он. Маккриди, обхватив голову руками, сидел
на откидном борту "рейндж-ровера".
   - Будем ждать, - ответил он. - Больше мы ничего  не  можем.  Если  что-то
прояснится, "Архимед" нам сообщит.
   В это время черный БМВ въезжал  в  комплекс  зданий  управления  Народной
полиции Иены. Никому и в голову не пришло задуматься об отпечатках пальцев -
полицейские и без того точно знали, кого им нужно арестовать. Полицейскому с
разбитым носом поставили заплату из пластыря, и теперь он, равно как  и  его
коллега, трудился над подробнейшим рапортом. Водителя "трабанта", а заодно с
десяток зрителей, задержали и  допросили.  На  столе  начальника  управления
Народной полиции лежал паспорт на имя Ганса  Граубера,  найденный  там,  где
упал с разбитым носом полицейский. Детективы тщательно осмотрели  содержимое
"дипломата" и сумки,  оставшихся  в  БМВ.  С  цейссовских  заводов  привезли
директора по экспорту. Тот клялся, что никогда в жизни не слышал ни о  каком
Гансе  Граубере,  но  признал,  что  в  прошлом  имел  дела  с  вюрцбургской
компанией. Ему предъявили письма с его  подписью,  он  заявил,  что  подпись
похожа, но он таких писем не подписывал. Для него кошмар только начинался.
   Поскольку найденный паспорт был западногерманским,  начальник  управления
Народной полиции был обязан сообщить о  происшествии  в  местное  управление
Штази. Не прошло и десяти минут, как люди из Штази уже были в  полиции.  Тот
БМВ немедленно отправить на автомобильной платформе в наш  главный  гараж  в
Эрфурте, приказали они. Прекратите везде оставлять свои пальцы. Кроме  того,
передайте  нам  все,  что  нашли  в  автомобиле.  И  копии  показаний   всех
свидетелей. Срочно.
   Полковник Народной полиции знал, за кем остается  последнее  слово.  Если
приказывает Штази, то приказ нужно выполнять. В половине пятого  черный  БМВ
на трейлере уже был доставлен в эрфуртский гараж, и механики Штази принялись
за работу. Полковник полиции был вынужден признать, что люди из Штази правы.
Все происшедшее казалось  бессмысленным.  За  вождение  машины  в  нетрезвом
состоянии западного немца, вероятно, наказали бы крупным штрафом - Восточной
Германии всегда не хватало твердой валюты. Теперь ему грозит  несколько  лет
тюрьмы.  Почему  он  убежал?  Впрочем,  пусть  теперь  в  Штази  возятся   с
автомобилем,  его  задача  --  найти  того  человека.  Каждому   патрульному
автомобилю и каждому пешему полицейскому на много километров в  округе  было
приказано искать Граубера и украденную полицейскую машину. Описания Граубера
и машины были переданы всем постам до Апольды к северу от Иены и до  Веймара
к западу. Впрочем, в средствах массовой  информации  никто  не  обратился  к
населению с просьбой о помощи в розыске, В полицейском государстве  люди  не
торопятся помогать полиции. Однако на станции "Архимед" внимательно  слушали
всю бешеную радиоперекличку восточногерманских полицейских.

***

   В четыре часа доктор Геррманн  позвонил  в  К„льн  Дитеру  Аусту.  Он  не
сообщил ему о результатах  лабораторных  испытаний  и  даже  не  упомянул  о
фотографиях, которые он получил предыдущей ночью от  Иоханна  Принца.  Аусту
это знать ни к чему.
   - Нужно, чтобы вы лично допросили фрау Моренц, - сказал доктор  Геррманн.
- Ах, вы уже оставили там агента? Хорошо, пусть она  смотрит.  Если  к  фрау
Моренц придет полиция, не вмешивайтесь,  но  дайте  мне  знать.  Попытайтесь
выжать из нее хоть какой-то намек на то, куда бы он мог уехать: дачный  дом,
квартира любовницы, дом любых родственников, что угодно. На проверку  любого
адреса немедленно бросайте ваших сотрудников. Как только  что-то  выяснится,
сообщайте мне. Ауст тоже успел порыться в жизни Моренца, просмотрев папку  с
его личным делом.
   - У него нет родственников в Германии, - сказал он, - кроме жены, сына  и
дочери. Кажется, его дочь - хиппи, живет в захваченном доме в  Дюссельдорфе.
Я уже распорядился, чтобы ее навестили, - на всякий случай.
