Следы побоев? Свидетельства
очевидцев?
   - Какие очевидцы?! - Анна всплеснула руками. - Кто решится показать
против главаря гангстеров?!
   - Доказательства? Свидетели? - повторили те.
   - Свидетелей нет, доказательства - пожалуйста!
   И миссис Дженовезе назвала номера сейфов бывшего мужа в Европе: там
хранились миллионы долларов.
   "Коза ностра" была шокирована, все ждали, как поступит Дженовезе, все
ждали з а к о н н о й мести. Однако Дженовезе вызвал своего помощника
Антонио Строло, известного всем под именем Тони Бендера, и сказал:
   - Тони, мне стало известно, что Стив Франсе предал нас, подтолкнув
безумную Анну начать скандал. Я выяснил, Тони, что Франсе принудил Анну
начать свое д е л о в Гринвидж Вилледже: они там открыли свои игорные дома
и не платили налог синдикату. Я должен быть отмщен, Тони, потому что
Франсе делал все это по приказу ищеек, которым было поручено
скомпрометировать меня любой ценой.
   Он продался полиции, Тони, он - изменник.
   Тони Бендер отправился в ресторан "Лидо", которым владел "рядовой" Джо
Валачи, по кличке Каго, или Бешеный Водитель.
   - Слушай, Джо, - сказан он, - придется тебе внимательно слушать
телефон. Я стану звонить к тебе каждый вечер, Джо. Ты обязательно
дождешься моего звонка, и, пока я не скажу тебе: "Иди спать, Каго", - ты
должен оставаться здесь, понял?
   Через две недели Тони Бендер позвонил Валачи и сказал:
   - Не надо тебе идти домой, Каго. Подожди маленько, а?
   Валачи задернул занавески в ресторане, запер запасной выход, приготовил
пару кольтов. Через час в дверь постучали. Пришел Стив Франсе, про
которого раньше дон Вито говорил только самое хорошее, а с ним два
"рядовых" из "семьи"
   Дженовезе, два громилы, и Пат. Гости подошли к стойке, Джо Валачи начал
разливать по стаканам, и в это время Пат схватил Франсе за горло, а
воткнул ему кулак в подлых. Франсе рухнул без сознания. "Рядовые"
набросили на горло Франсе цепь - тонкую, изящную, из хромированной стали -
и потянули ее в разные стороны.
   Франсе даже не захрипел, потому что по-прежнему был без сознания.
   Дженовезе понимал, что только жестокий террор может удержать его у
власти:
   неважно, виновен ли мафиози, нет ли, главное террор главное вдавить
страх в остальных, тогда заткнутся, тогда забудут про Анну, не посмеют
помнить, самих себя станут подозревать, чего ж еще надо, если задача так
сложна: удержать власть, доказав, что "коза ностра" полна шпионами и
доносчиками ФБР и лишь один он дон Вито, знает, как разоблачить их и
обезвредить.
   Следующим был пристрелен общий любимец Петрилли. И Тони Бендер, люди
которого изрешетит бедолагу, и Джо Валачи прекрасно знали, что Петрилли
никогда не был шпионом, но, глядя друг другу в глаза, мафиози убеждали
себя в том, каким гадким мерзавцем был покойник, как он предал д е л о,
как он сделался паршивым агентом "Бюро по борьбе с наркотиками", как
опозорил себя и друзей.
   Только убийство дона Чиччо было принято гангстерами как должное, и
никто никого не убеждал в необходимости этой казни. Было установлено, что
дон Чиччо принимал в члены "коза ностры" за 50000 долларов. Он лишал
абитуриента необходимости доказывать свою верность и фанатизм, проходя
школу убийств, удушений и дерзких грабежей. Уплатил деньги - ты член
"почтенного семейства", твоего врага убьют другие, конкурента удушат,
деньги переведут в нужный банк, прикроют воровскую сделку силою
"авторитета" мафии.
   Последней в цепи убийств, проведенных "добрейшим" Дженовезе, которому
было необходимо р а с с т р е л я т ь память мафиози, оказалась операция
против Альберто Анастасиа, главного конкурента дона Вито.
   Это дело люди Дженовезе готовили особенно тщательно.
   Сначала были найдены подходы к заместителю Анастасиа, тишайшему Карло
Гамбино.
