раться?  У  меня  нет  на  него
никаких рычагов воздействия Вот разве что  подкупить?  Зарплата  у  него
наверняка смехотворная... Так чего я жду?
   Самое любопытное, что мы двигались в ту сторону, откуда я приехала, и
прошли целых две троллейбусных  остановки.  Вот  как  надо  поддерживать
фигуру - ходить пешком! Я прямо чувствовала, что  оставляю  позади  себя
шлейф из калорий. Конечно, это не аэробика доктора Вайса,  но  все-таки.
Гарик шел быстро и ни разу нигде не задержался. Окликнуть его,  что  ли?
Впрочем, кажется, мы уже  пришли.  К  моему  великому  изумлению,  мы  с
Гариком оказались соседями. Его дом находился буквально в трех шагах  от
моего.
   - Эй, Гарик! - громко позвала я, когда  пацан  уже  протянул  руку  к
двери  подъезда.  -  Не  уделишь  мне  пару  минут  своего  драгоценного
времени?
   Он обернулся и тут же поморщился. Еще ни разу никто из представителей
противоположного пола не делал при виде меня такую физиономию. Неужели я
так сдала, что не могу вызвать улыбку радости на лице юноши? Надо срочно
сходить в какой-нибудь салон красоты и  попытаться  что-нибудь  сделать.
Впрочем, в душе я знала, что во всем виновата нервотрепка. Стоит  только
улечься страстям, как мое лицо тут же вернет себе утраченную свежесть.
   -  Это  вы!  -  удивленно  воскликнул  Гарик,  после  чего   довольно
самоуверенно добавил:
   - Если хотите поболтать, пойдемте вон туда, на детскую площадку.  Там
сейчас пусто.
   Скамья  в  беседке  оказалась  сухой,  и  мы   устроились   на   ней,
развернувшись друг к другу вполоборота.
   - Ну и чего вы хотите? - спросил юнец,  доставая  откуда-то  из  недр
куртки плоскую коробку и зажигалку.
   - Хочу поправить твое материальное положение.
   - Так это смотря чего надо.
   - Думаю, ты догадываешься.
   - Не-а.
   - Ну, хорошо. Почем будет узнать,  кто  вложил  в  книгу  записку?  -
деловито осведомилась я.
   - Полтинник, - ответил Гарик, закуривая. - Зеленью, естественно.
   - Ничего себе, ну и аппетиты у тебя!
   - Полтинник, - уперся Гарик. - Иначе я вряд ли что вспомню.
   Меня до такой степени распирало нетерпение, что  я  внутренне  готова
была заплатить гораздо больше, лишь бы узнать хоть что-нибудь.  Дурацкое
дело! Прибавляются загадки и трупы, и ничегошеньки не разъясняется. Даже
в общих чертах.
   - Ладно, уговорил. - Я открыла сумочку, чтобы достать оттуда  деньги,
как вдруг Гарик схватил меня за руку.
   -  Шухер!  -  шепнул  он.  -  Подождите  с  бабками,  тут  моя  маман
партизанит.
   Действительно, к беседке сзади подкралась моложавая  дама  с  длинным
носом и рыжими волосами в паре с коренастым мужиком.
   - Хватайте ее! - крикнула она, глядя на меня глазами злобной  лисицы.
- Она как раз полезла в сумку!
   - Что-то мама у тебя какая-то агрессивная. А это кто,  твой  папа?  -
спросила я.
   - Я лучше, чем папа, - ответил мужик. - Я представитель правопорядка.
Итак, граждане, чем занимаемся?
   - Болтаем, - ответил Гарик вполне беззаботно,  но  я  видела,  что  в
глазах его плещется беспокойство.
   - А вы, дамочка, кто будете?
   - Просто знакомая.
   - Вы губите моего сына! - с  надрывом  сказала  женщина,  похожая  на
лисицу. - И грабите нас с мужем! Вытягиваете у мальчика деньги и  губите
его!
   - Я из него вытягиваю? - тут же возмутилась я. - Да ваш  мальчик  сам
работает, словно пылесос.
   - Я давно вас выслеживаю!  -  не  слушала  меня  женщина,  охваченная
яростным негодованием.
   Она меня выслеживает! Ну не смешно ли?
   - Вы меня с кем-то путаете, - возразила я убежденно и сделала  резкий
отрицательный жест рукой. Мол, все, разговор окончен.
   Однако от мента мне отмахнуться не удалось. Он не спускал с меня глаз
и, когда женщина выговорилась, будничным тоном заявил:
   - Что ж, пройдемте в отделение, будем разбираться.
