ть фонем 
отсылает к такой постепенной детерминации, выражающей воздействие виртуальной 
системы на фонический материал; и лишь при абстрактном рассмотрении фонем, то 
есть сведении виртуального к просто возможному, их отношения принимают 
негативную форму пустой оппозиции, вместо того, чтобы занять дифференциальные 
позиции вокруг порога. Фундаментальный вклад творчества Гийома состоит в замене 
принципа дистинктивной оппозиции принципом дифференцированной позиции . Эта 
замена происходит в той мере, в какой морфология не просто продолжает фонологию, 
но вводит сугубо проблематичные ценности, определяющие значимый отбор фонем. Мы 
полагаем, что именно такая лингвистическая точка зрения подтверждает 
необходимость разделения небытия: с одной стороны, посредством НЕ, которое 
следует называть "несоответствующим", разрозненным или дифференцированным, а не 
негативным — проблематичного НЕ, которое следует писать как (не)бытие или 
?-бытие; с другой стороны, путем так называемого "просроченного" НЕ, которое 
пишется как небытие, но в начинающейся фразе отмечает лишь результат 
предшествующего процесса. В действительности, вовсе не эксплитивное НЕ является 
______________ 
19 В частности, Guillaume О. Conferences de I'lnslitut de Linguistique de 
l'Institut de Paris. P., 1939. Изложение и интерпретация творчества Гийома 
содержатся в прекрасной книге: Ortigues E. Le discoms el le symbole. P., 1962. 
Кроме того, об эксплитивном НЕ и отрицании см.: Ortigues E. Op. cit. P. 102—109, 
а также цитируемые Ортитом Жак Дамурет и Эдуард Пишон (Damourette J., Pichon E. 
Essai de grammaire de la languefrancaise. P., 1911—1952. Т. 6, гл. 4 и 5). 
Именно Дамурету и Пишону мы обязаны различением "несоответствующего" 
(discordantiel) и "просроченного" (forclusif). 
252 
частным случаем труднообъяснимого отрицания; напротив, эксплитивное НЕ 
представляет исходный смысл, из которого вытекает отрицание НЕ, являющееся 
одновременно необходимым следствием и неизбежной иллюзией. "Не... не" 
разделяется на проблематичное НЕ и негативное НЕ, как две различные по своей 
природе инстанции; вторая притягивает первую, лишь предавая ее. 
Генезис негативного следующий: утверждения бытия являются генетическими 
элементами в форме императивных вопросов; они разворачиваются в позитивности 
задач; предположения сознания подобны порождаемым утверждениям, указывающим 
случаи решения. Но каждое предположение как раз и снабжено двойным отрицанием, 
выражающим тень задачи в области решений, то есть способ выживания задачи в том 
деформированном образе, который придает ей представление. Формулировка "это не 
тот случай" означает, что гипотеза переходит в отрицание, если не представляет 
уже выполненные условия задачи, которым, напротив, соответствует другое 
предположение. Таким образом, негативное—действительно движущаяся по кругу тень 
проблематичного, покрывающая совокупность предположений как случаев 
проблематичного. Как правило, критика негативного остается неэффективной до тех 
пор, пока не снабжает предположение готовой формой утверждения. Критика 
негативного радикальна и должным образом обоснована, лишь если производит 
генезис утверждения и одновременно генезис видимости отрицания. Ведь необходимо 
узнать, как само утверждение может быть множественным, или как различие как 
таковое может быть объектом чистого утверждения. Это возможно лишь в той мере, в 
какой утверждение как способ предположения проистекает из вне-предположительных 
генетических элементов (исходные императивные или утвердительные онтологические 
вопросы), затем "успешно завершатся" посредством задач, детерминируется задачами 
(проблематичные Идеи или множества, идейная позитивность). Действительно, в 
таких условиях можно сказать, что в предположении негативное находится рядом с 
утверждением, но лишь как тень задачи, которой должно отвечать предположение, то 
есть как тень генетической инстанции, производящей самое утверждение. 
Идеи содержат все многообразие дифференцированных отношений и все дистрибуции 
особых моментов, сосуществующих на различных уровнях и "вбираемых" друг другом. 
Когда виртуальное содержание Идеи актуализируется, многообразие отношений 
воплощается в различных видах, а корреляция особых моментов, соответствующих 
ценностям многообразия, воплощаются в различных частях, характеризующих тот или 
иной вид. Например, Идея цвета подобна чистому свету, вбирающему в себя элементы 

253 
и генетические связи всех цветов, но актуализирующемуся в различных цветах и 
соответствующих им пространствах; или Идея звука как чистого шума. Подобно этому 
существует и чистое общество, чистый язык (содержащий в своей виртуальности все 
фонемы и отношения, предназначенные для актуализации в различных языках и 
примечательных частях одного языка). Таким образом, по мере актуализации место 
плавных идейных различий занимает новый тип специфического частичного различия. 
