- сам знаешь - каньон до сорока  метров совсем рядом, он,
видимо, в него и свалился, ну, и дальше уже понятно -  кислородное
голодание плюс азотный наркоз - отключился и с концами... А все
reumhj` безопасности... В одиночку да к тому же почти без
воздуха... И грузпояс  такой, что и в нормальном состоянии не
очень-то расстегнешь - с пряжкой, как на  портупее. Даже если он
успел заметить, что с ним что-то не то творится, сбросить  балласт
и выброситься на поверхность он не мог... Кроме того - ремни
акваланга  были застегнуты поверх грузпояса...
-    У нас в Киеве был случай, - вспомнил я, - лет десять назад...
Парень с девушкой погибли. Она - совсем новичок, а он - тоже
инструктор. Мы их три дня искали - человек сто водолазов и
аквалангистов. Акватория там очень сложная - огромное
искусственное озеро - километров десять квадратных, если не
больше. Глубина - около двадцати, прозрачность по диску - метр-
полтора, все  дно ямами изрыто, да еще и лес затопленный везде. И
температура на дне -  градуса три-четыре. Жуть...
-    Ну и как, нашли? - поинтересовался Мастер Чу.
-    На третий день... У них тоже ремни аквалангов поверх
грузпоясов застегнуты были. Что-то случилось - что именно,
выяснить так и не удалось, возможно, зашли слишком глубоко, и у
девушки возник холодовой шок... Парень пряжки грузпоясов
расстегнул - и на ней, и на себе, а балласт сбросить не удалось -
повисли пояса на брассовых ремнях аквалангов... Ну, на тех,
которые между ног проходят - акваланг снизу фиксируют... И все -
ни за что, ни про что пропали... Оба - молодые, здоровые,
красивые...
-    Этот - тоже молодой, лет двадцать семь... Но из тех ребят,
которые с ним были - самый старший. Инструктор...
-    На опытность свою понадеялся?
-    Да какая там опытность...
-    Ну как, инструктор все-таки...
-    А ты будто ты не знаешь... В морской школе водолазам бутылку
поставил, те "корочку" выписали, фото прилепили, печать шлепнули -
вот тебе и инструктор... И остальные - такие же... Одно то, что
они сюда "Юнгу" привезли, уже само по себе чего стоит!.. Здесь
ведь глубины - до полтинника, и течения на дне бешеные, а они - с
этой игрушкой... Я наблюдал за ними - ни хрена толком не умеют...
-    Что ж ты им не сказал, что так нельзя? - спросил я.
-    Сказал? Не смеши. Кто бы слушать стал, они же - самые
клевые...
-    А вдруг...
-    Иди ты... - сказал Мастер Чу. - В конце концов, это - не мое
дело... Да я и говорил... Ненавязчиво, правда...
-    И что теперь?
-    Всплывет... Вода теплая. Через неделю - где нибудь в скалах
южнее бухты... Как раздует, так и появится. Увидишь...
        Чем дальше, тем более неприятный осадок оставался от этого
разговора  в  моем сознании, и я не знаю, во что бы это  вылилось,
если бы вдруг не произошло событие, переключившее на себя все наше
внимание.
     С  обрыва  сорвалось нечто, напоминавшее  большой  веревочный
ком.  Падая  вниз, оно разматывалось, превращаясь в  основательную
веревочную  лестницу.  Потом  по ней деловито  спустился  небритый
мужичок с брюшком - в домашних тапочках, семейных трусах и  темных
очках  под козырьком пляжной кепочки в оранжево-зеленую клетку  на
белом фоне.
  -    Это еще что за явление? - тихо спросил я.
-    Веяние времени. Очередная партия любителей подводного
плавания, - так же тихо объяснил Мастер Чу.
-    Здорово, земляки, - сказал мужичок. - Не помешаем? На той
стороне совсем невмоготу стало, столько народу, так мы здесь
решили счастья попытать. Летчики мы... Видали, небось, иногда МиГи
и СУ летают? Так это - наш полк... В ста пятидесяти километрах
отсюда базируется, там еще городок военный, знаете?
-    Да, - сказал Мастер Чу.
        "Эй,  Жора, ну что?!" - послышалось сверху. "Все класс!  -
заорал  мужичок  по  имени Жора. - Пусть Игорек спускается,  будем
здесь  снарягу  принимать!  Саня, а ты наверху  оставайся,  Василь
Ильич  пусть  грузовик подгонит к обрыву, чтобы далеко  железо  не
таскать, потом что-нибудь придумаем!"
