ыло трудно. Еще труднее - четко
обозначить черты его характера.  На нем был мягкий фланелевый серый кос-
тюм, белая рубашка и галстук точно такого же оттенка, как и костюм. Нем-
ного ниже среднего роста,  ширококостный,  с бледным  лицом  и  прямыми,
гладко зачесанными волосами почти такого же цвета,  как волосы Мэри Рут-
вен.  И только если пристально вглядеться в лицо,  становилось  понятно,
почему так трудно определить характер этого человека:  его определяли не
те черты,  которые вы видели,  а те,  которые отсутствовали на его лице.
Оно было совершенно невыразительным,  глаза пустые.  Таких пустых глаз я
еще не видел никогда в жизни.
   Характеристика "неопределенный характер" совершенно не подходила  че-
ловеку,  стоящему  сзади.  К этой библиотеке он имел такое же отношение,
как Моцарт к клубу любителей рок-н-ролла.  Около 21 или 22 лет, высокий,
худой,  со смертельно бледным лицом и черными,  как угли, глазами. Ни на
минуту не оставаясь спокойными,  Глаза перебегали с предмета на предмет,
словно состояние неподвижности причиняло им боль. Они перебегали с одно-
го лица на другое,  как блуждающий огонек в осенний вечер. Я не заметил,
во что он одет, видел только его лицо. Лицо наркомана, погрязшего в сво-
ем пороке.  Если у него на 24 часа отобрать этот белый порошок, он будет
биться в истерике, словно в него вселились все дьяволы ада.
   - Входите, мистер Вилэнд, - обратился генерал к человеку с сигарой, и
я уже в десятый раз пожелал, чтобы выражение лица старого Рутвена не бы-
ло столь непроницаемым. Он кивнул в мою сторону. - Это Тальбот, которого
разыскивает полиция. А это мистер Яблонский, который задержал Тальбота.
   - Рад познакомиться с вами, мистер Яблонский, - Вилэнд дружески улыб-
нулся  и протянул руку.  - Я генеральный директор строительно-производс-
твенной фирмы.
   Он был таким же генеральным директором, как я президентом Соединенных
Штатов Америки. Вилэнд кивнул в сторону человека в сером костюме:
   - Это мистер Ройял, мистер Яблонский.
   - Мистер Яблонский! Мистер Яблонский, - высокий, худощавый, черногла-
зый человек скорее прошипел,  чем произнес эти слова.  Его рука с удиви-
тельной быстротой нырнула в карман пиджака, и в ней уже дрожал пистолет.
Он выругался,  произнеся подряд три нецензурных слова, и глаза его стали
стеклянными  и  сумасшедшими.  -  Два долгих года я ждал этой встречи...
черт бы вас побрал, Ройял! Почему вы?..
   - В комнате находится молодая леди, Лэрри, - я мог бы поклясться, что
рука Ройяла не ныряла под пиджак или в карман брюк, и тем не менее в его
руке блеснул тусклый блеск стали,  послышался резкий удар ствола по  за-
пястью  Лэрри  и стук его пистолета,  отскочившего от медной поверхности
стола. Такой ловкости рук мне еще не доводилось наблюдать!
   - Мы знаем мистера Яблонского,  - продолжал Ройял. Голос его был уди-
вительно музыкальным,  спокойным и мягким. - По крайней мере, его знаю я
и Лэрри.  Разве это не так,  Лэрри? Однажды Лэрри отсидел шесть месяцев,
как наркоман. А отправил его в тюрьму Яблонский.
   - Яблонский отправил... - начал генерал.
   - Да, Яблонский, - Ройял улыбнулся и кивнул в сторону огромного чело-
века.  - Имею честь представить:  детектив в чине лейтенанта Герман  Яб-
лонский из уголовной полиции Нью-Йорка.

                                Глава 4

   Наступила тишина.  Она все длилась,  длилась без конца.  Такую тишину
называют гробовой. Меня это известие не встревожило, но, что говорить, я
был удивлен.
   Первым нарушил молчание генерал.  Его лицо и голос, когда он взглянул
на человека в смокинге, было неприязненным и холодным.
   - Объясните свое возмутительное поведение,  Вилэнд! - потребовал Рут-
вен.  - Вы привели в мой дом человека, который не только является нарко-
маном и держит при себе пистолет,  но,  ко всему прочему,  еще и сидел в
тюрьме...  Что  же касается присутствия в моем доме офицера полиции,  то
кто-нибудь мог бы побеспокоиться и предупредить меня...
