сумкой,  набитой  шоколадными  батончиками.
Говорят, шоколад помогает  снимать  стресс.  Возможно,  это  и  так,  но
сначала надо заставить себя проглотить хоть кусочек.
   Осторожные  вежливые  расспросы  привели  меня  к  конференц-залу,  в
котором проходило какое-то важное заседание. Я тихонько приоткрыла дверь
и заглянула внутрь. На сцене за длинным столом  сидели  личности  разной
степени серьезности. Крайним слева был  мой  муж.  С  тех  пор,  как  мы
виделись в последний раз, он заметно округлился. Это меня раздосадовало.
Вообще-то, тоскуя по мне, он должен был осунуться и подурнеть.  Но  нет,
ничего подобного. Его рассеянный и слегка самодовольный  взгляд  блуждал
по головам сидящих в зале. Было заметно,  что  докладчика  -  маленького
лысого мужчину, грудь которого почти  целиком  покрывал  галстук,  -  он
слушал вполуха. Если  сделать  какое-нибудь  резкое  движение,  Туманов,
возможно, заметит меня.
   Едва я это подумала, как сзади ко мне подбежал  опоздавший.  Это  был
тщедушный человек в квадратных очках, на котором жалкими складками висел
дорогой костюм.
   - Пустите! - прошипел он, оттерев меня плечом от щелки.
   Затем он взялся за ручку двери и совершенно неожиданно  распахнул  ее
во всю ширь. Я оказалась прямо у него за спиной, можно сказать, вся  как
на  ладони.  И  Туманов,  привлеченный  резким  движением,  конечно  же,
посмотрел на дверь. И увидел меня. Моргнул, потом еще раз, отвел  взгляд
и придал лицу скучное выражение. Честно говоря, это меня  так  взбесило,
что я сделала два шага вперед и, захлопнув за собой дверь,  оперлась  на
нее спиной. Руки сложила на груди и вперила мрачный взгляд  в  Туманова.
Неужели эта гадина снова будет делать вид, что  не  узнает  меня?  После
того, как он сам звонил мне?! Нет, так просто он от меня не отделается!
   На сей раз его ложь была чрезмерной. Если даже он не помнит меня  как
свою жену, то уж как ту дамочку, которая воткнула вилку в его задницу во
время делового ужина, должен помнить обязательно.  Интересно,  зачем  он
мне звонил, если собирается снова играть в "я вас не знаю"? Но звонил-то
мне точно он! Так что теперь не отвертится!  Благо  сидит  прямо  передо
мной.
   К моему великому разочарованию, минуты через две  ко  мне  пробралась
какая-то грымза из  середины  последнего  ряда  и  попросила  освободить
помещение.
   -  Посторонним  здесь  нельзя  находиться!  -  заявила  она,   гневно
посверкивая  очками.  -  Здесь  обсуждаются  вопросы,  которые  являются
коммерческой тайной.
   -  Я  приглашена,  -  обиженно  прошептала  я.  И   назвала   фамилию
начальника, которую запомнила еще с прошлого раза. - Меня  сам  Котенков
пригласил.
   - Тогда где ваша карточка? - не сдавалась грымза.
   - Карточка? - я удивленно оглядела свою грудь. - Ах, черт,  прицепила
на другое платье!
   - Не морочьте мне голову! - сказала грымза, подталкивая меня к  двери
жестким бюстом.
   Дождаться окончания конференции мне ничего не стоило - я и не столько
часов могла бы потратить  ради  выяснения  истины!  Но  вот  нет  ли  из
конференц-зала другого выхода? Если есть, то Туманов от меня обязательно
ускользнет. Увидев его физиономию, я уже в этом  не  сомневалась.  Держа
вопрос на кончике языка, я бросилась к человеку в синей  форме,  который
неторопливо расхаживал по коридору, глядя  через  зарешеченные  окна  на
улицу. Вероятно, это был охранник. По крайней мере, руки  он  сцепил  за
спиной наподобие тюремного  надзирателя.  Мысль  о  том,  чтобы  строить
мужчине глазки, на этот раз даже не пришла мне  в  голову.  Вместо  того
чтобы дразнить и очаровывать, я  решила  сыграть  роль  бедной  сиротки.
Вернее, реплика из этой роли просто выскочила из меня, когда я подбежала
к охраннику.
   - Дяденька! - воскликнула  я  жалостливо.  -  В  конференц-зал  можно
как-нибудь еще попасть, кроме главного входа?
   - Нельзя, - с мрачным удовлетворением ответил охранник. - Дверь одна.
   - А если пожар? - расширила я глаза.
