его печальная?..
   - Нет, ничего, Осип Савельич.
   -  Я  тебе  газет  купил.  Вон,  сзади.  "Коммерсант",  "Комсомолец",
"Деньги", все как просила.
   - Спасибо.
   - Свекровь твоя звонила - Тебе?!
   - Ну да, - невозмутимо согласился Осип, выруливая  со  стоянки,  -  у
тебя телефон чего-то там не отвечал. Сказала, во сколько  в  воскресенье
приезжать.
   Инна промолчала.
   - А я так рад,  что  мы  в  Москву  вернулись,  -  признался  Осип  и
посмотрел на нее в зеркало заднего вида. - Так рад.
   Инна улыбнулась.
   - Ну что, Осип Савельич? Есть в жизни справедливость?
   Осип немного посопел - согласно. В данный момент  в  его  жизни  были
гармония и справедливость.
   - Не поедем больше в Белоярск? Он еще посопел немного.
   - Ну, если ты поедешь, так и я тоже, куда ж я без тебя... А в  Москве
все равно лучше.
   Кому как, подумала Инна.
   Конечно, это очень глупо, слишком  похоже  на  большую  литературу  и
слишком по-девчоночьи, но она вдруг моментально  решила,  что,  если  бы
Ястребов Александр Петрович  решил  стать  губернатором  побережья  моря
Лаптевых и позвал бы ее с собой, она сию же минуту поехала бы в аэропорт
и улетела на море Лаптевых.
   Если бы позвал. Но ведь ни за  что  не  позовет  -  чертов  гордец  и
упрямец.
   Или она просто ему не нужна. Так ведь тоже бывает, очень часто.
   Машина пролетела набережную, повернула, ласточкой вспорхнула на  мост
и влилась в бурный поток Садового кольца.
   В кармане  Инниной  шубы  завозился  и  задрожал  мобильный  телефон,
настроенный на режим вибрации. Инна вытащила его из кармана и посмотрела
в окошечко. Номер не определился, и это показалось ей странным.
   - Да.
   "Нокия" пискнула и разразилась короткими гудками.
   Инна отняла ее от уха и большим  пальцем  погладила  теплый  пластик.
Впереди замаячил тоннель. Осип коротко взглянул на нее в зеркало.
   "Нокия" опять затряслась. Инна посмотрела на нее, подождала и  нажала
кнопку.
   - Да.
   Тишина. Тоннель был уже совсем рядом. Машины  рядами  уходили  в  его
пасть, как в преисподнюю.
   - Да! Кто это?..
   - Инна?..
   Она чуть не уронила трубку.
   Он не стал бы звонить ей. Он не знает номера ее мобильного  телефона.
Если она понадобилась ему, ее разыскал бы помощник.
   - Инна, ты слышишь меня?..
   До тоннеля оставалось чуть-чуть. В тоннеле связь  оборвется,  так  уж
она устроена. Связь оборвется, и он не перезвонит, и Инна больше никогда
его не услышит, и не узнает, зачем он ей звонит,  и  решит,  что  просто
ослышалась, просто ей так показалось, потому что она думает о нем день и
ночь!
   Ни свернуть, ни отъехать, ни остановиться.
   Как остановишься в потоке?!
   Наверное, что-то отразилось на ее лице, потому что Осип  вдруг  нажал
на тормоз так, что она повалилась  лицом  вперед,  в  обшивку  переднего
кресла, и, нашарив рукой, включил аварийную сигнализацию.
   Сзади завопили машины, но Осип и ухом не повел.
   До тоннеля не осталось почти ничего.
   - Инна, ты слышишь меня?..
   - Да.
   - Ты... не узнаешь меня?
   - Узнаю.
   Господи, разве она может его не узнать!..
   - Инна Васильна, что с тобой? - негромко спросил Осип.  Она  затрясла
головой, стараясь медленно дышать, и руки вдруг сильно замерзли в теплой
машине,  полной  весеннего  агрессивного  солнца   и   запаха   нагретой
синтетики.
   С другой стороны огромной и бестолковой державы  Александр  Ястребов,
один на пустой вечерней дороге, тоже пошарил  рукой,  включил  аварийную
сигнализацию и съехал на обочину, утонув колесами в снегу.
   Он не думал, что будет так трудно.
   - Инна, мне нужно с тобой поговорить. Ты можешь?
   - Могу.
   Что он станет ей говорить? Что замучился без нее?
   Что "больше так продолжаться не может" или еще какие-нибудь идиотские
книжные фразы? Что жизнь не удалась? Что он не справится дальше  один  -
ни с собой, ни с работой, ни с чем?..
   Он нажал кнопку, и стекло с  тихим  скрипом  поехало  вниз,  и  мороз
дохнул в горящее лицо.
   - Инка, я хочу, чтобы ты вернулась в Белоярск.
   Молчание в несколько тысяч километров представилось ему, как в  кино,
- сначала тайга, тайга и снег, потом горы, потом города, потом  равнины,
потом поля и деревни, потом леса, и опять города и поля, только уже  без
снега, и огромный город, распираемый людьми и машинами,  ревущее  шоссе,
грохочущее метро, город, закатанный в асфальт и камень,  и  среди  всего
этого - она с телефонной трубкой в руках.
   Сейчас от этой чертовой трубки зависит все.
   - Инна, ты слышишь меня? - Да.
