дорога у
спекулянтов. Выменивал  у  знакомых.  На  книги уходила  значительная  часть
зарплаты и вся пенсия.
     Зарплата!  Ее еле  хватало  на полунищенское  существование. Человек  с
университетским образованием, которому сулили судьбу нового Лобачевского, не
в состоянии содержать одного себя  и мать на  самом примитивном человеческом
уровне! А  что ждет его в  будущем? Повышение  зарплаты на несколько рублей.
Никакой надежды на  здоровую  семью. И  зачем  она?  Плодить новых уродов  и
нищих?!  И  итог  жизни  -  еще  более  нищенский  уровень.  И  одиночество,
одиночество, одиночество. Ради чего  жить?  Стоит ли такая жизнь того, чтобы
за   нее  цепляться?   Есть,  конечно,   интеллектуальные   интересы.   Есть
интеллектуальная  жизнь.  Но нельзя  же вечно  жить в  мыслях,  в  идеях,  в
расчетах,  в  формулах,  ь  теоремах,  в  теориях!  Он  же все-таки человек.
Человек? А может быть он есть всего лишь червяк, вообразивший себя человеком
и дерзающий стать сверхчеловеком?
     У него появилось Дело. Но  что это за дело?! Такое же уродливое, как он
сам,  как  все окружающее  его общество, как вся жизнь вообще. Гармония мира
есть вымысел, уродство мира есть реальность.

Дело
     Сусликова  перевели в Москву,  в ЦК КПСС. Но на его место назначили  не
второго секретаря обкома  партии и  не Маоцзедуньку, а брежневского человека
из Москвы - некоего Жидкова. Последний внешне был очень похож  на Брежнева и
подражал  ему в манере речи. Пошел  слух, будто он -  побочный сын Брежнева.
Формально Жидкова  на пост первого секретаря  обкома  должны были избрать. С
предложением  его  кандидатуры  выступила Маоцзедунька. Она описала его  как
одного из  величайших деятелей партийного  руководства и  верного  соратника
Брежнева. В Партградской правде напечатали портрет  Жидкова,  справку о  его
жизненном пути и хвалебную статью Маоцзедуньки. Партградцы на этом основании
решили, что  Жидков будет  лишь числиться, а фактически первую скрипку будет
играть Маоцзедунька. Как она  будет играть, об  этом никто  не подумал, хотя
она не умела играть даже последнюю балалайку. Вырезки из Партградской прессы
и записи высказываний партградцев этих  дней начали заполнять  вторую  папку
Дела.

Мы и Запад
     По  проблеме взаимоотношений  с Западом в группе  Горева наметились две
крайности   -  прозападная   (ее  представлял   Фюрер)  и  антизападная  (ее
представлял Горев). Остальные колебались между ними.
     Позиция  Горева. Отношение Запада к Советскому Союзу и ко всему, что  у
нас происходит, определяется  прежде всего тем, что Советский Союз - сильное
государство,  угрожающее  существованию  (по  крайней  мере  - благополучию)
Запада. Запад готов  терпеть на территории Советского Союза что угодно, лишь
бы это государство было слабым. Запад стал  бы даже татаро-монгольскую  орду
превозносить  как  демократию,   если  бы   она  пришла  на  смену  сильному
коммунистическому  режиму.  На  Западе обращают  внимание  только  на  такие
явления  советской  жизни,  которые,  по мнению  Запада,  свидетельствуют  о
слабости  советского режима  или  ослабляют его на  самом  деле.  На  Западе
начисто игнорируют те явления советской жизни,  которые важны с точки зрения
внутренней  эволюции советского  общества как  общества  здорового, имеющего
большие  исторические  перспективы. Чтобы  заслужить  внимание  и  одобрение
Запада,  надо  поставлять  материал   для   сенсаций  в  западной  прессе  и
становиться  агентами западных секретных служб.  Мне  это не подходит. Я  не
хочу прислуживать Западу. Я  хочу остаться в нашей собственной истории. Мы в
конце концов русские люди.  У нас  своя судьба, своя история, не совпадающая
на все  сто процентов  с западной. У  нас различно ориентировано сознание. У
нас  различные  критерии  оценок  всего.  Запад  стремится  подчинить  своим
интересам и  нашу оппозицию,  навязать  советским  людям  свое понимание как
западного, так и советского общества. Запад
     занижает  интеллектуальный уровень советской оппозиции и  оппозиционных
умонастроений  советских  людей  вообще  путем  навязывания  им  в  качестве
духовных   вождей   определенного  рода  личностей.  Эти  личности  всемерно
раздуваются  до  масштабов  сверхэпохальных  гениев  и  пропагандируются   в
средствах массовой информации так, как это  еще никогда  не делалось ранее в
человеческой  истории. В результате в сознании  советских  людей разрушаются
критерии различения  таланта  и  бездарности, идеологической  лжи  и научной
истины, ума  и глупости, мудрости  и суемудрия, честности и  обмана.  Ложные
кумиры завладели умами и душами масс. Нам надо создавать свою отечественную,
устойчивую, преемственную и  независящую от Запада оппозицию. А что касается
развития  России,  то  Запад  не  может  быть  для  нас  образцом.  Не  надо
идеализировать Запад. Не надо недооценивать наши возможности.
