вооружения,
особенно  его  проникновение  в   страны   третьего   мира   с   чрезвычайно
неустойчивыми, непредсказуемыми диктаторскими режимами - всем известно,  что
именно продавала Франция Ираку, - и, конечно, международный терроризм.
   В этой связи... - Гонт взял у клерка из  канцелярии  толстую  -  папку  и
раскрыл ее, - разрешите напомнить вам о деле, которое было начато  в  апреле
1986 года и закончилось - если вообще когда-либо можно будет с  уверенностью
сказать, что ирландская проблема разрешена,  -  в  конце  весны  1987  года.
Подобные дела, очевидно, будут возникать и в будущем, и задачей нашей службы
,  опять-таки  будет  предотвращение  актов  террора.  И  в  такой  ситуации
избавиться  от  Сэма  Маккриди?   Воистину,   джентльмены,   это   было   бы
непростительной глупостью.
   Инспекторы западного полушария и внутренних операций кивнули,  а  Эдуардз
одарил их предостерегающим взглядом. Такое согласие ему совсем не нужно. Тем
временем Гонт ненавязчиво напоминал о событиях  апреля  1986  года,  которые
послужили толчком для операции, продолжавшейся почти всю весну 1987 года.
   -  16  апреля  1986   года   истребители   с   американских   авианосцев,
базировавшихся в заливе Сидра, и  истребители-бомбардировщики  с  британских
баз разбомбили загородный дворец полковника Муамара Каддафи возле Триполи. В
спальню  полковника  попала  ракета,  выпущенная  истребителем  с  позывными
"Айсмен-4" с авианосца  "Эксетер".  Каддафи  уцелел,  но  пережил  серьезное
нервное потрясение. Когда он пришел в себя, то поклялся отомстить не  только
Америке>    но    и    Великобритании,    потому    что     мы     разрешили
истребителям-бомбардировщикам  F-111  подняться  в  воздух  с  наших  баз  в
Хейфорде и Лейкенхите.
   Ранней  весной  1987  года  мы  узнали,  как  именно  Каддафи  собирается
отомстить Великобритании. Операция была поручена Сэму Маккриди...

ЖЕРТВА ВОЙНЫ

Глава 1

   Первое письмо из Ливии отец Дермот 0'Брайен получил  очень  просто  -  по
почте.
   Это было самое обычное письмо, и если бы кто-нибудь вскрыл его - а  этого
никто  не  мог  сделать,  потому  что  в  Ирландской  республике  почту   не
перехватывают, - на открывавшийся из окна вид; зеленые поля графства Уиклоу,
за ними Брэй, а еще дальше - серые волны Ирландского  моря.  Впрочем,  холмы
почти скрывали море, и из окна замка в Сэндимаунте, где располагался  орден,
казалось, что даже шпили Брэя расплывались вдали. Но  зеленые  поля  и  луга
освещало яркое солнце. Отец 0'Брайен очень любил эти  места,  любил  так  же
сильно, как ненавидел своего злейшего врага, который жил там, за морем.
   Письмо его заинтриговало. Прошло много времени, почти  два  года,  с  тех
пор, как отец 0'Брайен побывал в Триполи в качестве личного гостя полковника
Муамара  Каддафи,  великого  вождя  Ливийской  Джамахирии,  хранителя  слова
Аллаха, того человека, который в письме был назван "епископом".
   Далеко не каждый удостаивается такой аудиенции, но, несмотря на цветистую
речь,  мягкий  голос  и  неожиданно  щедрые   обещания   Каддафи,   никакого
продолжения не последовало. Ни денег, ни  оружия  для  ирландского  дела.  В
конце  концов  отец  0'Брайен  разочаровался  в  ливийском  вожде,  и  Хаким
аль-Мансур, руководитель  зарубежных  операций  ливийской  секретной  службы
Му-хабарат (он и был "Харри" - автор того письма), который устраивал встречу
0'Брайена с Каддафи, даже счел необходимым извиниться.
   И вот теперь неожиданно пришел этот вызов - а письмо было именно вызовом.
Хотя в нем не указывалось время встречи с "епископом", отец 0'Брайен  понял,
что Харри имел в виду "безотлагательно". Арабы  могут  откладывать  принятие
решений на годы, но если тебя таким образом вызывает Каддафи, то  ты  должен
немедленно ехать, - если хочешь получить щедрый дар.
