ерез таможню в Майами, а в Порт-Плэзансе Маккриди,
размахивая бумагой из Министерства иностранных  дел,  заявил,  что  сержанты
пользуются всеми благами дипломатической неприкосновенности.
   Потом Обманщик привез сержантов в отель, где они  поселились  в  соседнем
номере. Сержанты  сунули  вещмешки  со  своими  "игрушками"  под  кровать  и
отправились купаться. Маккриди предупредил, когда они ему понадобятся  -  на
следующий день в десять часов утра в резиденции губернатора.
   После ленча  на  террасе  отеля  Маккриди  отправился  с  визитом  к  его
преподобию Уолтеру Дрейку. Он нашел баптистского священника в его  небольшом
домике. Дрейк отдыхал, залечивая раны. Маккриди представился и спросил,  как
себя чувствует священник.
   - Вы из команды мистера Ханны? - поинтересовался Дрейк.
   - Не совсем,  -  ответил  Маккриди.  -  Я,  скорее,  просто  смотрю,  как
развиваются  события,  пока  он  занимается  расследованием.   Меня   больше
интересует политический аспект событий.
   - Вы из Министерства иностранных дел? - не отступал Дрейк.
   - В какой-то мере, - сказал Маккриди. - А почему вас это так интересует?
   - Мне не нравится ваше министерство, - объяснил Дрейк. - Вы предаете  мой
народ.
   - Да, но такое положение может вот-вот измениться, - возразил Маккриди  и
объяснил священнику, чего бы  он  от  него  хотел.  Его  преподобие  покачал
головой.
   - Я служу Богу, - сказал он. - Для таких дел вам нужны другие люди.
   - Мистер Дрейк, вчера я разговаривал  с  Вашингтоном.  Мне  сказали,  что
только семь граждан островов Баркли служили в армии США. Один из  них  -  У.
Дрейк.
   - Это не я, - прорычал его преподобие.
   - Кроме того, мне сообщили, что этот У. Дрейк  был  сержантом  в  морской
пехоте США. Отслужил два срока во Вьетнаме. Вернулся с "Бронзовой Звездой" и
двумя "Пурпурными Сердцами". Интересно, куда он попевался?
   Гигант-священник с трудом поднялся, пересек комнату,  подошел  к  окну  и
уставился на дощатые домишки, которыми была застроена его улица,
   - Это был не я, - прорычал он. - Другое время, другой мир. Теперь я служу
только Богу.
   - убернатора.
   Из дома Дрейка через весь город Маккриди направился  к  причалам.  Джимми
Доббз возился с "Галф  Леди".  Маккриди  с  полчаса  поговорил  с  ним.  Они
условились,  что  на  следующий  день  "Галф  Леди"  будет  в   распоряжении
англичанина.
   Маккриди добрался до  резиденции  губернатора  незадолго  до  пяти  часов
вечера. Он изнемогал от жары и обливался  потом.  Пока  он  ждал  лейтенанта
Джереми Хаверстока, Джефферсон подал ему  охлажденный  чай.  Молодой  офицер
играл в теннис с другими иммигрантами на одной из  вилл  на  холмах.  Вопрос
Маккриди был прост:
   - Вы будете здесь завтра в десять часов утра?  Хаверсток  подумал,  потом
ответил:
   - Думаю, да.
   - Хорошо, - сказал Маккриди. - У вас есть полная тропическая форма?
   - Да, - ответил лейтенант, - но мне  пришлось  надевать  ее  только  раз.
Шесть месяцев назад на правительственном приеме в Нассау.
   - Отлично, - сказал  Маккриди.  -  Попросите  Джефферсона  отутюжить  ее,
отполировать бронзовые пуговицы, почистить ремни.
   Озадаченный Хаверсток проводил Маккриди до прихожей.
   - Полагаю, вы уже слышали добрую весть, - сказал  лейтенант.  -  Об  этом
детективе  из  Скотланд-Ярда.  Вчера  в  саду  он  нашел  пулю.   Совершенно
неповрежденную. Паркер полетел с нею в Лондон.
