го юными красавицами еще в
средней  школе  в  результате  продолжительного  сидения   за   партами,
использования для гигиенических процедур хлорированной воды  и  шастанья
по морозу в капроновых колготках.
   Игорь Николаевич имел лицензию на частную практику.  Гинекологические
проблемы  женщин  загрязненного  города,  а  также   женщин,   привыкших
путешествовать по океану сексуальных наслаждений подобно фрахтовым судам
- под управлением  то  одного,  то  другого  капитана  (к  Даше  это  не
относилось), превращались для врача сначала  в  трехкомнатную  квартиру,
потом в автомобиль... Тактичность и обходительность, знание  эффективных
новинок фармакологии, а также обещание конфиденциальности  привлекали  к
Игорю богатых клиенток.
 
*** 
 
   Мне приятно было снова увидеться с бабушкой Лены. Антонина Степановна
сияла опрятностью и чистотой.  Она  попыталась  завлечь  меня  на  кухню
запахом свежеиспеченных сдобных булочек, но я не поддалась, а  прошла  в
комнату Елены.
   - С наступающим! - закричала я  с  порога.  Талантливая  парикмахерша
тоже занималась частной практикой и сейчас сушила феном свежепокрашенную
голову привлекательной длинноволосой  клиентки.  Лена  кивнула  мне  без
особого энтузиазма - видно, ненависть к Эванжелине наложила печать и  на
отношение ко мне, безобидной и неопасной.
   - Тебе подарок от Даши.
   Лена от удивления едва не убила феном подружку, а  я  достала  легкую
плоскую коробку в золотой обертке и глупого ушастого зайца.
   - Даша давно  приготовила  тебе  этот  подарок,  и  ее  мама  просила
завезти.
   - Но у меня только завтра  день  рождения,  -  растерянно  произнесла
Лена, разворачивая бумагу.
   - Я подумала, что ты могла бы завтра явиться на работу в этом платье.
   Платье-чулок,  короткое,   элегантное,   из   буклированного   шелка,
подходило к глазам Лены и не должно было скрывать ее длинных ног.
   - Вот это да! - воскликнула подсушенная клиентка.  -  Да  ведь  такое
стоит двести девяносто долларов в магазине на Смоленской!  Ленка,  давай
примерь!
   Лена  стояла  опустив  голову,  с  очевидным  намерением  разразиться
слезами. Нет, достаточно,  я  еще  не  пришла  в  себя  после  вчерашних
истерик, у меня  скоро  разыграется  ревматизм  от  постоянной  сырости.
Извинившись,  я  малодушно  галопом  умчалась  в  туалет,  расстаться  с
излишками чая, влитого в меня гостеприимным гинекологом.
   - Завтра будет уже две недели, как  пропала  Даша,  -  сказала  Лена,
когда я вернулась.
   Причесанная клиентка уже испарилась.
   - Да. - Я задумалась. - Наверное, надо искать уже не Дашу, а ее тело.
Вряд ли она все еще жива. Страшно такое говорить...
   - И можно будет найти... тело?
   - Можно сделать все, чтобы  найти  его  в  случае,  если  оно  где-то
спрятано.  А  не  сожжено,  например...   Мороз   по   коже   от   таких
предположений. У Дашиного отца огромные связи,  он  сможет  организовать
поиски.
   - Неужели он не организовал их еще раньше? - предположила Лена.
   - Я не знаю. Но начать искать тело - значит  признаться,  что  больше
нет никакой надежды увидеть Дашу живой.
   Антонине Степановне так и не удалось впихнуть в меня десяток  сдобных
булочек. В мрачном настроении и с мыслями о Даше я отправилась домой.
   Дома Андрей с Эванжелиной от нечего делать глумились над моим  котом.
Антрекот мужественно сносил издевательства интервентов,  хотя  выражение
глаз у него было траурное.
   - Где пропадаете, мадам? - обрадовался Андрей моему появлению.
   - Come stai? - с диким напряжением осведомилась  все  еще  зареванная
Эванжелина.
   Милая! Наверное, потратила три часа, чтобы овладеть  этой  потрясающе
сложной итальянской фразой и порадовать меня.
   - Молодой художник в больнице, - отрапортовал сыщик. - У него нервный
срыв. Причина? Неизвестна". Но он весь в розовых пятнах - даже  на  ушах
они есть. Живописен до неприличия и страшно страдает. Творческая  натура
- не перенес, должно быть, Дашиного исчезновения...
   - Ты  занимался  когда-нибудь  наружным  наблюдением?  -  перебила  я
Андрея.
