вои  суда и  совершил свое  путешествие.  Что  он
затронул во мне? Почему мне не все равно? Колумб очаровал меня точно так же,
как очаровал королеву.
     Он  вздрогнул при мысли о собственной слабости. Он считал себя сильнее,
чем оказался на самом деле.


     Хунакпу с самого начала стало ясно, что Кемаль раздражен необходимостью
впустую тратить время на рассказы этого никому не известного юнца из Мехико.
Он держался  холодно  и  нетерпеливо.  Однако  Тагири  и  Хасан были  вполне
приветливы, и когда Хунакпу  посмотрел на Дико, он отметил про себя, что она
держится спокойно и свободно, а улыбка  ее теплая и ободряющая. Быть  может,
Кемаль  всегда  такой. Да  ладно,  не в  этом дело,  подумал Хунакпу.  Важна
истина, и Хунакпу обладал  ею или, по крайней мере,  знал  об  этих вопросах
больше, чем кто-либо другой.
     Потребовался  целый  час,  чтобы просмотреть все то,  что  накануне  он
показал Дико  за  половину этого  времени,  в  основном  потому,  что Кемаль
поначалу  постоянно прерывал его, оспаривая  его утверждения. Но время шло и
становилось ясно, что все  выпады  и возражения Кемаля легко опровергаются с
помощью доказательства, которое Хунакпу намеревался включить чуть позднее  в
свое  сообщение,  поэтому  враждебность начала ослабевать  и  ему  позволили
продолжать, задавая уже куда меньше вопросов.
     Теперь он подошел к  концу той сценки,  которую видела Дико, и она, как
бы подавая своеобразный сигнал об этом, придвинулась со своим стулом ближе к
зоне демонстрации. Те, кто уже видел записи накануне, тоже встрепенулись.
     -- Я показал  вам,  что  тараски разработали  свою  технологию  с целью
создать  более   мощную  империю,  чем  мексиканская,   и  тлакскаланы   уже
подбирались к этой  технологии. Их  борьба  за  выживание  подталкивала их к
тому,  чтобы  завладеть этой  новинкой, в чем мы убедились чуть позже, когда
они  заключили  союз  с Кортесом. Но это  еще не  все.  Сапотеки,  жившие на
северном  побережье  полуострова  Техуантепек,  также   разрабатывали  новую
технологию.
     Трусайт  II  сразу  же начал демонстрировать судостроителей за работой.
Хунакпу  показал  присутствующим  стандартные  океанские каноэ,  построенные
тайнами и карибами, жившими  на  расположенных к востоку  островах, а  затем
обратил их внимание на отличие  в  конструкции новых судов,  которые строили
сапотеки.
     -- Руль, -- сказал он, -- и зрители увидели, что румпель и в самом деле
превратился в более эффективное рулевое устройство.
     -- А теперь, -- сказал Хунакпу, -- посмотрите, как им удалось увеличить
размеры судов.
     И  действительно, сапотеки стремились  увеличить грузоподъемность своих
судов,  с  тем чтобы  она значительно превысила ту, которой  обладают каноэ,
выдолбленные из  одного  ствола. Сначала  они  настелили  на  каноэ  широкие
палубы,  нависавшие   над  водой,  однако   вскоре  выяснилось,  что   такая
конструкция неудачна,  потому  что  лодка легко переворачивалась.  Очередной
вариант  был намного лучше. Борта каноэ нарастили, уложив на них  по  одному
выдолбленному  стволу дерева  и привязав  их  к корпусу  через просверленные
отверстия.  Чтобы  обеспечить  водонепроницаемость  конструкции, поверхность
стволов покрыли смолой, прежде чем уложить друг на друга. Теперь, когда узлы
веревок затягивали, получалось нечто подобное клеевому соединению.
     -- Толково, -- заметил Кемаль.
     --  Таким   образом  грузоподъемность  судов  увеличилась   вдвое.   Но
одновременно снизилась их скорость, и  они к тому  же стали валкими. Однако,
при  этом  сапотеки  научились,  и  это  главное, скреплять  дерево и делать
конструкцию  водонепроницаемой.  Лодки  из  одного  дерева стали  пройденным
этапом. Еще немного времени, и  прежние каноэ из одного ствола станут килем,
а   доски   будут   использоваться  для  создания  гораздо  более  широкого,
мелкосидящего корпуса.
