ни и тут не хотят отстать!!! Они - НАБЛЮДАТЕЛИ,
эти...!!! Он скрипел зубами, ругался, плакал.
   Олли  вздохнул,  открыл  глаза.  Данила  крутанул  руль,  притормозил  на
мгновение - тормоза завизжали. Олли приподнялся и тут  же  упал  назад.  Его
взгляд застыл, голова запрокинулась, белокурые  волосы,  мокрые,  слипшиеся,
разметались по спинке сиденья.
   Он был весь красный от крови. Она вытекала из  его  тела,  как  песок  из
солнечных часов.
   Данила нажал на педаль газа. Джип взревел.  Впереди  был  Крымский  мост.
?БМВ? шел  почти  вплотную  -  пытался  обогнать.  Данила  выжал  из  машины
последнее. Оторвался.
   Зрители. Наблюдатели Жизни.  Эстеты.  Гады!!!  Будьте  вы  прокляты!!  Он
набрал в легкие побольше воздуха. НАТЕ ВАМ -  НАБЛЮДАЙТЕ  ЖИЗНЬ,  НАБЛЮДАЙТЕ
ЖИЗНЬ В ПОСЛЕДНИЙ РАЗ!!!
   Джип резко подался вправо, Данила впился в руль, нога его словно приросла
к педали газа. Джип на полной скорости сбил ограждение  -  толстую  чугунную
цепь, перевернулся и рухнул с моста в серую ночную реку.
   Когда ?БМВ? затормозил, они уже лежали на дне.
   Мертвый и тот, кто не хотел больше жить. Вдали,  со  стороны  Октябрьской
площади, донесся вой милицейской  сирены.  ?БМВ?  развернулся  и  на  полной
скорости погнал прочь - прочь от Крымского моста.
 
Глава 41 
 
ЭПИЛОГ 
 
   Прошла неделя, снова наступила суббота. Кравченко и  Мещерский  сидели  в
гостях у Кати. В духовке на этот раз жарилась  утка  с  яблоками.  Кравченко
поминутно бегал ее проверять. Мещерский,  невыспавшийся  и  томный,  скромно
шинковал капусту для салата. Катя протирала бокалы  -  Вадька  разорился  на
отличное вино.
   - Нарезать компоненты для салата должен повар, а смешивать - художник,  -
молвил Мещерский назидательно, вооружился двумя пластмассовыми лопаточками и
начал ворошить овощи.
   - Компоненты, - ворчал  Кравченко.  -  Словечко  для  химической  реакции
бромида с бензолом. Аппетит отобьешь, кулинар!
   - Твой отбить трудновато, - заметила Катя и  грустно  улыбнулась.  Она-то
знала, что после той субботы  у  Вадьки  действительно  пропал  аппетит.  Но
ненадолго - всего на двенадцать часов.
   - Я сегодня намереваюсь угостить вас настоящим южноафриканским блюдом,  -
изрек Мещерский.
   - Ой, лучше не надо.  -  Кравченко  открыл  холодильник  и  подозрительно
оглядывал его содержимое.  -  Что,  опять  мороженые  моллюски  или  сладкая
картошка?
   -  Нет,  это  всего  лишь  луковый  салат.  Катя  сморщилась,   попросила
осторожно:
   - Ну-ка, перечисли компоненты. Мещерский простодушно перечислил:
   - Репчатый лук, апельсин, маслины, соль, перец и подсолнечное масло.
   - Адская смесь. - Кравченко поежился. - Давай лучше все  по  отдельности.
Мне - маслины.
   - А мне - апельсин, - застолбила Катя.
   - А мне?
   - А тебе луковку-цибулю, - ухмыльнулся Вадим. - Цибулю с салом схряпаешь,
Князюшка, як хохол-хлибопашец, в одночасье Мазепу ругать перестанешь.
   - Значит, не хотите африканской пищи? - уточнил Мещерский уныло.
   - Не хотим!
   - Темнота. Азия. Рас-сея. Только квас бы хлебать.
   - Ты нам  лучше  странствующих  муравьев  в  рассоле  привези  из  своего
Серенгети, - подобострастно предложил Кравченко. - Под нашу  ?Пшеничную?  со
слезой кисленькое в самый раз. За капустку сойдет.
 
