места!" Конечно, у нас не было настоящей
свадьбы, мы расписались, что называется, наспех, под  влиянием  момента,
но все-таки несколько снимков, пусть и  заурядной  "мыльницей",  сделать
удосужились. Альбом, в который я положила свадебные фотографии, оказался
на месте. И сами фотографии имелись в наличии. Однако от потрясения  они
меня не спасли.
   Ни на одном снимке моего мужа Юры Туманова просто не было. Причем все
фотографии были мне знакомы, я сто раз рассматривала  их.  Особенно  вот
эти две, где мы обмениваемся кольцами и пламенными поцелуями. Вместо Юры
рядом со мной красовался не кто иной, как сегодняшний самозванец.
   - В принципе, это логично, - вслух сказала  я.  -  У  него  документы
моего мужа, одежда, ключи  и  вещи,  он  фотографировался  со  мной  для
семейного альбома... Но ведь это  совсем  не  тот  человек,  которого  я
полюбила!
   Никто не сможет меня в этом переубедить!
   Мысли мои с бешеной скоростью заметались в голове.
   Неужели вокруг меня плетется заговор? Или вокруг  Туманова?  Какие-то
ужасные обстоятельства разлучили нас. Юры, возможно, уже нет в живых.  И
убийцы,  чтобы  уйти  от  возмездия,  подстроили  всю   эту   чепуху   с
документами.
   Да нет, это просто бред. Современные убийцы растеряли свое коварство.
Они поджидают жертву на стоянке  или  в  подъезде,  стреляют  в  нее  из
пистолета и - гуд бай!
   Стоило ли затевать всю эту возню с документами  и  потом  красоваться
тут передо мной  в  одних  трусах,  чтобы  скрыть  убийство?  Совершенно
непонятная ситуация.
   С горя я принялась лепить котлеты, а потом зажаривать их,  машинально
переворачивая лопаткой. Звонок радостно запел. Ничего  не  спрашивая,  я
распахнула дверь. На пороге  стоял  он  -  зеленоглазый  нахал.  Правда,
сейчас его глаз  не  было  видно  -  их  скрывали  очки  с  затемненными
стеклами. Очки тоже принадлежали Туманову. Он носил их постоянно, потому
что его глаза, основательно пострадавшие  от  компьютера,  слезились  на
свету. За это я ласково звала его вампирчиком.
   - Привет, - сказал лжемуж,  пытаясь  меня  обнять.  Я  шарахнулась  в
сторону. - Что это ты  нынче  такая  боязливая?  Кстати,  придется  тебя
огорчить: билетов на сегодня нет. На завтра тоже.
   - Какого черта ты сюда пришел? - спросила я, отступая.
   - Соскучился по женушке. О, как пахнет котлетами! - Зеленоглазый снял
пальто и отправился в комнату, на ходу стаскивая с себя пиджак. Несмотря
на то что с утра он оросил себя одеколоном  Туманова,  после  нескольких
часов прогулки незнакомый запах восторжествовал.
   Нет, это, безусловно, не мой муж.
   - Как твоя нога? -  спросил  между  тем  самозванец,  переодеваясь  в
спортивный костюм Туманова.
   Ногу я потянула еще неделю назад. Об этом, кроме мужа, не знал никто,
даже сестре о таком пустяке я не стала рассказывать.
   - Ты не мой муж, - как могла твердо заявила я.
   Все-таки в этой твердости блеснула алмазной гранью крупинка сомнения.
   - Да, а чей?
   - Я не знаю.
   - Поэтому я не получу котлет?
   - Посмотри мне в глаза, - приказала я.
   Самозванец послушался и одарил меня невинным взглядом.
   - Ну, хоть одну котлетку! - попросил он.
   - Скажи правду. Ты моего настоящего мужа, Юру Туманова, убил?
   Зеленые глаза в одну секунду сделались серьезными.
   Самозванец взял меня за руку, подвел к дивану и усадил на  него.  Сам
сел на корточки, сжав мои ладони в своих руках.  На  его  лбу  появилась
одна тревожная морщина.
   - Лера, расскажи мне все, как  есть,  -  сказал  он  очень  серьезным
голосом. - У тебя другой мужчина?
   - Другой что? - вытаращилась я на него.
   - Тогда что с тобой сегодня происходит? Кажется, ты меня не  узнаешь.
Говоришь какие-то глупости. Я стараюсь все  обратить  в  шутку,  но,  по
правде сказать, это меня пугает.