     -- Вопрос времени, --задумчиво промолвил Ке-маль. -- Но мы почему-то не
видим, чтобы такие суда строились.
     -- Чего  им не хватает,  так  это  подходящих  инструментов,  -- сказал
Хунакпу.  -- Когда тлакскаланы одолеют  империю ацтеков, сапотеки  получат в
свое распоряжение бронзу тарасков, и смогут  делать доски  быстрее и с более
надежной   гладкой  поверхностью.   Суть   в   том,   что  всякое  новшество
распространяется  быстро,  а  на сапотеков,  к  тому  же,  наседают  ацтеки.
Мексиканские  армии вытеснили сапотеков с их  полей,  поэтому  им необходимо
найти новые источники снабжения. На этой болотистой земле сельское хозяйство
всегда ненадежно. Давайте посмотрим, куда они поплыли.
     Он  показал им,  как неуклюжие,  раскачивающиеся с  боку  на  бок  суда
сапотеков везут большие грузы из Веракруса и Юкатана.
     --  Хотя эти  суда и тихоходны,  они перевозят за  один рейс достаточно
груза, чтобы получить на этом прибыль. Они уже достаточно продвинулись вдоль
побережья Веракрус, чтобы встретиться  с тлакскала-нами и тарасками. И  вот,
пожалуйста, остров Эспаньола. Посмотрите, кто пожаловал в гости.
     Три судна сапотеков подошли к берегу.
     -- К сожалению, -- отметил Хунакпу, -- Колумб уже здесь.
     -- Но  если бы его не было, -- сказала  Дико,  --  империя тлакскаланов
могла бы распространить свое влияние и на острова.
     -- Именно так, -- подтвердил Хунакпу.
     --  К  тому  времени  уже  поддерживались   регулярные  контакты  между
Мезоамерикой и островами Карибского моря, -- вставил Кемаль.
     -- Конечно,  -- сказал Хунакпу.  -- Фактически  культура племени  тайно
была занесена сюда раньше, во время набегов племен, живших на Юкатане.  Так,
они принесли  с собой  искусство игры  в мяч и утвердили  себя как  правящий
класс. Однако они заимствовали язык араваков и вскоре забыли, откуда пришли,
и уж, конечно, не они установили регулярные торговые пути. Да и зачем им это
было нужно? Суда не могли перевозить достаточно  много груза, чтобы  сделать
торговлю  выгодной.  Только  периодические  набеги  имели  смысл,  но   этим
занимались  не  тайно,  а карибы, и, поскольку  они  пришли из юго-восточной
части  бассейна   Карибского  моря,  Мезоамерика  была  для  них  еще  более
недостижимой. Для тайно Мезоамерика была  сказочной страной, страной золота,
богатств и могущественных богов. Именно это они имели ввиду, когда  говорили
Колумбу, что полная золота земля находится на западе, но у них не было с ней
регулярных контактов. Эти  суда сапотеков изменили  бы все. Особенно потому,
что их размеры увеличивались, а сами суда становились все более мореходными.
Развитие  торговли привело  бы к  появлению судов,  которые  могли  пересечь
Атлантику.
     -- Это всего лишь предположение, -- сказал Кемаль.
     -- Простите, -- вмешалась Дико, -- но разве весь ваш проект -- не то же
самое? Лишь предположение?
     Кемаль свирепо взглянул на нее.
     Важны  не  детали, --  вмешался Хунакпу,  боясь рассердить  Кемаля.  --
Важно, что сапотеки  были  изобретателями, новаторами; они достигли островов
на судах,  которые могли нести на  себе больше груза. И  тлакскаланы, жившие
вдоль  побережья  Веракрус,  уже   привыкли  видеть   их.  Немыслимо,  чтобы
тлакскаланы  не  ухватились за эту  новую технику,  точно  так  же, как  они
заимствовали обработку бронзы,  изобретенную тарасками. Для Мезоамерики  это
была  эпоха изобретений и новшеств. Единственным препятствием на  этом  пути
были  ультра-консервативные  правители  Мексики.  Они были  обречены  -- это
общеизвестно, и из  имеющихся свидетельств мне представляется очевидным, что
тлакскаланы должны были создать империю победителей, точно так же, как персы
намного превзошли империю халдеев.  Отсюда ясно, что новаторская, со сложной
политической  системой,  империя  тлакскаланов   превзошла  бы  Мексиканскую
империю.
     -- Вы убедительно построили доказательство, -- заметил Кемаль.