   -  За  что?!  -  возмутились  мы  с  Гариком  хором  -  Парень  -  за
употребление,  а  вы  -  за  хранение  и  распространение  наркотических
средств.
   Я от души рассмеялась. Поскольку мы находились неподалеку и от  моего
дома тоже, отделение должно было быть тем самым, куда я дважды  сообщала
о трупах. Если этот мужик действительно милиционер и доставит меня туда,
думаю, будет весело. Главное, чтобы мой капитан оказался на месте.
   Итак, плоскую коробку, под завязку набитую сигаретами с недозволенным
содержимым, при досмотре нашли у меня в сумочке.
   - Что вы можете сказать на это? - спросил меня дежурный.
   - То, что у Гарика ловкие руки, вот что, - не на  шутку  рассердилась
я. У меня своих тараканов полно,  не  хватало  мне  еще  чужих  на  себя
навешать.
   - То есть вы не признаете, что принесли с собой и продавали  молодому
человеку наркотические вещества?
   - Нет, не признаю, - сказала я самым сварливым голосом.
   Гарик сидел тут же, свесив голову так низко,  словно  вина  сидела  у
него на горбу и гнула его  к  земле.  Подсунув  мне  сигареты,  он  стал
активно изображать наивную жертву, попавшую в лапы  к  опытной  торговке
наркотиками. Благо в коробке был не гашиш или что-нибудь  в  этом  роде.
Некоторые считают, что выкурить сигаретку, какими баловался Гарик, - все
равно что выпить таблетку анальгина.
   Мой любимый капитан, ни имени, ни фамилии которого я до  сих  пор  не
узнала, вышел из уборной, подтягивая ремень на штанах. Увидев  меня,  он
замер на месте, несколько секунд молчал, потом как закричит:
   - Кто ее сюда пустил?! Мне надоело ходить за ней и искать трупы!
   Мать Гарика  зажала  рот  двумя  руками.  Глаза  ее  поверх  пальцев,
окольцованных ювелирными изделиями, в ужасе глядели на меня.  Сам  Гарик
тоже проявил повышенный интерес к моей особе и выпрямился на стуле.
   - А! Это вы, капитан! - светским тоном сказала  я.  -  Что,  нервишки
шалят?
   - Нет, вы только подумайте!  -  не  желал  успокаиваться  капитан.  -
Сначала профессор с двумя дырками от пуль, потом почтальон на лестнице с
похожими телесными повреждениями. А виной всему, оказывается, дурь!
   - Это вы несете какую-то дурь! - рассердилась я. - Да я даже  дым  от
сигарет,  которые  курит  королева,  не   смогу   вдохнуть,   чтобы   не
раскашляться!
   - Королева не курит, - сказал кто-то  из  милиционеров,  столпившихся
вокруг.
   - Какая королева? - опешил капитан. - Что вы мне голову морочите?
   - Английская, - пояснили ему. - Ну, та, которая правит Англией.
   - Он не знает, где это, - подала я голос. - Когда другие  дети  учили
географию, наш капитан зубрил уголовный кодекс.
   - Ты тут мне не выеживайся, мать  твою  так!  -  рассвирепел  тот.  -
Сейчас составлю протокол, этапируем тебя в "Бутырку", а  там  -  поминай
как звали!
   - Это что, угроза?! Человеку, которому не  предъявлено  обвинения?  У
меня есть право на телефонный звонок!
   - Да? А это ты видела? - Капитан показал мне  две  фиги,  чем  привел
Гарика и его маму в замешательство, а подчиненных в неописуемый восторг.
   - Налили бы вы ему валерьяночки, - сказала я, заметив, что цвет  лица
капитана снова стал с катастрофической скоростью меняться  с  серого  на
бордо.
   - Видишь, с кем ты связался, - зашипела мать обалдевшему Гарику. -  С
убийцей! Она оставляет позади себя трупы!
   Воспользовавшись тем, что внимание присутствующих сосредоточилось  на
капитане, я вполголоса сказала:
   - И оставлю еще один, если ваш сынуля немедленно не  признается,  кто
подложил записку в книгу.
   - В какую такую книгу? - удивилась женщина-лисица.
   - Ваш сын за деньги согласился передать мне записку. Я хочу знать, от
кого она.
   - Скажи ей, - приказала мать, дергая свое чадо за рукав.
   Гарик неохотно подчинился. Хлюпнув носом, словно двоечник на ковре  у
директора, он пробормотал:
   - Это была женщина. В возрасте.
   Я подозревала, что "в возрасте"  в  понимании  Гарика  -  это  старше
двадцати. Поэтому уточнила:
   - Что значит - в возрасте? Как твоя мама?
