то ловкий  ход  коротышки  скульптора:  дать  ложный
след, отвести подозрение от себя и своей мастерской, - сказала Катя.
   - Возможно, и так. Но.., вся беда,  Катенька,  в  том,  что  мы  с  тобой
ди-ле-тан-ты. Да-да. - Князь вздохнул. - Увы, во всем. В  криминалистике,  в
психологии.
   - Ерунда, - отмахнулась Катя. - Профессионалы-то  вот  уж  год  сидят,  а
ничего путного сделать не могут. И профессионалы таких по сто лет ищут что у
нас, что за границей. Чикатило вон десять лет вычисляли, за Головкиным шесть
лет вслепую ходили, в Америке за Гейси одиннадцать лет охотились, за Гей-ном
- семь. Так что тут мы, Сереженька, со спецами-то на  равных  играем.  Да  и
спецов-то этих особо не видно. Один великий следователь Бакин в прокуратуре,
да ему не до нашего урода.
   -  Фактически  подозреваемых  уже  несколько:  эта  вот  троица  с  одним
неизвестным, актеры ?Рампы?, окружение магазина  ?Писк?,  которое  предстоит
еще изучить. - Мещерский проводил взглядом обогнавшую  их  на  Комсомольском
проспекте иномарку.
   - Из такого  количества  подозреваемых  маньяка  вычислить  проще,  -  не
сдавалась Катя. - Их вон из всего мужского  населения  целого  города  порой
выделяют: из нескольких тысяч, а то и десятков тысяч. А тут трое вообще  как
на ладони - установи наблюдение и следи. Проще пареной репы.
   - Трое.., ну, пока что  двое:  скульптор  и  удовлетворитель  с  куриными
потрохами, - молвил Мещерский, тормозя у подъезда Катиного дома. - А двое не
могут как-то...
   - Нет, - оборвала его Катя. - Все утверждают, что объединиться  такие  не
могут, Сережа.
   - Кто утверждает-то? - спросил Мещерский недоверчиво.
   - Все. - Катя  нетерпеливо  заерзала  на  сиденье.  -  Все  твои  любимые
профессионалы. Такой - всегда одиночка.
   - Значит, мы ищем одиночку, - неопределенно протянул Мещерский.
   - Вот именно. - Катя открыла дверь, собираясь вылезти из машины.
   - Одиночку... Ишь ты. ?Ящерица на суку..."
   - На сосне.
   - Что?
   - ?Ящерица на сосне?.
   - Да... Ну ты завтра как? - спросил он. - Дома?
   - Нет, мне на работу надо.
   - Завтра же суббота.
   - Во-первых,  у  нас  выезд  запланирован  с  телегруппой  на  спортивные
состязания на ?Динамо?, - пояснила Катя.  -  Ну  а  во-вторых,  я  завтра  к
Колосову загляну с утра. Донос ему сделаю по полной  форме.  Пусть  он  свои
оперативно-разыскные меры к этой публике примет.
   - К Колосову? - Мещерский улыбнулся.
   - Да. Только это наш с  тобой  секрет,  Сереженька,  а  то  Вадька  опять
взбесится. Смотри не проговорись ему!
   - Ты сама не проговорись. Женщины любят возбуждать  в  своих  поклонниках
ревность, упоминая имя соперника.
   - Колосов - не соперник, - молвила Катя многозначительно.
   - Правда?
   - Правда. Во всяком случае - тебе.
   Она вышла из машины королевой. Однако дойти королевой до подъезда, как ей
того очень хотелось, не удалось - неожиданно  Катя  споткнулась  о  ледышку,
сколотую трудолюбивым дворником с тротуара, и едва не  растянулась  у  самых
дверей подъезда. Королевы и те должны смотреть хоть изредка под ноги. Да!
 
Глава 19 
 
ТРИ СПОСОБА УДОВЛЕТВОРИТЬ ЖЕНЩИНУ. ПРАКТИКА 
 
   Суббота, выходной, утро. Центр тих  и  пустынен.  На  Тверской  -  редкие
прохожие. В Никитском на здании департамента строительства - обвисшие флаги,
солнечные блики в чисто вымытых стеклах, скучающая охрана у подъезда.