  -     Начинается! - с заметной досадой в голосе процедил  сквозь
зубы Мастер Чу. - Идем наверх, посмотрим, что там у них.
  В  это  время  с  обрыва,  разматываясь,  упала  бухта  толстого
капронового  троса,  и  по  веревке ловко соскользнул  здоровенный
белобрысый  парень с мешком в зубах, видимо - Игорек. "Поехали!  -
гаркнул он, едва коснувшись ногами каменной плиты, и, обращаясь  к
нам: - Здорово, мужики!"
  -    Привет... - отозвался я.
  Мастер Чу промолчал.
  -    А че это за мешок у тебя? - спросил Жора.
-    Да картофан, - ответил Игорек, - бабы помыть велели, хотят на
ужин с тушенкой забульбенить. Ну, для балласта... Новоселье, как-
никак, а мы соленые огурцы еще вчера на пляже доели...
       Я собрал свою одежду, и мы направились к обрыву.
  -     Трапом  нашим пользуйтесь - пожалуйста! - щедро  предложил
Жора.
-    Спасибо, - сказал Мастер Чу и, приняв предложение, начал
подниматься по веревочной лестнице.
  Наверху вовсю кипела работа. Несколько "Жигулей", старый облупленый
"Москвич"  и  "Опель-Фронтера" с помятым  крылом  плотным  кольцом
окружили  каменный круг Мастера Чу. Пыль стояла столбом. На  самом
гребне   холма  виднелся  малотоннажный  дизельный  грузовичок   с
оранжевой  тупорылой  кабиной. От  него  к  обрыву,  сгибаясь  под
тяжестью,  брели  мужчины. Они несли акваланги, палатки,  мешки  с
гидрокостюмами,  кто-то  волок  целую  гроздь  паяльных   ламп   с
треногами для приготовления пищи, кто-то - топор, кувалду и охапку
длинных кольев для палаток. Возле кромки обрыва стояли женщины и с
тоской  во  взглядах созерцали веревочную лестницу. Три  собаки  и
несколько человек детей в возрасте от десяти до пятнадцати рыскали
между машинами, то и дело хлопая дверцами.
  -    Уроды! - нервно закричала одна из дам приближающимся с ношей
мужчинам. - Жора ж вам сказал, чтоб грузовик сюда подогнали!
-    А заводить его потом как? У меня аккумулятор - ни к черту...
Пусть грузовик на холме остается, - сказал, подходя, благообразный
мужчина почтенного возраста.
-    Ой, Василь Ильич, простите, это я не вам, - покраснела дама,
- это я своим дебилам... У них от ежедневных перегрузок все
извилины уже давно спрямились...
-    Напрасно вы так, Зиночка, они же офицеры, к тому же летчики -
цвет и гордость российской нации!
-    Ну, коли эти бухари - цвет и гордость, то скоро всей нашей
нации гайки-веники настанут, - без тени улыбки сказала Зиночка. -
Боже, если б вы, Василь Ильич, только знали, как они мне все
надоели. Нет, чтоб на пляже остаться, надо обязательно припереться
b самые пампасы... И так все время - вечно как чего-нибудь выкинут
- хоть стой, хоть падай... Вам-то что - вы к сыну приехали,
погостите месяц - и до свидания, а я же всю жизнь среди них
толкусь... Боже, Боже... Теперь вот лестницу веревочную
придумали... Людей, видите ли, на пляже много!.. Новых мест им
захотелось... Они все свое железо и лодку надувную вниз спустят, а
дальше - хоть трава не расти... А нам как тут купаться ходить?! Вы
представляете себе - каждый раз по веревке... Нам ведь уже не по
двадцать лет...
-    Но вы же - парашютистки, альпинистки, аквалангистки, и вообще
- офицерские жены!..
-    Василь Ильич!!!... Ну хоть вы!!! Я тот день проклинаю, когда
за Петьку вышла! Красавец ведь был! Курсант - косая сажень в
плечах! И чуб - во какой! У нас тогда в городке по нем почти все
девки сохли...
-    Так он и сейчас - вона каков! - Василь Ильич кивнул в сторону
рослого статного мужчины лет сорока пяти, который легкой походкой
спускался с холма, неся на каждом плече по грузпоясу, а в руках по
два акваланга - в общей сложности около сотни килограммов груза. -
Ишь, как вышагивает! Все - гляди - гнутся, ногами шаркают, а твой
- эх! Гусар! И шевелюра на месте - глянь густая какая! Ежик,
правда, вместо чуба, но это - детали...