   - Не волнуйтесь,  генерал. И прекратите свой боевой выпад, - таким же
спокойным голосом,  как раньше,  сказал Ройял.  Но в его тоне не было ни
малейшего намека на дерзость.  - Извините,  я был не совсем  точен.  Мне
следовало  бы отрекомендовать Яблонского как экс-детектива в чине лейте-
нанта. Он был самым умным работником бюро, занимался в основном наркоти-
ками и самоубийствами. Он арестовал несколько человек, но еще больше вы-
писал ордеров на аресты. Он работал гораздо более продуктивно, чем любой
другой полицейский офицер западных штатов. Но ведь ты поскользнулся, Яб-
лонский, не так ли?
   Яблонский молчал.  Лицо его было бесстрастно, но это еще не означало,
что  голова не была занята интенсивной работой.  Моя голова делала то же
самое. Я думал о том, что предпринять для побега.
   Генерал сделал жест рукой,  и слуги исчезли. В течение короткого вре-
мени,  казалось, все потеряли ко мне интерес. Я как бы случайно повернул
голову и убедился, что не прав: один человек все еще продолжал интересо-
ваться  моей особой.  Это был Валентине,  мой знакомый из зала суда.  Он
стоял в проходе у открытой двери,  и всепоглощающий интерес,  который он
проявлял  ко  мне,  оставлял его совершенно безразличным к находящимся в
библиотеке книгам.  Я с удовольствием посмотрел на его покоящуюся на пе-
ревязи правую руку.  Большой палей левой руки был согнут и засунут в бо-
ковой карман пиджака.  И хотя большой палец был очень  мясистым,  одного
его было явно недостаточно, чтобы карман пиджака оттопыривался так силь-
но. Наверное, Валентине жаждал, чтобы я пустился в бега.
   - Присутствующий среди нас Яблонский,  - сказал Вилэнд,  - был  цент-
ральной фигурой самого большого полицейского скандала в Нью-Йорке, имев-
шего место после войны.  В Нью-Йорке внезапно произошла серия убийств, и
убийств  весьма серьезных.  Они были совершены в округе Яблонского.  Все
знали,  что убийцам покровительствует какая-то банда. Все знали об этом,
за исключением Яблонского.  Он провел всех: знал, что получит десять ты-
сяч долларов,  если будет искать убийц не там, где они скрываются. Он не
учел  только  одного:  внутри  полицейского  участка у него было гораздо
больше врагов, чем за его пределами, и Яблонского накрыли. Это произошло
полтора года назад. Заголовков в газетах об этом скандале хватило бы для
изучения на целую неделю. Вы помните это дело, мистер Вилэнд?
   - Теперь вспомнил,  - кивнул Вилэнд.  - Шестьдесят тысяч долларов ис-
чезли, как сквозь землю провалились, и из них не нашли ни цента. Яблонс-
кий получил три года, не так ли?
   - А через полтора года вышел на свободу,  - закончил Ройял. - Ты, на-
верное, спрыгнул со стены, Яблонский?
   - Я  был  досрочно освобожден за примерное поведение.  Теперь я снова
уважаемый человек в городе.  Чего не скажешь о тебе,  Ройял.  Неужели вы
наняли такого человека, генерал?
   - Я не вижу...
   - Вы не видите только потому,  что если увидите, то это обойдется вам
на сотню баксов дороже.  Сотня баксов - эта та сумма, которую Ройял взи-
мает со своих нанимателей на венок для жертвы. Очень изысканные венки. А
может,  ты уже повысил цену,  Ройял?  И на ком же решил подзаработать на
этот раз? Все молчали. Потом заговорил Яблонский:
   - Ройял,  присутствующий здесь, зарегистрирован в полицейских досье в
половине американских штатов,  генерал.  И хотя никому еще не  удавалось
взять  его с поличным,  о нем все известно.  Он специалист по устранению
людей.  Специалист номер один в Соединенных Штатах. Дорого берет за свою
работу,  но он мастер своего дела.  После его вмешательства никто с того
света не возвращается.  Свободный художник и работает чисто.  Его услуги
пользуются большим спросом у самых высокопоставленных людей. И не только
потому,  что он полностью удовлетворяет своих работодателей,  но также и
потому, что в его правилах никогда не втягивать их в свои грязные делиш-
ки и не называть имени человека,  который нанял его.  За ним они, как за
каменной стеной. Множество людей, которые наняли его, спят по ночам спо-
койно,  генерал. Только потому, что Ройял вписал их в список неприкасае-
мых. - Яблонский потер заросший щетиной подбородок огромной, как лопата,
рукой.  - Интересно,  за кем Ройял охотится на этот раз, генердп? Вам не
приходит в голову, что он охотится за вами?
