который боится ими воспользоваться, чтобы не
ссориться с женой!
      - Программы принадлежат одной старой леди по имени  О'Рорке, - ска-
зал я. - Миссис Морин О'Рорке. Я был у нее на этой неделе.
      Тед почти не проявил интереса к этому сообщению.
      - Она сказала кое-что, что может показаться вам любопытным.
      - Что? - спросил Тед.
      Я рассказал ему о том,  что  букмекеры не принимают ставок от  людей,
которые постоянно выигрывают, и о том, как О'Рорке приходилось использовать
своего садовника, Дэна, чтобы делать ставки анонимно.
      - Великий боже! - сказал Тед. - Ну и морока!
      Он покачал головой.
      - Нет, Джонатан, об этом лучше забыть.
      - Миссис О'Рорке говорила, что  ее  муж ручался за то, что  выиграет
один раз из трех. Вас такая статистика устраивает?
      Он улыбнулся.
      - Не-ет, для  того, чтобы поехать  на дерби, мне  нужна  уверенность
стопроцентная!
      Одна из  девочек швырнула песком в глаза другой,  и Тед поспешно бро-
сился укорять, утешать, вытирать глаза краешком платочка.
      - Кстати,  - сказал я, когда порядок был  восстановлен, - я сделал
несколько копий вашей игры "Стар-страйк". Надеюсь, вы не против?
      - Да ради бога! - сказал он. - Вы  в нее  уже играли?  В ответ  на
первый вопрос  надо ввести "F" или "S".  Я еще  не написал инструкций,  но,
когда напишу, я их вам дам.  Ребята говорят, что игра очень хорошая, - до-
бавил он с довольным, я бы даже сказал - самодовольным видом.
      - Это ваша лучшая программа? - спросил я.
      - Лучшая?  - Он  слегка улыбнулся, пожал плечами и  сказал: - Я по
ней учу. Мне нужно было написать  ее :так, чтобы дети понимали, как она на-
писана и  как работает. Я  мог бы  написать что-то куда  более сложное,  но
только зачем?
      Да, Тед Питтс был прагматиком, а не пустым мечтагелем. Мы собрали де-
тишек, Тед их отряхнул, высыпал песок из ботиночек и повел  домой, обедать.
После обеда я под сочувствующим взором Теда проверял кучу тетрадей, которые
по счастливой  случайности не успел  отнести домой в пятницу вечером. Пусть
пятый "Б"  скажет за  это спасибо Айрстону. А в  понедельник Тед решил, что
его голос в достаточно хорошем состоянии, чтобы он  мог утихомиривать чудищ
из третьего класса, и мы вместе поехали в школу. Каждый из нас ехал на сво-
ей машине. Я чувствовал, что  доброе  отношение Джейн ко мне исчерпано,  и,
хотя она сказала, что я могу  остаться еще, если захочу, я прекрасно видел,
что перестал быть подарком  судьбы. В банк уже должен прийти новый  чек. На
этой неделе им не придется питаться одним хлебом. Так что мне следует поис-
кать себе другое пристанище.
      Перед самым уходом Тед  встал на цыпочки и достал с полки  шесть кас-
сет.
      - Перепишу их сегодня во время обеденного перерыва, - сказал он.
      - Вот и хорошо, - сказал  я. - Один комплект оставьте себе, а ори-
гиналы я верну миссис О'Рорке.
      - А вам они разве не нужны?
      - Может быть, потом я сделаю  копии с ваших. Но мне почему-то не хо-
чется провести остаток жизни у букмекерских контор.
      Тед рассмеялся.
      - Да и мне тоже! Хотя на самом деле я не имею ничего против азартных
игр...
      В его глазах снова мелькнула легкая тоска, но он ее тут же задавил.
      - Ну ладно, - сказал он, - вперед, на битву!
      Он поцеловал Джейн и девочек, и мы уехали в школу. На первой перемене
я снова попытался добраться до Айрстона,  на сей раз из автомата в учитель-
ской. Но и по новому номеру  я его не обнаружил. Начальника сыскного отдела
Айрстона снова не было на месте.
      - Мне  это  уже надоело! - сказал я. - Мне же говорили, что он бу-
дет!
      - Его срочно вызвали, сэр. Быть может, вы оставите сообщение?
      Мне очень хотелось оставить пару крепких проклятий.
      - Передайте ему, что звонил Джонатан Дерри, - сказал я.
      - Очень хорошо, сэр. Ваше сообщение принято в десять тридцать три.