   - Выполняйте, - сказал Геррманн  и  положил  трубку.  Вспомнив  кое-какие
документы  из  личного  дела  Моренца,  доктор   Геррманн   послал   срочное
шифрованное   сообщение   Вольфгангу   Фитцау,   агенту    западногерманской
разведывательной службы, который  числился  сотрудником  посольства  ФРГ  на
Белгрейв-сквер в Лондоне.

***

   В пять часов снова зазвонил  радиотелефон,  лежавший  на  откидном  борту
"рейндж-ровера". Маккриди взял трубку,  он  был  уверен,  что  его  вызывает
Лондон или "Архимед". Однако в трубке зазвучал жалкий,  словно  задыхающийся
голос:
   - Сэм, это ты, Сэм? Маккриди опешил.
   - Да, - рявкнул он. - Я.
   - Я так виноват, Сэм. Я так виноват. Я все провалил...
   - Ты в порядке? -  требовательно  спросил  Маккриди.  Моренц  зря  тратил
драгоценные секунды.
   - В порядке. Скорей в дерьме. Сэм, я - конченый человек. Я  не  хотел  ее
убивать. Я любил ее, Сэм. Я любил ее...
   Маккриди бросил телефонную трубку, разъединив линию. В Восточной Германии
нельзя позвонить на Запад из телефона-автомата, все контакты граждан  ГДР  с
Западом строго контролируются, Но в  Лейпциге  у  Интеллидженс  Сервис  была
конспиративная квартира, в ней жил восточный немец, работавший на Лондон. Из
этой квартиры через систему спутниковой связи можно было передать  сообщение
на Запад.
   Но такое сообщение должно передаваться не больше  четырех  секунд,  иначе
Штази определит положение передатчика и обнаружит  конспиративную  квартиру.
Моренц бормотал девять секунд. Конечно, Маккриди не мог этого  знать,  но  в
тот момент, когда от бросил трубку, радиолокаторы Штази уже  сократили  зону
поиска до района Лейпцига. Еще  секунд  шесть,  и  люди  Штази  нашли  бы  и
конспиративную квартиру и ее жильца.  Маккриди  говорил  Моренцу,  что  этим
средством связи можно пользоваться только в самом крайнем  случае  и  только
очень короткое время.
   - Он сломался, - резюмировал Джонсон. - Совсем выдохся.
   - Боже мой, он плакал,  как  ребенок,  -  бросил  Маккриди.  -  Полнейшее
нервное расстройство. Объясните мне то, чего я не понял. Что  за  чертовщину
он имел в виду, когда говорил; "Я не хотел ее убивать..."?
   Джонсон задумался.
   - Он из К„льна?
   - Вы же знаете.
   На самом деле Джонсон ничего не знал, кроме того, что ему было  приказано
забрать Маккриди из отеля  "Холидей  Инн"  возле  к„льнского  аэропорта.  Он
никогда не видел Полтергейста, в этом не было необходимости. Джонсон  поднял
местную газету и показал Маккриди статью  на  первой  полосе.  "Нордбайришер
курир",  северобаварская  газета,  издававшаяся  в  Байройте,   перепечатала
репортаж Гюнтера Брауна из к„льнской газеты. Под статьей было указано  место
происшествия - К„льн, а заголовок гласил:
   "Перестрелка в любовном гнездышке закончилась убийством девочки по вызову
и ее  сутенера".  Маккриди  внимательно  прочел  статью,  отложил  газету  и
повернулся лицом к северу.
   - О Бруно, бедняга, что же ты наделал?
   Через пять минут позвонили со станции "Архимед".
   - Мы все слышали, - сказал дежурный. - Думаю, слышали все, кому не  лень.
Я сожалею. Он сломался, не так ли?
   - Что нового? - спросил Сэм.
   - Они называют некоего Ганса Граубера.  Объявлен  розыск  по  всей  южной
Тюрингии.  Управление  автомобилем  в  нетрезвом  состоянии,  нападение   на
полицейских и кража полицейской машины. У него был  черный  БМВ,  правильно?
Они отвезли его в гараж Штази в Эрфурте. Похоже,  что  все  его  добро  тоже
передали в Штази.
   - Когда именно произошло столкновение? - спросил Сэм.
   Дежурный с кем-то посовещался.
   - Первый звонок  в  управление  полиции  Иены  был  из  проезжавшей  мимо
патрульной машины. Очевидно, говорил полицейский, который  не  пострадал  во
время происшествия. Он сказал "пять минут назад". Зарегистрировано в 12.35.
   - Спасибо, - сказал Маккриди.