Мы называем дифференгциацей (differentiation) определение виртуального 
содержания Идеи; мы называем дифференсиацией (differenciation) актуализацию этой 
виртуальности в различных частях и видах. Дифференсиация видов и частей, 
соответствующая случаям решения задачи, всегда производится исходя из 
дифференцированной задачи, в соответствии с условиями дифференцированной задачи. 

Проблемное поле всегда обусловливает дифференсиацию внутри той среды, в которой 
воплощается. Исходя из этого, единственное, что мы хотим сказать — это то, что 
негативное не появляется ни в процессе дифференциации, ни в процессе 
дифференсиации. Идея не знает отрицания. Первый процесс совпадает с описанием 
чистой позитивности на манер задачи, где определены дифференцированные связи и 
моменты, места и функции, позиции и пороги, исключающие какую-бы то ни было 
негативную детерминацию; их источник — генетические или продуктивные элементы 
утверждения. Второй процесс совпадает с производством законченных порожденных 
утверждений, касающихся современных терминов, занимающих эти места и позиции, а 
также реальных связей, воплощающих такие отношения и функции. Формы негативного 
отчетливо проявляются в современных терминах и реальных связях, но лишь 
поскольку они отделены от актуализируемой ими виртуальности и движения 
актуализации. Тогда и только тогда законченные утверждения кажутся ограниченными 
внутри себя, противопоставленными друг Другу, страдающими от нехватки или 
лишения. Короче, негативное всегда производно и воспроизведено; никогда не 
изначально, не представлено; процесс различия и дифференсиации первичен по 
отношению к негативному процессу противопоставления. Комментаторы Маркса, 
настаивающие на коренном отличии Маркса от Гегеля, имеют все основания 
напоминать, что категория дифференсиации внутри общественного множества 
(разделение труда) заменяется в Капитале гегелевскими понятиями оппозиции, 
противоречия и отчуждения — они производят только видимое движение и годятся 
лишь для абстрактных эффектов, отделенных от принципа и истинного движения их 
254 
производства °. Разумеется, философия различия не должна при этом превращаться в 
прекраснодушные речи: различия, ничего кроме различий общественных функций и 
мест, мирно сосуществующих в Идее... Но имени Маркса достаточно, чтобы убречь ее 
от такой опасности. 
Общественные задачи, проявляющиеся в надстройке в форме так называемого 
"абстрактного" труда, решаются в процессе актуализации или дифференсиации 
(разделение конкретного труда). Но пока тень задачи Покрывает совокупность 
различных случаев, составляющих решение, они дают фальсифицированную картину 
самой задачи. Нельзя даже сказать, что фальсификация следует; она сопровождает, 
дублирует актуализацию. В момент решения задача всегда отражается в ложной 
задаче, и таким образом решение обычно извращается неотделимой от него 
ложностью. Например, фетишизм, по Марксу, — "нелепость", иллюзия общественного 
сознания, если понимать под этим не субъективную иллюзию, возникающую в 
сознании, но объективную иллюзию, иллюзию трансцендентальную, порожденную 
условиями общественного сознания в ходе актуализации. Есть люди, чье 
общественное дифференсированное существование в целом связано с ложными 
задачами, которыми они живут; и есть другие, чье общественное существование в 
целом проходит среди ложных задач, от которых они страдают, чьи 
фальсифицированные позиции занимают. В объективном корпусе ложной задачи 
возникают все формы бессмысленного, то есть противоположного утверждению; 
деформации элементов и связей, смешение выдающегося с обычным. Вот почему 
история в не меньшей степени, чем дело смысла, является местом бессмысленного и 
глупости. По своей природе задачи ускользают от сознания, сознанию свойственно 
быть ложным сознанием. Фетиш — естественный объект общественного сознания, 
подобно обыденному сознанию или узнаванию ценности. Общественные задачи могут 
быть постигнуты лишь путем "поправок", когда способность общительности 
возвышается до трансцендентального применения и разбивает целостность 
фетишистского обыденного 
_______________ 
20 Althusser L„ Ranciere J„ Macherey P., Balibar E., Establet R. Lire le 
Capital. P., 1965 (о природе и роли понятий оппозиции, противоречия и отчуждения 
см. Ranciere J., 1.1. P. 141 е след., Marchery P., 1.1. P. 233 и след., Balibar 
E., t II. Р. 298 и след.). По поводу схемы "задача — Дифференсиация" как 
категории истории сошлемся на Арнольда Тойнби, хотя его и трудно заподозрить в 
марксизме: "Можно сазать, что общество в ходе своего существования сталкивается 
с рядом задач, которые каждый его член должен по мере своих возможностей решать 
самостоятельно. Постановка каждой из этих задач принимает форму вызова, которому 
нужно подвергнуться как испытанию. Посредством ряда таких испытаний члены 
общества постепенно дифференсируются по отношению друг к другу" (L'Histoire, un 
essai d'interpretation. P. 10). 