   - Хорошая работа, - прокомментировал Маккриди. - Отличная весть.
   В восемь вечера  Маккриди  обедал  с  Фаваро  в  ресторане  отеля.  Когда
принесли кофе, он спросил:
   - Что вы делаете завтра?
   - Собираюсь лететь домой, - ответил Фаваро. - Я  взял  отпуск  только  на
неделю. Во вторник с утра я должен быть на работе.
   - Да, конечно. Когда вылетает ваш самолет?
   - Я заказал воздушное такси на полдень.
   - Вы ведь могли бы отложить вылет до четырех часов, не так ли?
   - Думаю, мог бы. А зачем?
   - Мне потребуется ваша  помощь.  Скажем,  в  десять  часов  в  резиденции
губернатора? Благодарю, там увидимся. Не опаздывайте. Нам предстоит  тяжелый
день.
   Маккриди встал в шесть часов. На Парламент-сквер лучи восходящего солнца,
предвестники еще одного жаркого дня, уже окрасили в  розовый  цвет  верхушки
пальм, но пока на острове царила приятная  прохлада.  Маккриди  принял  душ,
побрился и вышел на площадь, где ждало заказанное им накануне такси.  Прежде
всего он хотел попрощаться со старой леди.
   Он провел у нее целый час. от семи  до  восьми,  выпил  кофе  с  горячими
булочками и попрощался.
   - Только, пожалуйста, не забудьте, - уходя, напомнил он.
   - Не беспокойтесь,  не  забуду.  И  не  зовите  меня  леди,  я  -  миссис
Коултрейн.
   Маккриди наклонился и поцеловал хозяйке дома руку.
   В половине  девятого  он  снова  был  на  Парламент-сквер,  направился  к
старшему инспектору Джонсу и показал ему письмо из Министерства  иностранных
дел.
   - Пожалуйста, в десять часов будьте у резиденции  губернатора,  -  сказал
Маккриди. -  Возьмите  с  собой  двух  сержантов,  четырех  констеблей,  ваш
"лендровер" и два фургона. У вас есть служебный револьвер?
   - Так точно, сэр.
   - Захватите и его с собой.
   В это же время, когда в Лондоне было два тридцать дня,  в  баллистическом
отделе лаборатории криминалистики  Министерства  внутренних  дел  в  Ламбете
мистер Алан Митчелл, забыв о ленче, смотрел в микроскоп.
   На  предметном  столике  лежала  свинцовая  пуля,  удерживаемая   мягкими
зажимами. Митчелл всматривался в бороздки,  которые,  изгибаясь,  опоясывали
цилиндрик. Эти бороздки оставила нарезка ствола  оружия,  из  которого  была
выпущена пуля. Вот уже пятый раз Митчелл осторожно поворачивал пулю, отмечая
все царапины, которые характеризуют ствол  оружия  не  хуже,  чем  отпечатки
пальцев - человека. Наконец Митчелл закончил осмотр, удивленно присвистнул и
пошел за одним из справочников. У него была  целая  библиотека  таких  книг,
недаром Алан  Митчелл  считался  самым  знающим  в  Европе  специалистом  по
огнестрельному оружию.
   Оставалось провести другие испытания.  Митчелл  понимал,  что  где-то  за
океаном, за четыре тысячи миль от Великобритании,  с  нетерпением  ждут  его
результатов, но он не мог торопиться.  Он  должен  быть  уверен,  совершенно
уверен.