   - Естественно, сердце мое.
   - Кажется, я знаю, куда подевалась Даша.
 
*** 
 
   Андрей,  привычный  к   подобному   времяпрепровождению,   напряженно
всматривался в темноту, но я уже начинала клевать носом и сомневаться  в
удачном завершении придуманного плана. В конце концов  около  часу  ночи
появился объект наблюдения. Я попросила Андрея  осторожно  следовать  за
ним.  Частный  детектив,  уже  полностью  порабощенный  мною,   послушно
выполнял все указания. Человек, за которым мы наблюдали, прошел  квартал
до  платной  автостоянки  и  через  пару  минут  появился  на  новенькой
"девятке" цвета Гольфстрим. Управляемый умелой рукой,  автомобиль  ловко
маневрировал среди иномарок и такси, циркулировавших по ярко  освещенным
проспектам ночного города. От акробатических  трюков  у  Андрея  на  лбу
скоро выступила испарина.
   Через  полчаса  утомительного  преследования  мы  прибыли  в   район,
расположенный  недалеко   от   центра   города,   к   тихому   островку,
захламленному строительным мусором недавно  снесенных  домов  и  еще  не
поступившему в распоряжение какого-нибудь банка или зарубежной компании.
   Наш объект вышел из  машины  и  остановился.  Вдали  слышались  гудки
автомобилей, звуки бессонного города, но здесь, за стеной многоэтажек  и
высоких деревьев, было тихо. Открыв багажник и рывком вытащив  канистру,
преследуемый, спотыкаясь и освещая путь маленьким фонариком, поковылял в
сторону нагромождения балок, битого кирпича, изогнутых железок.
   Андрей пробирался среди этого мусора совершенно неслышно, но я ничего
не видела и периодически беспомощно висла на его руке. Не прошло и  двух
минут, как мои джинсы  ниже  колен  превратились  в  лохмотья.  Внезапно
Андрей предательски бросил меня и рванулся вперед в  кромешную  тьму.  И
как это люди умудряются видеть в такой темноте? Я услышала  приглушенные
звуки очень кратковременного сражения  -  и  вскоре  раздался  негромкий
оклик.
   Я осторожно приблизилась. Глаза от любопытства  стали  немного  лучше
видеть. Картина оказалась почти такой, какой я ее и представляла.
   Канистра лежала на боку, и драгоценный бензин толчками  с  бульканьем
истекал из нее. Андрей держал за руку растрепанную  и  злую  Елену.  Они
стояли около большого круглого  отверстия  бетонированного  колодца,  из
которого  торчали  сухие  ветки.  Андрей  замкнул  наручники  на  тонких
запястьях девушки (ну хоть что-то у него есть от  настоящего  сыщика)  и
повел ее в машину, а я принялась за работу.
   Через пятнадцать минут, когда  нашими  усилиями  заброшенный  колодец
глубиной около трех метров был очищен от хлама, подъехали на  нескольких
машинах знакомые товарищи в штатском. С их помощью Андрей поднял со  дна
грязный, обсыпанный кирпичной пылью и застегнутый на  "молнию"  спальный
мешок.
   Прожужжал замок.  Товарищи  в  штатском  склонились  над  извлеченным
предметом. Надо было и мне подойти и посмотреть, но  где  же  взять  для
этого  мужество?  За  две  недели  только  тяжелые  каштановые   волосы,
водопадом пролившиеся на холодную землю из раскрытого  спального  мешка,
остались такими же, какими были на фотографии...
   - Я хотела бы поговорить... с Леной...  -  обратилась  я  к  суровому
Андрею.
   - Иди. Только о чем можно говорить с этой тварью? - Андрей  вложил  в
мою окоченевшую ладонь ключи от автомобиля.
   Лена сидела на заднем сиденье машины, прислонившись к боковому стеклу
и закрыв глаза. Она не отказывалась отвечать  на  вопросы  и  напоследок
презрительно произнесла:
   - А ты так  и  будешь  всю  жизнь  на  задних  лапках  прыгать  перед
богачами? Я тебя ненавижу... Ты ведь  такая  же  нищая,  а  землю  носом
роешь, чтобы выслужиться... Если бы ты не полезла в это дело,  никто  бы
никогда ничего и не узнал...
   Я молча выбралась из автомобиля. Подошел  мрачный  Андрей.  Мы  хмуро
переглянулись. Оба одновременно подумали об убитой девушке.
