выручил.  Продавал  какие-то  липовые
билеты под видом Венгерской королевской лотереи с привилегией от  властей.
Не верите - побожусь. Нет, про  евреев  вы  мне  не  говорите!  Венгерский
королевский грабеж с привилегией.
   Тут возникает, пошатываясь, Боб Дорен и просит  Блума  передать  миссис
Дигнам, что он сочувствует ее горю и ему горько что  он  не  мог  быть  на
похоронах и передать ей что он сказал и каждый кто только знал его  скажет
что отродясь не бывало лучшего и честнейшего чем  наш  бедный  Вилли  ныне
покойный передать ей. Путаясь в словах как в соплях. И жмет Блуму  руку  с
трагическим видом передайте ей это. Пожмем, брат, руки. Ты  мошенник  и  я
мошенник.
   - Льщусь, сударь, надеждою, - сказал он, - что я не злоупотребляю нашим
знакомством (которое, сколь ни казалось бы малым  в  рассуждении  времени,
однако зиждется, смею верить, на обоюдном почтении), решаясь  испросить  у
вас сию милость. Если же, паче чаяния, преступил я границы скромности,  то
пусть сама искренность чувств моих послужит во извинение моей дерзости.
   - Помилуйте, сударь, - возразил собеседник. - Я  совершенно  уважаю  те
побуждения, коими вы были подвигнуты, и не пожалею усердия  на  исполнение
комиссии вашей, утешаясь той мыслию, что сколь ни печален к ней повод,  но
уже самое изъявление доверия вашего ко мне чувствительно умягчает сей чаши
горечь.
   - Тогда позвольте же мне пожать  руку  вашу,  -  воскликнул  он.  -  Не
усомнюсь, что  благородство  вашего  сердца  верней,  нежели  скудные  мои
словеса, укажет вам, каковым способом передать  терзание  столь  жестокое,
что если б я отдался этому чувству, оно лишило бы меня дара речи.
   И на том отчаливает, стараясь держаться прямо. В пять, и уже мертвецки.
Однажды ночью чуть-чуть не попал в кутузку,  повезло,  что  Падди  Леонард
знал того  полисмена,  бляха  14-А.  Накачался  до  бровей  в  притоне  на
Брайд-стрит после часа закрытия, да завел блудни с двумя шлюхами,  тут  же
ихний кот с ними, и все глушат портер чайными  чашками.  Назвался  шлюхам,
будто бы он француз, Жозеф Манюо, и давай хулить католическую  религию,  а
сам, между прочим, еще мальчишкой прислуживал за мессой в церкви  Адама  и
Евы, глаза от восторга закрывал, и про  то,  кто  сочинил  новый  завет  и
ветхий завет, не  забывая  их  лапать  и  обжимать.  Обе  шлюхи  со  смеху
подыхают, обчистили у него, остолопа, все карманы, пока он заливал кровать
портером, и визжат, хохочут как очумелые. _Давай, покажи-ка твой завет!  А
он шибко у тебя уже  ветхий,  твой  завет?_  Хорошо,  Падди  там  как  раз
проходил.  А  поглядеть  на  него  в  воскресенье,   как   он   со   своей
женой-потаскушкой в церкви, она,  вертя  задом,  шествует  вдоль  придела,
туфли лакированные, не как-нибудь,  на  груди  фиалки,  мила  как  пончик,
строит из себя барыньку. Сестрица Джека  Муни.  А  мамаша,  старая  курва,
сдает номера уличным парочкам. Джек ему вправил мозги по-свойски. Посулил,
что пусть он только не женится на своих грехах, из него живо дурь вышибут.
   Терри, стало быть, приносит три кружки.
   - Прошу, - говорит Джо, потчуя нас. - Прошу, Гражданин.
   - Slan leat [будь невредим (ирл.)], - отвечает тот.
   - Твои успехи, Джо, - говорю. - Бывай здоров, Гражданин.
   Мать честная, а уж тот больше половины своей  махнул.  Его  поить,  это
только под силу миллионеру.