   Слишком много дел в судах было проиграно только из-за  того,  что  другие
эксперты, нанятые  защитой,  камня  на  камне  не  оставляли  от  заключений
криминалистов обвинения. Нужно было еще проанализировать крошечные  частички
сгоревшего пороха, прилипшие к тупому концу пули,  подтвердить  состав  -  а
стало быть, и источник того свинца, из которого она  была  изготовлена  (два
дня назад таким  анализам  уже  подвергали  расплющенную  пулю).  С  помощью
спектроскопических методов можно проникнуть в структуру металла,  определить
все мельчайшие примеси, время изготовления, а иногда  даже  ту  фабрику,  на
которой  была  выплавлена  пуля.  Алан  Митчелл  отыскал  на  полке   нужный
справочник, сел и стал его листать.
   У ворот  резиденции  губернатора  Маккриди  отпустил  такси  и  позвонил.
Джефферсон впустил уже хорошо известного ему англичанина. Маккриди объяснил,
что ему нужно еще раз позвонить по установленной  Баннистером  международной
линии и что он получил на это разрешение мистера Ханны. Джефферсон  проводил
его в кабинет губернатора и ушел.
   На этот раз Маккриди взялся не за  телефонную  трубку,  а  за  письменный
стол. В самом начале расследования Ханна, воспользовавшись ключами покойного
губернатора, просмотрел все ящики стола и, убедившись,  что  разгадки  тайны
убийства там не найти, закрыл их снова. У Маккриди не было  ключей,  но  они
были ему и не нужны. С содержимым ящиков письменного  стола  он  ознакомился
накануне. То, что ему было нужно, лежало в левом нижнем ящике. Там было  две
штуки, но Маккриди было достаточно и одной.
   Это был великолепный бланк, отпечатанный на роскошной бумаге  с  кремовым
оттенком, немного шероховатой наощупь,  как  пергамент.  Наверху,  в  центре
бланка, красовалось золотое рельефное изображение королевского герба - лев и
единорог, которые поддерживают щит,  расписанный  геральдическими  эмблемами
Англии, Шотландии, Уэльса и Ирландии.
   Ниже жирным шрифтом было напечатано:
   МЫ, ЕЛИЗАВЕТА ВТОРАЯ. МИЛОСТЬЮ БОЖЬЕЙ КОРОЛЕВА  СОЕДИНЕННОГО  КОРОЛЕВСТВА
ВЕЛИКОБРИТАНИИ И СЕВЕРНОЙ ИРЛАНДИИ И ВСЕХ ЗАМОРСКИХ И ЗАВИСИМЫХ  ТЕРРИТОРИЙ,
НАСТОЯЩИМ НАЗНАЧАЕМ... (здесь следовали точки)... НАШИМ... (еще точки)... НА
ТЕРРИТОРИИ... (третий ряд точек).

***

   Под текстом стояла факсимильная подпись: ЕЛИЗАВЕТА.

***

   Это был королевский указ. Точнее, бланк  указа.  Из  чернильного  прибора
сэра   Марстона   Моберли   Маккриди   взял   ручку   и,   стараясь   писать
каллиграфическим почерком, заполнил бланк. Потом он подул на  бумагу,  чтобы
просохли чернила, и скрепил документ губернаторской печатью.
   Внизу, в гостиной, уже собирались гости. Маккриди еще раз  бросил  взгляд
на указ и пожал плечами. Он только что назначил себя  губернатором  островов
Баркли. На один день.

Глава 6

   На террасе резиденции  губернатора  собрались  шесть  мужчин.  Джефферсон
подал кофе и ушел. Его не интересовало, зачем они здесь.  Это  было  не  его
дело.
   У стены стояли два сержанта  полка  специального  назначения,  Синклэр  и
Ньюсон. Они были в кремовых спортивных костюмах и в кроссовках с  наклейками
против скольжения, У каждого на поясном ремне висела сумочка  вроде  тех,  в
которых туристы носят  на  пляж  сигареты  и  крем  от  загара.  В  сумочках
сержантов был отнюдь не крем от загара.
   Лейтенант Хаверсток еще не надел парадную форму. Он  удобно  устроился  в
одном из парчовых кресел, закинув свои длинные  ноги  одну  на  другую.  Его
преподобие Дрейк и Эдди Фаваро сидели  на  диванчике,  а  старший  инспектор
Джонс стоял у двери. Он был в темно-синем мундире с серебряными пуговицами и
знаками отличия, в шортах, носках и ботинках.
