мест  происшествий,  составляя
при этом в своем блокноте подробный  список  вещей,  обнаруженных  у  каждой
убитой: какие предметы одежды, их положение  на  момент  обнаружения  трупа,
наличие и расположение на них пятен крови и следов механических повреждений.
   А  в  это  время  два  опера   из   его   отдела   активно   отрабатывали
Котельнический  ?Улей?,  театр  ?Рампу?  и  магазин  мод  на  Кузнецком.  На
результаты этой отработки Колосов возлагал кое-какие надежды. Все эти  места
крайне заинтересовали его по одному-единственному признаку: и в театре, и  в
студиях скульптора и художника-ташиста, и в магазине  мод  работали  молодые
женщины, которые в силу  своих  профессиональных  обязанностей  должны  были
постоянно переодеваться из одного костюма в другой.
   Словечко это Колосов написал красным фломастером на узкой полоске  бумаги
и, вернувшись на Белинку, положил на перекидной календарь прямо перед собой.
Его крайне заинтересовала и еще одна деталь: согласно заключению  экспертиз,
на лицевом кожном покрове всех погибших девушек - в том  числе  и  бутовской
незнакомки(!) - были обнаружены частицы разноцветного театрального грима.
   Эксперты проверили его химическую характеристику. Сразу бросалось в глаза
сходство: цвет, состав, способ  наложения  -  все  совпадало  до  мельчайших
деталей.
   Девушек, перед тем как убить, гримировали, причем всегда одинаково.  Этот
вывод неоспоримо вытекал из экспертных исследований.  И  еще  одна  вещь  не
давала  Никите  покоя:  грим  всегда  аккуратно  удалялся.  Для  этого,   по
заключению экспертов, использовался  какой-то  специальный  крем  импортного
производства. И удаляли его не с живых, а с мертвецов.
   И вот наконец к четырем  часам  ?ходоки?,  отрабатывавшие  свои  участки,
вернулись. И сообщенные ими сведения заставили Колосова тут же  связаться  с
отделом по борьбе с наркотиками Московского уголовного розыска.  Ему  срочно
потребовались их  комментарий  и  справка  из  информационного  центра  ГУВД
Москвы.
   Коллеги-муровцы без лишних вопросов пошли Никите навстречу - и уже к пяти
часам на столе у Никиты лежала справка, выданная компьютером. Он читал ее  и
размышлял. Итак, теперь было два пути. Либо немедленно ехать  по  известному
уже адресу и брать подозреваемого в ?работу?, либо оставить  на  время  этот
слишком уж прямолинейный путь и взять немножко ?влево?. То, что прямые  пути
в таких делах частенько заводят в тупик, было Колосову хорошо известно -  по
молодости сколько раз обжигался. Поэтому он решил не торопиться, а  позвонил
в ?Рампу? и попросил к телефону Бориса  Бергмана,  с  которым  неделю  назад
общался в областной прокуратуре, когда всех актеров  ?Рампы?  допрашивали  в
качестве свидетелей.
   - Борис Григорьич, вечер  добрый,  начальник  отдела  убийств  областного
розыска майор милиции Колосов Никита  Михайлович  беспокоит.  У  нас  возник
небольшой вопрос. Ваш актер  Валентин  Архипенко  сегодня  вечером  занят  в
спектакле?
   Бергман сообщил,  что  тот  занят  в  первом  действии  пьесы  ?Солнечный
дракон?, однако во втором у него будет ?окно?.
   - А в чем дело, Никита Михалыч? Какие-то новости, да? Дело продвигается?
   - Работаем. Будьте любезны, сообщите ему, чтобы он никуда в это ?окно? не
исчезал. Я хочу подъехать срочно с ним побеседовать.
   - Тогда приезжайте к  половине  девятого.  Он  как  раз  к  тому  времени
освободится, - растерянно пригласил режиссер.