   - А кого долговязый хочет протолкнуть в мэры, Олф? - спрашивает Джо.
   - Одного твоего друга, - тот отвечает.
   - Наннетти? - спрашивает Джо. - Члена?
   - Имен не называем, - говорит Олф.
   - Я так и думал, - говорит Джо. - Я только что его видел  еще  с  одним
депутатом, с Вилли Филдом, на заседании скотопромышленников.
   - Иопад длинновласый, -  говорит  Гражданин,  -  извергающийся  вулкан,
любимец всех стран и кумир своей собственной.
   И Джо  начинает  заливать  Гражданину  про  ящур,  скотопромышленников,
принятие срочных мер. Гражданин эти меры посылает куда  подальше,  а  Блум
давай толковать про серные ванны для лечения парши у овец, и какие  отвары
от кашля для телят, и про вернейшее  средство  от  актиномикоза.  Когда-то
работал на живодерне. Слонялся с блокнотиком  и  карандашиком,  путался  у
всех под ногами, покуда Джо Кафф не наградил его орденом пинка за то,  что
он нагрубил какому-то скотоводу. Мистер Всезнайка. Всех выучит кур  доить.
Сикун говорил, бывало, его жена в "Городском гербе"  все  плачется  миссис
О'Дауд, слезы льет в три ручья на свои жировые  складки.  Он  ей  не  даст
спокойно зад подтереть, непременно привяжется, мельтешит вокруг  да  учит,
как надо делать. Чего там у тебя сегодня в  программе?  Ах,  да.  Гуманное
обращение. Ведь бедные животные страдают, и по словам экспертов, и  лучшее
из известных средств, не  причиняющее  никакой  боли  животному,  и  мягко
втирать руками в пораженное место. Убей бог,  с  его  руками  только  быть
курощупом.
   Куд куд куд-куда. Ко ко ко, курочки. Вот наша  курочка.  Чернушка.  Она
нам  несет  яички.  Когда  она   снесет   яичко,   она   очень   радуется.
Кудах-тах-тах. Ко ко ко. И тут приходит добрый  дядя  Лео.  Он  свою  руку
запустит под Чернушку и вынимает  яичко.  Кудах-тах-тах  куд-куда.  Ко  ко
ко-о.
   - Как бы там ни  было,  -  говорит  Джо,  -  Филд  и  Наннетти  сегодня
отправляются в Лондон и сделают об этом запрос в палате общин.
   - Вы уверены, - спрашивает Блум, - что советник уезжает?  Дело  в  том,
что я его хотел повидать.
   - С почтовым пароходом сегодня вечером, - Джо отвечает.
   - Какое невезение, - говорит Блум. - Мне так  надо  было.  Может  быть,
только мистер Филд уезжает. Я не мог  позвонить.  Нет.  Вы  в  самом  деле
уверены?
   - Наннан тоже уезжает, - говорит  Джо.  -  Лига  поручила  ему  сделать
завтра запрос о том, что комиссар полиции запретил ирландские виды  спорта
в парке. Как тебе  это,  Гражданин?  _Слук-на-х'Эйреанн_  [армия  Ирландии
(ирл.)].
   Мистер Рогати-Скотт (Молтифарнэм,  националист):  В  связи  с  запросом
моего  уважаемого  друга,  депутата  от  Шиллелы,  я  бы  хотел   спросить
глубокоуважаемого коллегу, действительно  ли  правительством  были  отданы
распоряжения о  том,  чтобы  упомянутых  животных  забивали,  невзирая  на
отсутствие медицинских признаков их патологического состояния?
   Мистер Озверелл (Тамошант, консерватор):  Уважаемые  члены  палаты  уже
располагают сведениями, которые были представлены комитету  парламента.  Я
не думаю, что я мог бы добавить что-либо существенное  к  этим  сведениям.
Ответ на запрос уважаемого члена палаты будет утвердительным.
   Мистер Орелли  (Монтенотте,  националист):  Отдавались  ли  аналогичные
распоряжения касательно  забоя  животных  человеческого  рода,  дерзнувших
заниматься ирландскими видами спорта в парке Феникс?