   У меня все поплыло перед глазами. Возможно, он не лжет? Вон  какие  у
него честные глазищи! Что, если это я съехала с катушек  и  забыла  лицо
собственного мужа? Эта мысль так меня напугала, что я едва  не  потеряла
сознание. Тем не менее, отступать вовсе не собиралась.
   Нет-нет, не может быть! Это он псих, а не я! Не могла же я и в  самом
деле свихнуться! Я не чувствовала в себе никаких изменений.
   - Ты не мой муж, - как заклинание повторяла я, отталкивая его руки. -
Я вижу тебя первый раз в жизни. Я тебя не знаю. И  ты  совершенно  точно
врешь, когда говоришь, что мы женаты. Я за тебя замуж не выходила!
   - Ладно, дорогая, давай оставим этот разговор на потом. - Самозванец,
кряхтя, поднялся на ноги и  потянулся.  -  Кажется,  мы  с  тобой  вчера
действительно немножко перебрали.  Это  я  виноват.  Надо  было  получше
следить за тобой. В конце концов, ты не такой уж закаленный  боец.  -  В
его зеленых глазах читалось непритворное сочувствие.
   Я открыла рот, но не нашлась, что сказать, поэтому так и осталась  на
диване с отвисшей челюстью.  Если  бы  меня  кто-нибудь  в  этот  момент
увидел, он ни на секунду не усомнился бы, что мои мозги дали сбой.
   Когда самозванец ушел на  кухню  и  загремел  там  кастрюлями,  я  на
цыпочках пробралась в коридор, накинула на себя куртку,  сунула  ноги  в
сапоги  и  вихрем  вылетела  за  дверь.  Отделение  милиции   находилось
неподалеку - всего через пару домов. Я ворвалась  туда,  подобно  фурии.
Бросилась вправо, потом влево, лихорадочно оглядываясь по сторонам.
   - Что с вами, гражданочка? - недружелюбно спросил суховатый  капитан,
сидевший за столом с телефонной трубкой в руке. - Гонится кто?
   - Н-нет, - пробормотала я, приглаживая волосы,  влажные  от  дождя  и
мокрого снега. - Случилось ужасное.
   Я уселась на стул напротив капитана и принялась сбивчиво рассказывать
о незнакомце, который поселился в моей квартире. Набежали милиционеры  -
ухмыляющиеся и серьезные. Они внимательно слушали, рассредоточившись  по
помещению. Капитан попросил меня предъявить документы. Я  достала  из-за
пазухи паспорт и подала ему дрожащей рукой.
   - Да вы не волнуйтесь, разберемся, - успокоил  он  меня.  Внимательно
просмотрел  документы,  пожевал  губами  и  громко  спросил  куда-то   в
пространство:
   - Вася, пошлем наряд?
   Невидимый Вася буркнул что-то из-за моей  спины.  Я  оглянулась  и  с
восхищением уставилась на  парней  в  форме.  Они  казались  мне  сейчас
наглядным олицетворением закона. И эти законники собирались нагрянуть  в
мою квартиру, чтобы выставить самозванца на улицу. Прекрасное, ни с  чем
не  сравнимое  чувство  облегчения  овладело  мной,   когда   машина   с
вооруженными ментами тронулась с места. Я сидела вместе с ними,  пытаясь
справиться со своими чувствами и не выставлять их напоказ.
   Уходя, я  просто  захлопнула  за  собой  дверь,  поэтому  теперь  мне
пришлось жать на звонок. Самозванец открыл довольно  быстро  и,  увидев,
кто пришел, уставился на мой эскорт с невероятным изумлением.  Оно  было
настолько искренним, что я ничуть не удивилась, когда  весь  наряд,  как
одно лицо, обернулся и посмотрел на меня. Я в этот  момент  представляла
себе, как сейчас самозванец покатится по лестнице, образно говоря, вверх
тормашками. Рожа у меня была при этом жутко мстительная.
   - Входите, - сказал псевдомуж  растерянно.  -  Честно  говоря,  я  не
ожидал, что до этого дойдет. Подождите минутку.
   Он скрылся в комнате, и мы все услышали, как  он  набирает  номер,  а
потом приглушенным голосом говорит в трубку:
   - Катя! Это я, Юра, узнала? У нас тут неприятности.
   Да, все того же рода. Можешь себе представить: она только что  ходила
в милицию.  Привела  целую  роту.  Да,  они  здесь.  Нет,  она  выглядит
нормально. Я не знаю, что предпринять. Боюсь, я один  с  ней  не  слажу.
Сможешь приехать?
   Катя - моя родная сестра. Она старше меня на три  года,  ей  двадцать
семь. Фамилии у нас разные. Несмотря  на  два  брака,  я  оставила  себе
девичью фамилию - Сердинская, а Катя взяла фамилию мужа и превратилась в
Борисову. Ее сыну Костику уже пять лет.
