к ней дичайшим рецептом? И что, интересно, может значить этот бред?  Как
записка попала в книгу, которая проходит через службу доставки?  Кто  ее
туда запрятал? Если некто хотел прислать мне весточку, почему не положил
ее в конверт и не бросил в  почтовый  ящик?  Возможно,  он  боялся,  что
кто-то другой вскроет его? Значит, записка имеет некое особое  значение,
раз прислана таким странным образом.
   Кроме того, на ней есть пометка: "Лично. Срочно. Важно!"
   Я еще раз перечитала текст от начала и до конца.
   Смысл остался для меня темен. Полная ахинея,  иначе  не  назовешь.  В
другой ситуации я бы просто разорвала дурацкое послание  и  выбросила  в
мусорное ведро. Но не теперь, когда в моей жизни появился двойник  мужа.
В то время, как я крутила записку в руках, в дверь  снова  позвонили.  Я
замерла и  сжалась,  словно  мышь,  услышавшая  мурлыканье.  Еще  бы  не
взволноваться! Может прийти кто угодно и принести что угодно.
   Оказалось, что явился почтальон.  Пожилой  дядька  с  такими  пышными
усами, будто он специально выращивал их,  обихаживая  каждый  волосок  в
отдельности.  Я  долго  разглядывала  его  через  глазок,   десять   раз
переспросив, откуда он и зачем. Он уверял, что принес  заказное  письмо,
за которое необходимо расписаться в журнале.
   - Без журнала я не могу! -  вредным  голосом  говорил  он.  Ну  прямо
почтальон Печкин!
   - Может, мне и паспорт надо показать?
   - Паспорт не надо. Просто дверь откройте и весь сказ.
   Его настойчивость мне не понравилась, поэтому я громко возразила:
   - А как я узнаю, что вы действительно почтальон?
   - Ну... У меня ведь письма и журнал с расписками! -  Почтальон  начал
расстраиваться. - Я и утром приходил.
   Но вас дома не было.
   Вряд ли я соблазнилась бы такой не нужной  мне  вещью,  как  заказное
письмо, если бы дверь соседней квартиры не отворилась  и  на  лестничной
площадке  не  появился  Паша  Скоткин  в  обнимку   с   приятелем.   Они
разговаривали в три раза громче, чем необходимо,  и  весело  взирали  на
окружающее. Третьим в их компании, безусловно,  был  зеленый  змий.  Они
остановились позади почтальона и принялись обсуждать вчерашний хоккейный
матч. Пашин  приятель  время  от  времени  шмыгал  носом  и  произносил:
"Бэ-эсподобно!"
   Пользуясь тем, что на лестничной площадке  стало  так  многолюдно,  я
открыла дверь. Почтальон, глухо ворча, вручил мне письмо и ручку,  чтобы
я расписалась, где положено.
   - Эй, Лерка! - крикнул Паша звонким голосом пионерского вожака.  -  В
домино не хошь сыгрануть?
   - Если только на раздевание, - ответила я, нарисовав свою  подпись  в
журнале почтового ведомства.
   - Бэ-эсподобно! - протрубил Пашин  приятель  и  облизал  нижнюю  губу
языком - туда и обратно.
   Я  вздрогнула.  Это  движение  ассоциировалось  у   меня   с   чем-то
неприятным. Даже опасным. Только я никак не  могла  вспомнить  -  с  чем
именно.
   Письмо оказалось от тетки Натальи  -  дальней  родственницы,  которая
собиралась прислать сына в Москву и спрашивала, не найдется ли для  него
в столице какой-нибудь работы. Письмо показалось мне глупым.
   Особенно подозрительным было то, что почти весь второй  лист  остался
чистым, на нем  тетка  Наталья  написала  заключительное  предложение  и
поставила свою подпись.
   "Может быть, это тоже своего рода загадка?" - подумала  я.  Теткиного
почерка я не помню решительно, поэтому можно смело предположить, что это
письмо написал... Кто его написал? Да кто угодно! Я решила нагреть  лист
на огне в надежде, что там выступят буквы, написанные тайными чернилами.
Мысль прогладить лист утюгом в голову мне почему-то не  пришла.  Отложив
это важное мероприятие до вечера, я вновь сосредоточилась на вложенной в
кулинарную книгу записке. Еще бы!
   Странный рецепт кофе, писанный будто  бы  в  бреду.  Разве  капуччино
варят прямо с сахаром? Насколько я помню, он всегда несладкий. И  почему
его надо пить в районе Колумбии? Может быть, мне таким образом намекают,
что неплохо бы куда-нибудь уехать? На край света? И спрятаться там?