   Мистер Озверелл: Ответ будет отрицательным.
   Мистер  Рогати-Скотт:  А  не  повлияла  ли  знаменитая  митчелстаунская
телеграмма глубокоуважаемого коллеги на политику господ  из  казначейства?
(Шум в зале.)
   Мистер Озверелл: По этому вопросу я должен справиться с материалами.
   Мистер Плоски-Шутки (Банком, независимый): Стреляйте без колебаний.
   (Иронические аплодисменты со скамей оппозиции.)
   Председатель: К порядку! К порядку!
   (Заседание закрывается. Аплодисменты.)
   - Вот человек, - объявляет Джо, - который  возродил  ирландский  спорт.
Сидит перед  нами  собственной  персоной.  Человек,  вырвавший  из  тюрьмы
Джеймса Стивенса. Чемпион всей Ирландии  по  метанию  шестнадцатифунтового
молота. Какой у тебя лучший бросок, Гражданин?
   - Na bacleis [не стоит об этом (ирл.)], -  тот  отвечает,  напуская  на
себя скромность. - Хотя в свое время и я был не хуже других.
   - Да уж оставь, Гражданин, - Джо ему. - Другим за тобой и во  сне  было
не угнаться.
   - Это что, в самом деле? - Олф спрашивает.
   - Да-да, - отвечает Блум. - Хорошо известный факт. А вы не знали?
   И пошли они про ирландские виды спорта, и про  игры,  которыми  тешатся
shoneens, вроде лаун-тенниса, про ирландский хоккей и метание  камня,  про
почвенность и да будет нация опять и все такое. Ну, Блум,  само  собой,  и
тут должен высказаться, мол, если у кого слабое  сердце,  то  ему  силовые
упражнения вредны. Клянусь своими  подштанниками,  если  подымешь  с  полу
соломину и скажешь этому Блуму: _Гляди, Блум.  Видишь  эту  соломину?  Это
соломина_, - клянусь троюродной бабкой, он будет про нее  толковать  битый
час, я точно вам говорю, и не запнется ни разу.
   В  старинной  зале  _Брайена  О'Кирнона  на   Срод-на-Бретон-Вег_   при
содействии  _Слук-на-х'Эйреанн_  состоялась  интереснейшая   дискуссия   о
возрождении старинных  гэльских  видов  спорта  и  о  значении  физической
культуры, как она понималась в Древней  Греции,  Древнем  Риме  и  Древней
Ирландии,  для  развития  нации.  Достопочтенный   президент   благородной
ассоциации занимал председательское кресло, и публика была многочисленной.
После  содержательной  речи  председателя,   блиставшей   красноречием   и
энергией,  завязалась  интереснейшая  и  содержательнейшая   дискуссия   о
желаемости возрождаемости древних игр и спортивных занятий  наших  древних
панкельтских пращуров. Дискуссия проходила  на  высшем  уровне  учтивости,
привычном в этом кругу. Широко известный и глубоко почитаемый труженик  на
ниве нашего древнего языка, мистер Джозеф Маккарти Хайнс,  горячо  призвал
воскресить древние гэльские спортивные игры и забавы, каким предавался  по
утрам и вечерам Финн Маккул, дабы оживить лучшие  традиции  мощи,  силы  и
мужества, донесенные к нам  из  глубины  веков.  Л.Блум,  который  получил
смешанный прием, встретив как овации, так и свист, избрал  противоположную
точку зрения, и председатель - вокалист, уступая многочисленным просьбам и
пылким аплодисментам со всех концов переполненной залы, заключил дискуссию
замечательным исполнением  поистине  неувядаемой  песни  "Да  будет  нация
опять" на слова бессмертного Томаса Осборна  Дэвиса  (к  счастью,  слишком
общеизвестные, чтобы напоминать их здесь). Не убоявшись  противоречия,  мы
скажем, что в этом исполнении наш ветеран,  патриот  и  чемпион  превзошел
самого себя. Ирландский Карузо-Гарибальди был в превосходной форме, и  его
громовой голос как нельзя лучше явил себя  в  освященном  временем  гимне,
спетом так, как мог спеть его только наш гражданин.  Великолепному  пению,
которое своим сверхвысоким  уровнем  подняло  еще  выше  его  и  без  того
высочайшую  репутацию,  с  жаром  аплодировали  массы  собравшихся,  среди
которых можно было увидеть  многих  видных  деятелей  нашего  духовенства,
равно как представителей прессы, судейского сословия и прочих просвещенных
профессий. На этом собрание закончилось.
