обный  Джон  Хьюз,  О.И.,  подкреплялись
бараньими  отбивными  под  острым  соусом,  пили  чай  с  бутербродами   и
беседовали про

   Ро-га
   Ро-га
   Ро-га

   Потому что в этих часах выскакивала птичка из домика и так  выкрикивала
и Герти Макдауэлл ее заметила когда была здесь потому что она  моментально
все замечала, такой уж она была, Герти Макдауэлл, и она  тут  же  заметила
что этот иностранный джентльмен, который сидел на камнях и смотрел, что  у
него были

   Ро-га
   Ро-га
   Ро-га



14

   На Полдень к Холлсу Грядем. На Полдень к Холлсу Грядем.  На  Полдень  к
Холлсу Грядем [в оригинале смесь языков:  Deshil  Holles  Eamus  -  На  Юг
(ирл.) к Холлу Идем (лат.)].
   Ниспошли нам, о лучезарный ясноликий Хорхорн, разрешение от  бремени  и
приплод. Ниспошли нам,  о  лучезарный  ясноликий  Хорхорн,  разрешение  от
бремени  и  приплод.  Ниспошли  нам,  о  лучезарный   ясноликий   Хорхорн,
разрешение от бремени и приплод.
   Гоп-ля мужичок гоп-ля! Гоп-ля мужичок гоп-ля! Гоп-ля мужичок гоп-ля.
   Всегда и повсюду того человека разумение весьма недалеким  полагают  во
всяческих  предметах  что  сведущими  из  смертных   наиболее   признаются
полезными для изучения коему то неведомо чего самые искушенные в  учености
и особливого почитания достойные за драгоценное убранство высокого их  ума
неизменно придерживались когда утверждали единодушно  что  при  одинаковых
прочих обстоятельствах процветание державы  наивернейше  свидетельствуется
не блеском и пышностью а более мерою того  сколь  растут  дани  приносимые
заботам о деле продолжения и умножения рода каковое терпя ущерб составляет
корень  всех  зол  при  успешном  же  совершении   сугубый   являет   знак
нескудеющего благоволения властительныя натуры. Ибо сыщется ли где тот кто
хотя малую улучив толику разумения не раскусил бы  что  пышность  и  блеск
коснодвижное и к низости наклонное естество собою прикрывать могут или кто
напротив столь туп и непросвещен чтобы того  не  постигать  что  изо  всех
благодеяний натуры ни одному с даром размножения отнюдь не сравниться  так
что надлежит всякому благонравному обывателю  соделаться  проповедником  и
наставником себе подобных  и  трепетать  дабы  то  чему  в  прошлом  столь
блистательный  был  дан  в  державе  почин  в  грядущем  не  оказалось  бы
отправляемо без прежнего совершенства буде с  течением  времени  постыдные
нравы низведут дошедшие к  нам  от  предков  почтенные  обычаи  до  такого
падения что потребна будет великая отвага тому кто возвысить дерзнет  свой
голос утверждая что  нет  на  свете  более  гнусного  проступка  нежели  в
небрежении и забвении покинуть оный завет равно и  заповедь  и  обетование
каковой всем смертным предрекая изобилие либо  грозя  оскуденьем  навек  и
неотвратимо высшим их долгом определил беспрестанное продолженье рода?
   А  посему  нет  резонов  нам  повергаться  в  недоумение,  ежели,   как
надежнейшие летописания повествуют, меж кельтами, не в  обычае  коих  было
нечто  превозносить,  по  естеству  своему  превознесения  не   достойное,
искусство врачевания всемерно почитаемо было. Не говоря  уж  об  устроении
домов  призрения,  приютов  для  прокаженных,  парных  бань,  чумных   ям,
славнейшие их целители, происходившие из  родов  О'Шил,  О'Ли  и  О'Хикки,
измыслили многоразличные способы, коими больных, а равно и расположенных к
возврату недуга сызнова приводить в здравие, пускай  бы  снедали  их  даже
бледная немочь либо Коннеллово детское недержание.  И  как  неусумнительно
что во всяком деле  хоть  несколько  имеющем  важности  для  общего  блага
сообразное с тою важностью приуготовленье потребно, то  посему  решен  был
меж ними план (а был ли он сочинен как бы в  предвиденье  либо  по  зрелом
опыте,  то  сказать  затруднительно,  оттого   что   сужденья   позднейших
разыскателей между собою разноречивы и даже доднесь нимало не приведены  в
ясность) в согласии с коим материнство от всякой  превратности  вполне  бы
сделалось упасенно, чрез то что каковой бы уход ни оказался потребен в сей
жесточайший для всякой женщины час разрешения от бремени, и тот  за  самую
малую мзду бывал бы незамедлительно доставляем, притом же  не  только  тем
кто многой казной владеет, но равно и тем кто, не имея достатков, скудную,
а порой даже и худшую скудной влачит долю.