   В восемь часов в  эрфуртском  гараже  один  из  механиков  обнаружил  под
аккумулятором тайник. Бок о  бок  с  ним  над  тем,  что  осталось  от  БМВ,
трудились еще три механика. Сиденья и  обшивка  машины  были  разбросаны  по
полу, колеса сняты, покрышки вывернуты наизнанку. Остался один  каркас  -  в
нем-то и нашли тайник. Механик подозвал мужчину в штатском -  майора  Штази.
Они вдвоем осмотрели тайник, майор кивнул.
   - Шпионская машина, - сказал он.
   Работа продолжалась, хотя в машине уже почти нечего было разбирать. Майор
поднялся в кабинет и оттуда позвонил в  Восточный  Берлин,  в  штаб-квартиру
службы государственной безопасности. Майор точно знал, куда и  кому  следует
доложить. Его тотчас соединили со  вторым  управлением  Штази,  занимавшимся
контрразведкой. Там руководство расследованием взял на  себя  сам  начальник
управления, полковник Отто Восс.  Прежде  всего  полковник  приказал,  чтобы
абсолютно все, связанное  с  делом,  было  доставлено  в  Восточный  Берлин.
Согласно второму приказу, каждый, кто хотя бы мельком видел черный  БМВ  или
его водителя с того момента, как он пересек границу,  включая  пограничников
на  мосту  через  Зале,  должен  быть  немедленно  доставлен  в   Берлин   и
тщательнейшим образом допрошен. После пограничников очередь быстро дошла  до
служащих  отеля  "Черный  медведь",  патрульных  дорожной  полиции,  которые
восхищались БМВ на автобане, особенно тех двух  полицейских,  из-за  которых
сорвалась первая встреча, и  тех,  что  позволили  украсть  свой  патрульный
автомобиль.
   Третьим  приказом  полковник  Восс  запретил  всякое  упоминание  о  ходе
расследования по радио и открытым линиям телефонной связи. После этого  Восс
позвонил  в  шестое  управление,  в  ведении  которого   находились   пункты
пересечения границы и аэропорты.

***

   В десять часов вечера "Архимед" в последний раз вызвал Маккриди..
   - Боюсь, все кончено, - сказал дежурный. - Нет, его еще не  схватили,  но
обязательно схватят. Должно быть, они что-то обнаружили в эрфуртском гараже.
Был интенсивный обмен шифрованными сообщениями между  Эрфуртом  и  Восточным
Берлином. Болтовня по радио полностью прекратилась. Да,  и  все  пограничные
посты приведены  с  состояние  повышенной  готовности;  число  пограничников
удвоено, прожекторы включены чуть не круглые сутки.  В  общем,  много  чего.
Сочувствую.
   Даже  со  своего  наблюдательного  поста  Маккриди  было  видно,  что  за
последний час поток автомобилей с восточной стороны резко уменьшился: теперь
они следовали с большими интервалами, Очевидно,  в  полутора  километрах  от
Маккриди восточногерманские пограничники в свете мощных  прожекторов  часами
обыскивали каждую машину так,  чтобы  и  мышь  не  смогла  проскочить  через
границу незамеченной.
   В половине одиннадцатого позвонил Тимоти Эдуардз.
   - Послушайте, все мы очень сожалеем, но  все  кончено,  -  сказал  он.  -
Возвращайтесь в Лондон, Сэм.
   - Пока его не схватили, я должен оставаться  здесь.  Возможно,  я  чем-то
помогу. Это еще не конец.
   - Перестаньте, Сэм, все кончено, - настаивал Эдуардз, - Кроме  того,  нам
необходимо кое-что обсудить. Не в последнюю очередь потерю материалов. Наших
американских коллег  потеря  по  меньшей  мере  не  обрадовала.  Пожалуйста,
вылетайте первым самолетом из Мюнхена или Франкфурта, какой будет раньше.
   Оказалось, что первым в Лондон  вылетает  самолет  из  Франкфурта.  Ночью
смертельно  уставший  Джонсон  отвез  Маккриди  в  аэропорт,   потом   отвез
"рейндж-ровер" и оборудование связи в Бонн. Маккриди удалось несколько часов
поспать в "Шератоне" возле аэропорта, а утром он был уже на борту  самолета.
Учитывая часовую разницу во  времени,  он  приземлился  в  Хитроу  в  начале
девятого. Его встретил и сразу отвез в Сенчери-хаус Денис  Гонт.  По  дороге
Маккриди слушал перехваченные сообщения.
