту. И третий...
   Что-то зашевелилось на груди Флинта, прямо под белой рубашкой.
   Отбросив в сторону галстук между пуговицами рубашки,  высунулась  рука  -
тонкая, безволосая белая рука, рука карлика.  Ее  пальцы  сжимали  небольшой
двуствольный пистолет, направленный прямо в грудь Джуниору.
   - Когда нападешь на человека, никогда не давай ему встать к тебе лицом.
   У Джуниора отвисла челюсть.
   - Боже, - прошептал он. - У тебя.., три...
   - Клинт. Спокойно. - Голос Флинта был резким;  пистолет  переместился  на
несколько дюймов вправо. - Брось нож, сынок. - От потрясения Джуниор был  не
в силах пошевелиться. - Клинт. Ниже.  Ниже.  Ниже.  -  Рука  подчинилась,  и
теперь ствол пистолета смотрел на колено Джуниора. - Через  три  секунды  ты
превратишься в калеку, - пообещал Флинт.
   Нож звякнул о тротуар.
   Флинт нахмурился и сунул руки в  карманы  брюк.  Третья  рука  продолжала
держать пистолет.
   - Надеюсь, что это все, - сказал  Флинт  скорее  себе  самому.  -  Клинт.
Кобура.
   Тонкая рука исчезла под его рубашкой. Флинт  почувствовал,  как  пистолет
скользнул в небольшую кобуру подмышкой. Потом рука изогнулась и прижалась  к
животу Флинта, запустив пальцы под пряжку ремня. - Хорошо, Клинт,  -  сказал
Флинт и быстро подошел к Джуниору, который так и  стоял  с  разинутым  ртом.
Флинт вынул из кармана правую руку, на которой теперь был кастет.  От  удара
голова Джуниора дернулась. Он  пошатнулся  со  сдавленным  криком,  и  Флинт
ударил  еще  раз..,  изящным,  почти  балетным  движением...  Прямо  в  лицо
Джуниора.
   Задыхаясь, тот упал на колени. Голова его болталась из стороны в сторону,
по щекам текли слезы боли и ненависти.
   - Знаешь, - заметил Флинт, - то,  что  ты  сказал  насчет  дерьма,  очень
забавно. - Он коснулся  пальцев  Джуниора  носком  своего  черного  ботинка.
Дешевые наручные часы упали на тротуар. - Видишь ли, еще никому на свете  не
удалось запихнуть меня в такое дерьмо, какого я сроду не видел. Ты понял?
   Джуниор пробормотал что-то неразборчивое.
   - Мне приходилось бывать на твоем месте, - сказал Флинт. - После этого  я
стал подлее. Но и умнее к тому же. Всякий, кто хотел тебя убить, но  так  в,
не убил, делает тебя умнее. Ты с этим согласен?
   Вновь раздался нечленораздельный звук.
   - Забирай свои часы, - сказал ему Флинт. - Давай, давай. Бери их.
   Очень медленно пальцы Джуниора обхватили часы.
   - А теперь, - холодная улыбка "не покидала лицо Флинта, - я  помогу  тебе
получше усвоить урок.
   Он собрал Всю свою ярость.
   Собрать ее  было  нетрудно.  В  ней  были  ухмыляющиеся  лица  и  хриплый
язвительный смех. Была отвратительная ночь за игрой  в  блэк-джек  и  угрозы
насчет невыплаченного долга. Там был и голос Смотса, дающего  десять  минут.
Там была и жизнь, полная мучений и горечи, и сейчас он припомнил ее  всю  до
минуты. Клинт почувствовал его ярость, и его рука сжалась в узловатый кулак.
Флинт глубоко вздохнул, поднял ногу, шумно  выдохнул  и  растоптал  каблуком
пальцы Джуниора.
   Часы хрустнули. Три пальца были раздроблены. Джуниор издал  вой,  который
сошел на хрип, и повалился на бок, прижимая руку к груди. Кусочки стекла  от
часов" торчали из его ладони.