   Тот умел ждать и любил ожидание. Дженовезе предложил Гамбино пост
"босса"
   в "семье" Анастасиа, если "сумасшедший" Апьберто уйдет. Гамбино решил
принять приглашение Дженовезе. Вито отошел в сторону, взяв на себя
контроль за операцией, которую решил проводить Гамбино. Тот договорился с
Джозефом Бьондо.
   Люди Дженовезе убедились, что Бьондо не побежал к Анастасиа, - игра
началась.
   Через неделю Анастасиа расстреляли два бандита в парикмахерской: тот
лежал в кресле, и лицо его было укрыто горячими салфетками после
получасового массажа.
   А уж после этого Дженовезе решил собрать совещание всех "боссов" "коза
ностры", и первым получил приглашение не шеф чикагской "семьи" и не "босс"
"семьи"
   в Новом Орлеане, а "босс" мафии в Далласе Джеймс Чивелло и "босс"
Флориды Луис Траффиканте, в л а д е в ш и й всеми делами мафии на
батистовской Кубе:
   через его руки шел героин по хорошо отработанному маршруту: Гонконг -
Сицилия - Гавана.
   Дженовезе вынес на обсуждение три вопроса. Первое: единодушное
одобрение всеми "боссами" его борьбы против шпионов, пробравшихся в мафию;
одобрение ликвидации Анастасиа, который покровительствовал шпионам.
Второе: одобрение убийства дона Чиччо в связи с этим пересмотр "церемонии"
приема в члены мафии - полнейшая конспирация. И наконец, третье: запрет на
торговлю наркотиками в какой бы то ни было форме, "этим жестом мы успокоим
ищеек, и нас не станут трогать за содержание игорных домов, порнотеатров и
типографий для печатания порножурналов.
   Наркотики - особенно после того как ситуация на Кубе стала нестабильной
- пошли напрямую в Штаты, а это - вызов правительству, сейчас необходимо
выждать".
   "Боссы" были готовы проголосовать за предложения Дженовезе, их умело
подготовили загодя. Однако голосования не случилось: половина участников
совещания была схвачена полицией, а Дженовезе, выступавший против торговли
наркотиками, получил пятнадцать лет именно за то, что в обстановке
полнейшей секретности разворачивал торговлю героином, поступавшим к нему
непосредственно от людей Чарлза Лучано по кличке Лаки, то есть Счастливчик.
   3
 В 1973 году в Европе было конфисковано около трехсот килограммов героина,
три года спустя - семьсот. По заключению "Интерпола", эти семьсот
килограммов - лишь десятая часть всего поступающего из Азии героина. Один
килограмм годен для того, чтобы изготовить и продать двадцать тысяч
порций! Следовательно, два года назад производители опиума, работающие в
контакте с мафией, поставили в Европу героина, как подсчитали итальянские
журналисты, достаточно для продажи ста пятидесяти м и л л и о н а м
человек!
   Отчего же начался такой немыслимый героиновый бум? Героиновый бум
начинается в первую очередь там, где существуют разочарование, страх,
хаос, неуверенность в завтрашнем дне, всеобщая разъединенность, где
очевидны симптомы экономического спада. Пессимизм молодежи не зальешь
виски - слишком дорого. Наркотик куда дешевле. Торговля наркотиками
усилилась, особенно после того как все американцы ушли из Вьетнама: более
семидесяти процентов солдат США покупали наркотики -
 полнейшее разложение! Героин, заготовленный для солдат Америки, хлынул в
Западную Европу. Сначала цена была вполне "пристойной" - 50 марок за грамм.
   Масса молодежи начала курить марихуану - об этом же поется в Рок-опере,
это так интересно, новые ощущения, и все такое прочее! Молодежь в т я н у
л и умно, тонко, расчетливо - служили этому и фильмы и книги. А потом цены
на героин неожиданно подскочили. Да еще как! В 1979 году грамм героина
поднялся в цене - 200 - 300 марок. А в 1977 году цены еще более
взвинтились: 1000 марок за грамм!
   (Вспомните, в 1976 году было конфисковано 700 килограммов героина! То
есть 700000000 марок! И это - десятая часть того, что было п р о д а н о!
   Значит, общий оборот составляет 70000000000 марок, что-то около
тридцати миллиардов долларов!)