   Катя вошла в главк и предъявила  удостоверение.  Привычно  направилась  к
лифту.
   - Не работает, - предупредил постовой. Она со вздохом поползла пешком  на
четвертый этаж. ?Закаляйся, если хочешь быть здоров, поднимайся и..."
   В субботу выгнало ее на работу неожиданно свалившееся дело.  Перед  самой
поездкой в ?Улей?  в  пресс-центре  раздался  звонок:  объявился  тот  самый
полковник-спецназовец из министерства, которому Катя оставляла свою визитку.
   - Екатерина, Катенька, у нас тут соревнования товарищеские  намечаются..,
единоборства там, рукопашный бой,  -  бормотал  он  смущенно.  -  Вот  хотим
пригласить вас.
   - Спасибо, только я в спорте ничего не  смыслю,  -  пыталась  отвертеться
Катя.
   - Да? А я думал... Значит, не сможете?
   - Ну, конечно, смогу! - Катя почувствовала, что он огорчен, а  это  в  ее
дальновидные планы не входило.  -  Мы,  может,  даже  с  телегруппой  к  вам
приедем.  Они  сюжет  снимут,  а  я  статью  подготовлю.  Только   вы   меня
проконсультируете насчет терминов в этих самых единоборствах.
   - Есть, есть такое дело! - обрадовался спецназовец. - Ждем вас в субботу,
начало в половине одиннадцатого. Комплекс ?Динамо?, мы вас будем встречать у
Северной трибуны.
   Шеф телегруппы Марголин на предложение Кати поехать с ней на соревнования
согласился сразу и с восторгом.
   - Я тебе тоже кое-что подкину во  второй  половине  дня,  -  пообещал  он
многозначительно. - В долгу не останусь.
   Марголин обещал явиться к десяти - ?сразу и двинем?, а Катя пришла на час
раньше. Ей хотелось переговорить с Колосовым. Она набрала его номер - глухо.
Быть того не может, он ведь точно на месте. Придется вниз топать, эх!
   Колосов действительно оказался ?на месте? - просто выпендривался, не брал
трубку. Сидел он за столом, зарывшись в бумаги,  яростно  считал  что-то  на
карманном калькуляторе, исправлял какие-то цифры в таблице и шипел при этом,
точно дырявый шланг. Обычная картина - Кате уже доводилось  видеть  грозного
начальника  отдела  убийств  в  творческих  муках  составления  квартального
отчета. (В главке шло так называемое ?закрытие трех месяцев?.) Увидев  Катю,
Колосов встал - сама ходячая вежливость, занятость, усталость и... Все равно
нас не проймешь! Катя уселась напротив него и тут же сунула нос в бумаги.
   - По итогам интервью сделаем, Никит?
   - Для какой газеты? - буркнул он, тыкая пальцем в калькулятор.
   - Для ?Права и законности?.
   - Для этой сделаем. Эта лжет вроде меньше других.
   - Они политикой не занимаются.
   - Я рад за них. Только потом, Кать, ладно?
   - А я пришла к тебе с доносом. - Она  вздохнула.  -  Как  говаривал  Юрий
Деточкин, отчет о проделанной работе. Можно рапортовать, товарищ майор?
   -  Рапортуй,  только,  если  не  возражаешь,  я  буду  со  своими  делами
управляться. - Никита потер лицо ладонью. - Вот она,  моя  бумажная  могила.
Похоронят меня эти цифры. Кать, сколько будет восемьдесят шесть процентов от
ста сорока пяти?
   - Ты на калькуляторе кнопочку нажми с палочкой и ноликами.
   - Здесь нет такой.
   - Быть  не  может.  Дай  сюда.  -  Катя  завладела  счетной  машинкой.  -
Действительно, нет.  Это  корейский,  наверное,  дрянь.  Так  эти  данные  в
компьютер надо, он все тебе сам и посчитает.