   Впервые генерал  заволновался.  Даже борода и усы не могли скрыть его
внезапно сузившихся глаз и плотно стиснутых губ. Щеки немного, но все же
заметно побледнели. Он облизал губы и посмотрел на Вилэнда.
   - Что вы можете сказать на этот счет? Что во всем этом правда?
   - Яблонский выстрелил наугад,  - вежливо ответил Вилэнд.  - Попросите
всех выйти в другую комнату, генерал. Мы должны переговорить.
   Рутвен кивнул. Лицо его все еще было бледным. Вилэнд посмотрел на Ро-
йяла. Тот улыбнулся и спокойно сказал:
   - Хорошо,  вы двое выйдите из комнаты.  И оставьте здесь свое оружие,
Яблонский.
   - А если не сделаю этого?
   - Вы еще не предъявили свой чек к оплате,  - вежливо напомнил ему Ро-
йял. Да, они подслушивали.
   Яблонский положил  маузер  на  стол.  Ройял взял его.  Наркоман Лэрри
встал сзади меня и с такой силой сунул пистолет мне в почки, что я скор-
чился от боли. Все промолчали, и тогда я сказал:
   - Если ты, проклятый наркоман, еще раз вытворишь такое, дантисту при-
дется потратить весь день, чтобы починить тебе морду.
   Он снова пребольно дважды сунул пистолет мне в ребра,  но стоило  мне
повернуться,  как  он  быстро отскочил в сторону и ударил меня рукояткой
пистолета в лоб. Пистолет скользнул вниз и ободрал большой кусок кожи на
моей  щеке.  Потом Лэрри отступил на два шага и направил дуло револьвера
мне в пах.  Его сумасшедшие глаза быстро окинули все  вокруг,  а  наглая
улыбка  провоцировала  меня наброситься на него.  Я кое-как стер кровь с
лица, повернулся и вышел из двери.
   Валентине с пушкой в руке и тяжелых бутсах на ногах уже поджидал  ме-
ня. К тому времени, как Ройял ленивой походкой вышел из библиотеки, зак-
рыв за собой дверь,  и остановил Валентине одним-единственным словом,  я
уже не мог тронуться с места. У меня с ногами полный порядок, долгие го-
ды они служили мне верой и правдой,  но они сделаны не из дерева, к тому
же на бутсах Валентине были железные подковы.
   Да, эту ночь нельзя было назвать самой удачной в моей жизни.
   Яблонский помог  мне подняться с пола и поддерживал меня,  пока мы не
вошли в соседнюю комнату. Я остановился на пороге, оглянулся на усмехаю-
щуюся  рожу Валентине,  потом посмотрел на Лэрри и занес их обоих в свой
черный список.
   Мы просидели в комнате минут десять,  Яблонский и я,  в то время  как
наркоман ходил взад и вперед по комнате, держа в руке пистолет и надеясь
на то,  что у меня задергается бровь. Ройял стоял, небрежно наклонившись
над столом. Никто не проронил ни слова. Потом вошел дворецкий и объявил,
что генерал ожидает нас. Мы вышли из комнаты. Стараясь держаться подаль-
ше от Валентине,  я прошел в библиотеку. Возможно, Валентине поранил па-
лец на ноге, но я знал, что дело не в этом: Ройял сказал ему одно-единс-
твенное слово, чтобы он оставил меня в покое, но одного слова Ройяла бы-
ло вполне достаточно любому человеку.
   Пока мы отсутствовали, атмосфера в комнате заметно изменилась. Девуш-
ка все еще сидела,  наклонив голову,  на стульчике у камина,  и отблески
пламени играли на ее косах.  Зато Вилэнд и генерал казались  спокойными,
довольными и уверенными в себе. Генерал даже улыбался.
   Интересно, подумал я, имеет ли отношение к установившейся между ними,
внезапно потеплевшей обстановке пара газет, лежащих на журнальном столи-
ке с напечатанным крупными черными буквами заголовком "Разыскиваемый по-
лицией преступник убивает полицейского и ранит шерифа", а также моей да-
леко не лестной фотографией?