     Позиция Фюрера. Наша система терпит крах. Мы  должны встать на западный
путь развития. Без помощи Запада мы обречены на застой и деградацию. Никакая
оппозиция у нас без поддержки Запада невозможна. Только прозападная политика
руководства может привести к скачку в нашем развитии.
     - Позиция Горева  имеет один недостаток, - сказал Слепой. - У нас могут
допустить все что угодно, только не свое оригинальное и новаторское. Сами же
наши  оппозиционеры не допустят появление такой  оппозиции, о какой  говорил
Горев.  У  нас  преклоняются перед  всем  заграничным и  топчут  в грязь все
значительное  отечественное.  Идеи  Горева  хороши,  но  у  нас  нет  людей,
способных их осуществить. Позиция Фюрера тоже имеет один  недостаток: у  нас
просто нет  людей,  способных  на  самом  деле  повернуть развитие страны  в
западном направлении. Наш человеческий материал не годится для этого.
     - Что ты имеешь в виду? - спросил Остряк.
     - Принято считать, что с любым  человеческим материалом можно построить
любой  тип  общества.  Но  это  ошибочно.  С нашим,  например,  человеческим
материалом такое общество, как в странах Запада, не построишь.
     - Значит, мы обречены на ту мерзость, какую имеем?
     - Почему мерзость?! Мы  не так уж плохо живем. Погоди,  пройдут годы, и
люди об этих годах будут вспоминать как о золотом веке советской истории. Мы
действительно обречены жить вечно хуже, чем на Западе, жаловаться на жизнь и
завидовать Западу.  Ничего не поделаешь, судьба! Кроме того, надо учесть тот
факт, что  в послевоенные годы население нашей  страны увеличилось  почти на
сто миллионов.
     -Ну и что?!..
     -   Как,   что?  Их  же  кормить  надо,  одевать,  обучать,  давать  им
развлечения.
     - У нас в избытке территории.
     - Неосвоенной  территории,  на которой мало кто способен  жить. Ты же в
Сибирь  или  за Полярный круг не поедешь? Нет.  Я тоже. По моим подсчетам, у
нас  до  пятидесяти  миллионов  излишнего  населения.  И  это  еще  скажется
катастрофически,  помяни мое слово. Причем,  у людей повысились потребности,
они теперь не  довольствуются  тем, чем  довольствовались наши  отцы и деды.
Плюс  к  тому,  изменились  пропорции   населения  в  смысле  разделения  на
производительную  и  непроизводительную  часть.  В  стране  в огромной  мере
разрослась непроизводительная  часть  и  выросли  ее  аппетиты.  Она  сожрет
страну. Лет через десять мы будет сидеть в жуткой яме.

Дело
     В  1982  году,  т.е.  за три года  до того, как  Горбачев  провозгласил
установку  на  гласность,  группа  студентов  университета  решила  издавать
нелегальный  журнал Гласность. Успели  выпустить лишь  один  номер,  так как
редактора  арестовали, а прочих исключили из университета и рассовали кого в
армию,  кого в Атом, кого  в психушку.  Слово издавать тут  было употреблено
всуе.  Следовало  бы сказать делать, так  как журнал  отпечатали на  пишущей
машинке и сделали несколько десятков копий на ксероксе.