   Нет, скорее всего, записка зашифрована.  Может,  надо  читать  только
каждую вторую букву? Или каждую  третью?  Я  взяла  лист  и  карандаш  и
принялась за дело. Ничего не вышло. Чего  я  только  не  вычеркивала  из
текста - получалась все равно полная белиберда. Тут я вспомнила, что мой
первый  муж,  Егор  Берингов,  обожал  расшифровывать  все,   что   было
зашифровано. Вместе со своим приятелем профессором Кашкиным они написали
компьютерную программу, в которую было достаточно ввести текст, чтобы та
сразу  же  ответила  -  шифр  это  или  нет.   А   потом,   естественно,
расшифровывала его.  Может,  преодолеть  чувство  вины  перед  Егором  и
позвонить ему?
   Не думаю, что он откажет мне в просьбе. А  вдруг  он  и  не  особенно
злился на меня. Ведь мы даже  не  поговорили  о  моей  измене!  Впрочем,
ситуация была особенной, и я решила стать выше низменных эмоций. Правда,
звонить Егору из дому мне не хотелось.  Я  была  убеждена,  что  телефон
кто-то прослушивает. Тем более Валдаев  придерживался  того  же  мнения.
Надо было снова топать к телефону-автомату.
   Пальто, насмерть испорченное в Ведьмином болоте, пришлось заменить на
зимнюю куртку. В ней я чувствовала себя школьницей, выбегающей  из  дома
погулять.
   Лифт, как всегда, был весь в  трудах.  Я  потопталась  возле  дверей,
потом махнула рукой и, по укоренившейся традиции, побежала  бегом  вниз.
Миновав один пролет, я так резко затормозила, как будто передо мной, как
в виртуальной игрушке, внезапно выросла стена.
   Почтальон лежал возле мусоропровода лицом вверх.
   Он был убит точно так  же,  как  и  профессор  Усатов,  -  одна  пуля
выпущена в сердце, другая в голову. "Нет, только не это! -  подумала  я,
приседая от страха. -  Пусть  лучше  кто-нибудь  другой  найдет  тело  и
сообщит в милицию. А я не стану!" Надо было проверить, действительно  ли
почтальон мертв. Не притворяется ли он случайно?
   Может быть, дырки сделаны нарочно, чтобы попугать меня?  Я  протянула
было руку к его шее, но тут же отдернула и  попятилась.  Нет,  это  выше
моих сил!
   Я заставила себя  повернуться  и  продолжить  спуск.  Если  почтальон
мертв, то ему абсолютно все равно, когда его найдут - раньше или  позже.
Я вышла на улицу и на полусогнутых ногах пошла  по  тротуару.  Путь  мой
лежал как раз мимо отделения милиции. "А что, если по  лестнице  побегут
дети? - подумала я. - Они наткнутся на убитого и испугаются до  смерти".
С огромной неохотой я отворила знакомую дверь и вошла внутрь.
   Узнав меня, дежурный капитан  поменял  цвет  лица  и  стал  похож  на
пасхальное яйцо, выкрашенное  луковой  шелухой.  Я  надеялась,  что  это
мгновенное преображение не сильно отразится на его здоровье.
   - Что у вас опять? - выдавил он из себя, шевеля ноздрями так активно,
как будто от меня пахло помойкой.
   - Мне показалось, что в нашем подъезде стреляли, - мрачно заявила я.
   Капитан некоторое время молча глядел мне в лицо, потом ровно сказал:
   - Никаких сигналов к нам не поступало.
   - Мне показалось, что на лестничной  площадке  между  этажами  кто-то
лежит, - продолжала упорствовать я.
   - Труп? - ласково спросил капитан, и я, мелко кивая, подтвердила:
   - Труп.
   - Очень хорошо. И в нем две дырки.
   - Две, - подтвердила я.
   - Стреляли в сердце и в голову?
   -  Это  ничего  не  значит,  -  ответила  я,   начиная   раздражаться
по-настоящему. Терпеть не могу, когда меня считают дурой. - Я даже знаю,
кто убит.
   - Да что вы говорите?
   - Да. Это почтальон, который разносит заказные письма.
   - Ага! - капитан обрадовался так,  как  будто  я  открыла  ему  место
захоронения древнего клада. - И незадолго до того, как пасть в  подъезде
от руки неизвестного убийцы, он приносил вам заказное письмо?
   - И что с того?
   - То есть все, кто к вам приходят, получают  две  роковые  пули?  Что
называется, не отходя от кассы? Может .быть, это вы такая кровожадная?