   Архипенко был тем  самым  актером,  который,  как  это  выяснил  Колосов,
последним видел Лавровского в тот субботний вечер,  кроме  того,  именно  он
приглашал его к телефону, когда звонили Лавровскому в клуб ?Стойло  Пегаса?.
Катя смогла бы узнать  в  Архипенко  того  самого  накрашенного  Аполлона  в
лавровом венке.
 
*** 
 
   - Никит, чего сидишь? В спортзал собираешься или нет? Там тренажер  новый
привезли. - Четверо подчиненных Колосова, навьюченные  спортивными  сумками,
заполонили кабинет.
   Святое дело - четверг, спортивный день в ГУВД.
   - Я никуда не еду сегодня.
   - Сачкуешь, Михалыч? Смотри, аукнется. Первенство на  носу.  Гаишники  на
прошлой неделе кадры ухлопали. В полуфинал рвутся. Смотри, капитан.
   - Вы за собой лучше смотрите, - огрызнулся Никита. - Я  наверстаю  потом.
На сегодня у меня другие планы. Я в театр иду.
   - В те-а-атр? Ну, тогда мы пошли. Ребята, пошли. -  Сыщики  загалдели.  -
Шеф культурно развивается, не будем ему мешать. Аида развиваться физически!
   Колосов со вздохом  проводил  их  взглядом:  как  мало  нужно  людям  для
счастья!
   В половине девятого он уже сидел в той  самой  костюмерной  ?Рампы?,  где
недавно Катя и Мещерский беседовали с Беном и  актером  Полетаевым.  Бергман
рыскал в поисках Архипенко  -  того,  несмотря  на  предупреждение,  куда-то
унесла нелегкая. Наконец звезда сцены обнаружилась в театральном туалете.
   - Валь, выходи, там к тебе майор приехал из милиции. - Бергман  энергично
барабанил в дверь кабинки.
   - Отстань! - гудели оттуда.
   - Выходи!
   - Да не могу я сейчас!
   - Ну быстрей же! Нашел тоже время. Там тебя человек ждет!
   - Да что я, без штанов, что ли, к нему побегу! - возмущалась кабинка.
   Наконец Архипенко появился.
   Колосов успел уже соскучиться, разглядывая  пыльные  костюмы  бояр,  фей,
берендеев и клоунов, развешанные на плечиках и щедро посыпанные антимолью.
   - Добрый вечер, это вы меня  ждете?  -  спросил  быстроглазый  порывистый
шатен в белом полотняном костюме.
   Действие пьесы ?Солнечный дракон?  происходило  в  Индокитае  во  времена
колониализма. Там белые штаны были как раз к месту. Но  здесь,  в  маленькой
костюмерной, за окном которой барабанил по стеклу нудный, мутный и  холодный
мартовский дождик, подобное пижонство крайне раздражало.
   Никита поднялся и представился.
   - Меня уже допрашивали в прокуратуре, - перво-наперво сообщил Архипенко и
вытащил из кармана пачку ?Кента?. Они закурили.
   - Я знаю, просто мне самому кое-что необходимо у вас  выяснить,  Валентин
Петрович. Скажите, в котором часу вы в тот вечер  расстались  с  Лавровским?
Только не подумайте, упаси Бог, что мы вас в чем-то  подозреваем.  -  Никита
ободряюще улыбнулся. - Просто нужно как  можно  точнее  установить,  что  он
делал непосредственно перед тем, как...
   - Я уже говорил следователю. Вечер Куртуазных  Маньеристов  закончился  в
одиннадцать.  Мы  сидели  в  гримерной.  -  Архипенко   слегка   нахмурился,
припоминая. - Лавровский переодевался. Вот  и  все.  Я  попрощался  и  пошел
домой. Мне еще на электричку успеть было нужно.
   - Вы живете за городом?
   - В Щербинке.
   - А Лавровский, значит, в тот вечер домой не торопился?
   - Н-нет, впрочем, не знаю.
   - А когда обычно он уходил из театра?