   Женщина-лисица чуть не задохнулась от возмущения:
   - Мне сорок лет! Всего лишь! Он, наверное, имеет  в  виду  пенсионный
возраст.
   Я тут же подхватила подачу:
   - Ей было сорок лет?
   - Может, чуть меньше, - пробормотал Гарик смущенно. - Лет тридцать.
   Мамаша недовольно выдохнула, поправив мизинцем помаду на губах.
   - Как она выглядела, эта женщина?
   - Как будто только что из деревни.
   - От нее что, за версту несло навозом?
   Гарик на мое подшучивание среагировал, как маленький.
   - Я к  ней  не  принюхивался!  Я  только  записку  взял!  -  обиженно
воскликнул он.
   - Так поясни, что значит: только что из деревни?
   - Ну... Лицо круглое, в веснушках, нос  тоже  круглый,  из-под  шапки
коса торчала. В общем, не городской вид, не столичный.
   - Не стильный, - подсказала женщина-лисица.
   - Какого цвета у нее коса? - не отставала я.
   - Светло-желтая, как солома.
   - А роста женщина какого была?
   - Маленькая, ниже меня. Примерно вот такая, -  Гарик  показал  рукой,
какая.
   - Как она на тебя вышла?
   - Ну... Подошла к машине еще возле магазина, когда я только собирался
развозить первую партию заказов.
   Сказала, что купила книгу для подруги и хочет вложить в нее записку.
   - Сколько же ты у нее выцыганил денег?
   - А вам какое дело! - огрызнулся Гарик.
   - Не спорь с ней, - задушенным голосом  предупредила  мать,  которая,
судя по всему, видела во  мне  матерую  убийцу,  по  непонятной  причине
разгуливающую на свободе.
   - Полтинник, - выдавил из себя Гарик. - Зеленью, естественно.
   - Да уж естественно, - не удержалась и передразнила я. - А что-нибудь
еще можешь про нее сказать? Как говорила, во  что  была  одета,  на  чем
приехала?
   - Одета была в дутое серое пальто  и  черные  полусапоги.  На  голове
шапка круглая. Откуда эта тетка взялась, не знаю. И  куда  после  пошла,
тоже.
   Описанная женщина была мне незнакома. Никого с такими приметами я  не
знала, это точно. То есть, как это ни прискорбно, с  места  я  снова  не
сдвинулась.
   - Ладно, - сказала я. - Живи покуда.
   Милиционеры, оставив нас  в  покое,  тусовались  неподалеку.  Прибыла
машина с двумя задержанными, которые буянили на улице,  и  все  внимание
переключилось на них. Капитан тем  временем  позвонил  ко  мне  домой  и
вызвал Туманова. Как раз когда я закончила допрос Гарика, тот  вырос  на
пороге и начал искать меня глазами. На нем  была  легкая  не  по  сезону
куртка, а вокруг шеи обмотан красный шарф.
   - Что на сей раз? - спросил лже-Туманов у  капитана,  наткнувшись  на
меня глазами.
   - Курила вот с  юношей  наркоту  в  беседке.  Спрятались  на  детской
площадке и занимались там противоправными делами. Дрянь эту нашли у  нее
в сумочке.
   - Это Гарик подсунул, - возмутилась я. - Гарик, скажи!
   - Гарик, скажи! - эхом отозвалась его мамаша.
   - Ну, говорю, - потупился Гарик. - Моя дурь. Она тут ни при чем - Вот
и ладненько, - сказал капитан и повернулся к самозванцу:
   - Забирайте ее Надеюсь, хотя бы на ночь вы ее изолируете от общества.
   Только Туманов номер два открыл рот,  чтобы  пообещать,  как  капитан
внезапно стукнул себя ладонью по лбу и воскликнул:
   - Подождите! До меня только сейчас дошло! Телефон совпадает!
   - Какой телефон? - с неудовольствием спросила я.
   - Вот этот! - покопавшись в куче  бумаг  у  себя  на  столе,  капитан
выхватил откуда-то вырезку из газеты. Бросив на нее  всего  один  только
взгляд,  я  сразу   же   узнала   собственное   объявление   по   поводу
психологической поддержки тем, кто попал на этот свет  из  параллельного
мира.
   - И что это значит? - спросил  Туманов  номер  два,  который  до  сих
пребывал в абсолютном неведении относительно моего недавнего почина.
   - Помнишь, я думала, что попала в параллельный мир и мы с твоей женой
поменялись  местами?  -  хмуро  спросила  я,  ужасно  жалея,   что   это
злосчастное объявление вновь портит мне жизнь. -  Я  подумала,  что  мне
будет легче, если я объединюсь с другими такими же несчастными.  Которых
тоже выбросило из  привычной  действительности  в  непривычную.  Которые
страдали.