   Отныне и впредь  никакие  досаждения  им  не  могли  быть  чинимы,  ибо
согласно  все  сознали  и  порешили,  что   не   бывать   никоим   образом
благоденствию, когда нет оного у матерей чадородных и коль скоро  подобает
вечность богам смертным же продолжение рода то присматривали за нею и  как
подходил час родильницу доставляли  туда  повозкою  имея  к  сему  большое
усердие и побуждая один другого дабы она  была  принята  в  тот  приют.  О
мудрой державы знак не только при  узрении  своем  но  даже  и  при  одном
заочном о нем узнании премногой хвалы  достойный  что  они  в  предвидении
своем чтили уже в ней  мать,  что  тотчас  зрела  и  чувствовала  она  как
начинает быть всемерно оберегаемою и холимою!
   Отроча еще не раждено  рачителей  рвение  разожже.  Еще  в  лоне  лежаи
любовию людскою лелеемо. Вся надлежащая о сем с надлежащим же  прилежанием
сьвершена быша. Ложе покойно и многоусердныя  повитухы  яди  питателныя  и
пелены чистейшая  преже  премудро  уготованы  яко  же  бо  аще  свершишеся
раздрешение и с тем вкупе быша вся средства целителная яже потребна суть и
такожде многоразличнии снаряди врачевскыя хытрости причастнии  ко  делесем
ражения незабвенным сущим и приятности исполненным зраком мест от  всякыих
земьскыих  широт  и  купно  же  образом  божьскыим  и  чловечьскыим   ихже
созерцанием  кръвь  жен  в  уединении  сущих  разожжена  бывает  и  благое
споспешествуется раздрешение в сиих хоромех родилных иже высоци суть и  от
слънца осияваеми преискусно зьдани и украсьне украшени егда  зримей  ей  с
велиим чревом и близь рожества сущей грядеть да впуститься ту яко же наста
ея час.
   Муж некый странен прииде и ста у двери дома сего при настании нощи. Сей
бе от племене Израилева еже по свету носимо беаше  и  в  далнюю  сию  даль
притече. И се единым влекомь благоутробиемь чловеческымь одиноко влачися и
дома сего достиже.
   Сему же дому Хорн есть хозяин. Ту содержит он одры  числомь  седьмдесят
на нихже матере лежаща и страждуща суть да изведуть в мир здравая чада яко
же ангел Господень провеща Марии. Сестрицы белыя четою тамо безсонно бдять
болящим благоугождающе. Страсти лехчат сущим ту, ихже за  двенадесять  лун
три сотни. Добрыя ложеслужителници сии суть именемь Хорна покой в  полатах
храняще.
   Служителница же услышавши яко прииде муж сей  мяхкосерд  убрусом  главу
покрыту подъя и иде еже ему врата отверсти. Зри, и  се  во  мгновение  ока
молние твердь неба Ирландскааго на западе  блистанием  велиим  облиста.  И
велми ужасеся си яко Господь  Воздаятель  хотяя  сгубити  водою  весь  род
людскый за беззаконие и грехы его. И се знамением  крестныим  осени  перси
своя влече его да внидеть вборзе под кров. И муж сый  ведый  яко  воля  ея
добра есть взыде в Хорна хоромы.
   Страшася в поздню пору прерывати покой преминашеся пришлец в  передней.
Во время оно с нею во суседстве витааху с возлюбленною женою и с  любезною
дщерию обаче оттоле девять уже лет  яко  странствова  по  разным  морем  и
землям. В некый день повстреча ю во пристанищи града онаго и поклонение ея
не отдасть. И се моляше ю еже его простити и добру указа вину юже си прият
яко точию мельком лице ея увиде и не позна мняй яко младо зело. И от  онех
его словес просияста очеса ея и ланиты зардестася.
   И убо увиде на нем ризы темны и ужасеся яко  горе  его  постиже.  Обаче
посем радовася яже опасася  преже.  Вопроси  ю  аще  не  присылаше  О'Хейр
Целитель некоя добры  вести  от  далняго  брега  и  на  то  рече  горестно
воздыхающи яко О'Хейр Целитель  на  небеси  есть.  И  слыша  то  оный  муж
опечален  премного  бысть  и  вся  внутренняя  его  испостраданием   велми
отяготишася. И ту поведа ему вся, кончину друга  столь  млада  оплакивающи
обаче аще горюющи ничтоже хотящи прекословити правосудию Божию.  Рече  яко
удостоился бе кончины лепы  и  мирны  по  благостыни  Господней  отпущение
грехов и приобщение святых тайн  получивый  и  елеопомазание  удом  своим.