   - Все передохнут, как мухи в коробочке, - хихикнул он.
   Его зловещее чувство юмора не произвело на меня никакого впечатления.
Тем более вокруг было столько огнетушителей, что сначала я посчитала  их
частью дизайнерского проекта. Огнетушители висели на  стенах,  стояли  в
промежутках между кадками с фикусами, сторожили двери  общих  помещений,
словно часовые. Охранник между тем разоткровенничался.
   - Это здание само по себе похоже на ловушку, - заявил он. -  На  всех
окнах решетки и сигнализация. Ни  черного  хода,  ни  пожарных  лестниц.
Выйти можно только так, как вошел.
   - А куда же смотрит пожарная охрана? - возмутилась я.
   - Куда она смотрит, не нашего ума дело, - проворчал  охранник,  хмуря
брови.
   Видимо, лимит его словоохотливости был исчерпан.
   Ни словечка не добавив, он повернулся ко мне спиной  и  отправился  в
обратный путь по коридору.
   Так-так. Значит, если Туманов решит покинуть здание,  он  обязательно
должен пройти через главный вход Вот там-то я и буду  его  поджидать.  В
самом деле, если мне даже удастся выловить его возле конференц-зала,  он
может поднять шум и привлечь к нам ненужное внимание. А то кликнет  того
же охранника, и  начнется  заварушка.  Меня,  ясное  дело,  выставят  из
здания. А Туманов,  воспользовавшись  суматохой,  выскочит  на  улицу  и
удерет. А вот если я подкараулю его снаружи,  он  окажется  полностью  в
моей власти. Никто не сможет его защитить.  Не  станет  же  он  со  мной
драться! На улице он - никто. Просто мужчина, напавший на женщину.  Если
что,  я  первая  начну  звать  на  помощь.  Думаю,  он  вынужден   будет
согласиться на переговоры.
   Впрочем, мысль о возможной драке не была лишена правдоподобия. Почему
бы ему не засветить мне в глаз и не уехать на машине в голубую даль? Про
мужчин я уже все поняла  -  они  бывают  рыцарями  только  в  те  редкие
моменты, когда  их  распирает  желание  покорить  женщину.  В  остальные
периоды жизни различия между полами волнуют их меньше всего. Насколько я
могла судить, Туманов выбыл из рядов моих поклонников в ту  самую  ночь,
когда  уехал  из  дому,  освободив  место  в  супружеской  постели   для
самозванца. Не думаю, что он знал, как круто изменилась моя жизнь  после
его побега, но все равно он был, конечно, в этом виноват. Безусловно, он
виноват! И думаю, список его  грехов,  когда  я  начну  перечислять  их,
загибая пальцы у него перед носом, будет впечатляющим.
   Часы, которые отделяли меня от окончания рабочего дня, я  провела  на
диванчике в холле. С  большим  трудом,  но  я  все  же  проглотила  пару
шоколадок  и  изучила  во  всех  подробностях   гардеробщицу,   женщину,
торгующую газетами и рабочего, закрашивавшего одному ему видимые  огрехи
на стене. Но вот настал долгожданный момент, и  народ  валом  повалил  к
выходу. Я поднялась на ноги, чтобы не прозевать Туманова. Однако его все
не было и не было.
   Я мрачно усмехнулась. С этой ухмылкой на лице я  простояла  на  одном
месте довольно  долгое  время.  Наконец  река  служащих  превратилась  в
ручеек, потом пошли запоздавшие  одиночки.  Туманов  словно  сгинул.  Не
просочился же он  сквозь  решетки  на  окнах  и  эту  самую  пресловутую
сигнализацию?  Когда  я  увидела,  что  еще  один  охранник  движется  в
направлении выхода,  позвякивая  связкой  ключей,  то  решила  побыстрее
спрятаться и нырнула в опустевший гардероб. Все бирочки уже давно висели
на своих крючках, поэтому гардеробщица  с  чувством  выполненного  долга
ушла домой. Интересно, почему Туманов не раздевается вместе с остальными
служащими? Наверное, у него есть свой кабинет со шкафчиком.  Я  села  на
корточки, наблюдая сквозь щель в стойке за тем, что происходит снаружи.
   Если Туманов откуда-нибудь следит за входом, он подумает, что я ушла,
и попытается выйти. Тут-то я и выскочу на него сзади. Однако минуты шли,
а Тумановым и не пахло.  Что,  если  он  решил  заночевать  в  одном  из
опустевших кабинетов, чтобы только не сталкиваться со мной? Наверняка он
понял, что  раз  я  проделала  такой  долгий  путь,  то  просто  так  не
отступлюсь. Как мне его найти в этой огромной махине?  И  где  гарантия,
что, пока я буду шастать по второму этажу, он не выскочит  откуда-нибудь
из-под лавки и не убежит без оглядки?