      "Да ну  вас  к  черту!" - подумал я. Не успел я пройти пяти шагов по
направлению к кофеварке, как телефон у меня за спиной зазвонил. В это время
жены учителей обычно звонили в школу, чтобы передать своим обожаемым супру-
гам поручения,  которые они должны выполнить по дороге  домой, и само собой
разумелось, что трубку  снимает тот, кто  окажется ближе всех  к  телефону.
"Ну, - подумал я, - во всяком случае, это не может быть моя жена". Однако
тот, кто снял трубку, окликнул:
      - Джонатан, это тебя!
      Я удивленно вернулся к телефону и взял трубку.
      - Алло! - сказал я.
      - Джонатан! - воскликнула Сара. - Где же ты был?! Господи, где те-
бя носило?
      Похоже было,  что она на грани истерики. Голос  у нее был пронзитель-
ный, он звенел от напряжения. Я  еще никогда не слышал, чтобы он звучал так
взволнованно, как перетянутая струна, что вот-вот порвется. Мне стало не по
себе.
      - Что случилось? - спросил я. Я отдавал себе отчет  в  том, что мой
голос звучит чересчур спокойно,  но ничего не мог с этим поделать.  Со мной
всегда так, когда я особенно сильно волнуюсь.
      - О боже! - Она еще  могла возмущаться мною. Но сказать мне об этом
она не успела.
      После очень короткой паузы в трубке послышался другой голос, от кото-
рого у меня волосы встали дыбом.
      - Ты, недоносок, слушай сюда!
      Анджело Гилберт.
      - Слушай сюда! - повторил он. - Твоя баба сидит  тут.  Мы ее взяли
тепленькой. Привязали к стулу, но так, чтоб не покалечить. -  Он хихикнул.
- И подружку ее, эту мокрую курицу, тоже. Поэтому слушай меня и делай, как
я скажу, понял, ты, лох? Ты слушаешь?
      - Слушаю,  - ответил я. Еще бы! Я весь обратился в слух и зажал ру-
кой второе ухо, чтобы болтовня и звон чашек не мешали мне слушать. Это было
жутко. И ног под собой я не чуял.
      - Ты нас опять надул, - продолжал Анджело, - прислал эту фигню. Но
этот раз был последний. Сегодня ты отдашь нам настоящие кассеты, понял?
      - Да, - кротко ответил я.
      - Ты ведь не хочешь получить свою бабу назад с  расквашенной мордой,
так?
      - Не хочу.
      - Ну, так  отдавай кассеты.
      - Хорошо, - ответил я.
      - И не мухлевать, понял?
      Он, похоже,  был разочарован тем, что я так  спокойно реагирую на его
киношные фразы. Но привычка,  выработавшаяся  за годы преподавания в школе,
стала второй натурой, и я не  мог отказаться от нее даже в этот критический
момент. Наглецам надо давать отпор, на выскочек не  обращать внимания, тор-
жествующую жестокость душить безразличием.
      Это действовало на мальчишек, это отчасти действовало на Дженкинса, и
на Анджело это подействовало, уже дважды. "Ему уже следовало бы  понять, -
подумал я, - что я не ловлюсь ни на  насмешки, ни  на наглость;  а если  и
ловлюсь, то виду не подаю". Но Анджело был слишком занят собой, чтобы пове-
рить, что кто-то может  его не испугаться. Быть может, он не  слишком умен,
но чрезвычайно опасен.
      Он поднес трубку ко рту Сары. Вот перед ней устоять было сложнее.
      - Джонатан! - голос наполовину гневный,  наполовину испуганный, вы-
сокий и пронзительный. - Они пришли  вчера. Мы с Донной всю ночь просидели
связанные! Всю ночь, понимаешь?! Где тебя носило, черт возьми?!
      - Ты в доме Донны? - с беспокойством спросил я.
      - Что-о?! Да, разумеется! Разумеется! Не задавай таких дурацких воп-
росов!
      В трубке снова послышался голос Анджело:
      - Теперь слушай сюда,  лох! Хорошенько слушай! И на этот раз  - без
шуточек! Нам нужен настоящий товар, и это твой последний шанс, понял?
      Я не ответил.
      - Ты слушаешь? - резко спросил он.
      - Конечно, - ответил я.
      - Отвезешь кассеты к моему отцу в Уэлин. Понял?
      - Понял. Но кассет у меня нет.
      - Так найди их! - он почти сорвался на крик. - Слышишь? Найди!
      - На это потребуется время, - сказал я.
      - Твое время вышло, ты, ублюдок!
      Я перевел дух. Он опасен. Он не способен мыслить разумно. Это тебе не
школьник. Я рискую зайти слишком далеко.