Посем же муж инокиню вопроси со участием каковою смертию  умерший  умре  и
глагола ему еже умре от рака утробна на острове Моне трем  летом  минувшим
на Избиение Младенец и моляяшеся она Всемилостивейшему Господу да  упокоит
душу его идеже жизнь вечная. Печалным речем сиим внимаяй, с главы он своея
убор сложи и взор печален прият. И се некый час в скорби купно стояаста.
   Да воззрит убо всяк на конец грядущь иже есть смерть твоя и  на  персть
объемлющу коегождо от жены рожденна яко аще  наг  изыде  от  чрева  матере
своея и такожде наг возвратися в последний час отшед яко же пришед.
   Муж пришедый в дом глагола к сиделице и вопроси ю о  здравии  тоя  жены
яже тамо бе и разрешения ждаше. И сиделица восприявши рече  яко  тая  жена
ныне три дни кряду муки терпяше яко рожеству зело  люту  быти  обаче  ныне
конец уже приблизися. И рече еже виде рожества многа но  ни  едино  тольми
жестоко бысть яко сия жены.
   Напослед же возвести вся ему зане ведаше яко сый витааху во  время  оно
близь того дома. И муж словесем ея внимаше зане чюдишеся  яко  жены  тяжко
труждахуся чад родити и такожде чюдишеся зрети лице ея еже муж  всяк  мняй
яко лепо есть аще и лета мнози она яко  служителница  труждашеся.  Девятью
двенадесять истечений крови в неплодии ю укаряху.
   И егда тако беседоваста храмины двери отверзостася и клики слышны  быша
яко же бо аще мнозем за трапезою сидящим. И се убо вниде идеже они стояста
уноша благороден ученик сый нарицаемый Диксон. Леополд же странный  ведяше
и от того часу егда сретостася  в  доме  милосердия  идеже  пребываше  сей
ученик благороден понеже Леополд странный ту притече исцеления искати  яко
же бысть в персех уязвлен копием имже порази его летящий змий зело  ужасен
и лют и того ради сотвори ученик врачебное  былие  из  нюхателныя  соли  и
помазания елико же довлеет ему. И рече яко достоит ему ныне  внити  в  тую
храмину и с тыми веселие имети иже суть тамо. И Леополд странный рече  еже
достоит ему инуду отъити яко же бе муж потаен и лукав.  Такоже  и  госпожа
согласие с тем восприя и  укори  ученика  сего  аще  и  добре  разуме  яко
странный сей прорече ложная словеса ради лукавства его. Обаче  ученик  тый
не хотяше ни слышати ниже покорятися госпоже  ниже  прияти  противное  его
желанию и глагола яко храмина сия чюдна есть. И Леополд странный вниде  во
храмину хотя аще и малое прохлаждение дати удом своим  яко  изнеможе  зане
поприща мнози прошед по окрестным землем и овогда похоти покоряшеся.
   И посреде храмины сея столешница бе  сотворена  от  брезы  корелския  и
четыре карлы от тоя же земли ю держаху и шевелнутися не можаху яко закляты
бяху волхвованием. И на той столешнице мечи и ножи ужасны ихже сотвориша в
велицей пещере ис пламене бела бесы тяжко труждающеся и укрепиша  в  розех
буих и елениих  имиже  ту  избыточествующе.  И  такожде  быша  сосуди  иже
соделаны по чародействам Бохмита из воздуха и песка морскаго яко же  некий
волхв дыхание свое в няже вдуваше яко в пузырь. И  неиздреченна  обилность
на сей столешнице бе и всякая богатая и драгая и  никтоже  помысли  вящшей
обилности ниже вящшаго  богатства.  И  такожде  бе  ковчежец  сребрян  иже
отверст бе токмо велицей хитростию и заключаше чюдны рыбы безглавы  и  аще
мужи маловернии рекут яко же сему не лзе быти доколе не узрят  обаче  тако
есть. И ты рыбы лежаху в воде елейне яже принесена  бысть  от  Лузитанския
земле понеже тук имяше яко же вода от гнета маслична. И такожде  дивно  бе
зрети  во  храмине  сей  яко  учиниша  они  смешение  ис   тука   пшенична
плодороднаго иже от Халдеи  и  пустиша  тамо  некие  гневливые  дуси  ихже
тщанием сие раздувася предивно яко гора велика. И обучаху  змии  увиватися
круг долгий посохи иже ис земли торчаще и ис чешуи змиев сих питие творяху
еже подобно меду.