   Охранник тем временем запер дверь на  засов  и  отправился  в  правое
крыло, нырнув в один из коридоров  первого  этажа.  Интересно,  что  мне
теперь делать? Вход нельзя оставлять без присмотра. Это с одной стороны.
С  другой  стороны,  Туманов  может  и  в  самом  деле  лечь  спать   на
каком-нибудь казенном диване. Не буду же я всю ночь сидеть на корточках!
   Стараясь не шуметь,  я  подтащила  к  своему  наблюдательному  пункту
деревянный ящик и уселась на него, поставив локти на колени. Было  зябко
и скучно, а кроме того, безумно хотелось спать. Я изо всех сил гнала сон
прочь. Засни я - и миссия будет провалена. Надо было выспаться в дороге,
но я так волновалась и беспокоилась, что о полноценном сне не могло быть
и речи.
   Туманов появился на лестнице около двух часов ночи.
   Оглядываясь, словно преступник, он на цыпочках начал спускаться вниз.
Я отлично видела натертые до блеска башмаки с узкими  носами  и  шнурки,
завязанные красивым  бантиком.  Тоже  мне,  пижон.  Поскольку  охранника
поблизости не было, мой муженек осмелел и перешел на рысь,  гулко  цокая
каблуками по каменному полу. Я повесила  сумку  на  плечо  и  привстала,
готовая в любой момент сорваться с места. Когда рука Туманова  легла  на
засов, я поднялась в полный рост и крикнула ему в спину:
   - А ну, стой! - И тут же добавила таким зловещим голосом,  как  будто
бы у меня в руках был по меньшей мере дробовик:
   - Стой, тебе говорят!
   Туманов,  вместо  того  чтобы  превратиться  в  соляной   столб   или
вытянуться  по  стойке  "смирно",  стал  юрким,  как  мышонок.  Даже  не
обернувшись, он отворил дверь и - раз! - в мгновение ока выскочил наружу
и захлопнул ее за собой. Словно мадам Грицацуева за Остапом Бендером,  я
со всех ног бросилась следом. На мое счастье, муженек не  успел  убежать
далеко.
   Машины, судя по всему, у него наготове не  было.  Как  огромный  жук,
распустивший крылья, Туманов мчался по хорошо освещенной,  но  пустынной
улице, распахнув полы пальто. Мелкие подмерзшие лужицы,  притаившиеся  в
неровностях асфальта, провожали его сдобным хрустом.
   - Юра! Остановись, пожалуйста! - крикнула я и жалобно добавила:
   - Умоляю!
   А про себя подумала: "Догоню  -  убью  скотину".  Туманов  между  тем
свернул в  первый  же  переулок.  Когда  я  добежала  до  угла,  он  уже
перемахнул через большую лужу и мчался по узкому проходу в темноту.  Это
меня не устраивало никоим образом. Потерять его сейчас? Так бездарно? Да
ни за что  на  свете!  Я  сделала  глубокий  вдох  и  понеслась,  словно
приблудная собака, получившая  хорошего  пинка.  Расстояние  между  нами
стало  зримо  сокращаться.  Почувствовав,  что  его  нагоняют,   Туманов
обернулся и, продолжая двигаться вперед спиной, крикнул:
   - Что вам от меня надо? Я вас не знаю!
   - Юра, только не начинай опять! Это ведь ты!
   -  Вы  пугаете  меня!  Отстаньте!  -  в  голосе  Туманова   появились
истерические нотки.
   Он снова повернулся и прибавил ходу, свернув  в  очередной  переулок.
Переулок был узким, грязным и каким-то зловещим. Наш  марафонский  забег
здорово смахивал на кошмарный сон или на сцену погони за преступником  в
каком-нибудь фильме ужасов.  Дорога  впереди  казалась  покрытой  черным
лаком. Ни одной звездочки  не  отражалось  в  стылой  воде,  то  и  дело
хлюпавшей под ногами. Впрочем, впереди уже  показался  выход  на  хорошо
освещенный проспект. Если  Туманов  добежит  до  него  первым  и  начнет
вопить, меня обязательно кто-нибудь остановит.  По  закону  подлости.  Я
сосредоточилась и еще прибавила ходу.
   Между тем мой мозг лихорадочно продумывал ситуацию. Что, если это и в
самом деле не мой Туманов? Он так искренне просил  от  него  отвязаться!