   Амстердам был обложен полицией, "героиновые мафиози" (об этом мне
рассказан начальник сектора амстердамской полиции) начали постепенную
передислокацию в Лондон. Симптом этой передислокации, в частности,
проявляется новым к а ч е с т в о м преступлений в Великобритании.
Полицейские ФРГ, Западного Берлина и Нидерландов вывели некий график,
трагический, надо сказать, график:
   неорганизованная проституция, особенно детская, - наркомания; шальные
убийства, ради того чтобы завладеть кошельком с небольшими даже деньгами,
- наркомания.
   Поставщики героина ощущают власть над своими пациентами - количество их
исчисляется ныне десятками тысяч: некий героиновый воротила требовал от
юного американца, жившего в Амстердаме, два гоночных велосипеда в сутки -
за это он давал ему дневную понюшку героина; угон велосипедов и мотоциклов
становится массовым. (Я видел, как в Риме мужчина подъехал к бару на
мотоцикле, чтобы позвонить по телефону. Он опустил жетон, поглядывая то и
дело на мотоцикл.
   Начал говорить о чем-то. Итальянец - эмоции; увлекся; жестикуляция,
порывы, приседания, горький смех, угрожающий крик, поворот на месте с
перебрасыванием трубки к правому уху, ибо левое вспотело от напряжения...
Именно в эту секунду трое юнцов - тринадцать, пятнадцать и семнадцать лет,
не больше, - бросились к мотоциклу, вскочили на сиденье, обхватив друг
друга руками, младший толкнул "индиану" под гору, старший сунул "отмычку"
в то место на фаре, где установлено зажигание, малыш успел вспрыгнуть на
багажник, мотоцикл покатился, мотор заработал; владелец выскочил из бара;
вопль, побелевшее лицо, погоня; маленький митинг; свидетелей все
прибавляется; начали раздаваться крики, помянули имена ведущих
политических деятелей, появилась полиция...)
   Рост преступности нельзя, однако, объяснить одной лишь наркоманией.
Это, пожалуй что, следствие. Причина кроется глубже; она - в самой с и с т
е м е.
   Взять, например, Францию. Там пока еще главенствует не героин, но Его
Величество Алкоголь. Во Франции потребляется алкоголя на душу населения
больше, чем в США,
 во многих странах Западной Европы, в Латинской Америке. Хотя формально
пропаганда алкоголя во Франции запрещена, но он присутствует повсюду: в
кино, театре, во всех шоу, которым в Париже несть числа. Ни одна газета не
начинает массированной атаки на алкоголь. Почему? Да потому, что
алкогольное лобби невероятно сильно, барыши, получаемые
магнатами-виноделами и продавцами аперитивов, ошеломляющи, любая попытка
прессы, по-настоящему думающей о будущем французов, поднять эту проблему
будет погашена, изничтожена на корню; профинансируют производство комикса
или комедии, пригласят лучших актеров, которые стоят миллионы, наймут
самых выдающихся композиторов и драматургов - те докажут, причем не сухо,
лекционно, а о б р а з а м и, которые всегда сильнее словес, пусть самых
правильных и путающих, - алкоголь нужен, он приятен, он дает истинный
"рилакс".
   Социологи - в той же Франции - высчитали, что росту преступности
способствует нынешнее градостроительство: огромные комплексы, безликие,
громадные и тяжелые, давят на психику, калечат людей морально. Однако с и
с т е м а не может контролировать строительство. Коррумпированность
огромных концернов сильнее власти - по-прежнему возводятся комплексы, в
которых человек подобен букашке:
   мал, немощен, затерян. Именно там, в затаенных каменных джунглях, ныне
сокрыты самые грозные очаги преступности.
   Подсчитано также (на примере юга Франции), что рост преступности
невероятно повышается в зонах "индустриального взрыва". Планируются
как-либо такого рода "взрывы" на Западе? Нет. Процесс этот стихиен,
последствия его - закономерны.
   Занятно, сейчас во Франции появились статьи, зовущие "назад, к
пастушеству, когда отношения были чисты и патриархальны, когда Молох
города был неведом людям". Над этими статьями посмеиваются, они на руку
воротилам капитала, ибо доказывают н е к о м п е т е н т н о с т ь
критиков, которые не в силах предложить какую-либо действенную
альтернативу. Действенность альтернативы - ее социальность. Мечтания "а-ля
Манилофф" беспредметны, а потому порочны; искать бестию надо там, где она
существует, а не прятаться за удобство детских представлений, сие -
чревато.