     Юрий прочитал журнал. В одной из статей говорилось  о десяти богатейших
людях Партграда.  На первом месте  стоял  заведующий овощной  базой Гробыко,
считавшийся главой  белой  партградской  мафии.  Его  состояние  исчислялось
несколькими десятками миллионов рублей при зарплате заведующего овощной базы
в  150  рублей  в  месяц.  На  втором  месте  был  заведующий  авторемонтной
мастерской  Гизатуллин, считавшийся  главой  желтой  партградской  мафии.  И
третье  место  занимала  Маоцзедунька.  Ей  в  статье  было  уделено  особое
внимание:  авторы статьи рассматривали ее как характерный  пример  срастания
теневой  экономики  и  партийно-государственного аппарата.  Авторы призывали
обратить  особое внимание на этот  феномен, видя в нем  признак формирования
особого правящего класса советского общества  и  социальную базу для будущей
контрреволюции.
     Другим значительным вкладом в Дело  был фельетон в сатирическом журнале
Еж  о таинственном исчезновении пятисот свиней в свиносовхозе в том  районе,
где  начала  свою  карьеру  Маоцзедунька.  Хотя  ее  имя  в   фельетоне   не
упоминалось, ни для кого не было секретом, кто стоял за  этим исчезновением.
Тот факт, что такой  фельетон проскочил  в печать, свидетельствовал о борьбе
внутри правящей верхушки области.

Как жить в раю
     Лаптев вылечил дочь Белова  от  какой-то болезни, от  которой  не могли
вылечить больницы Парттрада  и  Москвы.  Вылечил  играючи,  в три сеанса  по
полчаса.  Поэтому  Белов  ему  не  заплатил  ни  копейки,  решив  отделаться
приглашением  на ужин в компании  интеллектуалов, хотя  заплатил  кучу денег
всякого рода светилам,  не сделавшим  для дочери ничего и признавшим болезнь
пока еще неизлечимой.
     -  Что  поделаешь,  -  говорил по этому поводу  Белов. -  Я всего  лишь
человек.   Очевидно,   есть  какие-то  неподвластные  нам  законы   массовой
психологии, по которым мы возвеличиваем ничтожества и замалчиваем гениев.
     - Гении все же проскакивают и всплывают с годами.
     - Случайно. Благодаря сильным покровителям. Люди не сразу разгадали. Да
и много ли таких?  Это когда проходят века,  гении накапливаются, и кажется,
что достаточно родиться гением, а признание придет само собой. Вот  возьмите
наш Партград! Много  ли  у нас было гениев?! Назовите кого-нибудь еще, кроме
Лаптева! А что его ждет? Атом или психушка.
     - Сусликов вроде покровительствует Лаптеву. Даже идею  выдвинул создать
для него лабораторию по лечению рака.
     - Покровительствовал  неделю, пока Лаптев его лечил.  А потом забыл про
обещания.   Сусликову  важно  самому  быть  здоровым.  Но   чтобы  и  другие
пользовались привилегией здоровья - это уже нарушение законов нашего строя.
     На  вечере у Белова Лаптев выглядел совсем чужим, неуместным. Знакомясь
с  ним, гости говорили: Лаптев?  Тот  самый? и тут же забывали про него. Все
старались не столько знаменитого Лаптева  послушать,  сколько себя показать.
Все старались перекричать друг друга. Лаптев тихонько  сидел на краю  стола.
Молча пил и  ел.  Потом  он как-то незаметно и  вроде бы нехотя  включился в
общую беседу.
     Разговор  шел  о крушении общественных  идеалов.  Лаптев делал какие-то
малозначащие замечания,  когда  к  нему  обращались. Постепенно  он завладел
вниманием собравшихся. Казалось, что он не говорил ничего нового для них. Но
он говорил это  так, что говоримое теряло интеллигентский циничный оттенок и
приобретало какой-то возвышенный,  поэтически-религиозный  смысл.  Суть  его
речи заключалась в следующем.
     Христос  обещал  людям рай. Дальше этого его воображение не  шло. Я иду
дальше: я ставлю проблему, как  жить в раю, если ты в него попал? Достижение
рая есть лишь часть задачи, причем - наиболее легкая. Остается другая  часть
задачи, причем - неизмеримо более трудная: что нужно сделать для того, чтобы
жизнь  в раю была  сносной. В нашей стране  построен рай земной. Уверяю вас,
это -  наилучшее общество изо всех мыслимых. Лучше  его не было  и  не будет
никогда и нигде. Если вы этого не поймете, все ваши надежды и усилия так или
иначе пойдут прахом.