255 
сознания. Трансцендентный объект способности общительности — революция. В этом 
смысле революция является общественной силой различия, общественным парадоксом, 
яростью, свойственной общественной Идее. Революция вовсе не приходит через 
негативное. Нельзя зафиксировать первое определение негативного — тень задачи 
как таковой — не переходя тем самым ко второму определению: негативное — 
объективный корпус лжезадачи, воплощенный фетиш. Негативное как тень задачи есть 
также по преимуществу лжезадача. Практическая борьба проходит не через 
негативное, но через различие и его утверждающую способность. Война праведников 
— завоевание высшей власти: разрешать задачи, возвращая их истинность, оценивая 
эту истинность вне представлений сознания и форм негативного, добиваясь, 
наконец, требований, от которых они зависят. 
* * * 
Мы не переставали обращаться к виртуальному. Не означает ли это возвращения к 
неясному определению, которое ближе к неопределенному, чем к определениям 
различия? Но именно этого мы хотели избежать, говоря о виртуальном. Мы 
противопоставили виртуальное реальному; теперь следует уточнить эту 
терминологию, которая раньше не могла быть точной. Виртуальное противостоит не 
реальному, но лишь актуальному. Виртуальное обладает полной реальностью в 
качестве виртуального. О виртуальном следует говорить именно то, что говорил 
Пруст о состояниях резонанса: "Реальные, но не актуальные; идеальные, но не 
абстрактные". Более того, виртуальное подлежит дефиниции как определенная часть 
реального объекта — как будто одна из частей объекта находится в виртуальном, 
погружена в него как в объективное измерение. Излагая дифференциальное 
исчисление, часто отождествляют дифференциал с "порцией различия". Или, следуя 
методу Лагранжа, задаются вопросом, какую часть математического объекта следут 
рассматривать как производную, представляющую данные отношения. Реальность 
виртуального заключена в дифференцированных элементах и связях, а также 
соответствующих особых моментах. Структура — это реальность виртуального. Мы 
должны избегать придания элементам и связям, составляющим структуру, 
актуальности, которой они не обладают, и в то же время не лишать их присущей им 
реальности. Мы видели, что эту реальность определяет двойной процесс взамной и 
полной детерминации: вовсе не являясь неопределенным, виртуальное полностью 
определено. Когда произведение искусства претендует на виртуальность, в которую 
погружено, оно обра- 
256 
щается не к неопределенной детерминации, но к полностью детерминированной 
структуре, образующей ее дифферециальные генетические элеманты — 
"виртуализованные", "эмбриональные". Элементы, многообразные связи, особые 
моменты сосуществуют в произведении или объекте, в виртуальной части 
произведения или объекта; и нельзя отдать предпочтение одной точке зрения по 
сравнению с другой, выделить центр, объединяющий другие центры. Но как можно 
говорить об одновременно полной и частичной детерминации объекта? Детерминация 
должна быть полной детерминацией объекта, но являться лишь его частью. Следуя 
указаниям Декарта в Ответах Арно, необходимо тщательно разграничивать объект как 
завершенный либо как целостный. Завершенность — не идейная часть объекта, вместе 
с другими его частями (другими связями, другими особыми моментами) участвующая в 
Идее, но никогда не являющаяся полнотой как таковой. Для завершенности 
определения не достает совокупности определений, присущих актуальному 
существованию. Объект может быть ens*, или скорее (поп)-ens omni modo 
determinatum**, не будучи полностью определенным или актуально существующим. 
Следовательно, существует другая часть объекта, детерминируемая посредством 
актуализации. Математик вопрошает, какова эта другая часть, представленная так 
называемой простой функцией; в этом смысле интеграция вовсе не противоположна 
дифференциации, но скорее образует оригинальный процесс дифференсиации. В то 
время как дифференциация определяет виртуальное содержание Идеи как задачи, 
дифференсиация выражает актуализацию виртуального и учреждение решений 
(посредством локальных интеграции). Дифференсиация подобна второй половине 
различия; необходимо выработать комплексное понятие дифферен-ц/c-иации, 
обозначающее целостность или интегральность объекта. Ц и с здесь — отличительные 
черты, или само фонологическое отношение различия. Любой объект — двойной, но 
две его части не похожи друг на друга, так как одна — виртуальный образ, а 
другая — актуальный образ. Непарные интегральные половины. Со своей стороны, 
сама дифференциация имеет два аспекта, соответствующие многообразию связей и 
особых моментов, зависящих от ценности каждой разновидности. Но и у 
дифференсиации, в свою очередь, есть два аспекта: первый относится к различным 
качествам или видам, актуализирующим разновидности, второй — к числу или 
различающимся частям, актуализирующим особые случаи. Например, гены как система 
дифференцированных связей воплощаются одновременно в виде и составляющих его 
органах. Не существует качества вообще, не отсылающего к пространству, 
257 
определяемому особенностями, соответствующими дифференциальным связям, 
воплощенным в этом качестве. В трудах Лавеля и Ноге, например, выявлено 
существование пространств, присущих качествам, и способ построения этих 
пространств по соседству с особенностями: так, качественное различие всегда 
сопровождается пространственным (diaphora). Более того, живописное отражение 
поведает нам все о пространстве каждого цвета и их согласовании в произведении. 