   Маккриди достал королевский указ и передал его Хаверстоку.
   - Бумагу доставили на рассвете из Лондона, - сказал Маккриди. - Прочтите,
усвойте и переварите. Хаверсток прочел документ.
   - Что ж, значит, все-в порядке, - сказал он и передал бумагу Джонсу.
   Старший инспектор пробежал глазами указ, встал по стойке смирно и сказал:
   -  лечах  красовались  также  позолоченные  эполеты,  а  на  портупее  из
блестящей  черной  кожи  висела  небольшая  патронная  сумка,  тоже  черная.
Лейтенант не забыл нацепить и обе свои медали.
   - Отлично, мистер Джонс,  приступим,  -  сказал  Маккриди.  -  Мы  должны
исполнить волю королевы.
   Старший инспектор Джонс был чрезвычайно горд. Ни  разу  в  жизни  его  не
просили исполнить волю королевы. С губернаторским "ягуаром" во главе  кортеж
выехал из ворот резиденции. За рулем "ягуара" сидел Оскар,  рядом  с  ним  -
один из полицейских,  а  на  заднем  сиденье,  не  снимая  головных  уборов,
торжественно восседали  Маккриди  и  Хаверсток.  За  губернаторской  машиной
следовал "лендровер"; его вел второй констебль, рядом с которым сидел Джонс,
а сзади расположились Фаваро и его преподобие Дрейк, Перед тем как  покинуть
резиденцию   губернатора,   Синклэр   молча   протянул   Фаваро   заряженный
"кольт-кобра". Детектив сунул оружие за  пояс  и  сверху  прикрыл  рубашкой.
Сержант предложил оружие и  его  преподобию  Дрейку,  но  тот  лишь  покачал
головой.
   Констебли вели два фургона, у открытых дверей которых устроились Ньюсон и
Синклэр. Сержанты  полиции  ехали  в  последнем  фургоне.  "Ягуар"  медленно
выбрался  на  длинную  главную  улицу  Шантитауна.  Люди  останавливались  и
провожали кортеж недоуменными взглядами. Двое в  белых  мундирах  на  заднем
сиденье "ягуара" смотрели только вперед.
   У  ворот  усадьбы   мистера   Горацио   Ливингстона   Маккриди   приказал
остановиться. Сначала он, потом лейтенант  Хаверсток  вышли  из  машины.  Из
ближайших переулков высыпали сотни островитян; открыв рты, они наблюдали  за
невиданным зрелищем. Маккриди не стал спрашивать разрешения, он  остановился
у двустворчатых ворот и ждал.
   Сержанты Ньюсон и  Синклэр  подбежали  к  стене.  Ньюсон  сцепил  ладони,
Синклэр поставил на них  ногу,  и  Ньюсон  резко  выпрямился.  Более  легкий
Синклэр перелетел во двор, не коснувшись осколков стекла наверху  стены.  Он
открыл ворота изнутри и отошел в сторону. В усадьбу бок о бок вошли Маккриди
и Хаверсток, за ними медленно въехал весь автомобильный кортеж.
   Из сада к воротам уже бежали трое телохранителей в серых "сафари". Увидев
уверенно направлявшихся к парадному входу  Маккриди  и  Хаверстока  в  белых
форменных костюмах, телохранители в недоумении остановились. Синклэра  нигде
не было видно. Ньюсон проскользнул в распахнутые ворота и тоже исчез.
   По ступенькам Маккриди поднялся на веранду и вошел в дом. Следовавший  за
ним Хаверсток остался на веранде и бросил многозначительный взгляд на  троих
в серых "сафари".  Те  сохраняли  почтительную  дистанцию.  Вслед  за  новым
губернатором из машин вышли Фаваро, Дрейк, Джонс, два сержанта полиции и три
констебля. Четвертый констебль остался присматривать за машинами.  Хаверсток
провел всех в дом. Теперь здесь их было десять человек, одиннадцатый остался
у машин.