   - В компьютер! - Никита откинулся на спинку  стула  и,  расстегнув  ворот
сорочки, ослабил галстук. - Там вирусы  какие-то  прыгают.  Тут  ввели  одни
данные, кнопку нажали - как корова языком  слизала.  Теперь  все  на  бумаге
дублируем.
   - Каменный век, неолит,  -  хмыкнула  Катя.  -  Подожди,  я  сейчас  сама
посчитаю.
   Она взяла у Никиты ручку, бумагу и сосредоточенно начала чертить цифры.
   Колосов ждал.
   - Какие у тебя духи приятные, - молвил он томно. - Как называются?
   - ?Джордже Армани?. Не сбивай меня.
   - Армани... Фирма, наверно. Я ж говорю - стиль. - Он  вздохнул.  -  Между
прочим, я тут с семи часов кукую. Вместо горячего завтрака -  не  хотите  ли
докладной закусить?
   - Наша служба и опасна, и трудна. На вот. - Она протянула  ему  результат
своих математических изысканий.
   - А он точный? А-а, с моим сходится. Спасибо. - Никита внес цифры в  свой
реестр. - Ты просто умница, Катерина Сергевна.
   Катя облокотилась на стол и,  подстегиваемая  похвалой,  начала  излагать
Колосову последние новости по делу Красильниковой - Лавровского.
   - Та-ак... - Он достал лист бумаги и начал записывать. - Имена,  имена...
Бог с ними, фамилии установим. Адрес - Котельники, та-ак...
   - Ты понимаешь, Паша, этот скульптор - на вид ничего,  симпатичный  даже,
но... - Катя взмахнула рукой. - Они ведь, все эти психи, на первый взгляд не
монстры. Некоторые вообще - очаровашки. А второй его компаньон, этот куриный
убийца, - чудо в перьях. Может, он не только куриную кровь для  своей  мазни
использует. И потом, место там - просто  идеальное.  Настоящий  бедлам.  Там
все, что угодно, делать можно,  никто  и  не  почешется  даже.  И  корыто  с
сульфатом, и палки какие-то железные, и...
   - Проверим. - Никита сложил  листок  и  спрятал  его  в  еженедельник.  -
Новости все?
   - Будут еще. Скоро. Там нас еще на одного чудика выводят.
   - Нас? - Он поднял темную бровь. - У меня, оказывается,  сразу  несколько
внештатных помощников?
   - Да. И они горят желанием с  тобой  познакомиться  поближе,  -  фыркнула
Катя, вспомнив кравченковское знаменитое: пора морду бить.
   - Милости просим. Особенно если за город, на природу, на  шашлыки.  -  Он
мечтательно зажмурился. - Хотя в лесу снега еще полно, сыро...
   - Да, сыро, - согласилась Катя. - Ну ладно, я пошла.
   Колосову явно не хотелось возвращаться к опостылевшим бумагам,  и,  чтобы
удержать Катю, он даже снизошел до комплимента:
   - Хвалю, Катерина Сергевна, за  рвение.  Приятно  с  такими  подчиненными
работать.
   - Я не твоя подчиненная, - съязвила Катя.
   - Так не мне. Что ты! Куда нам.  Штабу.  Штаб  всегда  себе  самые  пенки
загребает.
   - Вот спасибо. Значит, я - пенка? Колосов молча улыбался.
   - Я пошла.
   - Подожди... - Он снова встал из-за стола.
   - Что?
   - Катюш, высчитай мне семьдесят  три  процента  от  шестисот  шестидесяти
девяти.
   Но Катя уже закрыла за собой дверь его кабинета.
 
*** 
 
   Явившийся Тим Марголин уже ?бил копытом?:
   - Где ты бродишь, Сергевна? Уже без пятнадцати десять! Опоздали -  готово
дело!
   - Туда езды всего десять минут. - Катя надевала шубу. Последние деньки  в
мехах, эх! А там... Весна!
   - Пробки на Ленинградке!
   - И пробок нет - сегодня выходной.