   - Ну, как переоденется, так и идет. Иногда поболтает с  кем-нибудь  минут
пять. Часам к двенадцати всегда закруглялся. Сейчас транспорт, сами  знаете,
какой. Такси нет, частника ловить - миллионером надо  быть,  а  метро...  От
?Стойла? до Пушкинской, правда, рукой подать, но все равно.
   - Ему звонил кто-то, так?  -  спросил  Никита.  -  И  вы  его  позвали  к
телефону.
   - Да. - Архипенко закурил новую сигарету. - Я еще  удивился:  кто  это  в
администраторскую в такой час трезвонить может? Снял трубку машинально.  Это
мог сделать любой другой.
   - Что сделать?
   - Ну, позвать Тольку к телефону. Я  в  администраторской  случайно  тогда
оказался.
   -  Понятно.  А  теперь  вспомните,  пожалуйста,  детально  весь  ваш  тот
разговор.
   - Да не было никакого  разговора!  -  Архипенко  кашлянул.  -  Он  назвал
фамилию, я позвал - вот и все.
   - Попрошу поточнее. Это крайне важно. Вспомните.  Вот  звонит  телефон  в
администраторской. Вы берете трубку. Этот ?он?,  что  именно  он  сказал?  -
настаивал Никита.
   - Вы думаете, это был убийца? - Архипенко закусил губу.
   - В наше время возможно все. Вы человек умный, талантливый, память у  вас
профессиональная, итак...
   - Значит, я взял трубку.  ?Алло,  это  клуб  на  Тверской??  Я:  ?Да?.  -
?Лавровский играет сегодня?? Я: ?Да, играет?. - ?Пригласите его к телефону?.
Ну я и пошел за ним. Вот и все.
   - Администраторская на первом этаже, а гримерная  на  втором?  -  уточнил
Колосов.
   - Совершенно верно.
   - И вам не лень было подниматься по лестнице в тот вечер?
   - Что?
   - Ничего. Просто вы кое-что  забыли.  Этот  разговор,  по  логике  вещей,
должен был быть несколько длиннее.
   - То есть как? Я не понимаю. - Архипенко покраснел.
   - Ну, все мы люди... Усталость, напряжение после  выступления,  кресло  в
администраторской мягкое, кожаное, сигаретка... - Никита прищурился. - И тут
вдруг досадный телефонный звонок и какой-то хмырь требует - вынь  да  положь
ему Лавровского, за которым бежать надо  аж  на  второй  этаж.  А  кресло-то
мягкое... Я  бы  лично  просто  послал  наглеца  к  черту  или  попросил  бы
перезвонить.
   Архипенко молчал.
   - Ну а вы как поступили? Значит, сразу кинулись наверх?
   -  Н-нет...  Да..,  я  вспомнил.  Он  позвонил  второй  раз.  Сначала   я
действительно посоветовал ему позвонить утром  в  ?Рампу?.  Сказал,  что  не
знаю, где сейчас искать Лавровского. И повесил трубку. А он позвонил снова.
   - Он... - Никита кивнул. - В его  голосе  что-то  изменилось  при  втором
звонке? Вы должны были заметить, вы,  как  актер,  всегда  большое  внимание
уделяете интонации.
   - Изменилось.
   - Что конкретно? Он разозлился на вас? Психанул из-за того,  что  вы  его
отшили?
   - Нет, не то. Он мне приказывал таким тоном, словно я его шестерка:  ?Мне
некогда звонить завтра.  Будьте  любезны  не  бросать  трубку  и  пригласить
Лавровского. Немедленно. Это срочно, насчет его работы?. Да, вот  так  он  и
сказал. - Архипенко выпустил дым из ноздрей. - И тогда  я  пошел  на  второй
этаж. Подумал: работа все-таки, уважу Лаврика.
   - Голос вашего собеседника был голосом молодого человека?
   - Относительно. Не пацана зеленого, конечно, но...