   Флинт отступил назад. По его красному от злости лицу градом катился  пот.
Ему понадобилось несколько мгновений, чтобы справиться с голосом.
   - Если хочешь, беги в полицию, - хрипло выговорил он,  убирая  кастет.  -
Скажи, что тебя так отделал урод с тремя руками, и послушай, как  они  будут
смеяться.
   Джуниор корчился от боли и, казалось, не слышал.
   - Прощай, - сказал Флинт. Он перешагнул через Джуниора, вышел из переулка
и сел в автомобиль. К следующую минуту он запустил двигатель  и  отъехал  от
тротуара, направляясь к магазину "Сумеречная Зона" на Стонер-авеню.
   По дороге Флинт почувствовал слабость в желудке.  Ярость  прошла,  и  ему
стало стыдно. Ломать парню пальцы было жестоко и мелко; он потерял  контроль
над собой и позволил самой низкой стороне своей натуры одержать верх. Флинту
был необходим самоконтроль. Без него люди опускаются до уровня животных.  Он
вставил в магнитофон кассету с прелюдией Шопена - его самой любимой музыкой.
Слушая ее, он всегда возвращался мыслями к своей  мечте.  В  этой  мечте  он
стоял на чудесной лужайке, покрытой изумрудной травой, и смотрел на  большой
белоснежный особняк с четырьмя широкими трубами и высоким окном из  цветного
стекла на фасаде.
   Флинт был убежден, что это и есть его дом, но  только  не  знал,  где  он
находится.
   - Я не животное, - сказал он вслух. Голос его все еще был хриплым. - Нет.
Нет!
   Неожиданно прямо перед его лицом поднялась карликовая  рука  и  похлопала
Флинта по щеке пиковым тузом.
   - Прекрати, шельмец, - сказал Флинт и  затолкал  руку  Клинта  назад  под
рубашку.
   "Сумеречная Зона" располагалась между  ссудной  конторой  дядюшки  Джо  и
"Маленьким Сайгоном" - рестораном, доставлявшим обеды на дом.  Флинт  сделал
круг и  поставил  "кадиллак"  рядом  с  машиной  Эдди  Смотса,  "мерседесом"
последней модели. На задней двери конторы имелась надпись, указывающая,  что
"Сумеречная Зона" занимается поручительством под облигации  южных  штатов  и
денежными сборами. Под рубашкой  Флинта  опять  завозился  Клинт  -  видимо,
проголодался. Поэтому, выходя из машины,  Флинт  прихватил  с  пассажирского
сиденья пачку крекеров "Риц". Он позвонил, и  через  несколько  мгновений  в
переговорном устройстве рядом с кнопкой звонка  раздался  недовольный  голос
Смотса:
   - Ты опоздал.
   -  Я  приехал  быстро,  как  мог...  Резкий  сигнал,   указывающий,   что
электронный замок открыт, прервал  его  объяснения.  Дверь  растворилась,  и
Флинт поспешно нырнул в царство  кондиционированного  воздуха.  Дверь  вновь
закрылась за его спиной; Смотс хранил здесь множество ценностей, и к тому же
он был человек  осмотрительный.  За  дверью  оказалась  небольшая  приемная,
уставленная пластиковыми стульями; кабинет для обычных дел  был  закрыт  уже
час назад. Но Флинт знал, куда идти; это место было знакомо ему  не  меньше,
чем рука брата. Он  прошел  мимо  конторского  стола  и  постучал  в  дверь,
расположенную прямо за ним.
   - Входи! - сказал Смотс, и Флинт вошел. Эдди Смотс, как обычно,  сидел  в
центре крысиной норы,  заваленной  кучами  газет  и  папками  документов.  В
кабинете пахло чесноком, луком и топленым жиром - неизменными  ингредиентами
ужина  из  "Маленького  Сайгона",  который  был  разложен  по  пластмассовым
тарелкам и чашкам на столе перед Эдди.  Когда  Флинт  вошел,  Эдди  как  раз
набивал  рот,  обладающий  способностью  растягиваться,  словно   резиновый,
жестким цыпленком. Массивная голова Смотса была  обрита  наголо,  подбородок
украшала седая козлиная бородка, быстрые темные глазки бегали  по  сторонам.