     Хунакпу чуть не вздохнул с облегчением.
     -- Но в своих утверждениях  вы пошли много дальше, не так ли? А для них
у вас нет никаких доказательств.
     --  Приход  Колумба  уничтожил  все  другие доказательства, --  ответил
Хунакпу.  -- Но ведь и вмешательство  тоже ликвидировало задуманный Колумбом
крестовый  поход  на восток.  По-моему,  мы  строим  свои  предположения  на
одинаковых основаниях.
     -- И одинаково шатких, -- заметил Кемаль.
     -- Кемаль возглавляет те аспекты нашего  исследования,  которые как раз
основаны  на  предположениях,  --  сказала  Тагири.  Именно  потому, что  он
чрезвычайно  скептически  относится  ко   всему  проекту,  он  не  верит   в
возможность точного воссоздания прошлого.
     Хунакпу и в голову  не  приходило, что  Кемаль  склонен  отвергать  все
предположения.  Он  допускал, что  его единственная задача -- убедить Кемаля
рассмотреть еще один  сценарий возможного развития событий,  а не доказывать
ему, что создание сценариев вообще возможно.
     Дико, видимо, почувствовала его отчаяние.
     -- Хунакпу, -- сказала она, -- давайте пока не будем обсуждать вопрос о
том,  что можно доказать, а что -- нельзя. Вы уже, конечно,  составили в уме
заключительную часть своего рассказа. Будем считать вероятным, что Тлакскала
покорила  и объединила  всю старую Мексиканскую  империю, и  что  теперь она
успешно   развивается,  корабли   сапотеков   ведут  обширную  торговлю,   а
тарасканские бронзовых дел мастера  изготавливают для тлакскаланцев оружие и
инструменты. А что дальше?
     Ее  подсказка  помогла  ему   преодолеть  отчаяние   и  вновь   обрести
уверенность  в  себе. Было бы слишком  наивно  рассчитывать, что ему удастся
убедить  великого Кемаля против его воли,  но  обсудить с  ним свои  идеи он
вполне мог.
     -- Во-первых, -- начал Хунакпу, -- как вы  помните,  у мексиканцев была
одна проблема,  справиться с которой не  удалось и тлакскаланам. Как это уже
случилось  в  Мексике,   распространенный  у  тлакскаланов  обычай  массовых
жертвоприношений их  кровожадному  богу  привел бы  к сокращению численности
рабочей силы, необходимой для обеспечения продуктами питания населения.
     --  Ну и как же  вы  решаете эту проблему? --  спросил Кемаль. -- Вы не
приехали бы сюда, если бы у вас не было готового ответа.
     --  Во  всяком случае, у меня есть предположение на  этот счет.  Оно не
подкреплено никакими доказательствами, потому  что Тлакскаланской империи не
существовало. Однако им не удалось бы добиться успеха, если бы они повторили
ошибку мексиканцев,  принося  в  жертву  здоровых мужчин из  покоренных  ими
племен.  И вот, как  мне кажется,  они  решили бы  эту проблему.  Существуют
отрывочные  сведения, что среди жрецов  бытовало  мнение,  будто  бог  войны
Камаштли особенно жаждет  крови после  того, как он хорошо потрудился, чтобы
обеспечить  тлакскаланам  победу.   Существование  такого  мнения  позволило
Тлакскаланам  выработать  обычай  массовых  жертвоприношений  только   после
военной победы, потому что только тогда Камаштли особенно жаждет крови.
     Таким образом, если  город, народ или  племя добровольно объединяются с
тлакскаланами, признают  их господство и позволяют тлакскаланской бюрократии
решать  их  дела,  то  тогда  их мужчин  не  приносят в  жертву, а оставляют
трудиться на  полях. Возможно, если они окажутся достойными доверия, им даже
разрешат вступить в тлакскаланскую армию или воевать на ее стороне. Массовые
жертвоприношения осуществляются только за счет пленников из сопротивлявшихся
армий. Что касается жертвоприношений в мирное время, то они в Тлакскаланской
империи проводятся в умеренных масштабах, -- так,  как это было  до создания
мексиканцами Ацтекской империи.
     -- Таким образом, покорившиеся  народы получают своеобразную награду за
свою  покорность,  -- сказал Хасан.  --  А  кроме  того,  им больше  незачем
восставать.