   - Это мог быть голос актера? - спросил Никита. - Тембр, постановка?
   - Не знаю. Приятный, звучный. Но.., нет, не могу сказать.
   - Вы бы этот голос узнали снова? Архипенко задумался.
   - Думаю, да, хотя... Может быть, если бы он повторил все.
   - А больше он не звонил в театр? Ну, когда Лавровский уже пропал?
   - Нет. При мне нет. Может, кто другой с ним говорил? Правда, у нас  всего
один телефон в кабинете Борьки. Но при мне он точно не звонил.
   - А вы при том разговоре Лавровского не присутствовали?
   Архипенко покачал головой.
   - Да я в душ побежал сразу. У меня в коммуналке в  Щербинке  три  дня  уж
горячей воды нет. А в ?Стойле? душевая финская. Я там, как морж, плескался.
   - Еще один вопрос. Лавровскому  прежде  часто  предлагали  работу?  -  не
унимался Никита. - Вообще что, по-вашему, означает это слово? Ведь не  улицы
же его мести звали?
   - Нет, конечно.  Это  могло  быть  приглашение  на  театральный  вечер  -
прочесть что-то, спеть. Наши в клубах так часто подрабатывают. Могла быть  и
какая-то роль, эпизод, гастроли, наконец. В  ?Рампу?  порой  обращаются:  то
того ангажируют, то другого. Но все это мелочь, несерьезно.  Большие  театры
не любят приглашать актеров со стороны. У них своя труппа, ее кормить  надо.
А если берут - только ?звезд? с именем. А ты, пока без имени, бегать должен,
как спринтер, рыскать. В нашем ремесле ничего легко не дается.
   - В нашем тоже, - усмехнулся Никита. - Что ж, спасибо, Валентин. Очень вы
мне помогли.
   - Серьезно? - Архипенко улыбнулся впервые за весь разговор.
   - И еще одна просьба. Вот мой телефон. - Колосов протянул  актеру  листок
из блокнота. - В случае, если  тот  работодатель  объявится,  сообщите  мне,
пожалуйста.
   - Но если это убийца, зачем же он будет звонить, зная, что Толи здесь уже
нет?
   - А вот мы и проверим с вашей помощью. - Никита улыбнулся. - А может, это
какой-нибудь честный ваш собрат по ремеслу? Пригласил Лавровского на роль, а
тот возьми да исчезни. Должен же он побеспокоиться, узнать, в чем дело. Ну а
если не побеспокоится, он либо свинья бесчувственная, либо...
   Убедила или нет  Архипенко  эта  сомнительная  логика,  только  он  сунул
бумажку с телефоном в карман белых колониальных брюк и пообещал:
   - Сделаю обязательно.
   - Только не  забудьте  мой  телефон,  когда  будете  переодеваться  после
спектакля, - предупредил Никита. - В следующий раз обязательно посмотрю  эту
пьесу. ?Солнечный дракон?, да?  Название  интригующее.  Ну  просто  шикарное
название.
 
Глава 26 
 
ВЕЧЕРНИЙ ВИЗИТ 
 
   Решение навестить Катю  пришло  неожиданно.  Колосов  покинул  ?Рампу?  в
начале десятого, после того как из кабинета Бергмана позвонил Кате домой. Ее
домашний номер значился в его книжке - однажды она сама, пылко настаивая  на
том, чтобы он ?когда-нибудь, если появится такая возможность, взял бы се  на
место происшествия?, буквально всучила ему свои телефоны.
   Катя от неожиданности испугалась, услышав в трубке колосовское:
   - Добрый вечер, Катерина Сергевна, есть новости. Я  тут  в  центре,  могу
заехать на полчасика пересказать. Если ты, конечно, хочешь.
   - Да, конечно, приезжай. - Она растерянно смотрела в зеркало,  висящее  в
прихожей. - Я... А ты скоро?
   - Через пятнадцать минут буду. Какая у тебя квартира?