   Дашка, Дашка,  сероглазый,  бессовестный  ребенок,  в  которого  было
вложено столько любви, труда и заботы. Сколько  понадобится  лет  жизни,
чтобы забыть эту страшную картину - грязный  спальный  мешок  на  земле,
море каштановых волос и то, во что превратились розовые щеки  и  веселые
глаза?
 
*** 
 
   Прошло три дня. Я осчастливила визитом  родное  предприятие.  Потапов
смотрел на меня скорбно и воодушевленно:
   - Ну, как ты? Пришла в себя?
   Я махнула рукой. Настроение было ужасным.
   - Тут тебе передали...
   Потапов протянул мне через стол, заваленный,  Как  всегда,  бумагами,
увесистый желтый пакет.
   - Десять тысяч долларов. Гонорар. Ты все-таки нашла Дашу.
   Я молча взяла пакет. Деньги я верну. Просто не смогу  тратить  их  на
платья и новый кафель для кухни: каждая купленная вещь будет  напоминать
о несчастной Дарье.
   - Как родители?
   Теперь настал черед Потапова расстроенно махнуть рукой:
   - Сейчас для них жизнь кончилась. Ты понимаешь...
   Вечером забежала Эванжелина. Теперь не  было  смысла  бороться  с  ее
влюбленностью, и она с упрямой настойчивостью околачивалась  у  Максима.
Снова бросила меня в тяжелый период моей бурной биографии.
   На кухне, освещенной теплым светом лампы, я рассказала ей то, что  до
этого пять раз рассказывала Андрею и  представителю  прокуратуры.  Глаза
Эванжелины  горели  любопытством,  она  содрогалась  от  ужаса,  но   не
переставала молотить ореховые крекеры.
   - В наше время деньги можно делать  буквально  из  воздуха,  Дарья  -
одаренное дитя преуспевающего  банкира  -  моментально  сообразила,  как
сколотить  независимый  от  родителей  капитал.  Она  была   энергичной,
целеустремленной и привыкла добиваться своего.
   Сначала меня удивила масса несоответствий. Дашина мама была убеждена,
что дочь ведет размеренную жизнь привилегированного  ребенка:  ходит  по
вечерам в английскую школу,  к  репетитору  и  в  косметологию.  Правда,
вопреки канонам,  Даша  еще  и  работала,  но  это  считалось  прихотью:
родители  рассматривали   этот   факт,   как   желание   доказать   свою
независимость и самостоятельность. Сначала мы с тобой не могли выяснить,
откуда взялась норковая шуба. Не в своем же туристическом бюро, где Даша
к тому же числилась на полставки, она ее заработала?  Английская  школа,
так же как и косметология,  оказалась  всего  лишь  прикрытием  -  чтобы
уходить из дому. Таким же прикрытием  были  и  тверские  уик-энды:  Даша
говорила, что едет к Валерию, а  на  самом  деле  отправлялась  на  свою
законспирированную  квартиру.  Квартиру  и  всю  обстановку  в  ней  она
заработала самостоятельно благодаря своим изворотливым мозгам.  Помнишь,
мы ограбили фирму "Балтика"?
   - Еще бы, - прохрустела набитым ртом Эванжелина.
   - Тогда ты нашла  в  Дашином  столе  бланки  и  использованную  ленту
"Оливетти". Проглядев ее, я обнаружила несколько  рекламных  объявлений.
Отправившись в библиотеку, я нашла  газеты,  в  которых  эти  объявления
фигурировали. Различные фирмы предлагали населению медицинские препараты
по сходным ценам. Деньги за лекарства надо было перевести на  абонентный
ящик. Проехавшись по указанным адресам почтовых отделений,  я  выяснила,
что  ящики  арендованы  разными  предприятиями,  директора   которых   с
подозрительным упорством подписывались фамилией  "Д.  Лозинская".  Дарья
сама рисовала бланки на компьютере, печатала их  на  лазерном  принтере,
отстукивала письма: "Просим предоставить в наше распоряжение  абонентный
ящик. Оплату гарантируем" или: "Просим опубликовать наше объявление пять
раз в последующих номерах вашей газеты. Оплату гарантируем".  Оставалось
только  ждать,  когда  доверчивые  пенсионеры  и  матери  больных  детей
вытрясут последние копейки из кошельков и со всей России птицами полетят
в Москву почтовые переводы, а потом превратить  все  в  твердую  валюту,
купить двухкомнатную  квартиру  в  престижном  районе,  "девятку"  цвета
Гольфстрим, норковую шубу и т.д. Схема элементарна и  надежна,  учитывая
веру  нашего  народа  в  печатное  слово.  Дарья,  которую  мы  с  тобой
представляли милым,  честным,  добрым  ребенком,  оказалась  талантливой
авантюристкой.  И,  подозреваю,  ее  больше  интересовал   сам   процесс
добывания  денег  -  ведь  богатый  папа   с   радостью   обеспечил   бы
единственного ребенка всем, чем угодно.