   В числе представителей духовенства находились высокопреподобный  Вильям
Делани,  О.И.,  доктор  словесности;   преп.   Джеральд   Моллой,   доктор
богословия;  преп.  П.Дж.Кавана,  Общины  Святого  Духа;  преп.  Т.Уотерс,
викарий; преп. Дж.М.Айверс, приходский священник; преп. П.Дж.Клири, ордена
францисканцев; преп. Л.Дж.Хикки, ордена братьев-проповедников; высокопреп.
брат Николае, ордена францисканцев-капуцинов; высокопреп. Б.Горман, ордена
босоногих кармелитов; преп. Т.Махер, О.И.; высокопреп. Джеймс Мэрфи, О.И.;
преп. Джон Лейври,  викарий  по  назначению;  высокопреп.  Вильям  Доэрти,
доктор богословия; преп. Питер Фейган, ордена марианцев; преп.  Т.Бранган,
ордена августинцев; преп. Дж.Флавин, викарий; преп. М.Э.Хеккетт,  викарий;
преп. В.Хэрли, викарий; монсеньор  Макманус,  генеральный  викарий;  преп.
Б.Р.Слэттри,  ордена   Непорочного   Зачатия   Девы   Марии;   высокопреп.
М.Д.Скалли,    приходский    священник;    преп.    Ф.Т.Перселл,    ордена
братьев-проповедников;  высокопреп.  Тимоти  Горман,  каноник,  приходский
священник; преп. Дж.Фланаган, викарий. В числе же мирян находились  П.Фэй,
Т.Кверк и многие, многие другие.
   - Кстати, насчет силовых упражнений, - говорит Олф, -  вы  не  были  на
этом матче Кео - Беннет?
   - Нет, - отвечает Джо.
   - Как я слыхал, мистер Такой-то сделал на этом чистую сотню фунтов.
   - А кто? Буян, небось? - Джо спрашивает.
   Тут Блум влезает:
   - Вот, например, в теннисе, там нужны ловкость и верный глаз.
   - Буян, кто же, - говорит Олф. - Распустил слух, будто бы  Майлер  пьет
без просыпу, чтоб на него не ставили, а тот на  самом  деле  целыми  днями
потел, готовился.
   - Знаем мы его, - говорит Гражданин. - Сын предателя. Знаем,  откуда  у
него английское золото в карманах.
   - Что верно, то верно, - соглашается Джо.
   Тут  Блум  опять  влезает  про  лаун-теннис  и  про  кровообращение   и
спрашивает у Олфа:
   - А вы так не считаете, Берген?
   - Майлер его по полу растер, - гнет свое Олф. - Матч Хинен -  Сейерс  -
это детская шутка, если сравнить. Отлупил так, что тот папу с мамой забыл.
Это надо видеть, один - стручок, едва до пупа  тому,  а  другой,  каланча,
знай молотит по воздуху. Эх, а под конец еще в поддых  двинул.  От  такого
выблюешь, чего и не жрал. Правила Куинсбери, все как надо.
   То был памятный и жестокий бой, в котором  Майлер  и  Перси  оспаривали
приз  в  пятьдесят  соверенов.  Любимец  Дублина,  будучи  намного   легче
соперника, с лихвой возмещал эту невыгоду своим фантастическим искусством.