      - Я могу получить их сегодня, - сказал я. - Когда получу - отвезу
их к вашему отцу. Но это может быть довольно поздно.
      - Быстрее! - отрезал он.
      - Быстрее не могу. Это невозможно.
      Я понятия не имел, зачем  я  пытаюсь протянуть время. Это был  своего
рода инстинкт. Не надо спешить, все образуется.
      - Когда  ты их привезешь, - сказал Анджело  (он, похоже, смирился с
тем, что быстрее не получится), -  мой отец их проверит. На компьютере. На
компьютере "Грэнтли", понял? Отец купил компьютер "Грэнтли", потому что эти
программы написаны для него.  Так что не надо всяких штучек, как  в прошлый
раз. Он  их  проверит,  понял? Так что для тебя же лучше, чтобы они были те
самые.
      - Хорошо, - снова ответил я.
      - Когда  отец их проверит, - продолжал Анджело,  - он позвонит мне
сюда. Тогда я оставлю твою бабу  и эту мокрую курицу, и можешь явиться сюда
спасителем, этаким рыцарем Галахадиком. Понял?
      - Да, - ответил я.
      - И помни, ты, недоносок: если что-то выкинешь,  твоей бабе придется
годами бегать по врачам. Для начала мы ей зубы вышибем.
      Он, видимо, снова передал трубку Саре, потому что я снова  услышал ее
голос - все такой же рассерженный, испуганный и пронзительный:
      - Бога ради, привези ты эти кассеты!
      - Хорошо, привезу, - ответил я. - Пистолет Анджело при нем?
      - Да. Джонатан, сделай как он говорит! Пожалуйста! Не дурачься!
      Это была не столько просьба, сколько приказ.
      - Эти кассеты, - сказал  я,  - не стоят выбитых зубов.  Постарайся
успокоить его,  если сумеешь.  Скажи ему, что я сделаю  все, как он просит.
Скажи ему, что я тебе обещал.
      Она не ответила. В трубке послышался голос Анджело:
      - Ну все, недоносок. Хватит. Ты их привезешь. Верно?
      - Хорошо, - ответил я, и  в трубке послышались гудки. У меня голова
шла кругом.
      Учительская опустела. Я уже опаздывал на урок в шестой класс. Я маши-
нально взял нужные книги и на непослушных ногах отправился в класс.
      "Найди кассеты!"
      Чтобы их найти, надо сперва найти Теда Питтса, : Теда Питтса я скорее
всего смогу найти не раньше обе денного перерыва, который начинается в чет-
верть первого. Так что у меня есть полтора часа на то, чтобы об думать свои
действия.
      Шестой  класс  проходил радиоактивность. Я велел им продолжать  серию
экспериментов с альфа-частицами, которые они  начали  на  прошлой неделе, а
сам уселся на кафедру у доски, откуда я часто вел  уроки,  и стал смотреть,
как работают счетчики Гейгера, и размышлять об Анджело  Гилберте. Что можно
предпринять?
      Можно еще раз  позвонить в полицию. Сказать, что психически неуравно-
вешенный  человек  взял  в заложницы мою жену, и я полагаю, что это он убил
Кристофера Норвуда. Тогда они скорее всего кинутся к дом Кейтли  и потребу-
ют, чтобы  Анджело сдался. И Сара по-прежнему будет  заложницей, и ценой ее
жизни 6удут уже не три кассеты, а личная свобода Анджело.  Нет,  это не вы-
ход.
      В полицию обращаться не стоит. А что тогда?
      Отдать кассеты Гарри Гилберту. И положиться на то, что Анджело отпус-
тит Сару и Донну целыми и  невредимыми. То есть сделать то, что мне велели,
и понадеяться на то, что Анджело  не станет ждать меня в доме Кейтли, чтобы
оставить за собой три трупа. Не  очень логично, но возможно. Было бы лучше,
если бы я мог придумать разумную  причину убийства Криса Норвуда. Он не от-
дал Анджело готовых программ, потому что,  если бы у Анджело были эти прог-
раммы, ему  было  бы незачем являться ко мне. Я не в первый раз задумался о
том, что стало с самими записями  Лайэма О'Рорке и с кассетами, которые Пи-
тер якобы отправил  человеку, который заказал программы. "К. Норвуд, "Кухня
богов", Ньюмаркет".
      Крис Норвуд. Отпетый  ворюга.  Наглый ублюдок, как отрекомендовал его
Аккертон. Аккертон, начальник над овощами, отращивающий пивное брюшко в па-
бе.