   Катерина - очень положительная  молодая  дама.  Когда  она  войдет  в
квартиру, милиционеры сразу это поймут. Самозванец  будет  разоблачен  в
два счета! Вот только зачем он ей звонил?  Ведь  моя  сестра  знакома  с
Тумановым! Хоть мы и не успели встретиться семьями,  мой  настоящий  муж
заезжал к ней неделю назад по делу  и  просидел  там  целый  вечер.  Они
душевно поговорили, и Катерина согласилась, что  Туманов  -  очень  даже
ничего.
   Почему же теперь она не поняла, хотя бы по  голосу,  что  это  совсем
другой человек? Кроме того, складывается впечатление, что  беседуют  они
обо мне не впервые. Вот так открытие!
   - Подождем ее  сестру?  -  предложил  между  тем  самозванец  ментам,
широким жестом приглашая тех войти в дом.
   Они вошли, но тут же потребовали у него документы.
   Он показал им те же самые, что я не так давно держала в руках.
   - Документы фальшивые! - заверила я стражей порядка и, упав в кресло,
скрестила  руки  на  груди.  -  Все  фальшивое!  Даже   наши   свадебные
фотографии. Раньше на них был изображен не он. Не этот человек. А теперь
вдруг появился он. Понимаете, какой кошмарный мухлеж?
   После этого моего заявления  взгляды  стражей  порядка,  которые  они
бросали  на  самозванца,  стали  более  сочувственными.   Мне   это   не
понравилось. Какого черта! Я их вызвала, и они же  меня  подозревают  во
лжи!
   - Зарубите себе на носу: я не знаю этого человека! - уверенным  тоном
заявила я и для наглядности ткнула  в  направлении  нахала  указательным
пальцем. - Я в здравом уме и твердой памяти.  Я  могу  назвать  вам  все
основные даты своей жизни. Мне двадцать четыре года. В настоящее время я
не работаю. Родилась в Москве. Матери и отца уже нет  в  живых.  Отец  -
актер Леонид Сердинский, наверное, слышали? Мать  -  Ксения  Сердинская,
умерла полгода назад.
   Я начала рассказывать историю своей семьи и жутко  увлеклась,  потому
что у меня были  внимательные  слушатели.  Наконец,  покончив  со  всеми
дальними родственниками, я остановилась на сестре.
   - Сестра - Катерина Борисова. Кстати, вот, наверное, и она, - заявила
я, услышав звонок в дверь.
   За компанию с ментами  я  поднялась  на  ноги  и  застыла  на  пороге
комнаты, а самозванец,  обрадованно  сверкнув  глазами,  прошествовал  в
коридор и открыл дверь. Катерина  ворвалась  с  улицы  взволнованная  и,
приподнявшись на носки, бегло поцеловала лже-Туманова в щеку.
   - Ну, как она? - спросила Катерина и тут увидела  меня  и  ментов.  -
Лерка! - воскликнула сестра. - Ты знаешь, кто я?
   - Отчего бы мне не  знать?  -  трусливо  ответила  я  и  отступила  в
комнату. - Ты - Катя Борисова, моя сестра.
   - Ну, слава богу! - На  глаза  этой  доверчивой  дурочки  навернулись
слезы.
   - Он что, сказал тебе, что я сошла с ума? Что у меня съехала крыша, и
я его, дорогушу, не узнаю, да?
   - Да, - растерянно сказала Катерина. - А что, не правда?
   - Правда. Я его не узнаю. И знаешь почему?  Потому  что  этот  тип  -
самозванец. Я никогда не выходила за него замуж!
   Мое заявление вызвало бурю эмоций. Менты, не  пожелав  участвовать  в
семейных  разборках,  очень  быстро  ретировались,  посоветовав  вызвать
врача. И даже показали,  врача  какого  профиля,  выразительно  постучав
пальцами  по  своим  котелкам.  Катин  паспорт  и  фальшивые   документы
самозванца их вполне удовлетворили.
   - Вы признаете, что это муж вашей сестры? - спросил у нее  напоследок
один из них, напряженно косясь в  мою  сторону.  Потому  что  я  стояла,
подбоченясь, и сверлила его неприязненным взглядом.
   - Да, признаю, конечно. Это ее муж, - растерянно  ответила  Катерина,
изо всех сил пытаясь не расплакаться. Еще бы! Ведь, судя  по  всему,  ее
родная сестрица окончательно помешалась!