   - И правда. - Марголин  неожиданно  успокоился.  -  Подобные  фокусы,  на
которые мы любоваться собираемся, нам еще в ОМСДОНе показывали.
   - Где? - Катя вертелась перед зеркалом.
   - В Отдельной мотострелковой  дивизии  особого  назначения,  -  отчеканил
Марголин горделиво. - Это имени  Дзержинского  которая.  Впрочем,  железного
Феликса оттуда поперли. Без имени остались.
   - А, верно, помню. - Катя действительно вспомнила эту поездку  в  дивизию
два года назад. - Это когда они кирпичи кололи и по стенкам  прыгали.  -  На
этом все ее впечатления от показательных выступлений особистов перед прессой
исчерпывались.  ?Интересно,  сколько  кирпичей   полковник   расплющит??   -
размышляла она по дороге.
   У Северной трибуны ?Динамо? их встречали двое военных в камуфляже.
   - Здравствуйте, сюда, пожалуйста, в зал.  Марголин  быстренько  навострил
свой ?Панасоник?.
   Катя села на третий ряд трибуны и приготовилась скучать.  Она  не  любила
сугубо мужского спорта.  Рукопашный  бой,  восточные  единоборства,  карате,
кикбоксинг - ей все было едино и все до лампочки. Посмотреть,  правда,  было
на что: на ?арене?  сражались  настоящие  богатыри.  ?Привет  тебе.  Цезарь,
осужденные на смерть...? Она шмыгнула носом - в зале  пахло  крепким  потом:
дух силы, дух героев и рыцарей, дух настоящих мужиков. И все  же  дезодорант
им бы не помешал.
   Фамилия полковника  звучала  гордо  -  Серебров,  и  он  явно  кичился  и
фамилией, и собой тоже.
   - Чтобы вот так, так... - Катя никак не могла подобрать нужное  слово,  -
так вести бой, надо долго тренироваться?
   - Всю жизнь. - Спецназовец широко улыбнулся,  обнажив  белоснежные  зубы,
глаза его так и влеклись к Кате. Она тут как раз вспомнила его имя  -  Иван.
Иван Серебров. Ванечка.
   Марголин снял спецназовца крупным планом.
   - А вы кирпич сломаете? - полюбопытствовала Катя.
   Он только мигнул, и за его спиной возник  крепыш  в  майке  и  спортивных
брюках.
   - Саша, организуй.
   Потом Катя спросила про два кирпича, а спецназовец не стал  мелочиться  и
положил себе три. И - трах! Потом он и  какой-то  полушкаф-полу-Майк  Тайсон
разыграли между собой показательный рукопашный бой. Катя хлопала в ладоши.
   - А судьи  где?  -  улучив  момент,  шепнула  она  Марголину.  -  Это  же
состязания, значит, должны быть арбитры какие-нибудь, рефери.
   Марголин только ухмыльнулся.
   - Тут все сами себе -  рефери.  Они  ж  тренируются  так.  Зал  сняли  на
выходные и тренируются. Но сюжетец все равно классный получается!
   - Господи, так они, значит, надули нас! - возмутилась Катя. - Этот  Алеша
Попович сказал, что будут соревнования, а выходит, это обычная тренировка?
   - Успокойся. - Марголин потрепал ее по плечу. - Ну-ка, улыбнись  ему,  он
сейчас в лепешку расшибется, а я поснимаю.
   Катя скрепя сердце улыбнулась Ивану Сереброву. И он  снова  положил  себе
три кирпича и - трах! ?И как он без рук не останется? -  думала  Катя.  -  А
если вот головой, а? Или об голову? Что будет, интересно?"
   Когда все закончилось, Марголин снимал всех участников этих  товарищеских
игр, потом он и Серебров углубились в долгий спор о секретах  кунг-фу.  Катя
вертелась как на иголках: ?Лучше б я в парикмахерскую сегодня пошла!  Это  ж
надо - выходной на такую ерунду угробить!"
   - Ну как, понравилось вам. Катюша? -  Спецназовец  сиял,  как  серебряная
ложка.
