дружным  негодованием.  Ко
всему прочему  следует  добавить,  оба  капитана  соперничали  между  собой,
надеясь получить пост  бригадира,  который  оставался  вакантным  в  течение
последней тысячи  лет.  Наконец,  мы  обязаны  сообщить,  что  подразделению
Ланмареи,  иными  словами,  батальону  Белых   Шарфов,   доверили   охранять
императора.
   Такое положение дел сложилось  из-за  того,  что  Ланмарея  была  близким
другом ее величества Ноймы, супруги императора, а Тортаалик,  как  мы  имели
честь заметить, являлся давним другом Г'ерета и посему постоянно искал повод
передать сию почетную обязанность батальону Красных Сапог, но еще  не  успел
после коронации (имевшей место всего  за  несколько  недель  до  описываемых
событий) это сделать. В  результате  между  двумя  подразделениями  возникло
острое соперничество; несколько раз оно приводило к легким стычкам, а дважды
была пролита кровь. Остается лишь добавить,  что  оба  раза  победу  одержал
батальон капитана Ланмареи. Так что, надеемся, наши читатели понимают, какое
настроение царило в тот момент среди гвардейцев Г'ерета.
   Что же касается наших друзей... Если вы думаете, что остальные  гвардейцы
приняли  новичков  враждебно,  узнав   о   том,   как   прошло   их   первое
патрулирование,  то  вы  глубоко  ошибаетесь.   На   четверку   смотрели   с
определенным уважением, а со временем стали относиться  к  ним  по-дружески,
такова весьма необычная психология людей, носящих шпагу.
   Если говорить о Кааврене, то он был просто милым молодым человеком,  этим
все объяснялось. А после того  как  тиаса  доказал  свою  ловкость,  убив  в
поединке Фрая (которого, можете не  сомневаться,  не  особенно  любили),  он
быстро завел себе множество приятелей. Тазендру высоко ценили,  поскольку  в
среде солдат принято ценить любого дзура, а ее красота  привлекала  всеобщее
внимание. Женщины в Императорской гвардии, составлявшие  добрую  треть  всех
гвардейцев,  сразу  же  заинтересовались  Пэлом,  самым  тщательным  образом
следившим за  своей  внешностью.  А  вкрадчивая  речь  и  изысканные  манеры
подарили ему долгие часы приятных бесед. Что до Айрича,  то  он  пользовался
неизменным уважением, как и положено лиорну, и вскоре многие гвардейцы стали
обращаться к нему с вопросами  о  манерах,  этикете,  истории,  а  также  за
советами относительно жен, мужей, любовников и любовниц.
   Кааврен  постепенно  выяснил,  что  доходы  гвардейцев  главным   образом
складываются из взяток от тех, кто  хотел,  чтобы  их  деяния  оставались  в
тайне. Он узнал, что принимать золото за  сокрытие  преступления  чудовищным
проступком не  считается,  но  и  не  приветствуется.  Однако  гвардейцы  не
рассматривали попытки обмануть  императорских  сборщиков  налогов  серьезным
нарушением закона. Философия,  к  которой  после  некоторых  раздумий  тиаса
присоединился.
   Тем не менее Кааврен не считал для себя возможным брать взятки, а  посему
предпочитал - во всяком случае, пока находился на службе  -  не  заходить  в
заведения, где процветают запретные развлечения.  Пэл,  напротив,  регулярно
навещал хозяев злачных мест,  хотя  никогда  не  требовал  с  них  денег.  У
Кааврена сложилось впечатление, что Пэл заключил какое-то соглашение с этими
людьми, и тиаса решил присматривать за  йенди,  чтобы  выяснить  природу  их
отношений. Айрич твердо отказывался брать взятки, но никогда не  ссорился  с
теми из гвардейцев, кто имел другое мнение  по  данному  вопросу.  Тазендра,
единственная из  всей  четверки,  получала  от  подобной  практики  истинное
удовольствие и регулярно принимала денежные дары, которые тут же с  радостью
и возвращала, проигрывая большую часть в шеребу - карточную игру,  модную  в
то время.
   Довольно часто, пока Тазендра играла, остальные трое сидели  рядом,  пили
вино и болтали о делах Империи, о своей службе  или  о  том,  как  заслужить
уважение своего командира.
   Следует упомянуть, что в  ближайшей  к  их  дому  гостинице,  на  вывеске
которой, как мы уже говорили,  был  изображен  молоток,  забивающий  гвоздь,
имелась задняя комната. Здесь часто играли в шеребу под бдительным  надзором
краснолицего джарега  по  имени  Такко,  сумевшего  каким-то  образом  стать
партнером хозяина ?Молотка и Гвоздя? - так называлось заведение. Всякий раз,
когда  драконы  из  отряда  наемников  оказывались  при  деньгах,  гостиница
заполнялась горланящими песни, крепко подвыпившими  солдатами,  а  в  заднюю
комнату, любимое место Тазендры, набивалось и вовсе  невероятное  количество
игроков и зрителей.