-    Конечно, ему чего сделается? Он если не летает, так целый
день на тренажерах сидит. А у плиты - кто? День на работе с
цифирью маешься, а вечером - вахта... Хоть бы машину стиральную
купил. Так нет, он всю наличность в этот чертов джип ухнул. Как
будто на нормальной машине ездить нельзя... Я за двадцать лет во
что превратилась? - в ее голосе зазвучала тоскливая безнадежность.
-    Ну что вы, Зиночка, вы еще женщина - что надо, в самом
соку... - засуетился Василь Ильич.
-    Да бросьте вы, что у меня в доме, зеркала что ли нет? - тихо
проговорила она, и на глазах ее выступили слезы.
        В  это время подошел Петр. Аккуратно поставив на землю все
четыре акваланга, он открыл дверцу "Опеля" и щелкнул магнитофоном.
    "Show must go on..." - послышалось из машины.
     Петр  потянулся  внутрь, что-то там  взял  и,  прикуривая  от
зажигалки "Zippo" длинную коричневую сигарету, подошел к Зиночке:
  -    Ну как место? Класс, а? - с восхищением произнес он, орлиным
взором окинув бухту. - Молодец, Жорка! И когда это он только успел
все разведать? Здорово, мужики, как дела?
  Последняя фраза была обращена к нам.
  -    Нормально, - ответил Мастер Чу.
-    Нет, Зин, ну правда, ну ведь класс, признайся?.. А? - Петр
снова обратился к жене.
-    Лопух ты, Петька! - ответила она.
-    Ну почему - лопух, сразу прямо - лопух!.. Тебе тоже размяться
полезно... Помнишь, какая у тебя талия была?
-    Ой, хоть ты на мозги не капай... Размяться... Скажешь тоже.
Тут шею свернуть - раз плюнуть...
-    Так у тебя ж разряд по скалам!.. И мастер - по парашюту...
-    Сто лет назад было... Уже не помню...
-    Ну ладно, не сердись, как-нибудь разберемся. А воздух тут
какой удивительный - совсем другой какой-то, ей-Богу! В северных
бухтах такого не бывает...
-    Ой, Петька, Петька, неисправимый вы народ - мужики... Но все
равно я тебя люблю, ты же знаешь... И никуда от этого не деться...
K`dmn, покурил - и будет, иди, вон без тебя вся разгрузка замерла.
        Петр  бросил  под  ноги  окурок, автоматическим  движением
наступил на него и направился к грузовику за новой порцией груза.
     Мастер Чу подошел к каменному кругу, встал на его середину  и
ногой  откатил в сторону один из камней. Повернувшись ко  мне,  он
махнул  рукой,  и  в мгновенной вспышке охватившего  все  текучего
сияния  я  увидел,  что подвешенного к небу  колеса  со  световыми
лучами вместо спиц больше не существует.
  -    Вот так, - сказал он. - Надувная ракушка - как развернул, так
и  свернул...  Идем  на  ту сторону балки -  палатку  поставим.  И
веревку нашу забери - тоже на той стороне сбросим.
-    Ты что, в палатке спать собираешься? - удивленно
поинтересовался я.
-    Да нет, просто пришло время и здесь обозначать свою
территорию... Что поделаешь, экспансия упорядоченного осознания,
гори она синим пламенем... Десять лет назад даже в северных бухтах
пусто было, а теперь и сюда волна докатилась...
-    Так сам ведь говорил: конкуренция - закон эволюции...
-    Да, ничего не поделаешь...
-    Но эти - еще более-менее - мирные... - без особой, впрочем,
уверенности произнес я. - И экспансию осуществляют, я бы даже
сказал, ненавязчиво...
-    Да уж, как же... Лагерь сейчас разобьют, "картофана" с
тушенкой "забульбенят", и начнется... Часов до четырех утра будет
совсем весело, потом до пяти они будут укладываться, а в семь кому-
то уже захочется опохмелиться. Из тех, кто отвалится еще до
полуночи... И он начнет греть закусь... На паяльной лампе...
Слыхал когда-нибудь? - гудит не хуже, чем СУ.
-    Ну, и что мы будем делать? - спросил я.
-    Выдержку тренировать - другого выхода нет, - ответил он.
-    А куда-нибудь уйти?
-    Нет. В этой бухте все начиналось и здесь же должно
закончиться. Уйти мы уже не можем...
-    Закончиться? Что ты имеешь в виду? - с некоторой
обеспокоенностью спросил я.
