, кроме своего Дениса, с мужиками вообще
дела никогда не имела. А Денис твой настолько скользкий тип, что у  него
лапша с ушей соскальзывает. Кроме того, ты вообще не умеешь врать.
   Стоит посмотреть на твою физиономию в тот момент, когда ты врешь, как
все сразу становится ясно.
   Пока мы пили кофе, явился  стекольщик.  Туманов  пришел  на  кухню  и
спросил:
   - Где вы взяли эту бабу?
   - Бы-Барбару? - переспросила я. - 0-одолжили у зы-знакомой. Хы-хотели
научиться шить.
   Туманов тут же уселся на корточки и взял мои руки в свои:
   - Лера, послушай, я тебя очень прошу: не  расстраивайся  из-за  того,
что произошло. - Глаза у него были серьезными  и  тревожными.  -  Я  уже
созвонился  с  доктором,  завтра  поедем  в  хорошую  клинику,  там  нас
проконсультируют, и - уверен - ты перестанешь заикаться.
   Сейчас есть множество приборов.  Тебе  назначат  физиотерапевтические
процедуры...
   Не зная, что сказать, я кивнула.
   - А капитана Щедрина я  убью,  -  сощурив  глаза,  пообещал  мой  так
называемый третий муж.
   Когда он ушел в комнату  проверять,  как  стекольщик  справляется  со
своей задачей, Катерина, закатив глаза, прошептала:
   - Зуб даю, он в тебя влюбился!
   - Все гораздо хуже, чем ты думаешь.
   - Еще хуже?
   - Кажется, это я в него влюбилась. А он просто проворачивает какую-то
аферу.
   - Лерка, но ты ведь до сих  пор  замужем!  -  возмущенно  воскликнула
Катерина, всплеснув руками. Потом она  прикусила  нижнюю  губу,  немного
потерзала ее зубами и сделала вывод:
   - Ты просто безнравственна.
   - Знаю, самозванец тоже мне об этом говорил.
   - Ты что, приставала к нему?!
   - Пока еще нет.
   - Прости, - зловеще  спросила  Катерина.  -  Что  означает  это  твое
"пока"?
   - Означает, что я не знаю, сколько  еще  времени  продержусь,  каждый
вечер лицезрея  его  в  этих  трусах..,  знаешь,  таких  трикотажных,  в
складочку у пояса...
   - У.., как  все  запущено,  -  пробормотала  моя  сестрица,  прикусив
указательный палец. - И давно ты положила на него глаз?
   - Давно.
   - А что ты будешь делать, - когда вернется настоящий Туманов?
   - Не когда, а если.
   - Не если, а когда, - отрезала Катерина. - Он жив, и ты  это  знаешь.
Ты наняла частных детективов, собираешься обратиться в милицию... Дело в
конце концов раскроют. И, думаю, скоро. Если тебя  прежде,  конечно,  не
пристукнут на этом злосчастном конкурсе, куда ты так упорно стремишься.
   -  Именно  настоящий  Туманов  несет  ответственность  за   то,   что
произошло! - воскликнула я. - Так что винить ему будет некого...
   - Тебе вообще  не  нужно  выходить  замуж,  -  постановила  Катерина,
хлопнув двумя ладонями по столу.  -  Твои  увлечения  не  контролируются
мозгом. И, кроме того, зачем эти  бесконечные  процедуры  -  замужество,
развод,  замужество,  развод?  Гуляй  себе  так!  Никому  не   доставишь
неприятностей.
   - Я и собираюсь. Не думаешь же ты,  что  перед  тем,  как  соблазнить
этого проходимца, я выйду за него замуж?
   Проходимец, словно подслушав, что речь идет о нем, снова  появился  в
проеме двери.
   - Я знаю, что тебе нужно! -  воскликнул  он.  -  Тебе  нужно  сделать
массаж. Тырасслабишься, нервы успокоятся, и кто знает...
   Катерина толкнула меня ногой под столом.