Фейерверк финального раунда едва не стал роковым для  обоих  чемпионов.  В
предыдущем раунде артиллерист-тяжеловес для начала слегка пролил  красного
винца, четко обработав любимцу нос, так что Кео, Главный  Получатель  и  с
правой и с левой, выглядел как под мухой.  Солдат  продолжил  дело  мощным
коротким слева, но тут ирландский гладиатор ответил  молниеносным  прямым,
целясь Беннету в челюсть. Красный мундир сделал  нырок,  но  наш  дублинец
настиг его левым хуком, отличнейшим ударом по корпусу. Противники  перешли
в  ближний  бой.  Майлер,  развив  бурную  деятельность,  подавил   своего
соперника, и к концу раунда здоровяк висел на  канатах,  осыпаемый  градом
ударов. Англичанин, правый глаз которого  совершенно  заплыл,  удалился  в
свой угол и, освежившись изрядным количеством воды, к  моменту  гонга  был
снова бодр и полон отваги, не сомневаясь, что живо пошлет в  нокаут  бойца
из Эбланы. Это был бой до победы, и победа ждала сильнейшего. Оба  дрались
как тигры. Волнение зрителей достигло предела. Судья  сделал  Вояке  Перси
два предупреждения за захваты, однако любимец был ловок,  и  как  работали
его ноги - это стоило видеть. После беглого обмена  любезностями,  в  ходе
которого  у  Майлера  кровь  полилась  изо  рта  ручьем   от   элегантного
солдатского апперкота, любимец вдруг резко перешел в наступление  по  всем
фронтам и нанес Беннету ошеломляющий левый в живот. Вояка рухнул на  землю
как сноп. То был нокаут, чистый и мастерский. Среди напряженного  молчания
над портобелльским тузилой начали отсчитывать секунды. Но тут  Оле  Пфоттс
Веттштейн, секундант Беннета, выбросил на  ринг  полотенце,  и  парень  из
Сентри был объявлен победителем  под  бешеные  овации  и  крики  зрителей,
которые хлынули на ринг и в бурном восторге едва не затоптали героя.
   - Уж он-то своей выгоды не упустит, - говорит Олф. - Я  слышал,  сейчас
он устраивает концертное турне по северу.
   - Я тоже слыхал, - говорит Джо. - А что, разве нет?
   - Кто? - говорит Блум. - Ах, да. Совершенно верно.  Нечто  типа  летних
гастролей, понимаете. Так, отдохнуть.
   - Миссис Б. будет яркой  и  несравнимой  звездой,  не  так  ли?  -  Джо
спрашивает.
   - Моя жена? - говорит Блум. - Да, она будет петь. Я думаю,  все  должно
быть успешно. Он просто отличный организатор. Отличный.
   Хо-хо, так вот оно что,  сказал  я  себе,  сказал.  Вот  собака-то  где
зарыта. Буян исполняет мелодию на флейте. Концертное турне. Сынок вонючего
симулянта с Айленд-бридж, старого Дэна, который тех  же  лошадей  продавал
правительству по два раза во время бурской войны. Мистер  Чего-чего.  Я  к
вам насчет налогов, водного и  на  бедных,  мистер  Бойлан.  Насчет  чего?
Налога, водного, мистер Бойлан. Чего-чего? А этот хлыщ, уж  он  организует
ее, это я вам ручаюсь. Все между нами, цыпочка.
   Гордость скалистой Горы Кальпы, дочь  Твиди,  дева  с  волосами  черней
воронова крыла. Там возрастала она, там расцветала ее краса, где мушмула и
миндаль наполняют воздух своим ароматом.  Сады  Аламеды  знали  легкую  ее
поступь,  оливковые  рощи  узнавали  ее  и  кланялись,  клоня  ветви.   То
непорочная супруга Леопольда, роскошногрудая Мэрион.
   И се, зрите, грядет муж из клана О'Моллоев,  пригожий  и  белолицый,  с
легким румянцем, советник его величества, в законах всеведущий,  и  с  ним
принц и наследник благородного рода Лэмбертов.
   - Привет, Нед.
   - Привет, Олф.
   - Привет, Джек.
   - Привет, Джо.