Его могучие руки и плечи выпирали из-под  выгоревшей  спортивной  рубашки  с
короткими рукавами; живот был необъятных размеров. Двадцать лет назад  Смотс
был профессиональным борцом, носил маску и выступал под псевдонимом  "Мистер
X". Он коротко бросил: "Садись" и вновь принялся обгладывать мясо с косточек
приправленного чесноком цыпленка. Флинт уселся  на  один  из  двух  стульев,
стоявших у стола. За спиной Смотса находилась металлическая дверь, ведущая в
сам магазин, который тоже принадлежал ему. На полках, кое-как  расставленных
вдоль стены, громоздилось с полдюжины телевизоров, десяток видеомагнитофонов
и столько же стереоусилителей. Все телевизоры были включены и  настроены  на
разные каналы, но звук на каждом был приглушен до минимума."
   Смотс громко чавкал. Жир блестел у него на подбородке и бороде.  Впрочем,
Флинт давно привык  к  полному  отсутствию  хоть  каких-то  манер  у  своего
работодателя. Пока Смотс наслаждался  едой,  он  разглядывал  весьма  ценную
коллекцию,  которую  сам   Смотс   называл   "прелестями".   В   антикварном
застекленном шкафу стояли такие предметы, как мумия кошки с двумя  головами,
отрубленная человеческая  рука  с  семью  пальцами,  плавающая  в  сосуде  с
формалином, череп ребенка с дополнительной глазницей  посередине  лба,  и..,
самая жестокая выходка природы, как  казалось  Флинту...  Забальзамированная
обезьяна с третьей лапой, растущей из шеи. На полке над шкафом  было  восемь
альбомов  с  фотографиями,  которые  Смотс  коллекционировал  со   страстью,
уступающей только его  страсти  к  деньгам  и  к  еде.  Смотс  был  знатоком
уродства. Как другие люди наслаждаются выдержанными  винами,  живописью  или
скульптурой, Смотс упивался зрелищем капризов природы. Флинт, который жил  в
городке Монро, - за сотню миль от Шривйорта,  никогда  не  бывал  в  доме  у
своего хозяина, но знал от одного из своих знакомых, что у Смотса  там  есть
подвал,  набитый  всевозможными  проявлениями  уродства,  которые  он   пять
десятилетий выискивал на карнавалах.
   Такая страсть вызывала омерзение у Флинта,  который  считал  себя  хорошо
воспитанным джентльменом. Но при этом Флинт понимал,  что  сам  может  стать
объектом этой омерзительной страсти и вместе с Клин-том занять свое место  в
коллекции Смотс - "Два в Одном". Фотоснимки Флинта, обнаженного по пояс - за
них, правда, Смотс ему  хорошо  заплатил,  -  уже  красовались  в  одном  из
альбомов. Впрочем, у Флинта никогда не возникало  желания  заглянуть  в  эти
альбомы; за, свою жизнь он достаточно насмотрелся уродов и наяву.
   - Ты выиграл или проиграл? - спросил Смотс, не переставая жевать.
   - Выиграл.
   - Сколько?
   - Почти триста пятьдесят долларов.
   - Неплохо. Мне нравится, когда ты выигрываешь, Флинт. Если  счастлив  ты,
счастлив и я. А ты ведь счастлив, верно?
   - Счастлив, - с подобающей серьезностью произнес Флинт.
   - Люблю, когда мои мальчики счастливы.  -  Смотс  помолчал,  отыскивая  в
своей тарелке,  полной  костей,  кусок  мяса.  -  Но  не  люблю,  когда  они
опаздывают. Десять минут - это не пятнадцать. Тебе что, нужны новые часы?