   И ученик благороден наполни чару знатну отроку Леополду и понуди испити
ю яко же и елицы бяху ту кийждо свою  испиваше.  И  Леополд  отрок  знатен
подъя чару ту яко да угодит ему и в очех его малая некая от нея пит  токмо
единыя любве ради зане николиже  ничтоже  пияше  меду  и  посем  в  суседа
сосудец отай болшую долю излия суседу же  онаго  лукавства  не  ведущу.  И
седяше с ними во  храмине  той  дабы  имети  некое  прохлаждение.  И  Богу
Всемогущу хвала и слава.
   Во время сие благая она служителница прииде и ста у  двери  и  моли  их
именем Исуса Господа нашего оставити козлогласование свое яко  есть  верху
госпожа благородна носящи во чреве и ей же время родити. Леополд же боярин
слыша в верхних хоромех вопль велий и дивися аще вопль сей чада  или  жены
есть и рече чюдно ми яко же несть  конца  сему.  Непщюю  яко  длится  паче
терпения. И яко муж благоразумен увиде  он  некоего  вотчинника  худородна
нарицаема Ленехан иже седяше против него при столе и старей бе прочих всех
и понеже оба беста витязе добли и приведеся им подвизатися вкупе и такожде
зане бе старей его глагола ему зело умилно. По велицей милости Божией тако
рече к нему вскоре уже родит и возрадуется чаду своему яко жданием  мнозим
мучашеся. Вотчинник же худороден испия чашу  рече,  Ждет  что  вот-вот  ей
малец. Такожде прия чашу пред ним стоящу зане николиже укосни чая  да  его
понудят или просят пити, Выпьем-ка мы рече и к вящшему  услаждению  своему
единымь духомь чашу ту осуши за здравие их понеже бе богатырския силы  муж
в похотениях своих. И Леополд боярин иже бе муж честен  паче  всих  гостей
иже неколи седяху за трапезою премудрых и бе кроток и благ паче  всих  иже
неколи под куры владычну руку соваху и бе поистине  верен  паче  всих  иже
неколи служение госпоже благородней воздаяху чашу свою учтиво  за  здравие
его осуши. Долготерпению дивяся дарованному женам.
   Се убо слово молвим о той дружине яже собрася ту помысл  имея  опойство
велие учинити. По всякой стране стола школяры седяху, иже сии суть, у ноша
Диксон нарицаемый от Святыя Марии  милосердныя  и  искренний  его  Линч  и
Мэден, школяры учашеся врачеванию, и оный вотчинник  худороден  глаголемый
Ленехан, и некто от Алба Лонги нарицаемый Кротерс, и Стивен ун  иже  образ
послушника имяше и в головах сего же стола седяще и Костело  иже  нарицаем
бе Панч сиречь Пясть зане велику славу имяше яко витязь храбр (и  бе  паче
всих пиян разве едина уноши Стивена и паки и паки себе  меда  просяше),  и
подле  смиренный  боярин  Леополд.  Обаче  ждаху  они  Малахию  млада  иже
обещевася онуду прийти и елицы не хотяху благоутробия явити рекоша яко сей
преступи слово свое. И Леополд  боярин  с  ними  седе  яко  крепкое  имяше
приятелство к боярину Саймону и к оному Стивену иже бе сын его  и  такожде
яко скорби его утишишася от странствий многих тем паче яко  бе  потчуем  и
почтен. Жалость жалит его, страсть стремит к странствию,  обаче  не  отыде
оттуду.
   Седяху бо тамо школяры хитроумны. И нача слушати их беседу  о  сем  еже
есть праведно в делех ражения зане млад Мэден рече яко аще сице случится и
то буде лютость велия аще ли жене умрети (сие же  времени  некому  минувшу
поистине учинися в Хорна хоромех нецей жене от Ебланы яже ныне остави  мир
сей и в нощь преже кончины ея вси  целители  и  врачи  о  том  деле  совет
держаху). И последе вси они рекли еже подобало ей жити вначале  бо  речено
бысть яко да жене в болезни родити чад и помышляюще сице крепляхуся яко же
млада Мэдена словеса истинны суть зане сей терзася яко оставили ю  умрети.
И немало беша сицевых, и уный Линч с ними, иже сумняшася аще зло имат ныне
владычство в мире яко же и от века бе аще  и  безумнии  инако  мнят  обаче
закон ниже судии от сего избавления не  умыслиша.  Бог  дарует  воздаяние.