   В тот четверг майор Людмила Ваневская встала рано.  В  гостинице  КГБ  не
было гимнастического зала, поэтому  ей  пришлось  довольствоваться  утренней
зарядкой в номере. Ее рейс будет лишь в  полдень,  и  свободные  часы  майор
намеревалась провести в  местном  управлении  КГБ,  чтобы  в  последний  раз
проверить маршрут того человека, за которым она охотилась.
   Ваневской было  известно,  что  вечером  предыдущего  дня  он  в  составе
воинской колонны вернулся из Эрфурта в Потсдам и провел  ночь  в  офицерской
гостинице. В полдень они должны вылететь одним рейсом из Потсдама в  Москву.
Он будет сидеть  впереди,  в  салоне,  предназначенном  -  даже  на  военных
самолетах - для тех, в чьих руках находится власть. Она станет  играть  роль
скромной   стенографистки   из   огромного    советского    посольства    на
Унтер-ден-Линден, которое фактически правило всей Восточной  Германией.  Они
не встретятся, он даже не  заметит  ее,  но  как  только  самолет  войдет  в
советское воздушное пространство, он будет взят под наблюдение.
   В восемь часов майор Ваневская была уже в здании местного управления КГБ,
находившемся в полукилометре от посольства,  и  сразу  направилась  в  отдел
связи. Отсюда можно было позвонить в Потсдам и узнать, не изменено ли  время
вылета. В ожидании ответа Ваневская прошла в столовую, взяла  чашку  кофе  и
села за столик, который уже занимал  молодой  лейтенант.  Лейтенант  казался
страшно уставшим и часто зевал.
   - Всю ночь на ногах? - спросила Ваневская.
   - Ага. Ночная смена. Фрицы всю ночь суетились. Лейтенант не  обратился  к
ней как к старшему по званию (Ваневская была в гражданском)  и,  как  и  все
русские, отзывался о восточных немцах без всякого почтения.
   - Что случилось? - спросила она.
   - А, они, перехватили западногерманский автомобиль  и  обнаружили  в  нем
тайник. Думают, что им пользовался какой-то шпион.
   - В Берлине?
   - Нет, в Иене.
   - В Иене... А где именно?
   - Послушайте, дорогая, моя смена закончилась. Имею полное  право  уйти  и
завалиться спать.
   Ваневская одарила молодого лейтенанта улыбкой, открыла сумочку и показала
красное удостоверение. Лейтенант побледнел  и  сразу  перестал  зевать.  Что
может быть хуже  встречи  с  майором  из  Третьего  главного  управления?  В
столовой висела карта  Германии.  Лейтенант  показал  Ваневской,  где  нашли
машину.
   Ваневская отпустила лейтенанта и долго изучала карту. Цвикау, Гера, Иена,
Веймар, Эрфурт... Именно этим маршрутом следовала воинская колонна, а вместе
с ней и тот человек, за которым она охотилась. Вчера... в Эрфурте. А Иена  в
двадцати километрах от Эрфурта. Близко, подозрительно близко.
   Десять минут спустя другой майор КГБ объяснял ей, как работают немцы.
   - Сейчас все материалы должны быть в их втором управлении.
   То есть у полковника Босса. Отто Восс, Он - начальник управления.
   Ваневская  позвонила  из  кабинета  майора  и,  используя   свои   связи,
договорилась о встрече с полковником Боссом в Лихтенберге,  в  штаб-квартире
Штази. В десять часов.

***

   В девять часов по лондонскому времени Маккриди занял место  за  столом  в
зале   совещаний,   располагавшемся   этажом   ниже    кабинета    директора
Сенчери-хауса. Сидевшая напротив Клодия Стьюарт укоризненно посматривала  на
Сэма.  Крис  Апплйард,  специально  прилетевший  в   Лондон,   чтобы   лично
сопровождать в Лэнгли переданные Панкратиным материалы, курил и  внимательно
изучал потолок, всем своим видом  как  бы  говоря:  это  дело  англичан.  Вы
провалили, вы и выкручивайтесь. Тимоти Эдуарда сел во главе стола, очевидно,
собираясь играть роль арбитра. На никем не утверждавшейся повестке  дня  был
один вопрос: оценка понесенного ущерба.  О  возможности  сведения  ущерба  к
минимуму речь пойдет позже. Не было необходимости вводить кого-либо  в  курс
дела: все прочли перехваченные радиопередачи и оперативные сводки.
   - Итак, - начал Эдуардз, - очевидно, ваш Полтергейст сломался и  провалил
операцию. Давайте обсудим, нельзя ли хоть что-то спасти...
   - Сэм, почему ты послал этого психа? - негодующе спросила Клодия.
   - Ты сама знаешь ответ. Потому что вам нужно было провести эту  операцию.