   ...Американские секретные службы умели благодарить за верность. Причем
"операция благодарности" была обычно отмечена такого рода аксессуарами,
которые вызывали немедленный отклик в сердцах итальянцев, падких до
громких имен и красивых слов, произнесенных перед телекамерами.
   Губернатор штата Нью-Йорк Томас Дьюи, называвший Лучано в конце
тридцатых годов "самым мерзким и низким преступником, когда-либо
представавшим перед правосудием Соединенных Штатов", резко изменил свою
точку зрения что Лучано сотрудничал и с контрразведкой военно-морских сил.
Об этом факте сотрудничества с одной из секретных служб США было известно
среди главарей мафии, ибо с помощью такого сотрудничества Лучано добился
досрочного освобождения из тюрьмы]. В 1945 году неожиданно для всех он
объявил, что пятидесятилетний срок отсидки для Лучано заменяется
десятилетним. Вряд ли Дьюи знал, что "узник мафии" не все время находился
в камерах каторжной тюрьмы Даннемор. Видимо, ему не сообщали, что он был
тайно вывезен из тюрьмы секретной службой и переправлен в Сицилию. Не
сообщали, видимо, губернатору и то, что генеральный консул США в Палермо
Альфред Нестер провел секретную встречу с наиболее авторитетными мафиози -
Джузеппе Кастеллано, Калоджеро Вольпи, Вито Гауррази (запомните эту
фамилию, читатель, мы вернемся к Гауррази, когда будем исследовать историю
убийства инженера Маттеи) и конечно же "боссом всех боссов"
   доном Кало, "другом фашизма". Тема совещания генерального консула США с
руководителями мафии: "Создание мобильной политической группы, которая бы
смогла провести в жизнь идею об автономной Сицилии во главе с мафией, в
качестве правительства".
   Американская секретная служба брала уроки у мафии, особенно во время
войны, когда началось тесное, постоянное и хорошо законспирированное
сотрудничество.
   Поэтому люди УСС (которое тогда еще не стало ЦРУ) научились выстраивать
ц е п ь п о д с т у п а к тому или иному н у ж н о м у человеку. Выстроили
цепь подхода к Томасу Дьюи. (Чтобы отмыться от возможного обвинения в
связи с американской разведкой, Лучано - значительно уже позже - бросил
журналистам:
   "Освобождение стоило м н е 57000 долларов, которые пошли в фонд
республиканской партии".)
   Полицейские привезли Лучано из тюрьмы на седьмой мол Бруклина - Буш:
там стоял под парами не очень большой, но невероятно быстроходный корабль
"Лаура Кин".
   Трап охраняли докеры из "синдиката преступников" - все порты
традиционно находились в руках мафии, как и аэродромы; агенты ФБР,
изображавшие любопытных, внимательно присматривались к молодчикам из УСС;
за теми и другими глядели агенты "Бюро по борьбе с наркотиками".
   Лучано подмигнул журналистам:
   - Ребята, не ждите сенсаций, все будет тихо, по-семейному...
   Тогда еще про мафию знали мало, поэтому никто не понял тайный смысл
слов Лучано.
   Понимать стали чуть позже, когда один за другим к трапу подъехали
звероподобные "кадиллаки" и по сходням поднялись - тогда еще живые -
"боссы" "коза ностры"
   Альберто Анастасиа, Фрэнк Кастелло, Меир Лански, Сигал - признанные
вожди мафии.
   Полиция была обязана пропустить их на борт; все мафиози имели
удостоверения о том, что они - руководители профсоюза портовых грузчиков.
Полиция была обязана пропустить и других визитеров, приехавших на
"семейное" прощание: одним из них был член верховного суда, другим - один
из виднейших деятелей правящей партии США.
   Проводы удались на славу: Лучано отказался от корабельной кухни, потому
что его друзья подняли на борт плетеные коробки с провизией: сицилийские
лимоны, французские паштеты, испанский хамон, норвежские копченые рыбы;
вино было конечно же итальянским.
   В Риме он остановился в отеле "Квиринале"; для него были сняты
несколько номеров, чуть не этаж: каждый день к Лучано прибывали все новые
и новые люди; "солдаты" мафии перекрыли вход на этаж; визитеров принимали
"лейтенанты"; на встречу с "советником" Лучано уезжал в неизвестном
направлении, тщательно проверяясь - не следят ли.