Виды дифференсированы постольку, поскольку состоят из дифференсированных 
органов. Дифференсиация — всегда одновременно дифференсиация видов и огранов, 
качеств и протяженностей: квалификация или спецификция, но также разделение или 
организация. Но тогда как же соотносятся два эти аспекта дифференсиации с 
предшествующими двумя аспектами дифференциации? Как стыкуются две разборные 
части объекта? Качества и виды воплощают многообразие связей в актуальном плане; 
органы воплощают соответствующие особенности. Но точность стыковки лучше видна с 
двух взаимодополнительных точек зрения. 
С одной стороны, законченная детерминация производит дифференциацию 
особенностей; но она относится лишь к их существованию и дистрибуции. Природа 
особых точек специфицируется лишь посредством формы кривых, интегральных своему 
окружению, то есть в зависимости от актуальных или дифференсированных видов и 
пространств. С другой стороны, в постепенной детерминации приобретают 
систематическую целостность основные аспекты достаточного основания — 
определяемость, обратное определение, полное определение. Действительно, 
обратная детерминация не означает ни регресса, ни топтания на месте: это 
настоящий прогресс, требующий постепенного перехода к обратным терминам, 
соотношения друг с другом самих отношений. Полнота определения тем не менее 
включает постепенность присоединяемых частей. Переходя от А к В, а затем 
возвращаясь от В к А, мы не находим исходной точки, как в простом повторении; 
повторение от А к В, от В к А скорее является обозрением или постепенным 
описанием целостного проблемного поля. Как в поэме Витрака, где различные 
действия, каждое из которых образует поэму (Писать, Мечтать, Забывать, Искать 
свою противоположность, Острить, наконец, Находить путем анализа), постепенно 
детерминируют поэму в целом как Задачу или Множество. В этом смысле любая 
структура в силу такой постепенности обладает чисто логическим, мыслительным или 
диалектическим временем. Но само это виртуальное время определяет время 
дифференсиации, или скорее ритмы, различные такты актуализации, соответствующие 
связям и особенностям структуры, по-своему отмечающие переход от виртуального к 
актуальному. В этом отношении четыре термина — 
258 
актуализировать, дифференсировать, интегрировать, решать — являются синонимами. 
Актуализироваться значит дифференсироваться — такова природа виртуального. 
Каждая дифференсиация — это локальная интеграция, локальное решение, 
соединяющееся с другими в системе решения или глобальной интеграции. Таким 
образом, процесс актуализации живого предстает одновременно как локальная 
дифференсиация органов, глобальное формирование внутренней среды, решение 
задачи, поставленной в плане конституции организма21. Организм был бы ничем, 
если бы не был решением задачи; то же касается его дифференсированных органов, 
например, глаза, решающего "задачу" света; но ничто, ни один его орган не был бы 
дифференсирован без внутренней среды, наделенной общей эффективностью или 
интегрирующей силой регулирования. (И здесь снова негативные формы 
противопоставления и противоречия, препятствия и нужды являются в жизни 
вторичными или производными по отношению к требованиям формирования организма 
как задачи, требующей решения). 
Единственная опасность всего этого состоит в смешении виртуального и возможного. 
Ведь возможное противостоит реальному; следовательно, процесс возможного — это 
"осуществление". Виртуальное, напротив, не противостоит реальному; оно само по 
себе обладает полной реальностью. Его процессом является актуализация. 
Неправильно было бы видеть здесь лишь словесный спор: речь идет о самом 
существовании. Каждый раз, когда мы ставим задачи в терминах возможного и 
реального, мы вынуждены постигать существование как возникновение в чистом виде, 
чистый акт, скачок, всегда происходящий за нашей спиной, подчиненный закону 
всего или ничего. Каким может быть различие между сущим и не сущим, если не 
сущее уже возможно, включено в концепт до любых свойств, придаваемых ему 
концептом в качестве возможных? Существование — то же, что и концепт, но вне 
концепта. Итак, существование размещают в пространстве и во времени, но как 
индифферентную среду; само же производство существования не происходит в 
свойственном ему пространстве и времени. Тогда различие может быть лишь 
отрицанием, дет