   - Нет. - рука Клинта неожиданно  выскользнула  наружу  и  начала  скрести
подбородок Флинта. Флинт вынул из пачки  крекер  и  сунул  его  в  крошечные
пальцы. Рука исчезла, а из-под рубашки Флинта раздался хруст.
   Смотс оттолкнул  тарелку.  Пальцы  его  блестели  от  жира,  глаза  -  от
нетерпения.
   - Расстегни рубашку, - приказал он. - Я хочу посмотреть, как он ест.
   Флинт ненавидел все это, но подчинился. У Смотса была куча денег, и он не
терпел неповиновения от своих "мальчиков". Флинт расстегнул пуговицы,  чтобы
Смотс увидел тонкую белую руку, которая локтем приросла к  телу  Флинта  как
раз в области солнечного сплетения.
   - Покорми его, - сказал Смотс. Флинт взял из пачки еще  один  крекер.  Он
чувствовал, как мягкие кости его брата движутся внутри него.
   Клинт почуял еду, и его рука стала шарить в воздухе, отыскивая крекер, но
Флинт направил печенье прямо к наросту размером с кулак  у  себя  на  правом
боку. Нарост был таким же белым, как и рука; волос и глаз на  нем  не  было,
зато были раздувающиеся ноздри, уши, похожие на пару мелких морских ракушек,
и пара маленьких губ. Как только крекер придвинулся ближе, губы раскрылись с
мягким хлюпающим звуком, обнажив  маленькие  острые  зубы  и  язык,  который
скорее мог бы принадлежать котенку.  Флинт  сунул  в  рот  крекер  и  быстро
отдернул руку: во время еды Клинт был весьма энергичен, и мог укусить.
   - Поразительно! - Смотс мечтательно улыбнулся. -  Ваши  нервные  системы,
несомненно, пересекаются - но как, хотел бы я знать?
   Флинт вновь застегнул рубашку, за исключением одной пуговицы  посередине;
как правило, он ее никогда не застегивал. Лицо его оставалось бесстрастным.
   - Зачем ты меня звал?
   -  Взгляни-ка  на  это.  -  Смотс  взял  со  стола  пульт  дистанционного
управления, нажал кнопку жирным большим пальцем. Включился  видеомагнитофон.
Экран одного из телевизоров  сначала  замигал,  а  затем  на  нем  появилось
симпатичная темноволосая репортерша. Она говорила в микрофон,  а  на  заднем
плане виднелся полицейский  автомобиль  и  толпу  возле  вращающихся  дверей
какого-то здания. Смотс увеличил громкость.
   - ..произошедший сегодня днем, о котором уже сообщала  полиция,  является
действиями отчаявшегося и неуравновешенного человека,  -  услышал  Флинт.  -
Эймори Бленчерд, руководитель отдела кредитов Первого  Коммерческого  Банка,
умер, когда его привезли в Госпиталь  Всех  Святых.  Только  лишь  несколько
минут назад Клифтон Лайлс, президент банка, сделал официальное заявление.
   Картинка сменилась. Седой мужчина с мрачным лицом и седыми волосами стоял
перед фасадом здания в окружении репортеров.
   - Я заявляю, что мы не намерены терпеть подобные акты насилия,  -  сказал
Лайлс. - Прямо сейчас я хочу объявить награду в пятнадцать тысяч долларов за
поимку этого Ламберта. - Он поднял руку, предупреждая вопросы. -  Нет,  пока
никаких комментариев. Полное заявление для прессы  будет  сделано  позже.  Я
только молю Бога и надеюсь, что этот человек будет  пойман  раньше,  чем  он
убьет еще кого-нибудь. Благодарю вас.
   И вновь на экране появилась женщина-комментатор.
   - Это был Клифтон Лайлс, президент Первого Коммерческого  Банка.  Как  вы
можете видеть, здесь, у меня за спиной, полиция продолжает рабо