   Было не раз замечено, что,  когда  в  задней  комнате  появлялись  пьяные
драконлорды, садившиеся за стол, чтобы сыграть с леди  дзур,  многие  мирные
обыватели вдруг вспоминали, что у  них  есть  срочные  дела  и  стремительно
разбегались в разные стороны.  Однажды,  примерно  через  три  недели  после
появления в  городе  наших  друзей,  данное  наблюдение  оказалось  особенно
прозорливым, а посему мы возьмем на себя труд подробно рассказать о том, что
произошло.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ
В которой выясняется, что в городе Драгейре нет полиции

   В тот вечер Тазендре очень  везло  в  шеребу  -  игру,  где  переменчивая
фортуна испытывает хладнокровие игроков и  минутная  слабость  может  стоить
проигрыша  партии,  рассчитанной  до  мелочей.  А  счастливая  карта,   если
действовать дерзко и непоколебимо, может закончить  партию  тем,  что  целое
состояние перейдет с одной стороны стола на  другую  -  что  и  случилось  с
Палувой, графом Кловерхиллом, героем известной поэмы.
   Как мы уже говорили, Тазендре везло. Более того,  она  вела  лучшую  свою
игру, ибо есть только одна вещь, вдохновляющая дзура больше, чем  вступление
в схватку с превосходящими силами противника, -  это  схватка  с  множеством
драконлордов. Следует пояснить, что все ее противники  за  карточным  столом
были из Дома Дракона: три женщины и мужчина  из  отряда  наемников  ?Розы  с
Шипами?, и монеты раз за разом переходили от них к Тазендре. Перед  ней  уже
высилась солидная горка золота.
   Необходимо добавить, что игра была незаконной, -  иными  словами,  о  ней
ничего не знали  императорские  сборщики  налогов.  Впрочем,  наш  читатель,
наверное, помнит, что во время правления атиры, да и в последовавшее за  ним
правление феникса, на подобные законы смотрели сквозь пальцы.  А  вот  когда
холодные и непреклонные валлисты возвели на трон своего императора, законы о
налогах с игорных домов стали внедряться  самым  непреклонным  образом,  что
привело к притоку золота в сокровищницу джарегов, которые со временем удачно
его вложили и заняли ряд настолько важных постов, что смогли выбрать  нового
императора.  Стало  быть,  от  жестких  законов,  мешающих  людям   получать
удовольствие, выиграли только джареги и продажные чиновники, хотя  последние
и не носили цветов Дома Джарега.
   Значение данного факта для нашего повествования - а мы уверяем  читателя,
что это непреложный исторический факт, а не вольное толкование  политических
реалий, - заключалось в том, что если гвардейцам феникса и давали взятки, то
и вероятность неожиданного рейда или расследования со стороны  Империи  была
совсем  невелика.  Посему  все  двери  оставались  открытыми  и   посетители
постоянно переходили из общего зала в помещение для азартных игр.
   Итак, Кааврен, Айрич и Пэл, стоя позади Тазендры, наблюдали за ее игрой и
обсуждали проблему, возникшую с Сахри, которая, по мнению Пэла, была слишком
уж непокорной, чтобы ее называть служанкой.
   - Дело в том, - сказал Кааврен Пэлу, одновременно заглядывая через  плечо
Тазендры: три карты одной масти и туз огня не предвещали ничего хорошего  ее
противникам, тогда как один из них, очевидно блефуя, сделал крупную  ставку,
- что следовало бы хорошенько поколотить Сахри,  но,  к  сожалению,  в  наше
время мужчина не имеет права поднять руку на женщину, тогда как раньше  речь
шла только о леди. Однако ничего страшного не произойдет, если леди  немного
вразумит слугу - любого пола. Разве я не прав, мой дорогой Айрич?
   - Абсолютно, - согласился с ним лиорн, -  хотя  должен  уточнить,  данное
правило едва ли применимо, если леди вооружена до зубов.
   - Значит, - заявил Пэл, - если мы не  можем  сами  выпороть  Сахри,  надо
попытаться уговорить Тазендру.
   - Меня? - Тазендра нахмурилась и повернулась к ним.  -  Чтобы  я  ударила
беззащитную служанку?
   - Так я и думал, - промолвил Кааврен. - Ничего у нас не выйдет.
   - Быть может, стоит нанять какого-нибудь человека, не дворянина,  который
в случае необходимости  будет  наказывать  Сахри?  -  предложил  Пэл,  когда
Тазендра вернулась к игре.
   - Полагаю, - покачал головой Кааврен, - состояние наших финансов  таково,
что мы едва ли можем позволить себе дополнительные расходы.