     Создание земного  рая  не  означает, что тем  самым  автоматически люди
получают райскую жизнь. Создание  этого рая есть  лишь основа для борьбы  за
райскую жизнь, есть  лишь возможность  ее,  но  еще не  действительность. Вы
имеете рай, вы уже находитесь в нем. А теперь устраивайтесь в нем так, чтобы
вам было хорошо, ибо это зависит от вас самих.
     Когда заманивают в рай, сулят одно. А когда  люди попадают в  него, они
видят в нем другое. Одним это нравится. Они решают, что попали  именно туда,
куда стремились. Другим это не  нравится. Они не видят основ тех благ, какие
получили  и могут  получить,  видят  лишь следствия,  от которых  стремились
избавиться. Учить первых, как  жить в раю, бессмысленно, они сами этому кого
угодно научить могут. Учить надо вторых.
     Несмотря  ни  на   что,   коммунизм   есть   единственное  общественное
устройство,  которое  предоставляет  людям  возможность  добиваться  райской
жизни. Коммунизм  дает  людям  гарантированные минимальные  жизненные блага,
освобождает   человека   от    материальных   забот,    позволяет   человеку
сосредоточиться на более важных - подлинно человеческих жизненных ценностях.
     Есть  два пути  для лучшего устройства людей в коммунистическом  раю  -
коллективный  и  индивидуальный.  Первый  путь  есть  практическое дело  для
подлинных  коммунистов.  Второй  же  путь  есть  дело  каждого  человека  по
отдельности. Я учу людей, как встать  на  второй путь и  как идти  им.  Если
оставить  в  сторону  аналогии с  христианским  раем,  основы  моего  учения
выглядят так. .
     Ты  есть  человек коммунистического общества. Ты родился и вырос в нем.
Ты  приучен жить в нем. Ты  обречен дожить до  конца жизни  в нем.  Но ты не
принимаешь это  общество как свое.  Оно  тебе чужое. Оно  враждебно тебе. Ты
должен жить по нормам этого общества, отвергая сами эти  нормы. Ты не можешь
изолироваться от  него,  но  не  видишь  никакой  возможности  изменить  его
желаемым  для  тебя образом. Ты должен  жить, как все, будучи  не таким, как
все. Ты  не хочешь принимать участия в спектаклях власти. Ты  не  принимаешь
идеологию этого  общества.  Ты не хочешь  сражаться за материальные  блага и
делать карьеру.  Ты протестуешь против  самих  основ этого общества,  но  не
видишь лучшей альтернативы ему.  Бессмысленно бороться за его изменение. Оно
только что возникло  и  далеко не исчерпало своих потенций. Что бы ни делали
люди,  оно  имеет  свои  внутренние-  законы эволюции, неподвластные  людям.
Вместе  с тем, ты хочешь прожить  свою единственную  и неповторимую жизнь на
высшем   уровне    нравственных,   духовных,   интеллектуальных   достижений
человечества.  Ты хочешь сохранить достоинство человека в условиях общества,
стремящегося превратить человека в ничтожную единичку  во множестве безликих
единичек.  Как  этого  добиться?  Существует  только  один  выход  из  этого
положения:  если нельзя данный  тебе  внешний  мир сделать  отвечающим твоим
идеалам, интересам и вкусам, то можно  создать в самом себе свой собственный
внутренний  мир.  Стань   внутренне  свободным  и  создай  свою  собственную
идеологию,  психологию и  систему правил поведения  в соответствии со своими
идеалами.
     Быть  внутренне свободным - это не так-то  просто,  как это  кажется на
первый  взгляд.  Для этого вовсе  не  достаточно  думать,  что хочешь  и как
хочешь.  Внутренняя свобода  не  есть своеволие  и  распущенность  в мыслях.
Внутренне  свободным может  стать  на  самом  деле лишь  тот,  кто  обладает
достаточно  богатым  материалом  для работы  мысли,  высокоразвитым и хорошо
организованным аппаратом мышления, способностью объективно  понимать то, что
происходит в окружающем  мире,  способностью противостоять  всему  тому, что
пытается навязать ложный взгляд на мир,  на человека, на общество. Внутренне
свободный   человек   должен  иметь   в  себе   самом   своего  рода   целое
интеллектуальное государство, способное защитить его от всяких посягательств
извне.  Это государство должно быть организовано и должно функционировать по
строго  определенным   правилам.  В  нем  должна   быть  суровая  внутренняя
дисциплина и порядок.