   - Ну и как? - с неподдельным интересом  спросил  лже-Туманов.  -  Эти
несчастные тебе звонили?
   - Много раз! - с оптимизмом ответила я.
   - И что, теперь все они счастливы?
   - Не надо иронизировать, -  тихо  попросила  я.  -  У  всех  в  жизни
случаются ошибки и просчеты.
   Псевдомуж не  нашелся,  что  ответить,  поэтому  снова  повернулся  к
капитану.
   - Так что там у вас совпало? - спросил он безо всякого любопытства.
   - А вот  товарища  мы  поймали  с  этим  самым  объявлением.  Пытался
прорвать подпространство в том месте,  где  предприниматели  только  что
смонтировали новый павильон. Неподалеку от вашего дома. Думается, он  по
телефону  узнал  адрес  гражданки  Сердинской  и  приехал  за  обещанной
психологической поддержкой.
   - Выходит, он не донес до меня свою боль? - хмуро спросила я. Туманов
номер два поперхнулся и закашлялся.
   - Вероятно, не  донес.  Разрушил  две  опоры  павильона  и  попытался
поджечь рядом стоящее дерево. Благо оно не занялось, не лето все-таки.
   - Вы что, хотите, чтобы мы оплатили разрушенную часть  павильона?!  -
возмутился "муженек".
   - Да нет, не хочу. Просто иллюстрирую опасность,  которую  ваша  жена
представляет для общества. Когда вы, наконец, примите меры?
   Тут уж я не на шутку испугалась. Вдруг Туманов номер два  и  в  самом
деле решит засунуть меня за высокий каменный забор с колючей  проволокой
наверху. И я буду всю оставшуюся жизнь делиться с психами  догадками  по
поводу того, что же все-таки случилось?  Нет,  этого  типа  надо  как-то
задобрить. Может, предложить ему себя? За свою жизнь я прочла  множество
книг. Не было случая, чтобы литературная героиня в критической  ситуации
не использовала в борьбе с мужчинами свои природные  преимущества.  Надо
учиться у классиков. Решено. Попробую прямо по возвращении подарить  ему
вечер любви.
   Однако, судя по поведению лже-Туманова, подобный подарок был ему  без
надобности. Даже начни я показывать стриптиз,  его  скепсис  задушил  бы
любой физиологический порыв. Но поскольку никаким другим  оружием  я  не
обладала, то решила  все  же  попытаться  смягчить  его  именно  женским
обаянием.
   - Юра, ты, наверное, голоден? - ангельским голосом спросила я,  когда
он  свалил  под  вешалку  верхнюю  одежду.  По   всей   видимости,   эта
демонстративная небрежность должна была показать  мне  всю  глубину  его
возмущения.
   - Рыбы не надо, - сдавленно ответил он и отправился в комнату.
   - А я и не собиралась готовить рыбу! - крикнула я ему в спину.
   - Да? - откликнулся лже-Туманов уже из комнаты. - Интересно, а что ты
собиралась готовить? Кроме рыбы, у нас ничего  нет.  К  тому  же  я  уже
поужинал. А ты, если хочешь, можешь закусить мороженой треской.
   Я промолчала и быстренько сжевала бутерброд, который  привнес  в  мой
желудок чувство дискомфорта. С этим чувством я вышла  к  Туманову  номер
два из ванной в потрясающей ночной  рубашке.  Он,  полулежа  на  диване,
читал книгу с непроизносимым названием из жизни компьютеров.  Я  решила,
что надо немного походить по комнате, тогда  он  волей-неволей  заметит,
как я восхитительно выгляжу. Я прошла к стеллажу  и  начала  внимательно
читать корешки. Потом подтащила поближе табуретку и взобралась  на  нее,
чтобы обозреть верхние полки.
   Выбрав наконец сборник фантастики, я отправилась к  своему  спальному
месту и  начала  перестилать  постельное  белье,  следя  за  тем,  чтобы
движения мои были плавными и изящными.
   Сама себе я очень нравилась. До тех пор, пока не услышала  за  спиной
храп. Мигом обернувшись, я увидела, что нахал  спит,  уронив  книжку  на
коврик. Нет, ну не свинья? Ладно, по крайней мере, сегодня он не  станет
звонить психиатрам. А завтра, авось, отойдет.