   Кое-что, впрочем, удалось установить: Лучано готовил кадры для
превращения Сицилии в свою собственную империю; были уже распределены
посты; длинная цепь коррупции работала точно - префекты полиции знали,
кому из мафиози они будут давать отчет; судьи продолжали обсуждать с
"лейтенантами" размеры ежемесячных вознаграждений "за мягкость",
латифундисты обговаривали устойчивость ставок за услуги мафии - словом,
все шло как н а д о.
   И вдруг Лучано исчез. Как в воду канул. На поиски "крестного отца"
номер 2 были брошены агенты секретных служб; заволновалось "Бюро по борьбе
с наркотиками".
   А Лучано в это время уже был на Кубе, в гостях у диктатора Батисты. И
американские секретные службы это знали. Более того, им был известен план
Лучано, план воистину гегемонистский. Вот основные его параметры:
   1. Сицилия должна стать мировым курортом, с сетью игорных домов,
фешенебельных притонов, отелей.
   2. Сицилия должна быть сориентирована на США, что обязывает и Пентагон
поддерживать Лучано, - не так уж плохо иметь в центре Средиземноморья
опорный пункт для американских флотов и авиации, патронируемый своим
агентом.
   3. Реализация первых двух пунктов превратит Сицилию в перевалочную базу
по торговле наркотиками по маршруту: Дальний Восток - Ближний Восток -
Европа -
 США.
   Гавана находится рядом с североамериканским побережьем; режим Батисты
умел заставлять хранить обет молчания; плата за болтливость - смерть в
маленьких уличках возле Кавалерии, освещенных подслеповатыми фонариками;
стоимость приведения приговора в исполнение дешева - от пятидесяти до ста
долларов и пистолет с обоймой. Когда необходимо вмешательство государства,
стоимость несколько увеличивается, батистовские полицейские - алчные люди:
за арест, допрос с пристрастием и расстрел брали до тысячи долларов с
гарантией, что жертва исчезнет навеки и следов найдено не будет.
   Отладив "империю дорог и наркотиков", Лучано появился перед изумленными
итальянскими журналистами. Как всегда поджарый, скромный, лишенный каких
бы то ни было внешних эффектов, он сказал:
   - Можно ли остановить движение? Конечно же нет, оно - вечно. Нам
приписывают торговлю наркотиками. Не знаю, так ли это, но если это и так,
то, может, разумнее разрешить продавать их легально, с выплатой
определенных налогов государствам? В противном случае никто ничего не
сможет поделать с контрабандой, как это ни прискорбно для нас, людей чести
и бизнеса, что, впрочем, одно и то же...
   После эпопеи в Гаване Лучано купил себе этаж в самом дорогом квартале
Неаполя, в Вомеро, где обычно останавливались принцы крови, премьеры и
престижные миллиардеры, - нувориши там чувствовали себя плохо. Затем он
приобрел бухту - прекрасное место для того, чтобы укрыться от шторма н у ж
н ы м кораблям с т о в а р о м. Да и вид на Сорренто прекрасен, ходи себе
нагишом по километровому пляжу, не обращая внимания на телохранителей,
вжимавших тела в душную раскаленность камней. Побывал на Капри, в з я л
виллу с прекрасным видом на Везувий, оттуда на яхте отправился на
Адриатику, там продавался замок семнадцатого века, а Лучано любил
экзотику, пытался читать древних: "В нашей профессии необходимо знание
предмета истории, это поможет избежать ошибок в будущем".
   Чаще всего Лучано можно было видеть на Капри. Сначала никто не связывал
его приезды на остров с визитами бывшего египетского короля Фарука. Потом
связали, несмотря на то что Лучано мастерски конспирировал, приглашая к
себе на раут внучку Муссолини и внука короля Виктора Эммануила: тоже вроде
бы враги, ан как нежно воркуют, словно голуби, глаз не оторвать.
   Этого как раз и добивался Лучано - пусть все смотрят на именитых, он не
гордый, он знает цену т е н и.
   Во время одного из такого рода раутов Лучано смог провести невероятную
комбинацию: экс-король Фарук разрешил "королю наркотиков" пользоваться
своим банковским счетом - отныне дотошные финансовые