   А отец 0'Брайен знал, что его товарищам по ирландскому делу  очень  нужен
этот дар.  Из  Америки  поступает  все  меньше  и  меньше  денег  и  оружия;
постоянные просьбы ирландского правительства, которое отец  0'Брайен  считал
правительством предателей, не  посылать  в  Ирландию  ни  того,  ни  другого
возымели  свой  эффект.  Игнорировать  вызов  из  Триполи  было  бы   крайне
неблагоразумно. Теперь возникла новая проблема:  найти  благовидный  предлог
для срочной поездки за рубеж.
   В идеальном мире отцу 0'Брайену было бы достаточно просто взять отпуск на
две-три недели. Положение осложнялось тем, что всего лишь три дня  назад  он
вернулся из Амстердама, якобы с семинара по борьбе с нищетой.
   Оказавшись в Европе, отец 0'Брайен без труда ускользнул из  Амстердама  и
на деньги, которые он заблаговременно оставил в Утрехте, снял на  длительный
срок две квартиры: одну в Рурмонде (Голландия), другую в Мюнстере  (Западная
Германия). Позже они станут конспиративными квартирами для  молодых  героев,
которые атакуют врага там, где он будет меньше всего этого ожидать.
   Для Дермота 0'Брайена постоянные поездки  стали  частью  его  жизни.  Его
орден занимался миссионерской и экуменической деятельностью, а 0'Брайен  был
секретарем ордена  по  международным  делам.  Для  той  войны,  которую  вел
0'Брайен, лучшего прикрытия не найти.  Он  вел  войну  не  с  нищетой,  а  с
англичанами. Эта борьба стала смыслом его жизни и его призванием с того дня,
когда много лет назад в Дерри у него  на  руках  умирал  раненный  в  голову
юноша, а по улице бежали британские парашютисты. Тогда отец 0'Брайен  прочел
заупокойную и дал обет, о котором не подозревали ни орден, ни его епископ.
   С того времени О'Брайен возненавидел людей,  живущих  по  другую  сторону
моря, и предложил свои услуги ирландскому делу. Его предложение  приняли,  и
вот уже десять лет он был  главным  посредником  Ирландской  республиканской
армии (ИРА) в международных делах. Он доставал деньги, переводил их с одного
тайного  банковского  счета  на  другой,  обеспечивал  поддельные  паспорта,
организовывал приемку и хранение семтекса и взрывателей.
   С его благословения бомбы  разрывали  на  куски  молодых  оркестрантов  и
лошадей в Риджентс-парке и  в  Гайд-парке,  при  его  содействии  на  улицах
Харрода укрепленные на колесах экипажей ножи косили  людей,  вырывая  у  них
внутренности, отрезая  ноги.  Отец  О'Брайен  сожалел,  но  верил,  что  это
справедливо, что это необходимо. Он читал отчеты в газетах, в замке вместе с
шокированными братьями по ордену смотрел  телевизионные  репортажи,  а  если
братья его приглашали, то он вместе с  ними  со  спокойной  совестью  служил
заупокойную мессу.
   В то весеннее утро  решение  волновавшей  отца  0'Брайена  проблемы  было
найдено, когда он, просматривая за утренним чаем  лежавший  на  его  кровати
свежий номер "Дублин-пресс", случайно натолкнулся на интересное объявление.
   Комната отца 0'Брайена  служила  ему  и  кабинетом,  поэтому  в  ней  был
установлен  телефон.  0'Брайен  набрал  номер;  на  второй  звонок   ответил
организатор группы, о предстоящем паломничестве которой сообщалось в газете.
Организаторы были рады желанию  0'Брайена  присоединиться  к  группе.  После
этого 0'Брайен отправился к епископу ордена.
   - Мне нужен жизненный опыт, Фрэнк, - сказал он. - Здесь я ни на минуту не
могу отойти от телефона. Мне нужен покой, мне  нужно  время,  чтобы  творить
молитвы.  Если  вы  сможете  обойтись  без  меня,  я  бы   хотел   совершить
паломничество.
   Глава ордена бросил взгляд на схему маршрута паломников и кивнул.
   - Идите, Дермот. Благословляю вас. Помолитесь там за всех нас.
   Паломники должны были отбыть через неделю. Отец 0'Брайен решил,  что  ему
нет нужды просить разрешения и у совета ИРА. Если  он  вернется  с  хорошими
вестями, то тем приятнее будет сюрприз, если же нет, то незачем и беспокоить
совет ИРА. Письмо в Лондон он послал экспресс-почтой; через двадцать  четыре
часа оно будет в Лондоне, а в течение трех дней попадет в ливийское Народное
бюро (так ливийское правительство называло  свои  посольства).  У  тех,  кто
послал ему вызов в Триполи, будет достаточно времени для подготовки.