   - Ны-нет, - помотала я головой. -  Лы-лучше  мы  с  сестрой  подольше
погуляем.
   - В такую  погоду?  Ты  посмотри  на  улицу:  там  дождь  со  снегом,
противно, холодно...
   - Зато у Леры будет  возможность  поговорить  со  мной  по  душам,  -
противным голосом сообщила Катерина.
   - Вы можете говорить по душам и здесь,  -  повел  бровью  Туманов,  -
потому что мне на некоторое время нужно уйти.
   - Убить капитана Щедрина? - насмешливо спросила Катерина.
   - И это тоже.
   Ушел  он,  едва  стекольщик  закончил  свою  работу.  Когда  за  ними
захлопнулась    дверь,    сестрица    с     живодерским     любопытством
поинтересовалась:
   - Как ты думаешь, он действительно столкнется с капитаном?
   - Он может, - сказала я. - Надеюсь, они не подерутся.
   - За кого ты болеешь? Хотя глупо спрашивать.
   - У капитана пистолет, - напомнила я.
   - Зато Юра вооружен праведным негодованием.
   Я решила, что пора отвлечь Катерину от мыслей о лже-Туманове и о моих
сердечных увлечениях.
   - Пойдем  снимем  наконец  это  многострадальное  платье  с  бедняжки
Барбары.
   - Да-да! - спохватилась она. - Нам надо удалить с него пятно, а потом
вшить туда тебя. Надеюсь, что на этом конкурсе ты никого не подцепишь.
   - Почему это? - игриво спросила я.
   - Потому  что  твой  кавалер  будет  страшно  разочарован,  когда  вы
останетесь с ним наедине.
   - Ты думаешь, я уже не могу понравиться ни одному мужчине?
   - Я думаю, что ни одному мужчине не понравится  твое  платье.  Потому
что его нельзя будет расстегнуть.
   - А, ты в этом смысле!
   - У тебя совсем нет чувства юмора.
   - Да нет, есть, просто оно испарилось т волнения и страха.
   Совместными усилиями мы вывели  пятно,  хотя  это  было  и  непросто,
потому  что  ему  исполнилась  уже  не  одна   неделя.   Потом   потерли
пострадавшее место влажной тряпочкой,  чтобы  не  осталось  разводов,  и
повесили платье над газовой плитой подсушиться.  Я  задумалась  о  своей
прическе, а Катерина отправилась принимать душ.
   Едва она включила воду, зазвонил телефон.
   - Алло! - сказала я, готовая услышать буквально что угодно.
   - Лерочка! - сказал незнакомый мужской голос  с  доминирующей  в  нем
жалобной интонацией. - Это я, твой папа!
   - Начинается дурдом, - пробормотала я и жестко спросила:
   - Чего вы хотите? Чтобы я взяла вас на содержание?
   - Нет-нет, - испугался тот. - Я просто хочу поговорить. Все  объясню.
Может быть, поужинаем вместе?
   Я  решила  согласиться.  До  показа  моделей  оставалось   достаточно
времени. Его все равно нужно было чем-нибудь заполнить. И заодно я узнаю
доподлинно, чего хочет этот странный бульдогообразный дядька.
   - Идет, - сказала я. - Только давайте  встретимся  поскорее.  У  меня
мало времени и весь вечер занят.
   - Может быть, мне заехать за тобой прямо сейчас? - робко спросил он.
   - Заезжайте, - я была как никогда  покладиста.  -  Посигнальте  возле
подъезда. И по дороге решим, где будем ужинать.
   Мой  собеседник  возликовал,  выразив  свое  ликование  бульканьем  и
набором разнообразных междометий. Я положила трубку и начала  натягивать
на себя подпоротое платье Барбары.
   - Ты решила нарядиться заранее? -  удивилась  Катерина,  выплывая  из
ванны с тюрбаном на голове.
   - Нет, просто позвонил наш так называемый "папа", и я  согласилась  с
ним встретиться.