-    Да так, ничего особенного, - глядя вдаль, безразличным
голосом ответил он.
        Как  показали дальнейшие события, Мастер Чу был  абсолютно
прав.  Благо,  вечером с нашей стороны в сторону  лагеря  летчиков
подул ветер, который не прекращался всю ночь, и приглушенные звуки
офицерского "новоселья" не помешали нам как следует выспаться.

  РЕЖИМ "НАБЛЮДАЕМОЙ ТРЕНИРОВКИ"

       Наутро меня разбудил тихий голос  Мастера Чу:
  -    Эй, вставай...
-    Что, солнце уже взошло? - спросил я, открыв глаза, и вытирая
рукой мокрое от росы лицо. - А который час?
        Я  огляделся. Было еще довольно темно и весьма  прохладно,
однако оранжево-розовый цвет неба над степью говорил о том, что до
восхода  солнца  оставалось не более получаса.  Все  вокруг  мягко
мерцало каплями росы, на животе у меня собралась изрядных размеров
лужа,  которая  неспешно  просачивалась сквозь  брезентовый  чехол
спального мешка. Я ощутил, что мешок промок уже почти насквозь, но
это меня особо не смутило: взойдет солнце и все высохнет за каких-
mhasd| полчаса. Зы Фэн Чу стоял рядом, глядя на меня сверху  вниз,
и терпеливо ждал, пока я окончательно проснусь и приду в себя.
  -    Если бы ты тренировался также и когда спишь, пробуждение было
бы значительно более легким и эффективным, - с некоторой иронией в
голосе сообщил он.
-    Ну, не все сразу... Хорошо, хоть расслабляться во сне
научился, - сказал я. - А то ведь раньше как было - что ни сон, то
война... И потом, ты еще даже не начал рассказывать мне о
динамических техниках. Я так понимаю, они покруче будут, чем все,
чему ты меня до сих пор учил... А тренировка во сне - это,
наверное, еще сложнее...
-    Пожалуй, хотя... Некоторые считают, что все наоборот... Как в
анекдоте: телу сказал, что оно тебя ограничивает, жене - что тело
за день утомилось, а сам - спать, и - работать, работать,
работать... А зачем?
-    Ну, как, управление сновидением - один из типов астральных
работ...
-    Послушай, давай ты не будешь употреблять это слово.
-    Какое?
-    "Работа". Как-то подозрительно серьезно у тебя получается...
-    Однако сам ты его употребляешь чуть ли не на каждом шагу, и к
тому же весьма лихо...
-    Разве я сказал: "Давай не будем употреблять это слово"? Я
сказал: "Давай ты не будешь..."
-    А чем я хуже тебя?
-    Ничем. Но вряд ли тебя привлекают лавры экстрасенса-
инструктора международной категории или заслуженного донхуанца?..
-    А тебя, стало быть, привлекают...
-    А я - привит. Стойкий ммунитет против серьезного отношения
даже к самым высокоумственным заморочкам... Короче, предоставь
роль астральных тружеников более основательным индивидам с
развитой до патологической неуемности фантазией и
гипертрофированным чувством собственной значительности, а сам
выползай поскорее из мешка, у меня к тебе дело.
-    Дело? Какое дело? Что, утренняя тренировка отменяется?
-    Отнюдь... Просто ты тут только что по поводу динамических
техник высказался... Вот я и подумал: а почему бы нам и впрямь ими
не заняться. Тем более, что обстановка располагает... Вылезешь ты
из своего мешка, в конце концов?
-    При чем здесь обстановка?
-    При том... Палаток в бухте - видишь сколько? Нам в этом году
определенно не везет... Посторонних - прямо толпа собралась...
Возле палатки или внизу на плите особенно не потренируешься... Мы
ведь не хотим привлекать к себе всеобщее внимание, правда?...
  Не вполне понимая, к чему он клонит, я немного приподнял голову и
спросил:
  -    А какое нам дело до всеобщего внимания?
-    Помнишь, ты рассказывал мне о выключателях в кинотеатре?
-    Помню, а что?
       Действительно, в предыдущем году я рассказывал ему о немного
странном   случае,  произошедшем  со  мной  в  октябре   -   после
возвращения  с Кавказа - и оказавшим какое-то странно  критическое
воздействие на мое отношение к себе и ко всему тому, что я делал.

