- Да, а история в подвале? - В порыве негодования я едва не  вскочила
на ноги.
   - Откуда вы знаете про подвал? -  слабым  голосом  спросил  Берингов.
Поверх сплошного розового румянца на его щеках выступили  два  малиновых
пятна. - Я не хотел... Я думал... - он начал заикаться.
   Ни я, ни Шаталов даже не глянули на  него.  Мы  молча  сверлили  друг
друга пламенными  взорами,  как  два  революционера,  не  сошедшиеся  во
мнениях на стратегию и тактику борьбы.
   - В общем, я могу все объяснить, - наконец взял себя в руки Берингов.
- Я проявил слабость. В конце концов, я мужчина в самом расцвете сил!  И
это многомесячное заточение могло дурно сказаться на моей потенции.
   - Мне тоже нелегко давалась борьба  с  потенцией,  -  слегка  понизив
голос, признался Шаталов.
   - Так, значит, ни жены, ни ребятишек? - уточнила я на всякий  случай,
проницательно глядя на него.
   - Угадано верно.
   - А зачем ты их выдумал?
   - Это был тест. Если бы ты видела в тот момент свое лицо...
   - Конкретнее, - потребовала я.
   - Я хотел увериться, что моя информация о наличии жены и  детей  тебя
по-настоящему огорчит.
   - О, как это подло! - воскликнула я.
   - Я не совершил ничего по-настоящему  подлого,  -  напомнил  Шаталов,
недвусмысленно намекая на свое  пионерское  поведение  во  время  нашего
совместного проживания в одной комнате.
   - Конечно! Ты только и делал, что упражнялся в остроумии!
   - И еще я охранял тебя.
   - Ты следил за мной!
   - Не могу сказать, что мне это нравилось. Но результат превзошел  все
мои ожидания.
   Пока мы препирались, Берингов и  Андрей  Павлович  следили  за  нами,
словно болельщики за игроками в пинг-понг.
   - Если  тебя  огорчает  результат,  можешь  катиться  на  все  четыре
стороны!
   - А что будешь делать ты? Гоняться за Тумановым,  пока  не  отвалятся
ноги? - Он передразнил меня, избрав для этого слащавый тон:
   - Ах, Юрочка, на кого ты меня оставил?  Юрочка,  это  я,  твоя  жена!
Посмотри на меня повнимательнее! Неужели не узнаешь? Ах-ах, какая беда!
   Тебя, наверное, накачали наркотиками! Поверить не могу, что  ты  меня
не помнишь! Дай-ка я тебя поцелую!
   - Я этого не говорила! - возмутилась я. - Я вовсе не  собиралась  его
целовать!
   - Ах, да-да-да, как это я забыл? Ты собиралась сразу же приступить  к
кульминационной части встречи и заколоть его вилкой!
   - Это был тактический ход. А кто не понял, тот кретин.
   - Правильно, кретин,  согласен.  Только  кретины  спасают  безголовых
дурочек от милиционеров в капитанских погонах. Помогают им выйти  сухими
из воды и не требуют ничего взамен!
   - Пo-твоему, я должна пасть тебе в ножки за то, что ты ничего от меня
не требовал?
   - Хотя бы.
   - Да случись что между нами, я, узнав, кто ты такой, стерла бы тебя в
порошок!
   - Так я и поверил.
   - Помимо прочего, ты меня не интересуешь.
   - Вот как?
   - Да!
   - А кто же тебя интересует?
   - Кто? Мало ли на свете мужчин! Да, как это я  забыла?  У  меня  ведь
есть муж. Даже два мужа!
   - Один изменил тебе в подвале дачи сестры Скитальцева  с  ней  же,  а
второй за взятку отказался от тебя! За какую-то вшивую работу и  еще  за
такие же вшивые подачки!
   - Я не верю, что все так просто. Наверняка вы его запугали!
   - Поэтому ты его пожалела  и  при  первой  же  возможности  принялась
стаскивать с него штаны!
   - Я хотела увидеть шрам.
   - Зачем это?
   -  Чтобы  знать  точно,  что  это  Туманов,  неужели  непонятно?   Не
любоваться же я на него собиралась?
   Шеф Шаталова между тем поднялся  с  диванчика  и  ухватил  совершенно
обалдевшего академика за локоть.
   - Егор  Бориславович,  мне  нужно  сказать  вам  еще  несколько  слов
наедине.
   Он с трудом  утащил  упирающегося  академика  в  смежную  комнату.  Я
заметила это краем глаза, но мне в тот момент было не до  них.  Дверь  с
треском захлопнулась,  и  мы  с  Шаталовым  остались  один  на  один.  Я
поднялась на нон" первой, он следом за  мной.  Я  вздернула  подбородок,
потому что проходимец был выше, а мне не хотелось, чтобы он задавил меня
своим чисто физическим превосходством.
   - Леша, значит? - голосом, полным затаенного ехидства, спросила я.
   - Я стерплю, если ты иногда будешь называть меня Юрой.
   - Это  что  же  -  искусно  завуалированное  предложение  возобновить
отношения?
   - Мне кажется, мы их и не прерывали!
   - Вот как?
   - Только с сегодняшнего дня они  будут  строиться  совсем  на  другой
основе.
   - А! Теперь на диванчике буду спать я!
   - Фу, какая ты  нетерпеливая!  Я  полагал,  что  ночевку  мы  обсудим
немного позже.
   - Так что же ты хотел сказать о наших новых взаимоотношениях?
   - Они будут развиваться только в  одном  случае.  Если  ты  дашь  мне
клятву, что никакой на свете Берингов, никакой на свете Туманов, а также
ни испанцы, ни португальцы...
   Мне не хотелось слушать, как он  перечисляет  мои  жизненные  ошибки.
Поэтому я приподнялась  на  цыпочки  и  запечатала  ему  рот  тем  самым
способом, который так хорошо знаком всякой нормальной женщине.