   Паломничество началось с мессы и молитв в ирландском храме Нок. Из  храма
паломники двинулись в аэропорт  Шэннон,  где  сели  на  самолет,  вылетавший
чартерным рейсом в Лурд, в предгорья  французских  Пиренеев.  В  Лурде  отец
0'Брайен незаметно отделился от толпы паломников и пересел на ожидавший  его
в том же аэропорту небольшой самолет, который через четыре часа  приземлился
на Мальте, в городе Валлетта, где О'Брайена встретили ливийцы. Они  посадили
его на роскошный реактивный лайнер, и всего через двадцать четыре часа после
того, как  отец  0'Брайен  вылетел  из  аэропорта  Шэннон,  он  оказался  на
небольшой военной базе возле Эс-Сидера. Здесь его приветствовал  как  всегда
любезный и обходительный Хаким аль-Мансур.
   Отец  0'Брайен  должен  был  скорее  возвращаться  в  Лурд,  чтобы  снова
присоединиться к паломникам, поэтому  на  этот  раз  встреча  с  полковником
Каддафи не состоялась. В сущности, такая встреча даже  не  планировалась,  а
переговоры и последующую операцию было поручено провести одному аль-Мансуру,
0'Брайен и ливиец разговаривали в комнате, специально выделенной для них  на
территории базы. Комнату  оберегали  личные  телохранители  аль-Мансура.  По
окончании переговоров 0'Брайену удалось несколько часов поспать, а потом  он
проделал обратный путь через Мальту  в  Лурд,  0'Брайен  был  в  приподнятом
настроении. Если планы, о которых ему рассказал ливиец, воплотятся в  жизнь,
это будет огромной победой ирландского дела.
   Через три дня Хаким аль-Мансур был  удостоен  чести  поговорить  лично  с
великим вождем. Как обычно, ему было приказано незамедлительно прибыть туда,
где в  этот  день  остановился  Каддафи.  После  прошлогодней  бомбардировки
ливийский вождь стал еще чаще менять место и все больше времени  проводил  в
пустыне, примерно в часе езды от Триполи.
   В тот день Каддафи был в том расположении духа,  которое  аль-Мансур  про
себя называл "настроением бедуина". Великий вождь в белом халате возлежал на
подушках в большом, изысканно украшенном шатре,  разбитом  в  одном  из  его
лагерей в пустыне. Как обычно,  он  внешне  лениво  и  невнимательно  слушал
доклады двух министров, которые сидели перед ним,  по-турецки  поджав  ноги.
Нервничавшие министры, исконные горожане, очевидно, предпочли бы  сидеть  за
своими столами,  но  раз  великий  вождь  так  решил,  то  все  должны  были
расположиться по-турецки на разложенных на ковре подушках.
   Когда вошел аль-Мансур, Каддафи жестом пригласил его сесть  в  стороне  и
ждать своей очереди. Потом  он  отпустил  министров,  отпил  глоток  воды  и
предложил аль-Мансуру доложить о своих успехах.
   Аль-Мансур докладывал коротко,  по  существу,  без  преувеличений  и  без
красивых фраз. Как  и  любой  другой  из  окружения  великого  вождя,  перед
Муамаром Каддафи он испытывал благоговейный трепет. Люди всегда  благоговеют
перед загадочными личностями, особенно если эта  личность  одним  мановением
руки может приговорить тебя к смертной казни. Впрочем, в  том,  что  Каддафи
был загадкой, не сомневался никто.
   Аль-Мансур  знал,  что  многие  иностранцы,  особенно  высокопоставленные
американцы, считают Каддафи безумцем. Он же, аль-Мансур, верил, что  психика
у Муамара Каддафи в  полном  порядке.  Сумасшедший  не  смог  бы  единолично
править этой расколотой, неспокойной страной все восемнадцать лет.