Что, если их все же два? Какое-нибудь жуткое шпионское дело с близнецами
или профессиональным гримом. Я снова вспомнила про шрам  у  Туманова  на
мягком месте. Когда догоню - заставлю предъявить.
   Впрочем, когда я его догнала, он уже почти  выбежал  на  проспект.  Я
поняла, что упускаю свой последний шанс. Все мои мытарства  промелькнули
передо мной, уместившись в одну минуту. И  я  позволю  всему  этому  так
бездарно закончиться? Да никогда в жизни. В последнем отчаянном рывке  я
подскочила высоко вверх и,  размахнувшись,  ударила  беглеца  по  голове
сумкой. Воспользовавшись тем, что он содрогнулся от удара и  пошатнулся,
прыгнула ему на спину, обхватив при этом руками и ногами.
   Туманов, естественно, не удержал  равновесия  и  свалился  на  землю,
пропахав носом грязь. Видимо, он здорово шарахнулся головой, потому  что
не  подавал  никаких  признаков  жизни.  Может,  я  его  прикончила?   Я
перевернула его на спину. К счастью, лицо было цело и  голова,  кажется,
тоже. Дрожащей рукой я пощупала его шею и ощутила ровное биение  пульса.
Отлично!
   Пока он в отключке, я займусь его задницей. Я поудобнее устроилась на
корточках и принялась расстегивать на нем штаны. Сначала  ремень,  потом
молнию. И тут, по закону подлости,  молнию  заело.  Видимо,  туда  попал
кусочек ткани, и зубцы застопорило насмерть. Я дергала ее и так  и  сяк,
ничего не выходило. Туманов между  тем  начал  постанывать.  Времени  не
оставалось. Но мне надо, надо выяснить, мой это муж или  нет!  Чтобы  уж
потом разборки шли без обид.
   Тут я вспомнила про маникюрные ножницы, которые лежали в  косметичке.
Распотрошив сумку, я достала их и принялась  ковырять  дурацкую  молнию.
Конечно, штаны я испорчу, но мне сейчас не до  церемоний.  Только-только
удалось мне добиться  положительного  результата,  как  внезапно  где-то
совсем близко взревел мотор и через пару секунд меня ослепил свет фар.
   - Не двигаться! - закричал грубый голос.
   Захлопали дверцы машины, и меня окружили люди в милицейской форме.
   - Вы только посмотрите, что она делает! - воскликнул кто-то.
   - Что? - переспросили из темноты.
   - Она расстегнула ему штаны!
   - Он же без сознания, - хмыкнул кто-то. -  Эй,  девушка,  это  что  -
ликбез? Вы изучаете мужскую анатомию?
   - А что это у нее в руке? Ну-ка" ну-ка.  Ах  ты,  ешкин  кот!  У  нее
ножницы. А какая ангельская мордаха! Что это с бабами случилось?
   - Положите ножницы на землю! - скомандовали мне.
   Я подчинилась. Эх, не везет так не везет.
   - Это мой муж, -  попыталась  защититься  я,  когда  меня  за  шкирку
подняли с колен.
   - Бедный мужик, - посочувствовал кто-то. - Посмотрите, с  ним  все  в
порядке?
   - Да уж, подоспели мы вовремя. Первый  раз  вижу  такой  садизм.  Она
хотела его оскопить!
   - Ничего  подобного!  -  рассердилась  я,  понимая,  что  добром  это
происшествие уж точно  не  закончится.  Очнувшись,  Туманов  с  огромным
удовольствием даст против меня показания, и меня упекут в кутузку. Здесь
даже нет любимого капитана Щедрина. Ужас, просто ужас.
   - Все было не так, как вы думаете! - продолжала упорствовать я. -  Мы
собирались заняться сексом, но у моего мужа заело молнию  на  штанах.  Я
достала ножницы, чтобы попытаться ее освободить, но тут ему стало плохо.
И он упал.
   Милиционеры заржали. Я в сердцах плюнула на асфальт. Самой  настоящей
слюной. У меня ее во рту скопилось невероятное  количество.  От  страха,
наверное. Честное слово, я могла бы заплевать  весь  милицейский  наряд,
приди мне это в голову.
   Туманов между тем начал подавать первые  признаки  жизни.  Отобрав  у
меня ножницы, милиционеры решили, что я больше не  представляю  для  них
опасности, и даже не стали скручивать мои руки за спиной. Когда  Туманов
открыл глаза и пошевелился, они сосредоточили все внимание на нем.  И  в
этот момент кто-то, подошедший сзади, осторожно взял меня за руку и сжал
ее.