   Я посмотрела на его насмешливую физиономию и почувствовала,  что  да,
действительно, во мне просыпается кровожадность.
   - Если вам неохота проверять сигналы, поступающие от  населения...  -
начала  я,  зная,  какое  впечатление  оказывает   на   служивых   людей
бюрократический слог. Капитан тут же попался.
   - Ладно, давайте прогуляемся, здесь недалеко.
   Он встал и потянулся за верхней одеждой. Мне сразу стало как-то не по
себе.
   - Может, я пойду по своим делам? - тут же изложила я, на мой  взгляд,
вполне приемлемый план. - А вы там как-нибудь сами.
   - Ну уж нет! - взревел капитан, подскакивая ко мне, словно бойцовский
петух. - Шагом марш на место происшествия!
   Мы вышли на улицу друг за другом. Первым шагал капитан, а  я  плелась
за ним, как понурый ослик за резвым хозяином. Затем случилось  то,  чего
я, собственно, так боялась.  Труп  исчез,  как  будто  его  и  не  было.
Потоптавшись на указанной мной площадке и даже заглянув в  мусоропровод,
капитан посмотрел на меня и внезапно подобрел.
   - Дома есть кто? - спросил он меня  голосом,  каким  разговаривают  с
несмышлеными ребятишками.
   - Не знаю, - ответила я довольно злобно.
   Будет еще меня жалеть! Очень надо!  После  первого  же  звонка  дверь
открыл лже-Туманов. И когда он только успел вернуться?  Узнав  капитана,
он взъерошил волосы на затылке и спросил:
   - Надеюсь, ничего криминального?
   - Опять труп померещился, - уныло сказал капитан, будто бы  уже  было
доказано, что я страдаю галлюцинациями, а он явился, чтобы  скорбеть  по
этому поводу.
   Туманов номер два кашлянул и, по-моему, не нашелся что ответить. Зато
капитан, страшная сволочь, подобрал отличные слова для прощания.
   - Что ж, сочувствую, - сказал он и, хлопнув меня по спине, отправился
восвояси.
   Когда мы остались наедине, самозванец устало спросил:
   - Ну, и что ты скажешь?
   - Почтальон лежал между этажами.
   - Почтальон? Почему почтальон?
   - Откуда я знаю?
   - Он твой знакомый?
   - Не говори глупостей! Просто он принес мне письмо от тетки  Натальи.
Кстати, Паша Скоткин его видел.
   - Опять? Ты специально припутываешь его к  своим  трупам,  чтобы  все
истории выглядели как можно менее достоверно?
   - Но что я могу поделать, если Паша действительно видел почтальона! -
закричала я. Затем уже спокойнее добавила:
   - Только живого.
   - Может быть, это Паша? - с  иронией  спросил  лже-Туманов.  -  Позже
выяснится, что он - серийный убийца,  который  расстреливает  всех,  кто
звонит в соседние квартиры. Просто из  гадства.  Или,  может,  он  тайно
влюблен в тебя и убирает всех, кого считает своими соперниками.
   - Мне надо уйти, - сказала я, стараясь справиться с тошнотой.
   - Надеюсь, на лестнице тебе больше не попадется лежачее тело.
   - Никогда не буду больше спускаться вниз по лестнице. Только лифт. Да
здравствует технический прогресс.
   - Интересно, что может помешать очередному трупу оказаться  в  лифте?
Представляешь,  ты  нажимаешь  на   кнопку,   лифт   подъезжает,   двери
открываются, и ты видишь тело. Кто там у тебя на очереди?
   "Ты!" - хотелось сказать мне, но я, естественно, сдержала свой порыв.
Еще не хватало начать скандалить.
   Ведь если я разойдусь, то выложу все, как на духу. А это  мне  сейчас
невыгодно, потому что всей информацией располагает противная сторона.  А
я - только ее огрызками. Но ничего! Будет и на моей улице праздник!
   - Кстати, куда это ты собралась? - спросил  лже-Туманов,  разглядывая
меня с обидной внимательностью.
   - В магазин.
   - Давай-ка лучше я сам куплю продукты, - предложил он. -  Напиши  мне
список...
   - Я что, в тюрьме? - мрачно поинтересовалась я.
   - Еще чего не хватало! - почему-то рассердился Туманов  номер  два  и
сам распахнул дверь:
   - Иди! Кто тебя держит?
   Я вызвала лифт и буркнула:
   - Подожди, пока он приедет.
   - А вниз королевское величество не сопроводить? - поинтересовался он.
   - Да нет, не стоит.