   В сущности, Каддафи был искусным и тонким политиком. Конечно, он допускал
ошибки, особенно если речь шла о мире за  пределами  его  страны  и  о  его,
Каддафи, месте в этом мире, и был убежден, что он  -  одинокая  суперзвезда,
стоящая в центре всемирной сцены. Он искренне  верил,  что  его  бесконечные
бессвязные речи с благоговением  слушали  многомиллионные  "массы"  во  всем
мире; а в этих речах он  призывал  "массы"  сбросить  свои  правительства  и
признать  его  неоспоримое  лидерство  в  деле  очищения  Ислама  в   полном
соответствии с откровениями Аллаха, ниспосланными лично ему. В его окружении
никто не осмеливался возражать.
   Правда, и во всей Ливии никто не смог бы бросить ему вызов, никто даже не
помышлял об этом. Каддафи полагался на советы очень узкого круга  доверенных
лиц. Министры могли приходить и уходить, но  реальная  власть  оставалась  в
руках этих доверенных лиц, если только кого-то из  них  Каддафи  не  начинал
подозревать в измене. Немногие из них имели более или менее четкое понятие о
том  странном  мире,  который  назывался  "за  рубежом".  В   этом   главным
специалистом был Хаким аль-Мансур, учившийся  в  британской  частной  школе.
Аль-Мансур знал, что Каддафи  питает  к  нему  слабость.  На  то  были  свои
причины: когда-то руководитель зарубежных операций Мухабарата  доказал  свою
преданность Каддафи, собственноручно ликвидировав трех его противников в  их
европейских норах.
   Все же с диктатором-бедуином нужно было быть.очень осторожным. Многие  из
его окружения  злоупотребляли  цветистой  лестью.  Аль-Мансур  полагал,  что
Каддафи не против лести, но воспринимает ее с долей иронии.  Сам  он  всегда
разговаривал с Каддафи с почтением, но  никогда  не  пытался  его  обмануть.
Аль-Мансур тщательно подбирал слова и, разумеется, никогда  не  говорил  всю
правду  -  это  было  бы  самоубийством.  Однако  он  был  уверен,  что   за
мечтательной улыбкой и почти женственными медленными жестами Муамара Каддафи
скрывается искреннее желание знать правду.
   В тот апрельский день 1987 года Хаким аль-Мансур сообщил великому вождю о
визите ирландского священника и  о  результатах  их  переговоров.  Во  время
пространного доклада один из личных врачей Каддафи на столике в  углу  шатра
приготовил микстуру, налил ее в крохотную чашечку и предложил вождю. Каддафи
выпил лекарство и отпустил врача. Тот тщательно уложил медикаменты в сумку и
через несколько минут ушел.
   Хотя после разрушительной бомбардировки его дворца американской  авиацией
прошел почти год, Муамар Каддафи еще не вполне пришел в  себя.  Изредка  его
мучили  ночные  кошмары  и  приступы  гипертонии.  Врач  давал  ему   слабое
седативное средство.
   - Он принял наше условие, пятьдесят на пятьдесят? - спросил Каддафи.
   - Священник передаст наши условия, - ответил аль-Мансур. - Я уверен,  что
совет ИРА согласится.
   - А ликвидация американского посла?
   - И это тоже.
   Каддафи тяжело вздохнул - так вздыхают те,  на  плечи  которых  возложено
слишком много тягот мира.
   - Этого мало, - протянул он. - Нужно больше. В самой Америке.
   - Поиски продолжаются, ваше превосходительство. Но проблема  остается.  В
Британии существует ИРА, которая свершит  возмездие,  отомстит  за  вас.  По
вашему повелению неверные станут уничтожать  неверных.  Это  была  блестящая
мысль...
   На самом деле мысль использовать  ИРА  как  средство  и  орудие  отмщения
британцам родилась в голове аль-Мансура, но теперь Каддафи уверил себя,  что
идея была внушена ему самим Аллахом.
   Аль-Мансур продолжал:
   - Увы, в Америке нет подобных организаций фанатиков, которые мы могли  бы
использовать, как ИРА. Но мы ищем. Мы обязательно найдем орудие вашей мести.
   Каддафи несколько раз кивнул, потом жестом доказал, что прием окончен.
   - Следите, чтобы все было в порядке, - чуть-слышно пробормотал он.

***

   Сбор разведывательной  информации  -  довольно  странное  занятие.  Редко
удается сразу получить ответы на все вопросы, а  уж  тем  более  решить  все
проблемы. Пожалуй, только американцы склонны  искать  единственное  чудесное
решение.  Большей  частью   картина   проявляется   постепенно,   она,   как
картинка-загадка, шаг за шагом складывается из  множества  мелких  кусочков.
Обычно последний десяток кусочков так и не удается найти. Хороший специалист
по анализу разведывательных данных восстановит картину, манипулируя тем, что
у него есть.