Едва же сие проречено бысть и вси гласом  единым  возгласиша  яко  же  ни,
николиже, во имя Пречистыя  Девы  Матере,  жене  подобает  жити,  чаду  же
умрети. Сие же помысливше начаша  стязатися  яро  о  сем  взискании,  овый
являше разумения,  овый  же  точию  от  подпития  яко  же  оный  вотчинник
худороден Ленехан зело борз бысть егда кому надобе добавляти пива  и  сице
веселие их не убываше. И се убо Мэден млад им яви яко вся сия быша и  егда
глагола яко она преставися и ея муж честен святыя веры  ради  и  по  слову
некоего  паломника  и  инока  и  от  обета  иже  дал  бе  святому   Ултану
Арбраканскому не мог ея кончины прияти то их великая скорбь объя. И на  то
уный Стивен сице глагола, Роптание, почтенные,  сие  есть  вещь  чястая  у
мирян. Чадо же и мати оба ныне прославляете своего  Творца,  ов  в  бездне
мрачне, ова же в огне очистителнемь. И за то Ему от  нас  грамерси.  Обаче
како тии все души яже Господь яко возможнии сотвори и  мы  еженощно  их  в
невозможная учиняем еже есть  грех  против  Духа  Святаго,  Бога  Истинна,
Владыки и Живота Подателя? Помните бо, рече, яко же  вся  услаждения  наша
мимотекуща суть. Для тварей малых иже суть внутри нас мы  точию  ради  них
есмы и такожде натура разве нас замысления иные имяше. И се вопроси Диксон
Панча Костело аще ведаеши яковы те замысления суть. Обаче оный  Панч  зело
пиян бе и точию единое изрыгаше яко аще удача будет ему  да  похоти  своей
волю дати и тогда каяждо жена чрез него чести бы лишилася аще  случися  то
мужняя жена или девица или наложница. Кротерс же из Алба Лонги нача  песню
про зверя единорога юже сочини млад  Малахия  яко  сей  зверь  единожды  в
тысящу лет рогом своим кончаше и прочий во время  сие  великая  насмевания
творяще над ним во свидетели призывая уд святаго Футиния еже горазд он вся
и всяческая свершити яже человеку возможна. И такс смеяхуся и играху разве
токмо млада Стивена и Леополда боярина иже ни единожды не  рассмеяся  ради
некоего чюднаго душерасположения еже  не  хотя  оставити  и  такожде  зане
жалостию снедашеся до кийждо жены имущей во чреве ничтоже разсуждая кто  и
кде она бе. Стивен же млад нача с надмением глаголати о матери Церкви  яже
изгна его из лона своя и о догматех  и  канонех  и  о  Лилит  яже  абортом
покровителница и о сем яко же зачатие учиняется ветром семени  сверкающаго
или от лобзания упырскаго уста ко  устом  или  чрез  действие  запада  яко
Виргилий рече или чрез смрад цветка луннаго или  яко  аще  она  возлежи  с
женою юже пред тем муж поя, effectu secuto [последующим действием (лат.)],
или по случаю омовения яко же  непщеваху  Авероес  и  Маймонид  Моисей.  И
такожде рече яко душа человеческая к концу другаго месяца  вдуновляется  и
яко во всех и всегда наша Святая Матерь окормляет души  матерь  же  земная
ничтоже есть яко точию самка приносящая приплод по образу скотию и се  убо
подобает по каноном ей сгинути сице бо рече сей иже рыбаря  печать  емлет,
сам Петр благословен, на его же камении созиждена Святая  Церковь  на  вся
времена. И яко вси они тамо бяху брака  не  восприявыи  вопрошаху  боярина
Леополда аще случилось бе сице и тогда еда воля его была  бысть  дозволити
толикое для нея бедство  яко  живот  под  прещение  ввергнута  дабы  живот
спасти. И он яко хотя отвещати со блюдением и благоугодно для всех и  емля
в руку челюсть свою рече по своему обычаю лицемерие еже  елико  то  ведомо
ему иже познание натуры искони любяще  елико  мирянину  то  возможно  и  в
согласии с разумением своим о сицевом толико редкостном случае и  то  есть
благо яко же зде матерь Церковь вкупе мзду емлет и за рождение и за смерть
и сицевым образом вопрошания их избеже искусно. И рече  Диксон,  сие  есть
сущая истина, накажи мя Господь, и слово  сие  имат  во  чреве  аще  не  я
блуждаю зело. Сие  же  услыша  млад  Стивен  возрадовася  и  возгласи  яко
крадущий у беднаго дает взаймы Господу зане буий зело бываше егда  пиян  и
еже он ныне в сицевом образе бе и то уявися вскоре.
   Обаче сии словеса не извлекоша боярина Леополда