        В  одном  из киевских кинотеатров, а именно - в "Загребе",
проходил  тематический  показ каких-то документальных  фильмов,  и
среди них была лента о восточном психотренинге. Или о йогах,  я  в
rnwmnqrh не знаю... У них был штатный йог, который выступал  перед
сеансом, но он в тот день малость прихворнул. Кто-то, знавший кого-
то,  кто  был  знаком  с  Фигнером,  кому-то  что-то  сказал,  мне
позвонили   и   попросили  перед  сеансом  сделать   нечто   вроде
показательного выступления с коротенькой лекцией о психофизической
тренировке  на  пятнадцать  минут и демонстрацией  упражнений  еще
минут  на двадцать. Сперва я соврал, сказав, что не имею о йоге  и
йогах  ни  малейшего  понятия, но звонивший  уверял,  что  это  не
важно,  цигун или у-шу, на худой конец - тай-чи, тоже сойдет.  Мои
попытки  что-либо объяснить были пресечены на корню его  фразой  о
том,  что  годится  все,  лишь  бы смотрелось  эффектно  и  заняло
время... Решающим же фактором, заставившим меня согласиться, стала
сумма,  предложенная мне в качестве вознаграждения  за  участие  в
этом  мероприятии - она существенно превышала размер моей месячной
зарплаты.  Вряд  ли это говорило об особой щедрости организаторов,
скорее  -  об  уровне  наших зарплат,  но,  как  бы  то  ни  было,
возможность получения столь неожиданной и существенной прибавки  к
семейному  бюджету  всего  лишь  за  полчаса  работы  весьма  меня
воодушевила. Я подготовил текст мини-лекции, скомпоновал  наиболее
эффектные  из доступных мне упражнений в гармоничную с моей  точки
зрения  последовательность и попросил Тому  прокомментировать  мое
выступление.  Сама она в то время ничего из техник Мастера  Чу  не
практиковала, интуитивно считая их слишком радикальными для  себя,
однако каким-то образом вполне сносно представляла себе, что и как
нужно говорить. Откуда? Понятия не имею... Женщина... Непостижимое
существо...
     В  назначенный  день  мы "сдали" детей бабушке  и  прибыли  в
кинотеатр  за  час  до  начала  сеанса.  Минут  десять   ушло   на
административную  раскачку - увы, без  этого  не  обходится  почти
никогда: тетя Маня пышной грудью самоотверженно заслонила щит,  на
котором висят ключи от каптерки, где можно переодеться, а директор
сидит  в туалете и не хочет давать указания сквозь запертую дверь,
поскольку  это наносит непоправимый урон его чувству  собственного
достоинства, ну, и так далее - минут десять потребовалось  на  то,
чтобы  немного размяться и в последний раз пробежаться глазами  по
программе  -  ничего  ли мы не упустили - а потом  нас  провели  в
зрительный зал. Быстренько выдохнув свою квази-лекцию, я  поднялся
на  предэкранную мини-эстраду, расстелил коврик,  Тома  подошла  к
эстраде и взяла в руки микрофон...
     Сначала я сделал несколько подготовительных движений  руками,
которые  мне однажды показывал Мастер Чу. При этом в сознании  сам
по себе возник его образ. Я начал медленно выполнять прогиб назад,
чтобы  выйти  в обычный мостик, из него - в мостик  на  локтях,  а
сейчас тем, с чем можно разобраться постепенно. Это, однако, не
произишло  нечто неожиданное. Я вдруг почувствовал  плотный  столб
очень  жестких  вибраций, который падал откуда-то из бесконечности
сверху  и  обволакивал  меня  мощным яйцеобразным  полем,  энергия
которого тугими спиралевидными жгутами заструилась по телу. Следуя
структуре движений и ритму дыхания, она стекалась в самую середину
грудной  клетки - туда, где находится сердце - и концентрировалась
там  во  вращавшийся с немыслимой скоростью фантастически  плотный
сферический  клубок твердых, как сталь, но в  то  же  время  очень
текучих    и   немыслимо   тонких   волокон   сверхвысокочастотных
пространственных вибраций. Плотность окружавшего мое тело  поля  и
степень   концентрации  неведомой  мне  силы   в   клубке   быстро
увеличивались.  Через пару минут волокна внутри клубка  слились  в
единую массу, а скорость его вращения достигла такой величины, что
nrqkefhb`r|  процесс  вращения не было  уже  никакой  возможности.
Клубок  словно  остановился. И в то же  самое  мгновение  вибрации
превратились  в  свет.  Янтарно-золотистый,  он  сходящимся  книзу
спирально закрученным коническим вихрем сквозь потолок зала  падал
с небес, обволакивал меня плотным слегка вытянутым шаром, вливался
внутрь,  текучими жгут