   - Кстати, когда найдешь следующий труп, постарайся сделать так, чтобы
он не испарился.
   - Хорошо, я обнесу его флажками.
   Оказавшись на улице,  я  остановилась  у  подъезда  и  начала  делать
дыхательную гимнастику. Вдох на три, задержка на  двенадцать,  выдох  на
шесть. Чтобы не отвлекаться, я закрыла глаза. Когда  я  их  открыла,  то
прямо напротив себя увидела не кого-нибудь, а Пола Рейнолдса.
   Он стоял и таращился на меня - все в  том  же  полушубке  и  потешном
головном уборе. Дежавю!
   - Я много думайт о вашей жизни, -  сказал  он,  приложившись  к  моей
ручке. - Ваши две развод произвел на меня болшой впечатление.
   "Во-первых, один развод, - подумала я. -  А  во-вторых,  какого  фига
тебя это так интересует?" Я решила прозондировать  почву  и  попробовать
понять, что же все-таки нужно этому типу. В  "увидет  и  обалдет"  я  не
верила категорически.
   - Если хотите, проводите меня до метро, - разрешила я обрадовавшемуся
Рейнолдсу.
   - Куда ехат?
   - Никуда, мне нужен телефон-автомат. Буду звонить первому мужу.
   - О! - обрадовался Пол. - Я так ликоват!
   Такое впечатление, что он поборник воссоединения разрушенных семей  и
именно с этой целью явился в Москву. Здесь он вылавливает  понравившихся
ему разведенных женщин и способствует восстановлению браков.
   - Чему вы рады, Пол? - уточнила я.
   - Что вы с первый муж снова стат друздья!
   - Ну, не в том смысле, какой вы вкладываете в это слово...
   - Как зовут ваш первый мух? - строго спросил Пол.
   - Егор.
   - Вы хотет с Егор снова женится?
   - Нет, у меня другой муж. Новый.
   - А Егор хотет? Он вам звонит? Приходит?
   - Нет, он не звонил и не приходил.
   - А вы знает, где он ест?
   - Надеюсь, что дома.
   Однако дома Берингова не было. Молчал и его рабочий телефон. Впрочем,
может быть, он уже давно уволился со своей  прежней  работы?  Или  фирма
приказала долго жить?  Я  понятия  не  имела,  что  делать  дальше.  Пол
Рейнолдс между тем заволновался, словно петух, завидевший соперника.
   - Вы не должен бросат поиск! - горячо убеждал он меня,  широко  шагая
рядом. - Со всеми нужно быт друздья!
   Я завела Пола в скверик и, повернувшись к нему лицом, прямо спросила:
   - Скажите честно, что вам от меня надо? Ведь вы придумали сказку  про
то, что увидели на улице симпатичную девушку! Некрасиво.
   - Но я действително обалдет, - понуро сказал Пол. -  И  я  не  против
сходит в ресторан.
   - Зато я против. Значит, не скажете, зачем вы меня преследуете?
   - Я не могу раскрывайт своих атлас.
   - Своих карт, а не свой атлас.
   - Я смотрет собрание карт в словар, оно ест атлас.
   - Хорошо, оставайтесь со своим атласом. А мне пора - Ноу! -  возразил
американец, хватая меня за локоть. - Зис из плохой  решение!  Мы  должен
лучше узнат друг друга!
   - Я уже узнала достаточно.  -  Я  стряхнула  его  руку  и  решительно
направилась к  почтовому  отделению.  Разочарованный  американец  быстро
отстал. По дороге я купила дешевую записную книжку и,  пристроившись  на
скамейке возле  чужого  подъезда,  быстро  заполнила  несколько  страниц
вымышленными именами и телефонами. Мне нужна была "пустышка", бутафория.
Как предлог, чтобы позадавать вопросы.
   В почтовом отделении обычных людей от служащих отделяли стекла. Вроде
как в террариуме.  Наверное,  это  было  сделано  из  боязни,  что  одни
покусают других.
   Впрочем, сегодня все было тихо-мирно, никто не  шипел  и  не  брызгал
ядовитой слюной.
   - Простите, не могла бы я повидать того  человека,  который  разносит
заказные письма, - с приторной вежливостью  спросила  я.  -  Он  сегодня
обронил возле моей двери свою записную книжку. - Я  потрясла  книжкой  в
воздухе.
   - Знаете, а он уволился, - воскликнула женщина, похожая на булочку. -
Вот только что позвонил и сказал, что срочно уезжает из Москвы к  дочери
на Дальний Восток.
   - А положенные две недели отработки? - почти обиделась я.