   Обернувшись, я разинула рот. Это был не кто иной, как  Туманов  номер
два! Я настолько оторопела, увидев его здесь,  в  этом  городе,  в  этом
переулке, да еще в такое время, что просто лишилась дара речи!  Впрочем,
один раз мне удалось издать нечто, похожее на кваканье.
   - Ш-ш! - сказал самозванец  и  увлек  меня  за  мусорные  баки.  Пока
милиционеры возились с настоящим Тумановым, мы  отступали  и  отступали,
пока не добрались до входа в один из подъездов жилого дома.  Здесь  мой,
так сказать, третий муж потащил меня по круто уходящим вниз ступенькам в
подвал.
   "Все, он хочет меня прикончить, - обреченно подумала р. - Может быть,
лучше вернуться к ментам?" Я уже вдохнула воздух,  чтобы  закричать,  но
тут дверь подвала за нами захлопнулась, и Туманов,  верно,  почувствовав
мое состояние, обнял меня и прижал к груди. Причем  таким  образом,  что
мои губы  плотно  прижались  к  его  рубашке,  потому  что  куртка  была
расстегнута.  Вряд  ли  мне  удастся   издать   сколько-нибудь   громкое
восклицание.
   - Тихо! - прошептал он.
   В ответ я дернулась и изо всех сил  втянула  воздух  носом.  Его  мне
катастрофически не хватило. Поэтому я дернулась сильнее.
   - Не могу поверить, что ты меня боишься! -  прошипел  самозванец  мне
прямо в макушку, согрев ее влажным дыханием.
   - Конечно, боюсь, - промычала я. - Я до сих пор не  знаю,  кто  ты  и
какого черта тебе от меня надо.
   - Вот это да! - насмешливо сказал тот. - Это ведь я, Юра  Туманов.  Я
живу у тебя на диване.
   - Вот видишь, ты опять!
   На улице между тем обнаружили мое исчезновение.
   Раздался мат, топот и какая-то возня.
   - Нас найдут, - пробормотала я. - И меня посадят в тюрьму.
   - Еще бы! Ты  ведь  оглушила  мужика  и  покушалась  на  его  мужское
достоинство.
   - Я хотела только посмотреть на его зад!
   Лже-Туманов затрясся от беззвучного смеха.
   - Это что, твое хобби? - спросил он наконец. - Нет,  правда,  что  ты
потеряла в его штанах? Или у тебя так проявляется тоска по мужу?
   Он прикусил язык, поняв, что проговорился. Я не стала кричать: "Ага!"
Между нами повисло многозначительное молчание. В  подвале  пахло  гнилой
картошкой, воздух  был  насыщен  привкусом  ржавчины.  Я  только  сейчас
заметила, что изо всех  сил  вцепилась  обеими  руками  в  воротник  его
куртки.
   - Если ты тоскуешь по мне, то давай поскорее  вернемся  домой.  И  не
будем расстилать проклятый диван. Туманов номер два  неуклюже  попытался
выбраться из ловушки, в которую попался по собственному недосмотру.
   - Может быть, ты скажешь хотя бы, как тебя зовут? - тихо спросила  я,
поднимая голову.
   В  темноте  его  лицо  было  видно   очень   смутно.   Сейчас   здесь
главенствовали запахи. В отличие от прелой вони, застоявшейся в подвале,
от моего визави пахло туалетной водой, которая мне очень нравилась.  Мне
вообще, так это ни странно, многое в нем нравилось.
   - Разве имя имеет значение? - пробормотал он.
   Не знаю,  как  это  получилось,  но  уже  в  следующее  мгновение  мы
самозабвенно целовались, балансируя на узкой бетонной ступеньке и рискуя
загреметь в темные  глубины  подвала,  словно  пара  мешков  с  костями.
Сначала я пребывала в эйфории и просто таяла от  неизведанных  ощущений.
Пожалуй, такого со мной вообще никогда  прежде  не  случалось.  Потом  в
голове стали потихоньку скрестись мысли, напоминая обо  всех  неприятных
вещах, которые были связаны с этим  парнем.  Не  потому,  что  он  плохо
целовался, а потому, что мне безумно хотелось узнать о нем всю правду.
   Меня одолевали сомнения. "Он просто использует меня.  Хочет  заткнуть
рот. Если я потеряю от него голову, это будет ему только на руку. Он тут
же примется манипулировать мной". О, я  отлично  знала,  как  происходит
процесс  медленного  превращения  пламенного  влюбленного  в   холодного
любовника. Чаще всего через стадию медленного остывания. Даже  Берингов,
который изо всех сил старался соответствовать идеальному образцу,  время
от времени  выдавал  что-нибудь  типа: