молодых вьетнамцев. На лице одного из них был
начерчен крест, это значило, что его уже нет в живых. На другой  фотографии,
снятой  несколькими  годами  позже,  была  запечатлена  группа   вьетнамских
офицеров, которые расположились на веранде в легких плетеных креслах. Слуга,
подававший офицерам чай, смотрел прямо в объектив камеры и улыбался.
   - Этот слуга в конце концов на лодке добрался до Гонконга  и  оказался  в
лагере  беженцев.  Он  очень  дорожил   этой   фотографией,   но   британцев
заинтересовали личности офицеров, и они забрали  ее.  Обратите  внимание  на
офицера слева от слуги.
   У Роута не оставалось сомнений, что это был тот же Нгуен Ван  Трок,  лишь
постаревший лет  на  десять.  На  его  плечах  красовались  погоны  старшего
офицера.
   -  Сейчас  Нгуен  Ван   Трок   -   заместитель   начальника   вьетнамской
контрразведки, - сказал Келлог. - Понятно?
   - Далее Менестрель сообщил,  что  вьетнамцы  передали  Бейли  КГБ  еще  в
Сайгоне, в 1970 году. Менестрель также сказал, что в то время резидентом КГБ
в Сайгоне был теперь уже покойный шведский бизнесмен. Мы  уже  в  1980  году
знали, что этот бизнесмен был совсем не тем, за  кого  он  себя  выдавал,  а
шведская контрразведка опровергла его легенду еще раньше.  К  Швеции  он  не
имел никакого отношения, значит, скорее всего, он прибыл  прямо  из  Москвы.
Бейли мог встречаться с ним, когда ему заблагорассудится.
   Следующий этап доказать, что Дроздов действительно  был  в  это  время  в
Токио, но в  датах  Менестрель  был  абсолютно  точен.  Именно  в  названный
Менестрелем период Бейли был там. Вот его билеты  на  самолеты  американской
авиакомпании. Все сходится. В 1971 году он возвратился в США верным  агентом
КГБ.
   После этого Кэлвин Бейли занимал два руководящих поста  в  Центральной  и
Южной Америке и три - в Европе. В европейских странах он бывал очень часто и
позже, когда еще выше  поднялся  по  служебной  лестнице  и  стал  ездить  с
инспекциями в наши отдаленные пункты.
   - Налейте себе чего-нибудь покрепче, Джо, - прервал Келлога директор ЦРУ,
- дальше будет еще страшней.
   -  Менестрель  назвал  четыре  банка,  в  которые  его  московский  отдел
переводил деньги предателю. Он даже точно указал даты  вкладов.  Вот  четыре
счета из названных Менестрелем банков во Франкфурте, Хельсинки, Стокгольме и
Вене. Вот квитанции о приеме вкладов - большие суммы внесены наличными.  Все
вклады осуществлялись в течение месяца после  того,  как  был  открыт  счет.
Четырем кассирам показали фотографию, трое из них узнали  человека,  который
открывал счета. Вот этот человек.
   Келлог бросил Роуту фотографию Кэлвина  Бейли.  Роут  смотрел  на  нее  и
словно не узнавал своего шефа. С этим человеком он ел, пил, встречался с его
семьей. С фотографии на него смотрело невыразительное лицо Бейли.
   - Менестрель сообщил нам пять известных  КГБ  фактов,  которые  никак  не
должны были дойти до Москвы. Он сообщил также время, когда  в  Москве  стали
известны эти факты. О каждом из этих фактов знали Бейли и очень ограниченное
число других людей.
   Даже все триумфальные операции Бейли, на которых он сделал себе  карьеру,
были подготовлены в  Москве.  КГБ  пожертвовал  кое-какими  мелочами,  чтобы
укрепить  положение  своего  человека,  в  ЦРУ.  Менестрель  назвал   четыре
операции, успешно проведенных Бейли. И он оказался прав.  Только  разница  в
том, что, по его словам, все они были осуществлены с разрешения Москвы. И  я
боюсь, Джо, что он прав.
   Итого я назвал двадцать четыре улики,  которые  вспомнил  Орлов.  Из  них
двадцать одна подтверждена. Остаются три, совсем свежие.  Джо,  когда  Орлов
впервые звонил вам в Лондон, каким именем он вас назвал?
   - Хейз, - ответил Роут.
   - Вашим оперативным именем. Как он его узнал? Роут пожал плечами.
   - Наконец мы подошли к двум недавним убийствам агентов, выданных Орловым.
Бейли сказал вам, чтобы всю полученную от Орлова  информацию  вы  передавали
непосредственно ему, правильно?
   - Да. Но это  обычная  практика.  Операцию  проводит  отдел,  специальных
проектов, операции придается большое значение. Бейли обязан первым проверять
все сведения.
   - Когда Орлов назвал того британца, Милтон-Райса,  Бейли  тоже  узнал  об
этом первым? Роут кивнул.
   - Британцы - на пять дней позже?
   - Да.
   -  И  Милтон-Райс  был  убит,  прежде  чем  британцы  успели   установить
наблюдение. Та же история повторилась с Румянцевым. Прошу прощения, Джо,  но
все шито белыми нитками. Слишком много совпадений.
   Келлог закрыл последнюю папку. Роут не мог отвести глаз от  возвышавшейся
на столе горы документов: фотографий, банковских бумаг, билетов на самолеты,
приказов на командировки.  Все  это  напоминало  Роуту  картинку-загадку,  в
которой  наконец  нашлось  место  всем  крохотным   кусочкам.   Даже   мотив
предательства (эти ужасные сцены во Вьетнаме) казался вполне логичным.
   Директор поблагодарил Келлога, отпустил его, потом повернулся к Роуту.
   - Итак, что вы об этом думаете, Джо?
   - Вам известно мнение британцев? - вопросом на. вопрос  ответил  Роут.  -
Они уверены, что Менестрель - двойной агент. Я говорил вам  об  этом,  когда
был здесь в первый раз.
   Директор ЦРУ раздраженно, как от назойливой мухи, отмахнулся.
   - Где  доказательства,  Джо?  Вы  просили  британцев  представить  веские
доводы. Они вам их представили? Роут покачал головой.
   - Они подтвердили, что в Москве  у  них  есть  высокопоставленный  агент,
который выдал Менестреля?
   - Нет, сэр. Маккриди говорит, что у них нет такого агента.
   - Значит, они по уши в дерьме, - сделал  вывод  директор.  -  У  них  нет
никаких доказательств,  Джо,  они  просто  недовольны  тем,  что  Менестрель
достался не им. Вот они  и  ворчат.  Вот  доказательства,  Джо.  Целая  гора
доказательств.
   Роут тупо уставился на  папки.  Согласиться  с  тем,  что  ты  работал  с
человеком, который на протяжении многих лет вполне обдуманно  продавал  свою
страну, -  это  все  равно,  Что  расстаться  с  частью  самого  себя.  Роут
чувствовал себя отвратительно. Он тихо спросил:
   - Что я должен делать, сэр?
   Директор ЦРУ встал и принялся мерить шагами свою роскошную библиотеку.
   - Я - директор Центрального разведывательного  управления  США.  На  этот
пост я назначен самим президентом. Моя задача как директора ЦРУ  заключается
в защите нашего государства всеми  доступными  и  законными  средствами.  От
любых врагов. Не только от внешних, но и от внутренних. Я не  могу  пойти  к
президенту и заявить ему, что мы стоим перед  грандиознейшим  скандалом,  по
сравнению с которым все предыдущие дела о государственной измене, начиная  с
дела Бенедикта Арнольда, покажутся детскими шалостями. И я не сделаю  этого,
особенно после ряда недавних провалов в нашей системе безопасности.
   Я не  отдам  президента  на  растерзание  прессе  и  лишу  другие  страны
удовольствия смеяться над нами. Не будет ни ареста, ни суда,  Джо.  Суд  уже
состоялся здесь, в моем доме, решение принято, приговор вынесу я. Да поможет
мне Бог.
   - Что я должен делать, сэр? - повторил Роут.
   -  В  своих  рассуждениях,  Джо,  я  могу  заставить  себя  не  думать  о
предательстве,  разглашенных  секретах,  потере   уверенности,   разрушенных
моральных принципах, о смакующих грязные темы средствах массовой информации,
об иностранцах, довольно потирающих руки. Но я не  могу  забыть  о  выданных
агентах, о вдовах и  сиротах.  Предателю  может  быть  вынесен  только  один
приговор, Джо. Он не вернется в Америку. Он никогда больше не ступит на  эту
землю. Он обречен на вечную тьму. Вы вернетесь в Англию и сделаете  то,  что
должно быть сделано, прежде чем он ускользнет в Вену, а оттуда через границу
- в Венгрию. Конечно, он готовился к побегу с того самого дня, когда  у  нас
появился Менестрель.
   - Я все же не совсем  понял,  что  я  могу  сделать,  сэр,  Директор  ЦРУ
наклонился над столом и одной рукой приподнял голову Роута так, чтобы он мог
смотреть ему прямо в глаза. Взгляд директора  был  жестким  и  холодным  как
сталь.
   - Вы это сделаете, Джо. Как директор ЦРУ я приказываю вам Я говорю это от
имени президента, от имени всей страны. Возвращайтесь в  Лондон  и  сделайте
то, что нужно сделать ради своей страны.
   - Да, сэр, - ответил Джо Роут.

Глава 5

   Теплоход отошел от Вестминстерского причала ровно в три часа  и  неспешно
пошел вниз по реке к Гринвичу. Толпа туристов из Японии, прильнув к  леерам,
беспрерывно щелкала фотоаппаратами, торопясь запечатлеть ускользающее здание
парламента. Треск камер напоминал приглушенные автоматные очереди.
   Как только теплоход добрался  до  середины  реки,  со  скамейки  поднялся
мужчина в светло-сером костюме. Он направился к корме и, глядя на  пенящиеся
волны, остановился у гакаборта. Через несколько минут с другой скамьи  встал
мужчина в легком летнем плаще и подошел к нему.
   - Как дела в посольстве? - тихо спросил Маккриди.
   - Не очень хорошо, - ответил Кипсек.  -  Контрразведчики  начали  крупную
операцию, это уже факт. Пока они интересуются только моими подчиненными,  но
прочесывают их очень тщательно.  Когда  станет  ясно,  что  там  все  чисто,
внимание контрразведки переключится выше - на  меня.  Я  заметаю  следы  как
только могу, но такие вещи, как пропажа целых папок, могут  принести  больше
вреда, чем пользы.
   - Как вы думаете, сколько у вас осталось времени?
   - В лучшем случае несколько недель.
   - Будьте осторожны. Лучше немного перестраховаться. Нам ни в коем  случае
не нужен второй Пеньковский.
   В начале шестидесятых годов полковник ГРУ Олег Пеньковский в течение двух
с половиной лет чрезвычайно плодотворно работал на  Великобританию.  За  всю
историю Советского Союза у Запада не было столь  ценного  агента,  нанесшего
огромный ущерб СССР. За тридцать с небольшим месяцев  он  передал  на  Запад
более пяти тысяч  совершенно  секретных  документов.  Наиболее  важной  была
информация о советских ракетах на Кубе, которая позволила президенту Кеннеди
мастерски играть против Никиты Хрущева.  Но  Пеньковский  оставался  в  СССР
слишком долго. Его уговаривали уйти вовремя, а он настоял на своем, на  том,
что  ему  нужно  задержаться  еще  на  несколько  недель.  Его  разоблачили,
арестовали, допросили и после суда расстреляли. Кипсек улыбнулся.
   - Не беспокойтесь, второго Пеньковского не будет. А как дела, у вас?
   - Плохо. Мы полагаем, что Орлов объявил агентом Москвы Кэлвина Бейли.
   Кипсек присвистнул.
   - Высоко  забрались.  Так,  так.  Самого  Кэлвина  Бейли.  Значит,  целью
операции "Потемкин" был Бейли. Сэм, вы должны убедить" американцев, что  они
ошибаются, что Орлов лжет.
   - Не могу, - ответил Маккриди. - Я пытался. Они закусили удила.
   - Попытайтесь еще раз. Речь идет о жизни человека.
   - Уж не думаете ли вы...
   - Да, дружище, именно так я и думаю, - сказал русский. - Директор  ЦРУ  -
эмоциональный человек. Полагаю, что  на  этом  этапе  президентской  карьеры
своего друга он не допустит очередного скандала, который по своему  масштабу
превзошел бы все остальные вместе взятые. Он попытается умолчать о скандале,
вернее, замолчать его. Навечно. Разумеется, из этого ничего не получится. Он
надеется, что факты никогда не всплывут на поверхность. Но мы-то знаем,  что
так не будет, не правда ли? Очень скоро поползут слухи, потому что  об  этом
позаботится КГБ, А они в этом мастера.
   Ирония судьбы заключается в  том,  что  Орлов  уже  выиграл.  Если  Бейли
арестуют и он предстанет перед судом, то огласка нанесет непоправимый  ущерб
ЦРУ, - и Орлов выигрывает. Если Бейли заставят замолчать  и  слухи  об  этом
поползут по управлению, то ЦРУ будет полностью  деморализовано,  -  и  Орлов
выигрывает. Если Бейли уволят без пенсии и он подаст в суд,  доказывая  свою
невиновность, то разбирательство будет тянуться годами, - и  Орлов  снова  в
выигрыше. Вы должны переубедить американцев.
   - Я пытался.  Они  все  еще  уверены,  что  Орлов  дает  им  правдивую  и
чрезвычайно ценную информацию. Они верят ему.
   Теплоход  миновал  реконструируемую  территорию  доков,  потом  множество
подъемных кранов и отчасти уже снесенных  старых  складов.  Кипсек  все  еще
смотрел на бурлящую за кормой воду.
   - Я не рассказывал вам о моей теории пепельницы?
   - Нет, - ответил Маккриди. - Кажется, нет.
   - Когда я преподавал в Высшей школе КГБ, я говорил  курсантам  следующее.
Возьмите стеклянную пепельницу и разбейте ее на три части. Если  вы  найдете
одну часть, то в ваших руках окажется  всего  лишь  кусок  стекла.  Если  вы
найдете две части, то будете знать, что держите  две  трети  пепельницы,  но
погасить в этих осколках сигарету вам все равно не удастся.  Чтобы  получить
целый  и  пригодный  к  использованию  предмет,  вам  нужны  все  три  части
пепельницы.
   - И что отсюда следует?
   - Отсюда следует, что до сих пор Орлов давал только по  одной,  в  редких
случаях по  две  части  нескольких  пепельниц.  В  сущности,  он  не  вручил
американцам ни одной целой пепельницы,  то  есть  чего-то  такого,  что  КГБ
тщательно охраняет годами и не хочет отдавать.  Порекомендуйте  им  устроить
Орлову решающее испытание. Он его не выдержит. Я же  приду  к  вам  с  целой
пепельницей. Тогда американцы поверят.
   Маккриди долго раздумывал, потом спросил:
   - Не может ли Орлов знать имя пятого человека? Кипсек тоже задумался.
   - Он почти наверняка его знает, хотя мне оно неизвестно, - сказал  он.  -
Орлов  несколько  лет  был  сотрудником  отдела  по  работе  с  нелегальными
агентами, я - никогда. Я всегда был под крышей  посольств.  Мы  оба  были  в
мемориальной комнате - ее посещение входит в программу  подготовки  офицеров
КГБ. Но только он мог видеть "Черную книгу". Да, он знает имя пятого.
   В глубине большого  дома  на  площади  Дзержинского,  штаб-квартиры  КГБ,
находится  мемориальная  комната  -  своеобразное  святилище  в  этом  храме
безбожия. Комната призвана увековечить  память  о  великих  предшественниках
сегодняшнего поколения офицеров КГБ. Там  висят  портреты  самых  почитаемых
шпионов, в том числе Арнольда Дейча, Теодора Мали, Анатолия Горского и  Юрия
Модина, которые  создали  и  успешно  вели  самую  опасную  группу  шпионов,
завербованных КГБ из граждан Великобритании.
   Вербовка осуществлялась главным образом  в  середине  и  конце  тридцатых
годов среди студентов Кембриджского университета. Эти студенты заигрывали  с
коммунизмом; тогда многие молодые люди увлекались идеологией  марксизма,  но
позднее почти все от нее отказались.  Почти,  но  не  совсем:  пять  человек
продолжали служить Москве настолько преданно и умело,  что  их  до  сих  пор
называют "Великолепной пятеркой" или "Пятью звездами".
   Одним из них был Дональд Маклейн. Сразу  после  Кембриджа  он  работал  в
Министерстве иностранных  дел,  в  конце  сороковых  годов  был  сотрудником
британского посольства в Вашингтоне. Он выдал Москве сотни секретов  атомной
бомбы, которыми Америка делилась с Великобританией.
   Другим был тоже сотрудник  Министерства  иностранных  дел  Гай  Берджесс,
заядлый курильщик, пьяница и отъявленный гомосексуалист. Каким-то чудом  ему
удавалось очень долго удерживаться в  дипломатических  кругах.  Он  выполнял
функции связного между Маклейном  и  его  московскими  хозяевами.  Оба  были
разоблачены в 1951 году, но, своевременно получив  предупреждение,  ушли  от
ареста и успели сбежать в Москву.
   Третьим был Энтони Блант, также гомосексуалист,  человек  очень  высокого
интеллекта и "разведчик талантов", работавший на Москву. Он  был  признанным
специалистом по истории искусств и в  конце  концов  стал  куратором  личной
коллекции королевы и даже был  удостоен  дворянского  звания.  В  1951  году
именно он предупредил Берджесса и  Маклейна  о  готовящемся  аресте.  Энтони
Блант  успешно   выкрутился   после   нескольких   расследований,   лишь   в
восьмидесятых  годах  его  окончательно  разоблачили  и  лишили  дворянского
звания.
   Самым удачливым из всей пятерки оказался Ким Филби. Он много лет служил в
Интеллидженс Сервис, где в конце концов  занял  место  руководителя  сектора
СССР. Побег Берджесса и Маклейна бросил тень и на него; его допрашивали,  он
все отрицал, был  изгнан  из  Интеллидженс  Сервис,  но  лишь  в  1963  году
перебрался в Москву из Бейрута.
   Портреты этих четырех британцев тоже висят  в  мемориальной  комнате.  Но
ведь был и  пятый,  а  вместо  его  портрета  в  той  же  комнате  находится
вставленный в рамку черный квадрат. Кто такой этот пятый, можно узнать  лишь
в "Черной книге". Причина этого проста.
   Одна  из  главных  целей  тайной  войны  заключается  в  деморализации  и
дезориентации противника. Именно для этого в Интеллидженс Сервис был создан,
хотя и несколько запоздало, отдел дезинформации, который возглавил Маккриди.
О пятом завербованном Москвой британце знали с начала пятидесятых годов,  но
так и не смогли его найти. Такая ситуация лила воду на мельницу Москвы.
   Британская разведка в  течение  тридцати  пяти  лет  безуспешно  пыталась
решить загадку, а в Москве все это время  довольно  потирали  руки.  В  этом
Москве  активно  помогали  британская  пресса   и   некоторые   изданные   в
Великобритании книги.
   Подозрения пали на добрый десяток  преданных  британцев,  которые  долгие
годы верой и правдой служили своей стране. Им портили карьеру, ломали жизнь.
Главным кандидатом на место пятого шпиона был покойный  сэр  Роджер  Холлиз,
который дослужился до поста генерального директора MI5.  Его  выбрали  своей
мишенью  такие  одержимые,  как  Джеймс  Англтон  и  Питер  Райт.  Последний
заработал состояние на  своей  поразительно  скучной  книге,  в  которой  он
пространно жаловался на свою крохотную пенсию (такую же, как у всех  других)
и убежденно доказывал, что пятым был Роджер Холлиз.
   Подозревали и многих других, в том числе двух заместителей Холлиза и даже
такого патриота, как лорд Виктор Ротшильд. Все это было,  конечно,  чепухой,
но загадка так и осталась загадкой. Возможно, пятый был еще  жив,  возможно,
он еще работал и  занимал  какой-нибудь  высокий  пост  в  правительстве,  в
международных организациях или даже в спецслужбах. Это было бы  катастрофой.
Тревоги улягутся лишь тогда, когда будет установлена личность завербованного
много лет назад пятого шпиона. Разумеется, КГБ как зеницу  ока  хранил  этот
секрет все тридцать пять лет.
   - Посоветуйте американцам потребовать  у  Орлова  имя  пятого,  -  сказал
Кипсек. - Он не назовет. А я его узнаю  и,  когда  наконец  перейду  к  вам,
сообщу.
   - Весь вопрос во времени, - сказал Маккриди-- Вы долго еще  удержитесь  в
посольстве?
   - Не больше нескольких недель, возможно, меньше.
   - Если ваши догадки относительно реакции директора ЦРУ верны,  то  мы  не
можем ждать.
   - Существует ли другой способ убедить американцев остановиться? - спросил
русский.
   - Такой способ есть. Но для этого я должен просить у вас разрешения.
   Кипсек слушал Маккриди несколько минут, потом кивнул.
   - Хорошо. Если этот Роут поклянется. И если вы уверены,  что  он  сдержит
слово. Тогда я согласен.

***

   На следующее утро Роут вышел из  здания  аэропорта  далеко  не  в  лучшем
настроении. Давала о себе знать смена часовых поясов, к тому же  весь  полет
из Вашингтона он почти не спал и непривычно много пил, поэтому его нисколько
не развеселил голос, который с шутливо  преувеличенным  ирландским  акцентом
произнес ему в ухо:
   - Доброе утро, мистер Кейси. Добро пожаловать снова в нашу страну.
   Роут повернулся. Рядом стоял Сэм Маккриди. Очевидно, этот сукин сын  знал
о его паспорте на имя ирландца Кейси, а список пассажиров Маккриди  сообщили
из Вашингтона, чтобы он не опоздал к нужному рейсу.
   - Садись, - сказал Маккриди, когда они вышли на тротуар. - Подброшу  тебя
до Мейфэра.
   Роут пожал плечами. Почему бы и нет? Интересно