   - Очень. - Катя закивала, как китайский болванчик. - Так здорово!  Просто
чудесно!
   - Ну а теперь все участники и наши уважаемые гости переходят к  столу.  -
Спецназовец сделал широкий жест. - Катенька, Тима, прошу.
   - Ой, нет, спасибо большое, я тороплюсь! -  Она  схватила  сумку:  скорей
отсюда, иначе прощай, парикмахерская!
   - У нас, к сожалению, еще одно дело, - неожиданно поддержал ее Марголин.
   - Ну что же  вы?  Так  нельзя.  -  Спецназовец  опечалился.  -  Екатерина
Сергеевна, обижаете.
   - Служба. - Марголин извиняюще улыбнулся. - В другой раз - обязательно.
   - Что за дело, Тимочка? Я - пас. Высади меня, пожалуйста, на Маяковке,  -
заявила Катя в машине.
   - На Маяковке? А я, собственно, в другую сторону. Ты не со мной? Ну,  как
хочешь. Мое дело предложить.
   -  Что  предложить?  -  Она  насторожилась.  Марголин  оглянулся  и  стал
разворачивать машину.
   - В Октябрьском ОВД  в  ИВС  сидит  один  человек.  Я  думал,  ты  с  ним
побеседовать желаешь.
   - Что за человек?
   - Андрей Прохоров.
   - Отмороженный Андрюша? - ахнула Катя. Тот самый прыщавый юнец в коридоре
розыска, голубоглазый Андрюша, зарезавший тринадцать человек! -  Подожди,  а
почему он в Октябрьске сейчас?
   - Его на выход взяли. У Прохорова там тяжкое телесное и разбой.  Водитель
после  всей  этой  истории,  к  счастью,  выжил.  Следователь  свой   эпизод
отрабатывает, - пояснил Марголин. - Кстати, следователь там - Саша Гордеев.
   -  Знаю  его.  -  Катя  лихорадочно  обдумывала  ситуацию.  -  И  что  ты
собираешься делать?
   - Я с Гордеевым созвонился. Он дал ?добро? и на съемку, и на  беседу.  Ну
что, на Маяковку едем?
   - Рули прямо, - распорядилась Катя. Эх, прощай, парикмахерская!
 
*** 
 
   Следователь Октябрьского ОВД майор милиции Гордеев был как две капли воды
похож на Чапаева из фильма, только шашки не хватало, а так все при нем  -  и
усы, и голос командирский.
   - Я не знаю, о чем этого убийцу спрашивать,  -  шепнула  Катя  Марголину,
пока они сидели в кабинете. Добрый Гордеев решил сначала напоить  гостей  из
главка чаем.
   - Ешьте, ребята, на сытый желудок с этой мразью общаться легче,  -  басил
он, угощая их бутербродами.
   - Мне самому не по себе что-то, - признался Марголин. - Ну да  ладно,  на
месте сориентируемся.
   - Он вообще как себя ведет? - спросила Катя.
   - Да по-разному, - усмехнулся Гордеев. - Мы с ним три дня уже беседуем. И
все по-разному. Вот отработаю свои эпизоды, сдам в общую папку. Там  дело-то
многотомное собирается. Эпопея.
   - Надо думать. Тринадцать убийств все-таки. - Катя покачала головой.
   -  Четырнадцать.  Четырнадцать,  по  всему,  должно  было  быть.   Мой-то
потерпевший, "жигуля" - ?семерки? владелец, выжил.  Чудом.  Врачам  памятник
должен поставить, с того света выкрали. Его нейрохирург из нашего  госпиталя
оперировал.
   - Прохоров сам их всех убивал? Лично? - Катя приготовилась записывать.
   - В основном - да. Был у него, правда, подручный,  Уколов.  Но  тот,  как
говорится, бил через раз. А Андрюша крови не боялся.
   - А остальные бандиты? Они принимали участие в убийствах шоферов?
   -  Остальные  -  что-то  вроде  обслуживающего  персонала.  Хотя  все   и
соучастники, но с Андрюшей тягаться им не под силу, - рассказывал Гордеев.