   - Пятьдесят пятая, пятый этаж.
   Она повесила трубку и заметалась по комнате. Ее душили мысли. Первая: что
надеть? Не встречать же начальника отдела убийств в махровом халате? Вторая:
какая же ты дуреха, что в эту минуту думаешь о нарядах!  Колосов  наконец-то
узнал что-то важное. Неужели вышел на след маньяка?  Неужели?  Третья  мысль
была совершенно противоположна второй: наверняка он едет к ней так поздно не
только для того, чтобы рассказать о делах. Мужики есть мужики.  Как  бы  его
потом поделикатней выдворить восвояси? Четвертая мысль была самой тревожной:
ой, что будет, если внезапно заявится Вадька и застанет у нее Колосова!  Ой,
что будет!
   Кравченко дежурил сутки при Чучеле. Но черт его знает, по закону подлости
всегда так: возьмет и заявится, а тут на тебе  -  коллега.  Ведь  Вадька  не
станет разбираться, что к чему, а сразу двинет в ухо:  ?Да  я,  да  -  ваших
ментов, да кровь из носа!"
   Таким образом, ?растекаясь мыслью по древу?, точно мифический  Баян,  она
лихорадочно пудрила нос и напяливала на  себя  джинсы  и  синий  итальянский
свитер. Вот так отлично: стильно и по-домашнему.
   Электрический чайник ?Тефаль? уже раздувал пары, когда в дверь  позвонили
и на пороге предстал Никита.
   - Привет.
   - Привет. Раздевайся. - Катя так и лучилась радушием, а  сама  напряженно
прислушивалась, не стукнет ли лифт на площадке.  Никита  прошел  в  комнату,
огляделся.
   - Здорово, уютно. Очень много книг, впрочем, я так и думал. И духов тоже,
- кивнул он на зеркало,  где  действительно  было  слишком  много  флаконов,
баночек, тюбиков, коробочек и шкатулок.
   Он подошел к балконной двери.
   - Твои? - усмехнулся, указав на  увесистые  гири.  (Собственность  В.  А.
Кравченко. Катя устала скандалить, чтобы он избавил ее дом от  этих  пудовых
железок.) Следующий взгляд Колосова выделил из  всего  хаоса  Катиных  вещей
фотографию Вадима и Сергея Мещерского, заснятых на охоте в охотхозяйстве под
Костромой, засунутую под стекло книжного  шкафа.  На  маленького  Мещерского
Никита никак не отреагировал, а вот о Вадьке сказал:
   - Красивый малый, мда.., гири,  значит...  ?Чертов  сыщик!?  -  только  и
подумала Катя. Потом они пили чай на кухне. Катя угостила Колосова зефиром и
бутербродами с сыром. За чаем он и рассказал ей о том, что  сделал  за  этот
долгий день.
   Наличие следов театрального грима на лицах  потерпевших,  его  одинаковое
наложение произвели на Катю сильное впечатление. А вот разговор с Архипенко,
пересказанный ей Колосовым, остался ей  неясен.  Ей  было  невдомек,  почему
Никита добивался от актера такой точности воспроизведения той беседы.  Какая
разница, сколько раз звонил тот тип? Один или два?
   - Большая разница, - ответил Никита. - Во-первых, из этого можно  сделать
вывод: Лавровский ему требовался до зареза именно в тот вечер.  Если  звонил
убийца, что, интересно, его так припекло? А во-вторых, наше представление об
этом  гражданине  несколько  обогатилось:  он   умеет   повелевать   людьми,
настойчив, контактен, судя по построению фраз, человек, хорошо образованный.
И далеко не бедный.
   - А это из чего следует? - удивилась Катя.
   - Мне так кажется.