   - Какие у тебя с ним отношения? - строгим голосом спросила Катерина.
   - Ровным счетом никаких.  Ведь  это  ты  меня  с  ним,  так  сказать,
познакомила, забыла?
   - Но я не думала, что ты собираешься с ним встречаться!
   - Я тоже не думала. Но сейчас это будет кстати. Заодно выясню, с чего
он вдруг решил набиваться нам в родственники.
   - Еще один псих, - уверенно сказала Катерина. - Я рада,  что  меня  с
тобой не будет.
   - Кстати,  а  почему  бы  тебе  не  присоединиться  к  нам?  Дяденька
претендует на то, что мы обе его дочери.
   - Присоединиться? То  есть  мы  втроем  отправимся  в  этот  дурацкий
трактир, будем есть деликатесы и слушать, как он  вешает  нам  лапшу  на
уши?
   - Ну, что-то вроде того.
   - Нет, я этого не вынесу, - сказала  Катерина.  -  И  потом,  у  меня
ребенок...
   - Лучше бы ты вспомнила о нем вчера ночью, когда хлестала вермут.
   Катерина бросила на меня уничтожающий взгляд.
   - Обещаю, я перестану срываться, как только твоя личная жизнь  войдет
в нормальную колею.
   Я как раз собиралась заняться этим вопросом вплотную.

Глава 13

   Катерина не зря радовалась, что останется дома. Все,  случившееся  со
мной в этот вечер, напоминало страшный сон. Но в  тот  момент  я  меньше
всего думала о плохом. Наоборот, постаралась настроиться на  позитив  и,
пока укладывала волосы, сделала дыхательную гимнастику. В платье, сшитом
руками Елены Бориславовны, я стояла перед  зеркалом  и  гордилась  своей
фигурой и ногами.
   -  Куда  ты  потащишься  с  этим   мужиком?   -   спросила   Катерина
презрительно.
   - В трактир "Три медведя". Потом на показ моделей.
   - А потом?
   - А потом -  куда  кривая  вывезет!  Ты  ведь  знаешь,  стоит  только
что-нибудь запланировать, как все идет  наперекосяк.  Начинаются  всякие
неожиданности...
   - Жаль, что я не могу тебя сопровождать.  -  По  Катиному  тону  было
ясно, что на самом деле ей вовсе не жаль. - Через полчаса мне нужно быть
дома.
   Вскоре я уже наблюдала из окна кухни, как Катерина  боком  уселась  в
такси, подтянув за собой ножки - жест, который она наверняка подсмотрела
в рекламе колготок.
   На улице уже стемнело, поэтому я  выключила  свет,  чтобы  без  помех
отследить ее благополучное  отбытие.  Когда  Катерина  уехала,  я  снова
хлопнула по выключателю и сразу же вздрогнула - голая Барбара лежала  на
кровати и бесстыдно белела телом. Совесть  велела  мне  позвонить  Елене
Бориславовне. Подчинившись ее  требованиям,  я  набрала  номер  и  через
некоторое время услышала взволнованный голос:
   - Лерочка, это ты? Хорошо, что ты позвонила. Знаешь, у нас тут  такое
случилось! Просто не знаю, как сказать.
   - Ну, скажите как-нибудь.
   - Барбара пропала!
   - Что вы говорите? - промямлила я.
   - Да, она написала записку, что ушла погулять! -  Елена  Бориславовна
неожиданно  расхохоталась,  крякая  и  хрюкая.  -  Представляешь,  после
стольких  лет  затворничества!  -  рыдала  она  от  смеха.  -  Наверное,
обиделась, что я вышла замуж! А-ха-ха!
   -  Э...Э...  -  пробормотала  я.  -  Елена   Бориславовна,   дорогая,
прекратите так убиваться. - Не знаю, зачем я это сказала, потому что моя
собеседница с большим трудом перестала корчиться от смеха. -  Вы  можете
за нее не волноваться.