   - Ой, я вас умоляю! - Женщина понизила голос:
   - Сказать по правде, его даже не успели  оформить.  Он  только-только
начал работать.  Кстати!  -  оживилась  она.  -  А  ведь  про  него  уже
спрашивали.
   - Кто? - я спросила это с таким жадным интересом, что  служащая  даже
заерзала на своем стуле - так ей нравилось выступать в роли информатора.
   - Не знаю, просто мужчина. Сказал, что постоянно получает  письма  от
родственников, а его престарелая мать боится открывать дверь  незнакомым
почтальонам.
   Он уточнял, действительно ли дедушка числится у нас в штате  и  давно
ли поступил на работу.
   - Так что же мне делать с записной книжкой? - растерянно спросила  я.
- Может быть,  дадите  адрес  дедушки,  я  отнесу?  Наверняка  он  живет
где-нибудь поблизости и еще не успел собраться в дорогу.
   Женщина, похожая на булочку, охотно поднялась и убежала во внутреннюю
комнату. Через некоторое время она появилась вновь, размахивая бумажкой,
на которой был написан не только адрес, но и телефон,  и  имя,  фамилия,
отчество почтальона.
   Я очень тепло поблагодарила женщину-булочку. От этого тепла она стала
еще румянее и симпатичнее.
   - Отвлекают тут, - визгливо сказала старуха, пристроившаяся за мной и
заставшая самый конец обмена любезностями. - А старому человеку  конверт
надо купить! А оне свои дела в рабочее время решают! А вот  я  возьму  и
пожалуюсь...
   - Бабка, - вполголоса сказала я, наклоняясь к ее уху. - А ты в курсе,
что уже неделю как вышел президентский указ о том,  что  в  общественных
местах ругаться запрещено? Штраф - две минимальные пенсии.
   Старуха захлопнула рот и испуганно покосилась по сторонам. Я вышла на
улицу и отправилась домой. Сама не пойду к почтальону  -  отдам  бумажку
частным детективам. А то вдруг  неизвестные  перетащили  труп  по  месту
жительства? Второго обнаружения не перенесу ни я, ни сотрудники местного
отделения милиции.

Глава 7

   Итак, в моих руках была масса бесполезной информации. Два трупа, один
из которых материализовался не в том месте, где был обнаружен, а  второй
вовсе бесследно исчез. Незнакомец, выдающий себя  за  моего  мужа.  Один
подкупленный и один избитый  частный  детектив.  Туманов,  прячущийся  в
Питере. Идиотская записка с пометкой:  "Лично.  Срочно.  Важно!"  Больше
всего меня смущало "срочно".  Что,  если  из-за  своей  тупоголовости  я
пропущу что-то ужасно серьезное? Но что я могу? Егор,  который  способен
расшифровать записку, пока не  обнаружен.  Впрочем...  Можно  подойти  к
разгадке с другого конца и попробовать выяснить,  кто  является  автором
записки.
   Что  ж,  вечер  обещает  быть  интересным.  Кстати,  сейчас  половина
седьмого. Через полчаса закрывается тот самый книжный  магазин,  который
доставил мне кулинарную книгу. Если я приду в службу  доставки  и  начну
интересоваться, кто  и  как  подложил  в  предназначенное  мне  печатное
издание записку, думаю, никогда ничего не узнаю. Надо  прижать  к  ногтю
того сопляка, который развозит заказы. Сдается мне, он за все в  ответе.
Но адрес пацана мне в магазине не дадут. Значит, придется его выследить.
   Я села на троллейбус и проехала три остановки, которые отделяли  меня
от магазина Хорошо, что позади магазина - стройка, значит, мой клиент не
выскочит откуда-нибудь с тыла и не скроется в неизвестном направлении. Я
стала бродить вдоль киосков,  рассматривая  шариковые  ручки  и  обложки
журналов. Ждать мне пришлось  недолго.  Буквально  десять  минут  спустя
пацан вышел через центральный вход вместе с  еще  одним  столь  же  юным
работником. Из их болтовни я узнала, что мальчишку зовут Гарик.
   Гарик не воспользовался никаким  видом  транспорта,  а  пошел  пешком
вдоль по улице.  Я  отправилась  следом,  делая  короткие  перебежки  от
витрины к витрине. Понаблюдав за пацаном повнимательнее,  я  сообразила,
что не такой уж он молоденький, каким показался мне вначале.
   Наверняка восемнадцать уже стукнуло. Что  ж,  даже  лучше.  Не  люблю
пугать детей. Да, но вот как к нему подоб