   - Спаси вас Бог, - говорит Гражданин.
   - Спаси и вас Он по Своей доброте, - говорит Дж.Дж. - Чего вы возьмете,
Нед?
   - Половинку, - Нед отвечает.
   Дж.Дж. заказывает им выпить.
   - В суде толкались? - Джо спрашивает.
   - Да, - отвечает Дж.Дж. - Он все устроит, Нед, - это он Неду.
   - Будем надеяться, - говорит Нед.
   Значит, какие у  этой  пары  делишки?  Дж.Дж.  устраивает,  чтобы  того
вычеркнули из списков присяжных, а тот ему помогает перебиться. Его имя-то
уже у Стаббса. Картеж да кутеж  с  шикарными  вертопрахами  при  моноклях,
шампанское рекой и, ясно, завяз по  шею  в  счетах  да  повестках  в  суд.
Закладывал свои золотые часы у Камминса на  Френсис-стрит,  где  никто  не
знает его, а я там возьми да и окажись с Сикуном, тот как  раз  сапоги  из
заклада выкупал. Как ваша фамилия, сэр? А он отвечает: Палл.  Ага,  думаю,
этот крепко попал.
   Ей-ей, однажды он горько обо всем пожалеет, могу ручаться.
   - А вы там не видели этого чокнутого, Брина? - Олф спрашивает. -  К.к.:
ку-ку.
   - Видели, - отвечает Дж.Дж. - Искал частного детектива.
   - Ага, - это уже Нед, - он было прямиком собрался к судье, только Корни
Келлехер его  завернул,  сказал,  что  надо  сначала  провести  экспертизу
почерка.
   - Десять тысяч фунтов, - смеется Олф. - Эх, я бы дорого дал за то, чтоб
полюбоваться на него перед судьей и присяжными.
   - Небось, твоя это работа, Олф? - Джо спрашивает.  -  Говорите  правду,
всю правду, ничего кроме правды, и да поможет вам Джимми Джонсон.
   - Моя? -  возмущается  Олф.  -  Прошу  не  капать  на  мою  кристальную
репутацию.
   - Любое заявление, сделанное вами, - Джо ему,  -  может  использоваться
как свидетельство против вас.
   - Иск у него, конечно, должны принять, -  говорит  Дж.Дж.  -  Ведь  там
подразумевается, что он не compos mentis [в  здравом  уме  (лат.)].  К.к.:
ку-ку.
   - Засунь компос себе в нос! - Олф смеется. - Ты что, не знаешь, что  он
чокнутый? Стоит взглянуть на его башку. Ты знаешь, что он  по  утрам  себе
помогает рожком для обуви, когда надо на нее шляпу напялить?
   - Да, - возражает Дж.Дж., - но в  глазах  закона  истинность  порочащих
сведений не освобождает от судебной ответственности за их огласку.
   - Ай-яй-яй, Олф, - сочувствует Джо.
   - Но все-таки, - говорит Блум, - если подумать про  бедную  женщину,  я
хочу сказать, про жену его.
   - Да, жаль ее, - говорит Гражданин. - И вообще всякую, у которой муж ни
то ни се.
   - Как это ни то ни се? - Блум спрашивает. - Вы хотите сказать...
   - Я хочу сказать, ни то ни се, - Гражданин повторяет. - Такой,  который
ни рыба ни мясо.
   - А черт знает что, - говорит Джо.
   - Вот это я и хотел сказать, - говорит Гражданин. - Pishogue  [порченый
(ирл.)], если вам известно, что это значит.
   Ну, я чую, каша заваривается. Блум все объясняет, он, мол, имел в виду,
как это жестоко, когда бедная женщина  всюду  должна  таскаться  за  своим
тронутым заикой. А что, оно и впрямь жестокое обращение с животными, когда
Брина выпускают пастись, нищего этого идиота, бородой по земле  метет,  от
такой картинки небеса дождем прослезятся. А она-то еще нос задирала, когда
вышла за него, как же, его троюродный дядюшка - прислужник  в  це