   В большой комнате для приемов полицейские заняли места у дверей  и  окон.
Вскоре распахнулась дверь и в комнате появился Горацио Ливингстон. Почти  не
скрывая раздражения, он обвел недовольным взглядом непрошеных гостей,
   - Я вас не приглашал.  Что  все  это  значит?  -.выкрикнул  он.  Маккриди
протянул королевский указ.
   - Прочтите, пожалуйста, - сказал он
   Ливингстон пробежал документ глазами и  пренебрежительно  бросил  его  на
пол. Джонс поднял бумагу и вернул ее Маккриди, а тот убрал в карман.
   - Если вы не возражаете, мистер Ливингстон, я  попросил  бы  вас  собрать
здесь ваших багамских помощников, всех семерых, с паспортами.
   - По какому праву? - бросил Ливингстон.
   - Я представляю здесь высшее право, - ответил Маккриди.
   - Наглый империалист! - выкрикнул Ливингстон. - Через пятнадцать дней вся
власть на острове будет принадлежать мне, и тогда...
   - Если вы откажетесь, - спокойно продолжил Маккриди, - я попрошу старшего
инспектора Джонса арестовать вас за попытку помешать отправлению правосудия.
Мистер Джонс, вы готовы исполнить свой долг?
   - Так точно, сэр.
   Ливингстон обвел всех гневным взглядом, вызвал из боковой комнаты  одного
из  помощников  и  отдал  распоряжение.  В  комнате  один  за  другим  стали
собираться люди в  серых  "сафари".  Фаваро  собрал  паспорта  и  вручил  их
Маккриди.
   Маккриди  пролистал  документы,  по  одному  передавая   их   Хаверстоку.
Лейтенант тоже просмотрел паспорта и присвистнул.
   - Все эти паспорта фальшивые, - заявил Маккриди. - Отлично сделаны, но  -
фальшивые.
   - Это ложь! - взвизгнул Ливингстон. - Паспорта абсолютно подлинные!
   Он был прав.  Паспорта  не  были  поддельными.  За  их  подлинность  была
выложена немалая сумма.
   - Нет, - возразил Маккриди. - Все эти люди - не багамцы.  Точно  так  же,
как вы - вовсе не демократический социалист. На самом деле вы  -  убежденный
коммунист, долгие годы вы работали на Фиделя Кастро, а эти люди -  кубинские
офицеры. Мистер Браун, например, в  действительности  никакой  не  Браун,  а
капитан Эрнан Морено из Главного управления  информации  -  кубинского  КГБ.
Другие  -  тоже  сотрудники  того  же  кубинского   управления,   специально
подобранные по цвету кожи и знанию английского  языка.  Я  намерен  их  всех
арестовать за нелегальный въезд на острова Баркли, а вас -  за  соучастие  и
помощь преступникам.
   Первым за оружие попытался схватиться Морено. Как и у других кубинцев,  у
Морено пистолет был заткнут за пояс и прикрыт пиджаком "сафари".  Реакция  у
кубинца была отменной; никто не успел сделать ни одного движения, а его рука
была уже за спиной, на рукоятке "Макарова". Кубинца остановил резкий  окрик,
донесшийся с лестницы, которая вела на верхний этаж дома:
   - Опусти руку или через секунду будешь трупом! Эрнан Морено вовремя понял
серьезность намерений сержанта.
   Он опустил руку и застыл. Замерли и другие кубинцы, которые  хотели  было
последовать примеру Морено.
   Сержант Синклэр отлично владел испанским, в том числе  и  жаргонами,  так
что понять его было нетрудно.
   Два сержанта проникли в дом через окна второго этажа и теперь бок  о  бок
стояли на лестничной площадке. Их туристические  сумочки  опустели,  зато  в
руках у них появились небольшие, но надежные автоматы "хеклер унд кох МР5".