      Возможно, впервые столкнувшись  с  Анджело, Крис Норвуд просто сказал
ему,  что  Питер  Кейтли пишет программы и все бумаги у него, так что пусть
Анджело там их и  заберет. Тогда Анджело явился с угрозами к  Питеру. Питер
испугался и отдал ему программы, которые, как он знал, были недействующими.
К тому времени, как Гилберты это обнаружили, Питер погиб. Видимо, тогда Ан-
джело вернулся  к Крису  Норвуду, на этот раз с  пистолетом. А Крис Норвуд,
видимо, опять сказал, что программы - у Питера Кейтли, на кассетах. А если
он мертв, значит, они у него где-то дома. Наверно, он  это  сказал им после
того, как они прострелили проигрыватель. Должно быть, тогда он по-настояще-
му испугался. Но он все равно хотел по возможности оставить программы у се-
бя, потому что это безотказная кормушка на всю жизнь.
      Видимо, Крис Норвуд дважды отказался дать Анджело то, чего тот хотел;
и теперь Крис Норвуд мертв.
      Я тоже дважды обвел Анджело вокруг пальца. И скорее всего жив я толь-
ко благодаря тому, что у меня оказалась под рукой винтовка. Когда рядом нет
его папаши, который  худо-бедно его сдерживает, Анджело не менее взрывоопа-
сен, чем пары бензина, которые  погубили  Питера. Даже если он уверен,  что
сокровище, за которым он так давно охотился, уже у него в руках.
      У некоторых учеников  излучение исчезло. Я машинально спустился с вы-
сот кафедры, чтобы напомнить им, что в камеры нужно регулярно добавлять су-
хого льда. "Не мухлевать..." - сказал Анджело. А если?
      "Чем я располагаю? - подумал я. - Что я могу?" Я умею стрелять.
      С другой стороны, пристрелить Анджело я не могу. По крайней мере, по-
ка он  держит пистолет у виска Сары.  И потом  сесть за убийство  самому...
Нет, это тоже исключено.
      Я располагал знаниями, которые дала мне физика. Я  мог собрать радио,
телевизор, термостат, электронные часы, а при наличии соответствующих мате-
риалов и  инструментов - лазер, ракетную  установку или атомную  бомбу. Но
сделать атомную бомбу на уроке перед обедом мне явно не удастся.
      Двое учеников поспорили из-за прибора, состоявшего из большого магни-
та, который обстреливался множеством мелких магнитных частиц. Один из маль-
чишек настаивал, что сила постоянного магнита со временем слабеет, а другой
говорил, что это все чушь, что постоянный - он и есть постоянный.
      - Скажите, сэр, а кто прав? - спросили они у меня.
      - Постоянство - вещь относительная, а не абсолютная, - ответил я.
      И тут в голове у  меня  произошел выброс энергии. Меня осенило.  Все,
что нужно, было под рукой! "Боже, благослови мальчишек!" - подумал я.


      ГЛАВА 9

      Тед Питтс весь обеденный перерыв просидел  за "Гаррисом", переписывая
программы и проверяя копии.
      - Ну вот, - сказал он наконец, потирая шею. - Насколько я могу су-
дить, копии безупречные.
      - Которые вы возьмете? -  спросил  я. Он серьезно взглянул на  меня
из-за своих очков в черной оправе. - А вам все равно?
      - Берите любые, - ответил я. - Я возьму другие.
      Он поколебался, но потом все же выбрал оригиналы.
      - Вы уверены? - еще раз спросил он.
      - Да, - ответил я. - Только верните мне коробки от них. "Оклахома"
и прочие. Лучше будет отдать их в первозданном виде.
      Я сунул  кассеты в яркие  коробки, поблагодарил Теда, вернулся в учи-
тельскую, сказал моим четверым многострадальным помощникам, что у меня жут-
ко, невыносимо болит голова, и попросил их поделить между собой  мои после-
обеденные уроки. Они  постонали, поохали, но нам регулярно приходилось ока-
зывать друг другу такие услуги, так  что они согласились. Я сказал, что иду
домой. Если пройдет, завтра буду.
      Перед уходом я  завернул в лаборантскую, где Луиза пересчитывала пру-
жины и весы для уроков второго  класса. Я сказал, что у меня болит, голова.
Она не выказала особенного сочувствия (и в общем-то была права).  Когда она
понесла  батарейки  в  один из классов, я улучил минуту, залез в один из ее
аккуратных шкафчиков, достал оттуда три небольших предмета и поспешно спря-
тал их в карман.