   - С чего ты так уверена?
   - Ну... Она зашла ко мне на чашечку чая.
   - Так она у тебя? - внезапно безо  всякого  перехода  взревела  Елена
Бориславовна. - Сейчас я за ней, мерзавкой, приеду!
   - Нет-нет, мы.., мы с ней уходим в ресторан.
   - Но у нее на платье безобразное пятно!
   - Мы его уже вывели, - быстро сказала я и  клятвенно  пообещала,  что
Барбара вернется домой завтра. - Может быть, утром. Но скорее к обеду. А
уж к ужину-то наверняка!
   Когда такси внизу посигналило,  я  взяла  сумочку,  перекинула  через
плечо один конец  роскошного  шарфа  и  отправилась  вниз  по  лестнице.
Почему-то я была убеждена, что сегодня никаких трупов не будет.  Наивное
заблуждение!
   - Мы едем в "Три медведя", - сообщила я шоферу не терпящим возражений
тоном, залезая на заднее сиденье.
   Бульдогообразный  "папа"  был  начищен  и  полит   туалетной   водой,
физиономия его сияла.
   - Итак, давайте выясним сначала вот что: как вас зовут? - спросила я,
небрежно развалившись в салоне.
   Шофер усмехнулся одной половиной рта. Поймав его взгляд  в  зеркальце
заднего вида, я вопросительно выгнула бровь. Он тут  же  отвел  глаза  и
демонстративно насупился. Еще не хватало мне тут его кривляний! Если  он
еще раз позволит себе что-либо подобное, поставлю его на место.
   - Мне было бы приятно, если бы ты звала меня папой, - смущенно сказал
мой спутник, пытаясь извернуться  так,  чтобы  посмотреть  на  меня.  Но
поскольку он  был  плотно  пристегнут  ремнем  безопасности,  маневр  не
слишком удался.
   Услышав про "папу", шофер усмехнулся другой половиной рта, на сей раз
проигнорировав зеркальце.
   - До папы мы еще  дойдем,  -  пообещала  я  свирепым  тоном.  -  Меня
интересуют ваши паспортные данные.
   - Стасов  Иван  Евгеньевич,  -  смущенно  сказал  "бульдог"  и  жалко
добавил:
   - Очень приятно.
   - Иван Евгеньевич, а почему вы не пригласили на ужин Катерину,  ведь,
как вы выразились в прошлый раз, она все-таки старшая из нас двоих?
   - Ну.., по моим наблюдениям... В общем, мне показалось, что именно за
тобой, Лерочка, всегда остается последнее слово.
   - Если честно, я удивлена, что вы проявили настойчивость.  Неужели  в
прошлый раз вас не испугали выстрелы? - спросила  я  с  любопытством.  -
Ведь вам едва-едва удалось уйти живым. Надеюсь, теперь за вами никто  не
охотится? А то, боюсь, нам всем не сносить головы.
   Я сказала это  специально,  чтобы  испортить  настроение  любопытному
шоферу. И добилась-таки своего: его настроение мгновенно изменилось.  Он
снова стал глядеть в зеркальце, только я его теперь интересовала  меньше
всего.
   - Ну, что, за нами никто не гонится? - совершенно серьезно спросила я
минуты через три.
   - Вон, вишневый "Москвич" не отстает, - пожаловался  шофер,  забыв  о
своих улыбочках. - И вообще, предупреждать надо.
   - А если бы мы предупредили, вы бы нас повезли?
   - Конечно, нет!
   - Вот поэтому мы промолчали, - важно сказала я.
   Наш автомобиль полетел по улице с  такой  скоростью,  будто  ему  уже
начали стрелять по колесам. Так что до "Трех медведей"  мы  домчались  в
один присест. Иван Евгеньевич был сама любезность - помог мне  выйти  из
машины и повел по ступенькам в полуподвальчик, где разместился  трактир.