   Иногда нужные-кусочки вдруг обнаруживаются в совсем  другой  головоломке,
иногда они оказываются вообще неверными, но никогда они не примыкают друг  к
другу так тесно, так идеально, как в загадочной картинке.
   В  Сенчери-хаусе,  в  сердце  британской  Интеллидженс  Сервис,  работают
эксперты по головоломкам. Они редко отрываются  от.  своих  столов,  кусочки
информации им приносят  агенты  оперативной  службы,  а  аналитики  лишь  их
собирают и изучают. В конце апреля  в  Сенчери-хаус  поступило  два  кусочка
новой головоломки.
   Автором-одной из них был ливийский врач, который давал Каддафи  лекарство
в его шатре. У врача когда-то был сын, которого он очень любил. Сын учился в
Англии, он хотел стать инженером. Однажды к нему пришли люди из Мухабарата и
сказали, что если он любит своего  отца,  то  ему  придется  выполнить  одно
поручение великого вождя. Ему дали взрывное устройство и объяснили, куда  он
должен его подложить. Устройство взорвалось  раньше  времени.  Отец  глубоко
спрятал свое горе, принимал  соболезнования,  но  с  тех  пор  всем  сердцем
возненавидел Каддафи; воспользовавшись своим положением при  дворе  великого
вождя, он стал собирать информацию и передавать ее британцам.
   Свое сообщение о том,  что  он  слышал  в  шатре  Каддафи,  врач  не  мог
отправить через британское посольство в Триполи,  ведь  оно  находилось  под
круглосуточным наблюдением. Поэтому сообщение ушло сначала  в  Каир  и  лишь
через неделю оказалось в Лондоне. Там его сочли настолько важным, что  сразу
направили на верхний этаж Сенчери-хауса.
   - Что он собирается сделать? - переспросил директор, когда  ему  изложили
суть сообщения ливийского врача.
   - Очевидно, он безвозмездно предложил ИРА оружие и взрывчатые вещества, -
пояснил Тимоти Эдуардз, который только в этом месяце получил повышение, став
заместителем директора. -  Во  всяком  случае,  такой  вывод  представляется
единственным разумным объяснением подслушанного разговора.
   - Каким образом было сделано это предложение?
   - По-видимому, через ирландского священника, прилетавшего в Ливию.
   - Этот священник нам известен?
   - Нет, сэр. Возможно, в конце концов он окажется совсем  не  священником.
Не исключено, что церковный сан был только прикрытием для человека из совета
ИРА. Но, судя по всему, предложение исходило от Каддафи.
   - Хорошо. Что ж, сначала нужно найти этого  таинственного  священника.  Я
поговорю с "ящиком" и выясню, нет ли каких-то  данных  у  них.  Если  он  на
севере, пусть им займутся они. Если же он на юге или где-то еще,  то  искать
будем мы.
   В спецслужбах "ящиком" или "абонементным ящиком 500"  изредка  по  старой
памяти называют MI5, контрразведывательную организацию британских спецслужб,
одна из  задач  которой  заключается  в  борьбе  с  терроризмом  в  Северной
Ирландии,  являющейся  частью  Великобритании.  Разведывательные  или   иные
операции на других территориях, в том  числе  в  Ирландской  республике  (на
"юге"), - это дело Интеллидженс Сервис.
   В тот же день за ленчем директор Интеллидженс Сервис встретился со  своим
коллегой - генеральным директором  MI5.  На  ленче  присутствовал  еще  один
человек  --   председатель   британского   Объединенного   разведывательного
комитета,  он  обычно  осуществлял  связь  между  спецслужбами  и  кабинетом
министров. Через два дня одна  из  операций  MI5  принесла  еще  один  кусок
головоломки.
   За этой информацией никто специально не охотился. Это был просто один  из
тех счастливых случаев, которые время от времени облегчают нам жизнь. Совсем
молодой солдат ИРА, еще подросток, перевозил армалит в багажнике  украденной
им машины и неожиданно наткнулся на дорожную заставу ольстерской королевской
полиции. Подросток растерялся, потом вспомнил о  лежавшем  в  салоне  машины
карабине, который обеспечил бы ему несколько лет заключения в тюрьме Мейз, и
попытался прорваться через заставу.
   Его попытка почти увенчалась успехом. Будь он поопытней, он бы, возможно,
прорвался. Автомобиль ирландца рв