      - Что вы ищете? - спросила вернувшаяся Луиза, застав меня у раскры-
той дверцы.
      - Да так, ничего, - туманно ответил я. - Сам не знаю.
      - Идите домой и ложитесь в кровать, - вздохнула Луиза, сделав скор-
бную мину. - Я уж как-нибудь управлюсь с дополнительной работой...
      На самом  деле мое отсутствие означало,  что работы у  нее, наоборот,
убавится, но указывать ей на это было совершенно незачем. Я горячо поблаго-
дарил ее, чтобы привести в хорошее  настроение - ради своих коллег, - вы-
шел из школы, сел в машину и поехал домой. По крайней мере, я мог не боять-
ся, что  застану там Анджело: он сейчас был в доме Кейтли, в Норидже, в ста
милях отсюда.
      Все казалось каким-то ненастоящим.  Я  думал о двух женщинах, которые
сейчас сидят, привязанные к стульям, о  том, как им неудобно, как им страш-
но, как они измучены. Сара просила не дурачиться. Сделать все,  как говорит
Анджело.
      В одном из ящиков серванта у нас хранился альбом с  фотографиями, ко-
торый мы засунули подальше,  когда  пропала охота запечатлевать нашу безра-
достную жизнь. Я выкопал его и  принялся листать страницы, ища фото, на ко-
тором Питер, Донна и Сара были сняты на мостовой перед домом Питера. На фо-
тографии светило солнце, все трое улыбались и выглядели счастливыми. Я уви-
дел лицо Питера, еще без усов,  молодое, радостное, и меня пронзила боль. В
этом снимке не было ничего особенного: просто люди, дом, улица. Однако сей-
час он был для меня очень важен. Я поднялся наверх, в свою комнатку, открыл
шкаф, где  хранились мои винтовки,  достал один из "маузеров" и олимпийскую
винтовку "аншютц" 0,22. Убрал обе в чемодан, вместе с патронами.  Потом от-
нес чемодан к машине и запер в багажнике.
      Потом, поразмыслив, вернулся наверх и достал из комода большое корич-
невое полотенце. И его тоже убрал в багажник. Запер дом.
      Потом минуты три-четыре посидел в машине, обдумывая, что делать даль-
ше. В результате снова вернулся в дом, на этот раз за тюбиком суперклея.
      И подумал: единственное, чего мне не хватает, так это времени.  Я за-
вел мотор и поехал, но не в Уэлин, а в Норидж.
      Я так летел, словно за мной гнались черти, и потому добрался быстрее,
чем обычно, и все же, когда я оказался на окраине города, было уже полпято-
го. С тех пор, как Анджело  мне звонил, прошло шесть часов. Как долго тяну-
лись эти шесть часов для заложниц!
      Я остановился  у телефонной будки в  торговых рядах недалеко  от дома
Донны и набрал ее номер.  Помнится,  я молился, чтобы Анджело снял  трубку:
это, по крайней мере, будет означать,  что дела сейчас обстоят не хуже, чем
утром.
      - Алло! - сказал он немного поспешно.
     "Ждет, что отец позвонит", - подумал я.
      - Это Джонатан Дерри, - сказал я. - Кассеты у меня.
      - Дай мне поговорить с отцом!
      - Я не от него звоню. Я туда еще не доехал. Весь день искал кассеты.
      - Слушай, ты, ублюдок! - теперь он был  всерьез, по-настоящему зол.
- Я тебя предупреждал...
      - Я искал их весь день, но теперь они у меня, - перебил я. - У ме-
ня они! С собой!
      - Ну, ладно, - напряженно ответил он. - Вези их теперь к моему от-
цу. К отцу, понял?
      - Понял,  - ответил  я. - Я сейчас прямо  туда. Но мне потребуется
некоторое время на дорогу. Я довольно далеко оттуда.
      Анджело что-то пробурчал себе под нос, потом спросил:
      - Сколько времени?  Где  ты сейчас? Мы тут  торчим  уже целые сутки,
мать твою!
      - Я недалеко от Бристоля.
      - Где-е?! - яростно взревел Анджело.
      - Чтобы доехать к вашему  отцу,  - продолжал я, - мне  потребуется
четыре часа.
      Наступило короткое молчание. Потом - голос Сары, уставшей настолько,
что она даже плакать не могла, отупевшей от страха.
      - Где ты? - спросила она.
      - Недалеко от Бристоля.
      - О господи!  -  она уже не сердилась.  В  голосе звучала безнадеж-
ность. - Мы больше не выдержим, Джо...
      Трубку вырвали