Он поддерживал меня под локоток и смешно топотал рядом, заглядывая мне в
лицо с глупым подобострастием. Я не захотела заострять на этом внимание.
И только когда официант принял заказ, решила заговорить о том, что свело
нас сегодня вместе.
   - Итак, Иван Евгеньевич, вы претендуете на высокое звание отца, тогда
как должны были бы знать, что мы с Катериной родились в  законном  браке
и...
   - Я знаю, знаю, - отмахнулся он, дергая  узел  галстука,  словно  тот
страшно досаждал ему. - Но дело, видишь ли, в том, что Леня не был вашим
отцом. Ты должна знать, Лерочка... Вы обе с Катериной должны знать,  что
ваш биологический отец - это я. Мы с твоей мамой...
   - Минутку, - сказала я, жадно выпив стакан лимонада, - вы ведь с моей
мамой примерно одного возраста.
   - Да, мы ровесники. Твоя мама, Лерочка, была удивительной женщиной! -
Иван Евгеньевич закрыл глаза и тяжело вздохнул.
   - И у нее с вами была интрижка, вы это хотите сказать?
   -  Интрижка?  Я  не  стал  бы  употреблять  это  слово.  Но  если  ты
настаиваешь, то да. Интрижка. Надеюсь, это вас с сестрой не  разочарует.
Дети обычно стараются не знать о грехах родителей и  часто  делают  вид,
что...
   - Какой вид? - взъерепенилась я. - Если бы у мамы была с  вами  такая
связь, в результате которой появились дети, то есть мы, она  никогда  не
стала бы внушать нам мысль об идеальности своего брака!
   - И тем не менее это правда. Я готов даже пройти тест на отцовство.
   Я видела, что он искренен, и это только разжигало во мне злобу.
   - Но она позволила мне выйти замуж за Берингова Да что там позволила?
Она вынудила меня! Причем мотивировала свой выбор тем, что  ее  брак  со
старым мужчиной был идеальным, безупречным!
   - Лерочка, я понимаю, что ты чувствуешь...
   Он многозначительно замолчал, и тут явился официант с нашим  заказом.
Я принялась ожесточенно тыкать вилкой во все,  что  лежало  на  тарелке,
пытаясь справиться с разыгравшимися чувствами.
   - Но мы совершенно на вас не похожи!  -  аргументировала  я  в  конце
концов свое сомнение. - Ни я, ни Катерина.
   - Но на Леню вы не похожи тем более, - живо возразил Иван Евгеньевич.
- А я в молодости был красивым парнем.  Может  быть,  сейчас,  глядя  на
меня, в это трудно поверить.  Но  у  меня  была  трудная  жизнь,  полная
лишений и нравственных переживаний. Они наложили свой отпечаток  на  мое
лицо.
   - Почему же тогда мама не вышла замуж за вас? - ехидно спросила я.  -
Если вы так любили друг друга?
   - Как почему? - Иван Евгеньевич даже опешил. - Она хотела славы, а  я
ей ее дать не мог. Я тогда еще ничего не добился.
   - А теперь?
   Иван Евгеньевич хихикнул и сказал:
   - Ценю твое чувство юмора. Я и теперь ничего не добился, это  правда.
Поэтому сегодня можно с уверенностью сказать, что твоя мама в свое время
сделала правильный выбор.
   - Да знаете ли вы... - задохнулась я, вспомнив не то испанца,  не  то
португальца, из-за которого все  вокруг  считали  меня  безнравственной.
Этого бы не было, не попадись я на удочку неравного брака!
   - Можешь говорить мне "ты", -  разрешил  Иван  Евгеньевич,  уничтожая
исходившую соком отбивную. - Надеюсь, завтра ты обработаешь Катерину,  и
мы познакомимся с ней поближе.
   - Обработаю? Она что, клоп? - рассердилась я. Мне никак  не  хотелось
признавать в этом довольно подозрительном субъекте своего биологического
родителя. Надо же, настроение испортил.  И  везет  же  мне!  Не  хватало
неприятностей с подменой мужа, как тут еще появился новый папаша.