   - Ах, кажется... - Она  вздохнула.  -  Как  говорил  принц  Гамлет  -  не
кажется, но есть, я не хочу того, что кажется... Все  это,  Никита,  хорошо,
если звонивший - действительно убийца. И совсем хорошо - если это кто-то  из
наших подозреваемых. А их теперь... - Спустя минуту она, открыв рот, слушала
отчет Колосова о результатах предъявления  фотографий  погибших  девушек  на
опознание. - Боже, что же теперь получается?
   Колосов ничего пока для себя не  решил.  С  момента,  когда  оперативники
доложили ему о результатах проверки, просто терпеливо выслушал все и так  же
терпеливо все записал.
   - Итак, Кать, ?Рампа? и Красильникова связаны, это  установлено  железно.
Далее: в ?Улье? некий Гавриил Ольховский, саксофонист джаз-оркестра  ?Блиц?,
проживающий по соседству с Владимиром Удойко - художником...
   - Как? - переспросила Катя. - Как его фамилия?
   - У-дой-ко.
   Она хихикнула: ну и Удовлетворитель, ай да фамилия для  секс-гиганта!  Но
тут же оборвала веселье: не время сейчас ехидничать.
   -  Значит,  этот  саксофонист  вроде  бы  опознал  по  фотографии   Елены
Берестовой - волжанки - девушку, несколько раз ночевавшую у  Удойко  прошлой
зимой. Далее, - продолжал Никита бесстрастно, - в магазине мод на  Кузнецком
служащие и манекенщицы, кроме Красильниковой, не опознали никого. Но...
   Катя затаила дыхание.
   -  На  углу  магазина  располагается  цветочный  киоск.   Торгующая   там
продукцией фирмы  ?Флора?  гражданка  Семенова  с  трудом,  но  опознала  по
фотографии в неизвестной из Бутова некую Киру Куколку, в прошлом  танцовщицу
в кабаре ?Огни столицы?, а впоследствии уличную проститутку,  обслуживающую,
как она изящно выразилась, ?кобелиный контингент кузнецкого пятачка?.
   Кира Куколка частенько в прошлом приходила к киоскерше поболтать  и  даже
делала ей нечто вроде рекламы, заставляя наиболее щедрых  клиентов  покупать
ей цветочки. Но вот уж год как она  на  Кузнецкий  не  показывает  носа.  По
слухам, цветочница сама толком не знает, однако  ?слышала  от  людей?,  Кира
всегда активно кололась, покупая травку здесь же, на Кузнецком, у ?косых?.
   У нее имелась  особая  примета  -  три  красных  родимых  пятна  в  форме
треугольника на правом предплечье, цветочница даже доставала ей крем ?Бокаж?
их сводить. В последний раз гражданка  Семенова  видела  Киру  на  Кузнецком
прошлой зимой, она садилась  в  красную  иномарку,  по-видимому,  очередного
клиента.
   Катя, нахмурясь, кусала губы.
   - Согласно справке, полученной мной из ИЦ ГУВД Москвы, и  рапорта  отдела
по борьбе с  наркоманией,  -  монотонно  вещал  Никита,  -  Кирой  Куколкой,
возможно, является Кира Анатольевна Ревякина,  двадцати  девяти  лет,  ранее
судимая за сбыт наркотических веществ. Освободилась она в феврале 1994 года.
   - А почему ?возможно?, а не точно? - прошептала Катя.
   - У бутовской погибшей не сохранились пальцы. Поэтому  наша  проверка  по
дактилоскопии ничего не дала. Сейчас ее  опознали,  да  и  участок  кожи  на
правом предплечье  свою  роль  сыграл.  У  той  девчонки  действительно  там
родинки. А это особая примета гражданки Ревякиной:  когда  ее  арестовывали,
примету внесли в банк данных. Компьютер многое о ней помнит. Вот  выдаст  ее
портретик, следователь назначит соответствующую  экспертизу,  идентифицируют
уже точно. Но, думаю, все так и есть на самом деле.
   - Ой! - Катя едва не уронила чашку. - Что же тогда получается?
   - Не ойкай, Катерина