     Не может быть внутренне свободным человек, изолирующийся от жизни своей
эпохи  и от  ее культуры. Внутренняя свобода  есть способность защищать свое
внутреннее государство в  океане  жизни  со всеми  ее  тревогами, радостями,
опасностями,  несчастьями,  достижениями,  короче   говоря  -  со  всеми  ее
достоинствами и недостатками.
     Все, что я  сказал, есть лишь  присказка.  А сказка будет впереди.  Моя
сказка  включает  в себя  определенное  учение о  человеке,  о  познании,  о
природе,  о  человеческом обществе,  а  также  определенную  систему  правил
внутреннего поведения, т.е. обращения со своим сознанием  и подсознанием,  и
правил внешнего  поведения на  все случаи жизни, т.е. правил твоих поступков
по отношению  к окружающим тебя людям и общественным учреждениям. Не  каждый
способен создать для себя такое  учение и жить в соответствии с ним. А  тот,
кто  способен, должен употребить на это всю жизнь без  гарантии успеха. Есть
исключительные  одиночки, которым  такое учение  и  такое  умение  жить  как
суверенное государство дается сразу,  с полной ясностью и со всеми деталями.
Я - один из них, если  не единственный. Я иду этим  путем. Я не призываю вас
следовать за  мною.  Я говорю:  если хотите  научиться жить  в раю, идите со
мною.

Мысли наедине
     Этот  путь  суверенного  государства из одного человека мне  подошел бы
лучше всех  других. Но есть масса  но, препятствующих  этому. Во-первых, для
этого  надо  быть физически здоровым,  чего нет у меня. Во-вторых, для этого
нужно  лаптевское прозрение, чего  тоже нет у  меня. Чтобы такое прозрение у
меня наступило самостоятельно, я должен вновь садиться за  учебу  и получать
новое образование,  а это уже  поздно. Я не  в силах начать  жизнь сначала и
переучиваться.  Следовательно,  я  должен  стать  учеником и  последователем
Лаптева,  дабы  быстро  овладеть его  учением и  сделать  это  учение  своей
собственной идеологией. А я  вырос так, что  не могу  стать учеником кого-то
другого,  если бы  даже  этот  другой был  всамделишный Бог,  а  не какой-то
бездельник, пьяница и болтун Лаптев. Прав был Христос: нельзя стать пророком
в своем отечестве,  тем  более в  таком отечестве, как  Россия.  Если  уж  я
остаюсь равнодушным  к словам Лаптева,  то тому открыт один путь с его идеей
суверенного человека-государства - путь в Атом или в психушку.

Дискуссия об идеологии
     На этот раз речь зашла об  идеологии. По словам Фюрера,  наша идеология
систематически развращала людей, вбивая  им  в голову  идеи  равенства  и по
потребности.  Люди  привыкли  ждать, что  им  с небес руководства посыплется
манна небесная.  А между  тем реальность шла в  противоположном направлении.
Вместо обещанного равенства возникло и усиливалось неравенство в социальном,
материальном  и  культурном  отношениях. Население  раскалывалось  на  новые
классы с  различными  интересами и образом жизни. А  принцип по  потребности
оказался  на   деле  не  удовлетворением  растущих  потребностей   людей,  а
распределением   в  соответствии   с   их  социальным   положением.  Да,  по
потребности. Но что есть потребность? Любое желание людей? Ничего подобного.
Потребностью  на  деле  оказалось  то, что признавалось в качестве  разумной
потребности  для  человека  в  его   положении.  Грубо  говоря,  принцип  По
потребности оказался на деле принципом Жри, что дают!. В  результате в людях
развился идеологический цинизм. Вот вам реальная диалектика: с одной стороны
-  жажда равенства и  по потребности,  а  с  другой  стороны -  неверие ни в
равенство, ни в по потребности.
     - А что ты хочешь, - возразил Слепой, - чтобы идеология прямо  говорила
людям,  что неравенство неизбежно, что каждому  дается  столько, сколько ему
положено по