   Так  продолжалось  несколько  месяцев,  а  потом  у  Дарьи   возникла
необходимость  поделиться  с  кем-нибудь   своими   успехами,   услышать
восторженный отзыв о своей  гениальности.  Даша  доверила  тайну  своего
нечестного бизнеса единственной и преданной подруге Елене. С  Леной  они
дружили давно, и  богатство,  нашедшее  семью  Лозинских,  вроде  бы  не
повлияло на их взаимоотношения - а ведь Лена механически отодвинулась  в
другую социальную группу. Даша делала Лене дорогие подарки, использовала
ее в качестве личного парикмахера и искренне не  замечала,  что  подруга
чувствует себя нищей  оборванкой  рядом  со  сказочной  принцессой,  что
черная зависть подтачивает Елену.  Но  все-таки  и  бедной  трудолюбивой
Золушке вроде бы улыбнулось счастье: она встретила Максима, который...
   - Ты сбилась, - оборвала меня Эванжелина, - ты начала  говорить,  что
Даша рассказала Лене о своих махинациях, но перескочила на Максима...
   - Да. Пардон. Значит, Даша предложила Елене участвовать в бизнесе и в
качестве поощрительного приза написала доверенность с правом продажи  на
свой автомобиль - то есть фактически подарила бедной парикмахерше,  зная
ее страсть к машинам, свою "девятку". Этот благородный жест  говорил  не
столько о любви к подруге, сколько о твердой уверенности Дарьи,  что  со
временем у нее появится "Вольво-960" цвета лебяжьего  пуха.  Вдвоем  они
должны были  бы  свернуть  горы,  вытрясти  наизнанку  кошельки  больных
стариков, только Даша  не  знала,  что  любимая  бабушка  Лены  Антонина
Степановна попалась на ее удочку, и нечестные махинации сразу же вызвали
у нашей Золушки стабильное чувство неприязни.  Автомобиль  она,  однако,
приняла. А Дарья пошла еще дальше: она продемонстрировала подруге  также
и наличные накопления - тридцать  тысяч  долларов  без  малого,  которые
хранились в  том  самом  сейфе  в  тайнике  Дашиной  квартиры.  У  Елены
загорелись глаза - день и ночь, как в бреду, она делила и делила Дарьины
деньги,  представляя,  на  что  могла  бы  их  потратить.  Сколько   это
продолжалось, какой промежуток времени лежит "меж совершением  страшного
злодейства и первым побуждением к нему" - нам  неизвестно.  Но  вернемся
теперь к Максиму. Ты не хочешь спросить меня, когда я впервые подумала о
том,  что  Елена  -  более  активное  лицо  в   этой   истории,   нежели
прикидывается?
   - Да, - послушно ответила Эванжелина. - Когда?
   - А вот когда, - продолжила я. - Не думаешь  ли  ты,  что  московская
девятнадцатилетняя девственница - это оксюморон?
   - Я по-испански не понимаю, - бодро отшила меня подруга.
   - Такой же оксюморон, как "живой  труп",  "оптимистическая  трагедия"
или "сытый Антрекот". То есть найти в Москве  в  конце  двадцатого  века
девятнадцатилетнюю весталку так  же  нереально,  как  выловить  акулу  в
Москве-реке. И Лена не была исключением. С невинностью она  благополучно
рассталась в девятом классе школы, но кто же знал, что на  ее  жизненном
пути встретится прекрасный молодой  человек  с  извращенными  запросами?
Максим, как мы с тобой заметили, обязательно хотел жениться на  скромной
девушке, для которой стал бы первым и единственным мужчиной и которая  с
достоинством влачила бы  существование  преданной,  честной  жены,  пока
он...
   - Ну, не надо,  ну,  пожалуйста...  -  жалобно  запищала  Эванжелина,
покрываясь ярким румянцем. - Максим совсем не такой подлый тип, каким ты
его все время пытаешься представить!
   - Ладно. Дальше. Лена соврала Максиму, что невинна,  наивно  полагая,
что  со  временем,  полюбив  ее,  он,  сам   не   отличающийся   высокой
нравственностью, станет более терпим в вопросах нравственности также  по
отношению и к другим. Но работа с его  мировоззрением  удавалась  ей  не
очень успешно.