Потому что сами вы этого сделать не  могли.  Потому  что  все  готовилось  в
спешке. Потому что я сам не мог пойти. Потому  что  Панкратин  настаивал  на
встрече со мной. Потому что Полтергейст был-единственным человеком,  который
мог пойти вместо меня. Потому что он согласился.
   - Но теперь выясняется, - протянул Апплйард, - что  он  только  что  убил
свою подругу-проститутку и уже был на грани нервного  срыва.  Вы  ничего  не
заметили?
   - Нет. Он показался мне немного нервным, но не более того. Он держал себя
в руках. А в такой  ситуации  нервничать  -  до  известного  предела  -  это
нормально. Он ни слова не сказал о своих личных проблемах, а я не ясновидец.
   - Хуже всего то, - сказала Клодия, - что он видел Панкратина.  Когда  его
схватят и за дело  возьмется  Штази,  он  заговорит.  Тогда  мы  потеряем  и
Панкратина. Одному Богу известно, какой вред  нанесут  нам  его  допросы  на
Лубянке.
   - Где сейчас Панкратин? - спросил Эдуардз.
   - Согласно графику инспекции, он как раз в эту минуту должен  садиться  в
военный самолет, следующий из Потсдама в Москву.
   - Вы не можете предупредить его?
   - Нет, черт возьми. Сразу после возвращения он  берет  недельный  отпуск.
Будет где-то на природе со своими армейскими друзьями. До его возвращения  в
Москву - если он туда вообще  вернется  -  мы  не  сможем  даже  подать  ему
предупредительный условный сигнал.
   - А что с этой книгой военных действий? - поинтересовался Эдуардз.
   - Думаю, книга в руках Полтергейста, - сказал Маккриди. Все  одновременно
повернулись к нему. Апплйард даже перестал курить.
   - Почему вы так думаете?
   -  По  времени,  -  объяснил  Маккриди.  -  Встреча  была  в  двенадцать.
Предположим, он уехал с площадки через двадцать минут. Дорожное происшествие
было в 12.30. Десять минут над  аккумулятором,  то  признался  бы,  что  вел
машину в нетрезвом состоянии, провел  бы  ночь  в  камере,  заплатил  штраф.
Скорее всего, Народная полиция не стала бы тщательно обыскивать его  машину.
Если бы книга лежала  в  БМВ,  полагаю,  в  радиоперехватах  мы  бы  уловили
какой-то намек на восторг полицейских. Тогда  они  вызвали  бы  Штази  через
десять минут, а не через два часа. Я  уверен,  книга  была  у  Полтергейста,
может быть, под курткой. Поэтому он и не мог  идти  в  полицейский  участок.
Чтобы определить содержание алкоголя в крови, с него сняли бы куртку. Вот он
и убежал.
   На несколько минут воцарилось молчание.
   - Итак, все снова упирается в Полтергейста, - сказал Эдуарда.  Все  знали
настоящее имя  агента,  но  даже  в  этом  кругу  предпочитали  пользоваться
кличкой. - Где он сейчас? Куда  он  мог  пойти?  У  него  есть  там  друзья?
Конспиративная квартира? Какое угодно убежище?
   Маккриди покачал головой.
   - Есть одна конспиративная квартира в Восточном Берлине. Ему она известна
со старых времен. Я пытался. Никто не отвечает. На юге он никого  не  знает.
Он никогда там не был.
   - Может, он скрывается в лесах? - спросила Клодия.
   - Не та местность. Это не Гарц  с  его  чащобами.  В  Тюрингии  -  пашни,
города, поселки, деревни, фермы...
   - Не лучшее место для беглеца средних лет, у которого к тому  же  не  все
дома, - прокомментировал Апплйард.
   - Значит, мы его потеряли, - резюмировала Клодия. -  Его,  книгу  военных
действий, Панкратина. Словом, все что можно потерять.
   - Боюсь, это  именно  так,  -  согласился  Эдуардз.  -  Народная  полиция
воспользуется тактикой сплошного прочесывания. Патрули - на каждой улице, на
каждом перекрестке. Если ему негде укрыться, его схватят к полудню.
   На этой мрачной ноте совещание закончилось. Американцы  ушли,  а  Эдуардз
задержал Маккриди в дверях.
   - Сэм, я понимаю, все безнадежно, но все же не  выпускайте  это  дело  из
поля зрения. Я просил восточногерманский сектор Челтнема усилить  наблюдение
и немедленно сообщать вам обо всем услышанном.  Если  Полтергейста  схватят,
мне нужно знать об этом немедленно. Нам придется  как-то  успокаивать