*** 
 
   Утка удалась на славу. Они  сели  за  стол.  Мещерский  мастерски  открыл
бутылку.  В  бокалы  полилось  алое  вино,  пахнущее  цветочным   лугом,   -
калифорнийский ?Мейсон?.
   - Ну, братва, за жизнь прекрасную и удивительную! - возгласил  Кравченко.
- За жизнь, за дружбу, за любовь!
   Катя выпила до дна. Это был очень хороший тост. Всю неделю они  почти  не
говорили о том, что произошло. Все еще было слишком  свежо  в  памяти.  Катя
трудилась  над  очередной  статьей  по  результатам  операции   ?Кража?.   В
Подмосковье в преддверии летнего периода вылавливали  всю  шушеру  -  воров,
карманников, мошенников, поездных шулеров, кидал и прочую мелочь.
   В пятницу она была в гостях у Бена. У него родился мальчик, Нину  забрали
из роддома.
   Катя знала, что Колосов с  коллегами  работают  по  операции  ?Костюмер?.
Чтобы закрыть дело и сдать его в архив, надо было оформить уйму бумаг.
   Дом в Холодном переулке  не  сгорел.  Пожарные  потушили  пламя  вовремя.
Пострадали только Зал Мистерий да комната  на  втором  этаже,  расположенная
прямо над ним, - там висел портрет Уайльда,  он  сгорел,  от  него  остались
только кусок рамы да серебряная табличка. Все остальное уцелело.
   Из  зрителей  ?Саломеи?  не  пострадал  никто.  Даже  припадочного  шведа
вытащили и отлили водой. А вот актеры сгинули все: Иродиада тоже не спаслась
- задохнулась в дыму, пытаясь освободить Верховцева из-под горящих обломков.
   В  доме  провели  обыск  и  помимо  обугленных  трупов   нашли   костюмы,
театральный реквизит, грим (его тут же отправили на химическое исследование)
и еще много всего.  Например,  несколько  подлинных  писем  Оскара  Уайльда,
фотографии Альфреда Дугласа и Сары Бернар с  автографами.  Знающие  люди  из
Литературного музея (Колосов  поспешил  обратиться  туда  за  консультацией)
утверждали, что для  коллекционеров  эти  вещи  представляют  очень  большую
ценность.
   Спасли и акварельный рисунок Анджелико Гиберти. На ?Лорда Дугласа в  роли
Саломеи? заявили претензии сразу несколько музеев.
   Прокуратура обращалась в посольства - требовалось допрашивать иностранных
граждан, спешивших унести из Москвы ноги.  А  Колосов  искал  дополнительных
свидетелей в клубе Арсеньева и самую главную свидетельницу, ту  блондинку  -
Саломею, которая так странно пропала посреди спектакля.
   - Не нашел он ее еще? - осведомился Кравченко.
   - Нет. Но найдет. Это будьте  покойны.  -  Катя  нацеливалась  на  утиное
крылышко - оно поджарилось до хрустящей корочки. - Никита  рано  или  поздно
все равно ее отыщет. Он мальчик упорный.
   Кравченко подмигнул Мещерскому.
   - Слыхал? Прогресс! Как она его припечатала - ма-альчик. Пацан, в  общем,
зеленый. Молокосос. Да против нас с тобой...
   - Ты от него ушел недалеко, - заверила его Катя. - Шага на полтора всего,
может, на два.
   - А чего ее, собственно, искать теперь? - спросил Мещерский.
   - Для порядка. Допросить надо. И вообще - надо же  узнать,  как  ее  туда
завлекли, что обещали.
   - Это уже не важно. Прошлогодний снег.
   - А что меня интересует, други, - сказал  Кравченко,  -  так  только  две
вещи: почему этот мальчишка ее спас дважды? И почему убийца  Данила,  верный
пес Верховцева, ни с того ни с сего вдруг всадил ему нож в живот?
   - Наверное, они с тем парнем были близкие друзья, - предположила Катя.  -
Он в реку-то случайно свалился, а?
   Мещерский и Кравченко переглянулись.