   Я  достала  загадочный  кулинарный  рецепт,   который   подложила   в
заказанную якобы мною книгу женщина с желтой косой.  Включила  торшер  и
уставилась на записку. Итак, разберем ее по косточкам еще  раз.  Выделим
ключевые слова: кофе,  триумфальный,  сахар,  вода,  чашка,  двенадцать,
пятнадцать, аппарат, французский, окрестности, Колумбия. Ключевые  слова
ни о чем мне не сказали. Я стала менять их местами, пытаясь сделать так,
чтобы в новом сочетании появился  хоть  какой-нибудь  смысл.  Ничего  не
получалось. Больше всего меня смущало кошмарное количество сахара и кофе
всего на одну чашку воды и само  название  капуччино  -  "Триумфальный".
Разве капуччино само по себе не есть название?
   Что может быть такого триумфального в чашке кофе?
   Вообще дурацкое какое-то слово, вовсе не подходящее к  кофе.  В  моем
подсознании оно было связано только с Триумфальной аркой. Нет, в  Париже
я не была. Возможно, некто советует мне уехать в Париж? Но для чего?
   Опиться там кофе? И при чем здесь окрестности Колумбии?
   Я начала рассуждать иначе. Если сварить кофе по присланному  рецепту,
получится самая настоящая отрава.
   Значит, рецепт  ненастоящий.  Это  яснее  ясного.  Выходит,  все-таки
шифровка. Неужели я не смогу догадаться, что она означает? Скорее всего,
не смогу. Нет, все же надо  попробовать  обратиться  к  Егору.  В  конце
концов, он академик! Даже если он переехал и сменил работу, я смогу  его
отыскать через сестру.
   Единственной родственницей Егора была его сестра Елена  Бориславовна.
Она всегда относилась ко мне душевно. Уверена,  она  не  откажет  мне  в
таком пустяке, как номер телефона брата.
   Елене Бориславовне недавно исполнилось семьдесят два года.  Последние
лет сорок она работала в ателье, шила на  заказ  женскую  одежду.  А  на
досуге создавала из лоскутов костюмы и платья необыкновенной красоты.
   Иногда она дарила их знакомым, но большинство укладывала в  картонные
коробки на бессрочное хранение. В незапамятные  времена  кто-то  подарил
Елене Бориславовне женский манекен, а скорее даже куклу  в  человеческий
рост. Она звала ее Барбарой и относилась  к  ней,  как  к  квартирантке.
Несмотря на то, что все костюмы шились на ее размер, Барбара всегда была
одета в одно и то же платье, которое Елена Бориславовна  раз  в  полгода
исправно отдавала в прачечную. Возможно, она переодевала  свою  куклу  в
отсутствие  гостей  и  таким   образом   развлекалась.   Навещая   Елену
Бориславовну, я заставала Барбару  то  в  кресле,  то  на  диване  перед
телевизором, то  за  кухонным  столом.  Она  стала  неотъемлемой  частью
квартиры и наверняка занимала немалое место в сердце хозяйки.
   Елена Бориславовна была  дамой  утонченной  и,  как  говаривал  Егор,
местами экзальтированной Когда она шила или готовила, то не подходила  к
телефону. Не подходила к телефону она и в  тех  случаях,  когда  мылась,
ела, читала или просто предавалась мечтам. Иными словами, большую  часть
дня. Кроме того, выведать у нее  что-нибудь  заочно  представлялось  мне
невозможным, поэтому я решила, что ей нужно нанести визит. Завтра так  и
сделаю.
   Бурно проведенный день взвинтил меня невероятно.
   Сон не шел, а если еще точнее, то шел куда-то в обратную  сторону.  Я
отправилась на кухню, прихватив с собой письмо  тетки  Натальи,  которое
тоже  внушало  определенные  надежды.   Зажгла   газ   и,   трепеща   от
предчувствий, поднесла бумагу к огню.  Бумага  мгновенно  нагрелась,  но
никакие письмена на ней не проступили. Я опустила лист ниже. Он  тут  же
вспыхнул, причем как-то сразу весь, и обжег мне пальцы. Я  взвизгнула  и
разжала их.
   Лист упал прямо на конфорку, и пламя взвилось вверх жадными  языками.
Я отпрянула и, вместо того, чтобы  повернуть  ручку,  схватила  кухонное
полотенце и попыталась сбить пламя. Полотенце тоже загорелось.  Я  снова
взвизгнула и бросила его в раковину.
   На пороге кухни появился заспанный лже-Туманов.
   Волосы у него на голове стояли ежиком, придавая ему комичный вид.
   - Что ты тут делаешь? - с подозрением спросил он.
   - Что-что! Готовлю, не видишь? - огрызнулась я, не желая признаваться
в том, что занимаюсь расследованием.
   - А почему виз