   И словно  чтобы еще больше подчеркнуть перемену атмосферы,  в комнату
вошел лакей с подносом,  на котором стояли стаканы, графин и сифон с со-
довой. Лакей был молод, но передвигался с трудом какой-то тяжелой, дере-
вянной поступью.  Он с видимым трудом поставил на стол графин и стаканы,
и мне показалось, что я слышу, как скрипят его суставы, когда он сгибал-
ся и разгибался.  Цвет лица тоже показался подозрительным. Я отвернулся,
снова посмотрел на него и снова с явным безразличием отвернулся, надеясь
на то, что новость, которую я внезапно узнал, не отразится на моем лице.
   Они, наверное,  прочли все самые лучшие книги об этикете:  и лакей, и
дворецкий отлично знали свои обязанности.  Лакей принес напитки, дворец-
кий стал обходить с напитками всех присутствующих.  Он подал девушке бо-
кал с хересом,  а каждому из четырех мужчин - виски.  Наркомана он наме-
ренно пропустил. Потом дворецкий остановился передо мной. Мой взгляд пе-
ребегал  с его волосатых рук и сломанного носа на стоящего сзади генера-
ла. Генерал кивнул, и тогда я снова посмотрел на серебряный поднос. Гор-
дость говорила мне "нет",  а великолепный аромат наливаемой в бокалы ян-
тарной жидкости из трехгранного хрустального графина  говорил  "да".  Но
гордость моя подверглась в этот день тяжелым испытаниям голода,  промок-
шей одежды и побоев,  только что выпавших на мою долю. И аромат победил.
Я поднял рюмку, поднес ее к глазам и через край рюмки посмотрел на гене-
рала:
   - Последний бокал за осужденного, не так ли, генерал?
   - Вы еще не осуждены, - он поднял бокал. - За ваше здоровье, Тальбот.
   - Весьма остроумно,  - усмехнулся я. - Интересно, как поступают с та-
кими,  как я,  в штате Флорида,  генерал? Связывают ремнями и суют в рот
цианид или поджаривают на электрическом стуле?
   - За ваше здоровье, Тальбот, - повторил генерал. - Вы пока не осужде-
ны,  и,  вполне возможно, вас вообще не осудят. У меня есть для вас одно
предложение.
   Я осторожно опустился в кресло. Бутсы Валентимо, наверное, задели ка-
кой-то нерв в моей ноге, поскольку мускулы непроизвольно дрожали. Я мах-
нул рукой в сторону лежащих на журнальном столике газет.
   - Как я понимаю,  вы уже прочли это.  И, как я понимаю, вам известно,
что  произошло  сегодня в зале суда,  и известен отчет об этих событиях.
Какое предложение может сделать такой человек,  как вы,  генерал, такому
человеку, как я?
   - Весьма  заманчивое,  - и мне показалось,  что скулы генерала слегка
порозовели,  хотя говорил он достаточно твердым голосом. - Я хочу, чтобы
вы оказали мне одну маленькую услугу, в обмен за которую я предлагаю вам
жизнь.
   - Отличное предложение.  И в чем же заключается эта маленькая услуга,
генерал?
   - В  данную  минуту я не могу сказать об этом.  Только через тридцать
шесть часов - ведь вы назвали такой срок, Вилэнд?
   - Да.  К этому времени мы уже получим сообщение, - согласился Вилэнд.
Теперь,  когда я внимательно рассмотрел его,  он все меньше и меньше ка-
зался мне похожим на инженера.
   Вилэвд затянулся своей "Короной" и посмотрел на меня:
   - Итак, вы приняли предложение генерала?
   - Не смешите меня.  А что еще мне остается? Может быть, вы все же на-
мекнете, в чем заключается эта услуга?
   - Вас снабдят бумагами,  паспортом и направят в одну южноамериканскую
страну,  в которой нечего будет опасаться,  - ответил генерал.  - У меня
есть связи.
   "Черта с два мне дадут бумаги и направят путешествовать по Южной Аме-
рике,  - подумал я. - Мне дадут пару железных носков и в лежачем положе-
нии опустят на дно Мексиканского залива".
   - А если не соглашусь, что тогда?
   - Если не согласитесь, тогда восторжествует высокое чувство гражданс-
кого долга и вас передадут копам,  - с язвительной улыбкой перебил  меня
Яблонский.  - Зловонный запах от этой кухни поднимается до небес.  Инте-
ресно, на кой черт вы понадобились генералу? Он может нанять практически
любого  человека среди людей нашей нации.  Зачем ему потребовалось нани-
мать убийцу?  Какую услугу вы можете оказать ему? Почему он готов помочь
убийце,  которого разыскивает полиция,  избежать правосудия? - Яблонский
задумчиво потягивал виски. - Генерал Блер Рутвен - моральный оплот Новой
Англии,  второй человек после Рокфеллеров, человек, известный своими вы-
сокими помыслами и добрыми деяниями... А от этого дела воняет. Вы ловите
рыбку в мутной воде, генерал... В очень грязной и мутной воде. Вы можете
увязнуть по самую шею, генерал. Одному Богу известно, на какие ставки вы
играете. Только это, должно быть, фантастически высокие ставки, - он по-
качал головой. - Если бы кто-то сказал мне об этом, если бы я не убедил-
ся сам, никогда бы не поверил.