   Тут в кабинет вошел молодой блондин в белом свитере и серых брюках.  Катя
поняла, что это оперативник.
   - Ну что, пошли к людоеду в гости, - улыбнулся он.
   В следственном кабинете ИВС Марголин сразу же включил камеру. Конвойный и
оперативник  ввели  Прохорова.  Катя  замерла.  Ее  вдруг  охватило  чувство
гадливости.
   - Добрый день всем. - Прохоров вежливо поздоровался и тихонько  опустился
на табурет, привинченный к полу.
   - Здравствуй. - Гордеев кивнул на камеру:
   - Вот с телевидения к тебе приехали. Не против?
   - Нет. - Прохоров пристально посмотрел на Катю, но,  встретившись  с  ней
взглядом, медленно отвел взор. А она теперь смотрела на него в упор. Все как
тогда,  в  коридоре  розыска:  белесые   бровки,   небесно-голубые   глазки,
золотистая щетинка на подбородке, прыщики... Только на  этот  раз  кроссовки
другого цвета. И снова без шнурков...
   - Вы с какой передачи?
   - ?Милицейские новости?, - брякнул Марголин первое попавшееся.
   - Милицейские? Значит, снова топтать меня станете?
   - Почему топтать?
   - Ну как же! Я в тюрьме про себя газетки читал разные:  подонок,  убийца,
садист - как только меня не называли там.
   Марголин смутился, пробормотал что-то невразумительное.
   - Я в профиль лучше получаюсь. - Прохоров повернулся к Кате. -  А  почему
девушка мне вопросов не задает?
   - А какие я вам должна задавать вопросы? - спросила она сухо.
   - Ну вы ж корреспондент, профессионал.
   - И что?
   -  Ну  как  же:  ?Почему  убил??,   ?Что   чувствовал,   когда   совершал
преступление??, ?Почему до жизни такой докатился?? - Его голос, негромкий  и
неторопливый, звенел в тиши кабинета.
   - А мне наплевать, что вы чувствовали.
   - Да? - Он уперся взглядом в ее ногу. - Значит, так и будешь молчать?
   - Вы виновным себя признаете? - спросил Марголин.
   - Частично.
   - В чем, если не секрет?
   - В завладении чужой собственностью. - Отмороженный Андрюша усмехнулся.
   - А в убийстве тринадцати человек?
   - Эти сказки я на суде послушаю. От других.
   - Значит, вы никого не убивали? Так, что ли? Отмороженный снова обернулся
к Кате.
   - Ну что, так и будешь на меня смотреть? А за просмотр деньги платят.
   - Ну ты, не забывайся, - вставил Гордеев.
   - Я не забываюсь. - Прохоров положил ногу  на  ногу  и  уперся  в  ладонь
подбородком. - Мой ответ вашей милицейской передаче:  я  никого  не  убивал,
ясно?
   - В тюрьме с вами хорошо обращаются? - продолжал Марголин.
   - Да.
   - Вы что-нибудь там читаете, кроме газет?
   - Да.
   - Что?
   - ?Робинзона Крузо?.
   - Чего ждете от суда?
   - Справедливости.
   - Они вам по ночам не снятся? - тихо спросила Катя.
   - Кто? - Он резко вскинул голову.
   - Тринадцать человек. Те самые.
   - Снятся.
   Марголин снимал Андрюшу крупным планом. Все затаили дыхание.
   -  Снятся,  -  повторил  Отмороженный  медленно.  -  И  твой,   гражданин
следователь, мне тоже снится! Сука! Жаль, я его не добил тогда! Ты  чего  на
меня смотришь, а?! - Он вдруг резко вскочил с табуретки.  -  Ты  зачем  сюда
пришла? Издеваться надо мной? Издеваться?! Убери ее от меня, -  прошипел  он
Гордееву. - Я с бабами три месяца не...  Нарочно,  что  ли,  меня  доводишь?
Убери! У меня встает на нее!
   - Да ты что себе  позволяешь!  -  Гордеев  тоже  п