     --  Именно  поэтому  большую   часть  Римской  империи  не  приходилось
завоевывать, -- сказал Хунакпу. --  Римляне казались настолько непобедимыми,
что  короли  соседних   стран  обычно  предпочитали   делать  Римский  сенат
наследником  тронов, для того, чтобы оставаться  до  конца жизни суверенными
правителями,  после чего их королевство мирно  переходило в  состав  Римской
империи.  Это  самый дешевый способ  создания империи,  и самый лучший,  ибо
вновь приобретенные земли не разорены войной.
     -- Итак, -- сказал  Кемаль,  -- если их  бог жаждет крови  только после
победы, они становятся мирным народом, а бог отправляется на покой.
     --  Что ж, это было  бы прекрасно,  -- сказал Хунакпу, -- но их религия
утверждала также, что Камаштли не только нуждался в жертвах после победы, но
и любил кровь. Камаштли любил  войну. Поэтому они могли откладывать массовые
жертвоприношения до тех пор, пока не одерживали победу; но они все же искали
повод для Иовых сражений, которые могли бы дать им эту победу. Кроме того, у
тлакскаланов была  та же социально-мобильная система, что и  у мексиканцев в
период до  воцарения Монтесумы. В их  обществе можно было  возвыситься, либо
разбогатев, либо  победив в бою. Разбогатеть  мог только тот,  кто держит  в
руках  торговлю.  Поэтому,  вероятно,  постоянно   существовала  потребность
начинать новые войны со  все более  удаленными соседями.  Мне думается,  что
владевшим бронзовым  оружием  тлакскаланам  понадобилось  не  так  уж  много
времени,  чтобы  достичь  естественных  границ  их  новой  морской  державы:
островов Карибского  моря  на  востоке,  гор  Колумбии  на юге и пустынь  на
севере. Завоевания за пределами этих границ были бы нерентабельными, -- либо
потому,  что  плотность населения в  этих районах  была недостаточно велика,
чтобы  эксплуатировать  его  с  выгодой  для   себя   или  использовать  для
жертвоприношений,  либо  потому,  что   они  встретили  бы  слишком  сильное
сопротивление, столкнувшись с инками.
     --  И поэтому они обратили свой взор  в сторону пустынной Атлантики? --
съязвил Кемаль. -- Маловероятно.
     --  Согласен,  -- ответил  Хунакпу. -- Я думаю, что если  бы  они  были
предоставлены самим  себе,  то никогда или, по крайней  мере, на  протяжении
нескольких веков  не  обратили бы свой взор  на восток. Но ведь они не  были
предоставлены самим себе. К ним пришли европейцы.
     -- Тогда мы вновь оказались там, откуда начали, --  вмешался Кемаль. --
Развитая европейская цивилизация открывает для себя отсталых индейцев и...
     -- Теперь уж не таких отсталых, -- возразила Дико.
     -- Бронзовые мечи против мушкетов? -- опять съязвил Кемаль.
     --  Мушкеты не имели решающего  значения, -- возразил Хунакпу.  --  Это
общеизвестно. Европейцы просто не могли появиться здесь в достаточно больших
количествах  со  своим  превосходным  оружием,  чтобы  преодолеть  численное
превосходство индейцев. Кроме того, нужно учитывать еще одно обстоятельство.
Европейцы  не  могли появиться  сразу в  центре  бассейна  Карибского  моря.
Очередное  открытие  в  этом регионе наверняка  будет сделано Португальцами,
совершенно независимо от Колумба, уже в  конце 90-х годов пятнадцатого века.
С  нескольких  судов  португальцы увидели  берега  Бразилии,  а  возможно  и
высадились  там.  Однако  земля,  которая  их встретила, оказалась  сухой  и
бесплодной,  и к тому же,  отсюда нельзя было попасть в  Индию,  как  тогда,
когда они шли вдоль африканского побережья. К тому же, в отличие от Колумба,
они никуда не спешили, и их визиты носили случайный и бессистемный характер.
Потребовались бы годы, прежде чем португальские суда вошли в Карибское море.
К этому времени Тлакскаланская империя уже прочно утвердилась в этом районе.