   Я закрыла глаза и подумала: "Господи, хоть бы он  испарился".  Однако
Иван Евгеньевич сделал лучше -  он  умер.  Когда  я  открыла  глаза,  то
увидела, что он лежит лицом в блюде, как никогда не сделал бы взрослый и
трезвый мужчина. Привстав, я заметила, что у него с обратной стороны шеи
зияет аккуратная дырка. Я отпрянула.
   Адреналин ударил мне в голову и едва не снес ее. Глаза выпучились,  и
я, хватая разинутым ртом воздух, принялась оглядываться  по  сторонам  в
поисках официанта, в поисках кого-нибудь,  кто  мог  бы  помочь.  Однако
взгляд мой наткнулся на какого-то старика с  короткой  седой  бородой  и
красивыми блестящими усами, который стоял в проходе и  расплачивался  по
счету. Вот он протянул руку и положил карточку с деньгами  на  скатерть.
Потом плавным движением засунул бумажник во внутренний  карман  пиджака.
Рука у него была молодая и гладкая.  А  затем  он  облизал  нижнюю  губу
языком - туда и обратно.
   Вместо того чтобы вопить и звать на помощь, я дрожащей рукой положила
возле тарелки несколько крупных купюр, чтобы  никто  не  стал  требовать
денег у трупа. Стараясь не привлекать к себе внимания,  чтобы  меня,  не
дай господи, не остановили, я  выскользнула  из-за  столика  и  пошла  к
выходу, глядя в спину удалявшемуся старику.
   Тот шагал бодро и молодцевато. Схватив в гардеробе свое  пальто,  он,
не оборачиваясь, пошел к выходу, надевая  его  на  ходу.  Не  похоже  на
чинного господина, которого он тут разыгрывает!
   Я  тоже  потребовала  пальто,  да  побыстрее.  На  лестнице   старик,
внушивший мне подозрения, обернулся и увидел, что я бегу за  ним.  Тогда
он прибавил ходу и помчался вверх, перепрыгивая через две ступеньки. Что
ж, одышкой он явно не страдал. Потому что когда я  выбралась  на  улицу,
был уже достаточно далеко. Ноги его мелькали  с  невероятной  скоростью.
Нет, на этот раз  ему  не  удастся  уйти!  Я  сделала  глубокий  вдох  и
понеслась следом, намотав ремешок сумочки на  руку.  Старик  подбежал  к
припаркованной неподалеку машине и попытался  обежать  ее  спереди,  но,
обернувшись, понял, что не успеет сесть за руль и заблокировать  дверцы,
потому что я была совсем рядом. Тогда он снова бросился бежать.
   Теперь  мы  неслись  по  тротуару,  виляя  между  прохожими,  которые
шарахались в разные стороны. В последний  раз  я  так  бегала,  кажется,
только в детстве,  когда  за  мной  бросилась  недружелюбно  настроенная
овчарка. Какой-то мужчина попытался схватить меня на бегу.  Он  выскочил
из толпы мне навстречу и растопырил руки.  Я  размахнулась  сумочкой  и,
когда он приготовился парировать удар, съездила ему коленом в пах. Он не
ожидал от меня такого коварства и согнулся пополам. Мне было  достаточно
этой пары секунд, чтобы снова броситься  в  погоню  за  убийцей  и  даже
нарастить темп.
   Через некоторое время позади раздался топот. Еще один  незнакомец!  Я
сделала вращение с широким махом ногой.  Парень  присел,  пропустив  мой
сапог над головой.
   Встав  в  боксерскую  стойку,  я  несколько   раз   подпрыгнула.   Он
усмехнулся. Я сделала обманный мах и, растопырив два пальца, ткнула  ему
в глаза. Он отшатнулся и потерял равновесие. Обернувшись, я увидела, что
убийца чешет вдоль по улице, тол