   - Эти ребята, - негромко объяснил Маккриди, - не привыкли  промахиваться.
А теперь, пожалуйста, прикажите вашим людям положить руки на затылок.
   Ливингстон не произнес ни слова. Фаваро неслышно подошел  к  нему  сзади,
протянул  руку  и  сунул  ствол  "кольта"  в  правую  ноздрю   кандидата   в
премьер-министры.
   - Даю три секунды, - прошептал он. - Потом будет несчастный случай.
   - Не надо, - выдохнул Ливингстон. Семь пар  рук  легли  на  затылки.  Три
констебля обошли кубинцев и отобрали семь пистолетов.
   - Обыскать, - распорядился Маккриди. Сержанты полиции обыскали кубинцев и
нашли еще пару ножей в кожаных ножнах.
   - Обыскать дом, - приказал Маккриди.
   Семерых кубинцев, не позволяя им опускать руки, поставили лицом к  стене.
Ливингстон остался в своем клубном кресле, за ним смотрел  Фаваро.  Сержанты
из полка специального назначения по-прежнему стояли на  лестнице  -  на  тот
случай, если кубинцы попытаются бежать. Таких попыток не было. Пять  местных
полицейских обыскали дом.
   Они нашли еще много оружия,  большую  сумму  в  американских  долларах  и
местных фунтах, а также мощный  коротковолновый  передатчик  с  шифровальным
устройством.
   - Мистер Ливингстон, - сказал Маккриди, -  я  мог  бы  попросить  мистера
Джонса предъявить вашим коллегам обвинение в нарушении множества  британских
законов; использование подложных паспортов, незаконный въезд  на  британскую
территорию, незаконное хранение оружия, список можно продолжить.  Но  вместо
этого я намерен выслать их  как  нежелательных  иностранцев.  Сейчас  же,  в
течение часа. Вы можете остаться,  если  у  вас  есть  такое  желание.  Ведь
все-таки вы родились на Баркли. Но вам может быть  предъявлено  обвинение  в
соучастии. Честно говоря, вы были бы в большей безопасности там,  откуда  вы
приехали, - на Кубе.
   - Согласен, - прорычал его преподобие Дрейк. Ливингстон кивнул.  Кубинцев
по одному отвели во двор, ко второму фургону. Лишь  один  из  них  попытался
бежать. На его пути стоял местный констебль. Кубинец толкнул полицейского, и
тот упал. Старший инспектор Джонс  продемонстрировал  отличную  реакцию.  Он
выхватил из-за пояса короткую деревянную дубинку, которую  многие  поколения
британских полицейских называли "холли". Послышался довольно громкий хлопок,
и кубинец упал на колени. - Больше этого не делайте, -  посоветовал  старший
инспектор Джонс.
   Кубинцы и  Горацио  Ливингстон,  по-прежнему  скрепив  руки  на  затылке,
опустились на пол фургона. Сержант Ньюсон, перегнувшись с переднего сиденья,
держал их под прицелом автомата. Автомобильный кортеж  медленно  двинулся  в
обратный путь -  от  Шантитауна  до  рыболовного  причала  в  Порт-Плэзансе.
Маккриди попросил Оскара ехать медленно, чтобы сотни островитян могли видеть
все, что происходит.
   У причала их уже ждала "Галф  Леди"  с  работающим  двигателем.  К  корме
рыболовного суденышка буксирным тросом была привязана мусорная  шаланда,  на
которую только что поставили две пары весел.
   - Мистер Доббз,  -  сказал  Маккриди,  -  пожалуйста,  отбуксируйте  этих
джентльменов до кубинских  территориальных  вод  или  до  встречи  с  первым
кубинским патрульным судном и там отцепите шаланду.  Дальше  их  возьмут  на
буксир соотечественники, а при  попутном  ветре  они  и  сами  доберутся  на
веслах.
   Джимм