   Елена  поделилась  несчастьем   с   единственной   подругой,   и   та
организовала  ей  у  своего   личного   гинеколога   Игоря   Николаевича
десятиминутную несложную операцию, в результате  которой  Золушка  вновь
стала невинна, как статуя греческой кариатиды.
   - Вот это кошмар! - ужаснулась  Эванжелина.  -  Добровольно  еще  раз
согласиться на муки первой брачной ночи! Да я и за миллиард долларов  на
это бы не пошла.
   - Да. Видишь, благодаря успехам медицины  сейчас  за  хорошие  деньги
можно купить здоровые почки, детей с необходимым цветом глаз, чистоту  и
невинность. В общем, Лена уже трепетала при мысли о предстоящей свадьбе,
как Дарья  начала  посмеиваться:  "Представляю  лицо  Максима,  если  он
узнает, как ловко  мы  его  провели!"  Даша  не  особенно  любила  этого
шикарного молодого человека и ревновала к нему подругу. И хотя предавать
Лену у Даши и в мыслях, наверное, не было, та начала  переживать.  Страх
разоблачения сводил ее с ума  -  не  буду  меркантилизировать  отношение
нашей  скромницы   к   респектабельному   владельцу   "понтиака".   Лена
действительно любила  его,  как  я  думаю...  А  стоило  Дарье  нечаянно
проболтаться - и рушилась вся ее любовь...
   - В такого влюбиться нетрудно, - вставила Эванжелина, - знала бы  ты,
какой он... Подожди. Ведь когда пропала  Даша,  Лена  была  на  каком-то
конкурсе...
   - Не перебивай, я тебе  все  расскажу.  В  четверг  я  встретилась  с
Дашиным врачом и узнала, что у Лены был мотив  убить.  Потом  я  завезла
Елене платье. В ее комнате сушила феном волосы  только  что  покрашенная
девушка. В туалете, в мусорном ведре, я обнаружила обрезки ее волос...
   - Ты рылась в мусорном ведре? - удивилась Эванжелина.
   - Сверху лежали. Волосы были длинными, волнистыми и по оттенку  точно
соответствовали цвету Дашиных волос. Лена, являясь парикмахером и той  и
другой девушки, покрасила их обеих одним номером краски "Белла".
   - "Велла" - вы великолепны", - процитировала Эванжелина выражение  из
телевизионного клипа.
   - Вот что придумала Лена. В пятницу  Даша  в  очередной  раз  наврала
родителям, что уезжает  в  Тверь  к  Валере,  собираясь  на  самом  деле
плодотворно  поработать  над  составлением  новых  объявлений  на  своей
конспиративной квартире. Лена договорилась с Дашей, что  зайдет  за  ней
туда, и они вместе отправятся на вокзал провожать  Лену  на  конкурс.  В
квартире Лена ударила Дашу  по  голове  железным  ломиком,  хладнокровно
упаковала ее в спальный мешок, а  потом  -  в  холодильник  "Самсунг"  и
забрала из сейфа тридцать тысяч долларов...
   - Бр-р-р, - передернулась Эванжелина, - мерзавка! Какой  бы  Даша  ни
была авантюристкой, она не заслуживала такого наказания.
   - ...и отправилась на вокзал,  где  ее  уже  поджидала  перекрашенная
длинноволосая подруга. День был солнечный, подруга надела темные очки, и
коллеги Лены заметили лишь симпатичную мордашку и  волнистые  каштановые
волосы. И приняли девушку за Дашу.  Вечером  Лена  позвонила  из  Питера
Дашиной маме. Связь, как обычно, была плохой, а Лена знала специфические
Дашины выражения. Поэтому Нина  Ивановна,  едва  различая  в  телефонной
трубке сквозь шумы и хрипы тонкий голосок "дочери", уверилась, что  Даша
благополучно добралась до Твери.
   Три дня Лена соревновалась  на  конкурсе,  пока  ее  любимая  подруга
замораживалась в "Самсунге", а вернувшись в Москву,  ночью,  на  Дашиной
"девятке", подождав, пока консьержка закончит  трудовую  вахту,  вывезла
спальный  мешок  из  квартиры  в  заранее  исследованный  район  города,
надрываясь - Дарья все-таки весила сорок пять килограммов, но Елена, как
ты могла заметить, была девушкой далеко не хрупкого сложения, - дотащила
до бетонированного колодца, завалила строительным мусором и на следующий
день п