   - Наверное, может быть, - молвил Вадька. - А может, и нет, ничто вроде не
предвещало. Колосов не раскопал, как звали мальчишку?
   Катя достала из вазы яблоко.
   - Там паспорта нашли в сейфе, -  сказала  она.  -  Он  какой-то  прибалт.
Ольгерд, кажется, а фамилия - не выговоришь. Там и еще одну  штуку  нашли  -
пистолет  с  глушителем.  Из  него-то  и  застрелили  Арсеньева,  экспертиза
показала. Колосов убежден, что убил его не Данила, а сам  Верховцев.  И  вот
еще что: старшего брата его убили в подъезде точно так же  -  тоже  пистолет
был с глушителем  и  выстрел  сделали  контрольный.  Хотя  марки  оружия  не
совпадают, по почерку ясно - это тоже его работа. А пистолет у него мог быть
другой, сейчас этого добра... Там  ведь  наследство  стояло  грандиозное  на
кону.
   - Да, он был малый богатый, - раздумчиво молвил Мещерский.
   - И денежки тратил с фантазией, сукин сын! - Кравченко промокнул  губы  и
отложил салфетку. - Эстет!  Зараза  такая.  Оскара  Уайльда  еще  на  стенку
повесил!
   - Неужели игра чьего-то воображения так может повлиять на кого-то, что он
решится на убийство? - спросил Мещерский.
   - Может. - Катя вздохнула. - Нерон, например, до такой степени  увлекался
мифами, что в один прекрасный день решил показать  себе  и  римскому  народу
живую картинку. Обрядили раба в костюм Икара с крыльями и  сбросили  его  со
специально построенной посреди цирка башни. Император хотел понаблюдать - не
взлетит ли новый Икар к солнцу, а тот рухнул камнем, только  кровь  брызнула
на тогу триумфатора.
   - Ну, сравнила! Верховцев - Нерон. Кишка тонка  у  Игорька.  -  Кравченко
презрительно хмыкнул.
   - А наш областной серийный гад -  Ряховский,  тот,  на  ком  восемнадцать
трупов, - не сдавалась Катя. -  Он  насмотрелся  ?Молчания  ягнят?.  У  него
Ганнибал Лектер - любимый персонаж был.
   - Верховцев - не Ряховский, не Нерон, Катенька, - заметил Мещерский. - Ни
тот, ни другой. Нечто третье. Но все  равно  безумец  он.  Безумец.  Как  ты
сказала тогда - как сломанное дерево он? Мозги он сломал на чем-то.
   - На Оскаре Уайльде, - подсказал Вадим хмуро.
   - Каждый берет из творчества писателя только то, что он  хочет  взять,  -
молвила Катя грустно. - И с этим уже ничего не поделаешь. Каждому - свое.
   Пир закончился. Они пили кофе. Кравченко достал сигарету, поглядел на нее
и.., сломал пополам.
   - Баста. Нервишки подкрепили. Теперь вновь о здоровье похлопочем, ребята,
- Он крутанулся в кресле. - А махнем-ка завтра  на  природу?  Куда-нибудь  в
сосновый борок. Вон к Лешке Горбушкину в гости завалимся. Они  с  женой  всю
зиму на даче кукуют.
   - Я хоть сейчас готов. - Мещерский вздохнул. - Надоела мне ваша Москва! А
ты, Катюш?
   Катя посидела, помолчала, посмотрела на них, на письменный стол  в  углу.
Она и рада бы поехать к Горбушкину - он такой  забавный!  По  образованию  -
орнитолог, по призванию - художник. На  его  даче  полно  птиц,  которых  он
выхаживает, изучает, рисует. Но...
   - Нет,  я  завтра  хочу  немножечко  поработать.  Есть  кой-какие  мысли.
Наконец-то. За машинку надо сесть и...
   - Да ты на работе из-за нее не встаешь! - хором возразили приятели.
   - Нет. - Она взглянула на Бонапарта в  деревянной  рамочке,  улыбавшегося
из-за стекла книжного шкафа. - Надо... То на работе, а  это  -  так.  Просто
так. Надо же когда-нибудь начинать делать то, что тебе хочется.  Так  почему
же не в это воскресенье?