   - Эх вы, низкий класс! - сказала я вдогонку стражам правопорядка и  с
грохотом захлопнула за ними дверь.
   Пройдя на кухню, где лже-Туманов и Катерина вполголоса обсуждали  мои
умственные способности, я спросила прямо с порога:
   - Откуда ты его знаешь?
   - Как откуда? - удивилась Катерина. - Ну, помнишь, на прошлой  неделе
заболел Костик, и ты прислала Юру с лекарством?
   - Вот именно - Юру! Юру, а не этого обманщика!
   Конечно, может быть, его по странному совпадению тоже зовут  Юрой,  в
чем я глубоко сомневаюсь, но пойми, дорогая  моя  девочка,  перед  тобой
посторонний человек!
   Мой муж - Юра Туманов! И я люблю его, а не этого типа!
   Когда я сказала о любви, моя совесть забеспокоилась.
   Люблю ли я Туманова на самом-то деле? Я  постаралась  отмахнуться  от
этого неприятного вопроса. Мне не  хотелось  смотреть  правде  в  глаза.
Особенно   теперь,   когда   Туманов   исчез   при   столь    загадочных
обстоятельствах. Но мое подсознание уже все разложило по полочкам. Чтобы
понять чувства, обуревавшие меня, радо  рассказать  историю  обоих  моих
замужеств.
   Итак, первый раз я вышла замуж в прошлом году.
   Мой избранник, Берингов Егор Бориславович, был уважаемым человеком  -
ученым, академиком,  который  всю  жизнь  занимался  приборостроением  и
горбатился на государство. И только последние несколько  лет  работал  в
частной  фирме,  где  получил  возможность  обменивать  свой  талант  на
приличную зарплату. На момент женитьбы ему  уже  исполнилось  шестьдесят
два года.
   Нет-нет, я выходила замуж не по  расчету.  Грубо  говоря,  к  моменту
своего совершеннолетия я была зомбирована собственной матерью. С детства
нам с Катериной вдалбливалась в голову прописная  истина  -  муж  должен
быть старше своей жены. И чем  больше  разница  в  возрасте,  тем  более
счастливый брак нас ожидает.
   Наша  мама  училась  в  театральном,  когда  отец  влюбился  в   нее,
собственную студентку. Знаменитый актер Леонид Сердинский потерял голову
от  девушки  Ксюши,  снявшейся  к  тому  времени  в  роли  принцессы   в
фильме-сказке  "Чародей  из  Крапивина".  Мэтр  развелся   с   женой   и
скоропалительно вступил в новый брак. Разница в возрасте у них с матерью
составляла сорок лет. Семь лет длился этот священный  союз,  после  чего
отец умер, оставив после себя нас с Катериной и немеркнущую славу.
   В доме воцарился культ Леонида Сердинского. Все стены нашей  квартиры
были увешаны фотографиями отца - отец  на  сцене,  в  гриме,  отец  дома
принимает  гостей,  отец  на  концерте,  отцу  вручают  премию,  диплом,
статуэтку, отец в окружении известных  режиссеров.  С  гостями  говорили
только о нем, о его таланте, чувстве юмора, его привязанности к детям. К
тому моменту, когда мы с Катей начали самостоятельную  жизнь,  обе  были
убеждены, что брак наших родителей был идеальным со всех точек зрения.
   Однако сестра разочаровала мать тем, что выскочила замуж  в  двадцать
один год за своего ровесника Дениса Борисова, который учился на юриста и
еще не скоро обещал  стать  человеком  солидным  и  уважаемым.  Зато  я,
внезапно  почувствовав  желание  создать  семью  и   заметавшись   между
поклонниками, пошла на поводу у матери  и  выбрала  Берингова  -  самого
положительного и самого старого из всех, какие только у меня были.
   Егора  я  уважала  безоговорочно.  Он  и  в  самом  деле   производил
потрясающее впечатление. Уверена, что  мне  завидовали  все  женщины,  у
которых была возможность познакомиться с Беринговым поближе. Выглядел он
замечательно - поджарый,  тренированный,  с  яркой  улыбкой  и  веселыми
глазами. Единственное, что сразу же говорило о возрасте, - седые виски и
глубокие носогубные складки. Берингов уже несколько лет назад овдовел и,
предлагая мне руку и сердце,  был  влюблен,  как  мальчишка.  Он  обещал
сделать меня счастливой, и я верила ему на все сто.
   Мы поженились  перед  Новым  годом,  когда  ощущение  радости  просто
носилось в воздухе. Свадьба была пышной, со  множеством  гостей,  и  все
желали нам прожить тысячу  лет  вместе.  Я  мела  белым  подолом  платья
свежевынавший снег и улыбалась так, что едва не лопались щеки.