Теперь, вместо миролюбивых и добродушных тайнов, европейцы столкнулись бы со
свирепыми и голодными тлакскаланами, которые уже, вероятно, начали приходить
в  отчаяние от того, что они не могут с легкостью расширить территорию своей
империи за пределы существующих границ  вокруг  Карибского  бассейна. Что же
увидели  тлакскаланы?  Для них  европейцы  -- отнюдь не  боги,  пришедшие  с
востока. Для  них европейцы --  это новые  жертвы, которых  привел к ним сам
Камаштли, показав тем самым, как  можно вновь вернуться на путь победоносных
войн. А эти огромные европейские суда  и  мушкеты  --  не просто  непонятные
чудеса. Тлакскаланы или их союзники тараски и сапотеки немедленно  начали бы
разбирать  их на  части. Вероятно,  они принесли в жертву  достаточно  много
моряков, чтобы  убедить корабельных  плотников и  кузнецов заключить  с ними
сделку, и,  в отличие от  мексиканцев, тлакскаланы сохранили бы  им  жизнь и
многому  научились  бы  у  них.  Сколько времени  понадобилось бы им,  чтобы
научиться делать мушкеты? Строить большие суда? Европейцы, между тем, вообще
ничего  не знали  о существовании  империи  тлакска-ланов, потому что каждое
судно, достигшее Карибского моря, захватывалось в плен, и экипажи никогда не
возвращались домой.
     --  Получается,  что   тлакскаланы  больше   не  занимались  дальнейшим
развитием техники, -- резюмировала Тагири.
     --  Верно. Все, что  от них  требовалось, это  достигнуть  достаточного
уровня развития, чтобы разобраться  в  европейской технике, когда  они с ней
встретятся, а  также  быть  готовыми  использовать ее. Именно  это и  поняли
Вмешавшиеся. Им нужно  было, чтобы европейцы открыли  новый мир до того, как
тлакскаланы  придут  к  власти,  то  есть  во  времена   слабой,  постепенно
приходящей в упадок Мексики.
     -- Это похоже на правду, -- задумчиво произнес Кемаль. -- Это позволяет
нам составить убедительный сценарий. Тлакскаланы строят суда по европейскому
образцу,  изготавливают  европейского  типа мушкеты,  а  затем  приплывают к
берегам Европы,  полностью подготовленные к войне, цель которой -- увеличить
размеры  империи и одновременно принести  жертвы  в  храмах Камаштли.  И,  я
полагаю, они применят и в Европе  свою обычную тактику: любой народ, который
посмеет сопротивляться,  будет уничтожен, тогда как  тем, кто  объединится с
тлакскаланами,  придется  только  выдерживать  обычай   жертвоприношений   в
умеренных размерах. Мне кажется, не трудно представить, что в таких условиях
крупнейшие  страны  Европы распадутся на  более мелкие. Думаю  также, что  у
тлакскаланов не будет недостатка в  союзниках.  В особенности,  если учесть,
что Европа была ослаблена длительными и кровопролитными крестовыми походами.
     Для  Хунакпу  все  это  прозвучало  как  победные  фанфары. Кемаль  сам
закончил для него сценарий.
     -- Однако и этот вариант не проходит, -- сказал Кемаль.
     -- Почему? -- спросила Дико.
     -- Оспа, -- ответил Кемаль. -- Бубонная чума. Просто  холода. Они  были
главными  убийцами  индейцев,  поскольку  на каждого  индейца,  умершего  от
слишком  тяжелого рабского труда  или от испанских  мушкетов и мечей,  сотни
умирали от болезней. Эти эпидемии -- еще впереди.
     -- О да, -- сказал Хунакпу. -- Это было для меня одной из самых сложных
проблем. И невозможно  найти подтверждение тому, что я сейчас  вам расскажу.
Мы знаем, как распространяются болезни среди людей. В Европе, с  ее  высокой
плотностью  населения, с постоянными перемещениями людей, связанными,  в том
числе,  с торговлей и  войной, между народами возникало множество контактов.
Поэтому    Европа   представляла   собой   гигантский   котел,   в   котором
беспрепятственно  размножались все  эти болезнетворные  организмы, точно так
же,  как  это  происходило  в  Китае  и  Индии,  где,  правда,  существовали
специфические для  этих  стран болезни. В  густонаселенных  странах наиболее
распространенными  были те  болезни,  которые  развиваются  так, что убивают
медленно и не всегда заканчиваются смертельным исходом. Таким образом, у них
всегда есть  время,  чтобы распространиться, а оставшиеся в живых  в течение
всего  нескольких лет производят на  свет  новое,  не обладающее иммунитетом
поколение.  Со  временем  эти  болезни  принимают  форму  детских  эпидемий,
циркулируя  среди  огромных  масс населения,  нанося  удар  то