   - Ни в своих поступках, ни в мыслях я не был бесчестным, - твердо за-
явил генерал.
   - Черт знает что! - воскликнул Яблонский. Несколько минут он молчал и
потом сказал:  - Благодарю за отличное виски,  генерал. Помните, если вы
связались с дьяволом,  пеняйте на себя. Сейчас я возьму свою панаму, чек
и  поеду своей дорогой.  Яблонский получил от вас фонд,  с которым может
уйти в отставку, поэтому он у вас в долгу, генерал.
   Я не видел,  кто подал сигнал. Возможно, Вилэнд. Я не видел, откуда в
руке  Ройяла  появился пистолет.  Это был крохотный,  совершенно плоский
пистолет с обрезанным стволом. Пистолет был еще меньше "Лилипута", кото-
рый отобрал у меня шериф. Но у Ройяла был меткий глаз и точность охотни-
ка за белками,  а большего и не требовалось:  огромная дыра в сердце  от
выстрела из кольта превращает в мертвеца с таким же успехом, как крошеч-
ная дырочка от пули из пистолета 22-го калибра.
   Яблонский задумчиво посмотрел на пистолет:
   - Значит, вы предпочитаете, чтобы я остался, генерал?
   - Уберите этот проклятый пистолет,  - взорвался Рутвен. - Яблонский в
одном лагере с нами.  По крайней мере,  я надеюсь, что он перейдет в наш
лагерь. Да, я предпочитаю, чтобы вы остались. Но никто не намерен заста-
вить вас пойти на это, если не захотите.
   - А  что может заставить меня захотеть это?  - осведомился Яблонский,
обращаясь ко всем сразу. - Может ли быть, чтобы генерал, который по сво-
ей воле не совершил ни единого бесчестного поступка в своей жизни, решил
придержать выплату денег по этому чеку?  А может,  генерал вообще  решил
порвать этот чек?
   Мне не нужно было видеть,  как Рутвен внезапно отвел глаза, чтобы по-
нять: Яблонский оказался прав в своей догадке.
   Послышался вежливый голос Вилэнда:
   - Выплата будет задержана всего на два, максимум три дня. Вы ведь по-
лучите очень большие деньги за небольшую работу.  Все, что от вас требу-
ется, это пасти Тальбота, пока он не выполнит порученной ему работы. Яб-
лонский медленно кивнул.
   - Ясно. Ройял не хочет снизойти до роли телохранителя. У него хватает
работы:  он присматривает за убийцей, который стоит в дверях, за дворец-
ким  и  нашим маленьким другом Лэрри.  Тальбот может запросто сожрать их
всех перед завтраком. Вам очень нужен Тальбот, не так ли?
   - Да.  Он нам нужен, - спокойно подтвердил Вилэнд. - Те сведения, ко-
торые сообщила нам мисс Рутвен,  и то,  что известно о вас Ройялу,  дает
основание считать, что только вы можете приглядеть за Тальботом. Попаси-
те его, и ваши денежки останутся при Вас.
   - Угу...  Скажите мне только одно:  я заключенный, присматривающий за
другим заключенным, или я свободный человек и могу прийти и уйти по сво-
ей воле?
   - Вы же слышали, что сказал генерал, - ответил Вилэнд. - Вы свободны.
Но если решите уйти, то прежде убедитесь, что Тальбот надежно заперт или
так крепко связан, что не вырвется отсюда.
   - Семьдесят тысяч долларов стоят того,  чтобы наняться в сторожа,  не
правда ли?  - мрачно сказал Яблонский.  - Тальбот находится на таком  же
надежном приколе,  как золото в Форт-Ноксе. - Я заметил, что Ройял и Ви-
лэнд переглянулись,  а Яблонский продолжал: - Но меня тревожат эти семь-
десят тысяч.  Если кому-то станет известно,  что Тальбот здесь,  то я не
получу их. Учитывая мое досье, получу десять лет за то, что помешал пра-
восудию осудить преступника и оказал помощь убийце, которого разыскивает
полиция, - он