   Первый признак нашего семейного неблагополучия имел  ангельский  вид.
Это был смазливый блондин девятнадцати лет, студент, сын  давнего  друга
Егора, который завалил экзамен по физике и явился к академику  подтянуть
предмет. Студента звали Владиком, и за тот месяц, что он приходил к  нам
домой вечерами, он солидно преуспел. В  то  время  как  Егор  распинался
перед ним и тыкал ручкой  в  таблицы  и  графики,  Владик  пожирал  меня
глазами. У него была  такая  вдохновенная  и  одновременно  мечтательная
физиономия, что я не  могла  остаться  равнодушной.  Я  стала  думать  о
Владике днем и ночью.
   Чем ближе к ночи,  тем  фривольнее  становились  мои  мысли.  Мучения
закончились вместе с занятиями, но мой дух уже был сломлен.
   После Владика проверять меня на Прочность взялся коллега  по  работе,
двадцатидвухлетний Митя. У него был шоколадный загар, шоколадные глаза и
сладкий рот.
   Один раз мы поцеловались с ним в  скоростном  лифте,  и  это  надолго
выбило меня из колеи. Нельзя сказать, чтобы Берингов  не  нравился  мне.
Однако судьба ужасно несправедлива! Несмотря на то что он изо  всех  сил
старался быть состоятельным  мужем,  ни  в  чем  не  уступающим  молодым
мужчинам, меня все больше и больше тянуло на  "юное  тело".  Я  ругалась
последними словами, плакала по ночам, давала себе  страшные  клятвы,  но
все было напрасно.
   Мой разум  боролся  с  физиологией  почти  полгода.  Победу  одержала
физиология. В мае мы с Беринговым отправились на курорт в  Испанию,  где
моя супружеская верность капитулировала. Море, солнце, полуголые тела на
выжженном песке Картахены, прохладительные напитки с капелькой алкоголя,
романтическая  музыка,  звучавшая  над   открытой   верандой   ресторана
вечерами, разноцветные  отражения,  поплавками  выныривающие  из  темных
волн, и яркие огни - все это ударило мне в голову. Удар был такой  силы,
что мне в буквальном смысле слова  снесло  крышу.  И  к  восхитительному
запаху одной из южных ночей очень скоро добавился аромат измены.
   - Ту злосчастную ночь мой законный муж провел один.
   Я же сходила  с  ума  в  объятиях  смуглого  не  то  испанца,  не  то
португальца, который занимался любовью  безо  всякого  старания,  с  той
естественностью, которой мне так не хватало.
   Наутро я обнаружила, что Берингова в отеле нет. Нет и  его  чемодана.
Поскольку номер был оплачен на неделю вперед и самолет тоже летел  домой
через неделю, я осталась на курорте. Возвратившись в Москву, я некоторое
время сидела мышкой  в  квартире,  однако  Егор  не  возвращался.  Начав
поиски, я узнала, что муж подал на развод. Мало того,  нас  уже  развели
без меня. Когда я  попыталась  узнать  подробности,  скучные  чиновники,
прогнав меня сквозь строй, выдали мне свидетельство о разводе.
   Меня обуревали самые противоречивые  чувства.  Я  впала  в  настоящую
депрессию. Тут же посыпались неприятности и несчастья, самыми тяжкими из
которых оказались смерть мамы и потеря работы. Катерина, чтобы  привести
меня в чувство, купила путевку  в  подмосковный  пансионат  "Елочки"  и,
собственноручно собрав  чемодан,  выпроводила  меня  на  целых  двадцать
четыре дня восстанавливать нервы. Именно там я встретилась с Тумановым.
   Его угораздило влюбиться с первого взгляда, я  же,  в  свою  очередь,
вцепилась в него, как клещ. Две недели мы не расставались, потом там же,
в  Подмосковье,  в  местном  загсе,  не  сообщив  о  радостном   событии
родственникам и друзьям, расписались. Туманов ухитрился утрясти вопрос с
положенным по закону месяцем ожидания, так что в Москву мы  возвратились
супругами, проведя первую половину медового месяца в "Елочках".
   Из квартиры первого мужа я  уехала  сразу  же,  как  только  получила
свидетельство о разводе, так что мы с Тумановым  поселились  у  меня,  в
однокомнатной квартирке возле "Динамо". Туманов был сиротой. До  встречи
со мной он снимал комнату в Алтуфьеве и занимался компьютерными  сетями.
Перед тем как отправиться в отпуск, уволился, присмотрев новое  место  в
компании "Квадро". Две недели мы