   - Возвращайся.
   - Зачем?..
   Что-то затрещало, словно порвалось, связь почти сорвалась на хрип,  и
он перепугался, что не договорит:
   - Инна! - Да!
   Она тоже перепугалась, выскочила из  "Вольво",  чуть  не  угодив  под
проходящую мимо машину, которая неистово засигналила и облила  ее  водой
из-под колеса, а Осип закричал страшным голосом:
   - Инна Васильевна, вернись!..
   - Инна, ты слышишь меня?! Я прошу тебя, приезжай! У меня  ничего  без
тебя не получается!
   - Что у тебя не получается?
   Машины уже не сигналили, а выли так, что Ястребов слышал этот вой  на
своей стороне державы, но "на не обращала на них внимания.
   Он сказал первое, что пришло в голову:
   - Работа. Ты же специалист, ты во всех делах разбираешься в  сто  раз
лучше, чем я. Помоги мне, пожалуйста, а?
   Она выдохнула и посмотрела на темные потеки, залившие светлую шубу.
   Вот оно в чем дело. В делах.
   - В качестве кого? - Что?..
   - В качестве кого я буду тебе помогать?
   Он не ожидал ничего подобного. О чем она спрашивает? О должности?.. О
ранге?..
   - В качестве... первого зама, - пробормотал он растерянно.  -  Моего.
Моего первого зама.
   И опять в трубке что-то затрещало, как будто засмеялось ехидно.
   Нет. Она все поняла не правильно - и про него, и про себя. Еще  утром
она ни за что не поверила бы, если кто-нибудь бы сказал ей, что  сегодня
днем перед въездом в тоннель Ястребов  предложит  ей  должность  первого
заместителя губернатора.
   А сейчас она никак не могла поверить в то, что собиралась  сделать  -
отказаться.
   - Инна?
   - Да. Я здесь.
   - Таких предложений не делают дважды, - вдруг сказал он, и она словно
увидела, как он улыбнулся, - а я почему-то делаю, и уже во  второй  раз.
Помнишь, однажды я уже предлагал тебе... себя и свою команду.
   - Ты не предлагал себя. - Что?!..
   - Ничего, - проскрежетала она.
   - Соглашайся, - попросил он, - давай. Пожалуйста.
   - Почему?..
   - Что - почему?
   - Почему ты мне опять предлагаешь, если таких предложений  не  делают
дважды?
   Он помолчал. Все-таки она заставит его это сказать, чертова баба, без
которой у него никак не получалось жить!..
   - Потому  что  я  тебя  люблю,  черт  тебя  побери,  -  выговорил  он
отчетливо. - Это я тоже должен повторить дважды?
   - Ты меня...что?..
   - Я тебя люблю, - повторил он очень громко. - Черт тебя побери.
   - Тебя побери! - крикнула она в отчаянии.
   - Прилетай. Пожалуйста. Ты... прилетишь?
   - Ну, конечно. Как только... как только куплю билет.
   - Я закажу тебе билет, - тоже закричал он. - Сегодня же! Поняла?!
   - Поняла. Только мне нужно три.
   - Что... три?
   - Три билета. Мне нужно три билета на самолет. Со мной еще свекровь и
водитель. Не могу же я их тут одних бросить!
   Он помолчал. Соображать у него  получалось  плохо.  Какая  свекровь?!
Какой водитель?!
   - Инна, ты... точно вернешься?
   - Точно, - сказала она и вытерла слезы. - Совершенно точно. Заказывай
билеты. Почему ты не звонил так долго?!
   - Потому что я тебя боюсь, - признался он, до смерти.
   - Я тоже тебя люблю, - быстро сказала она, у нее больше  не  осталось
сил. - Ты... подожди меня еще совсем немножко.
   И отключила телефон.
   Вокруг шумело, ревело и брызгалось.  Она  стояла  в  центре  Садового
кольца, в водовороте машин, перед взъездом в тоннель. Над тоннелем сияло
желтое солнце, попадало в глаза.
   Она распахнула дверь и плюхнулась на переднее сиденье.
   Осип был бледен.
   - Что случилось, Инна Васильевна?
   Она посмотрела на него, прицелилась и крепко поцеловала его  в  щеку.
Потом взялась обеими руками за щиток. Руки немного дрожали.
   - Ничего. Мы возвращаемся в Белоярск.
   - Когда?! - испуганно вскрикнул Осип.
   - Сегодня. Или завтра. В общем, сейчас. Осип помолчал.
   - Он звонил, что ли?
   - Он.
   - Чего сказал?
   - Сказал, что он меня любит.
   - Ясненько, - подытожил Осип, - так и запишем, значит. Любит, значит.
   Она засмеялась и покрепче ухватилась за щиток - на всякий случай.
   - Он хороший мужик, - негромко сказал Осип, - отличный. Трудный,  как
все нормальные мужики, но отличный...
   Он выключил аварийную сигнализацию, нажал на  газ,  машина  тронулась
потихоньку, и Осип пробормотал себе под нос с задумчивой досадой:
   - Угораздило же меня, елки-палки, перед этим  тоннелем  остановиться!
Может, не остановился бы, и не было бы ничего, в Москве  бы  остались...
Пасха завтра, куличи, все такое...  А  ты,  Инна  Васильна,  говоришь  -
справедливость жизни! Где она, эта справедливость? А?! Где?!