   - Похоже, проблема разрешилась сама собой,  -  заметила  Тазендра,  когда
сидящая напротив леди выругалась, увидев свою  очередную  карту,  и  бросила
остальные на стол.
   - Возможно, - сказал Пэл.  -  Однако  вы  должны  признать,  моя  дорогая
Тазендра, что завтра можете легко потерять деньги, которые выиграли сегодня.
   - Ну и что? - возразила одна из леди, постоянно проигрывавших Тазендре. -
Полиция, вне всякого сомнения, в состоянии собрать требуемую сумму, заключив
договор с джарегом, вроде нашего любезного Такко. Ведь вы играете, не рискуя
собственными деньгами.
   Тазендра медленно повернула голову, поскольку в этот момент  смотрела  на
Пэла, и уставилась  на  леди,  только  что  произнесшую  речь.  Одновременно
Кааврен, Айрич и Пэл сделали  шаг  вперед  и  оказались  непосредственно  за
спиной Тазендры, в тихом голосе которой звучала скрытая угроза:
   - Окажите мне честь и повторите еще раз то, что вы сказали? Быть может, я
плохо расслышала.
   Леди дракон склонила голову набок и язвительно проговорила:
   - Неужели я вас чем-то  задела?  Вы  утверждаете,  будто  вас  оскорбляет
предположение о том, что джареги платят вам,  чтобы  избежать  императорских
сборщиков налогов?
   - Ни в малейшей степени, - ответила Тазендра.
   - Но?
   - Но мне показалось, что вы произнесли слово ?полиция?.
   - А если и так?
   - Я имею честь сообщить вам, - холодно произнес Айрич,  -  что  в  городе
Драгейре со времен Восстания Ливрей,  которое  произошло  сорок  лет  назад,
полиции нет.
   - Но, - вмешался другой драконлорд, - у нас  создается  впечатление,  что
она перед нами.
   - Это слово, - сказал Пэл, перебросив полу плаща через плечо  так,  чтобы
стала видна рукоять шпаги, - невыносимо для моих ушей.
   - Ну, -  заговорила  леди,  которой  принадлежала  первая  провокационная
реплика, - должна признаться, ваши уши меня мало занимают.
   - Однако, - вежливо поклонился даме Пэл,  -  меня  весьма  беспокоит  ваш
язык.
   - А вот меня, - вмешался Кааврен, - интересуют ее ноги.
   - Да? - слегка удивился Айрич. - Ноги?
   - Вот именно. И если она соблаговолит воспользоваться ими, чтобы покинуть
это тесное помещение, я с удовольствием продемонстрирую ей, на что  способна
моя рука.
   - Друзья мои,  -  тихо  промолвил  Айрич,  -  не  забывайте,  наши  жизни
принадлежат его величеству. - Затем поклонился леди и сказал:
   - Сударыня, несомненно, вам невдомек, что, называя нас  полицией,  вы  не
только  оскорбляете  гвардейцев,  но  и  главнокомандующую,  Литру  э'Тенит,
которой мы присягнули на верность. А также его  величество,  оказавшего  нам
честь и принявшего к себе на службу.
   -  Ничего  подобного,  -  возразила  другая  спутница  леди   дракон.   -
Главнокомандующая имеет право нанять полицию. Причем же здесь оскорбление?
   - А его величество, - добавил третий драконлорд, - может,  если  захочет,
называть полицейских солдатами - такова привилегия императорских особ.
   - Айрич, - сказал Пэл, поворачиваясь к лиорну,  -  вам  не  кажется,  что
разговор затянулся?
   - Однако, - заявила леди, только что  проигравшая  Тазендре,  -  кто  его
остановит?
   - Ну, например, я, - поклонившись, промолвил Кааврен.
   - Вы? - презрительно проговорила леди, на что ее спутники рассмеялись.  -
Забавно посмотреть, как офицер полиции будет сражаться с воином.
   Айрич вздохнул и положил руку на плечо Пэла, стараясь его успокоить.
   - Друзья мои, - сказал он. - Помните о долге...
   - Ба! - взорвался Пэл, сбрасывая с плеча  руку  Айрича.  -  Наш  долг  не
требует  от  нас  выслушивать  оскорбления  какого-то  жалкого   драконишки,
думающего, что он может нас учить, где находится острие шпаги.
   - Как вы сказали? - воскликнула леди, поднимаясь на ноги,  вслед  за  ней
вскочили и ее спутники. Сидеть осталась только Тазендра.  -  Драконишки?  Ни
один представитель моего Дома не станет терпеть подобных оскорблений от...
   - Остановитесь, - вмешался Кааврен. - Ибо если  вы  еще  раз  произнесете
столь ненавистное мне слово, а я вижу, оно вот-вот сорвется с ваших губ, мне
придется отделить вашу голову  от  туловища  без  соблюдения  формальностей,
столь обожаемых законниками. Я оказываю вам услугу, прерывая вас.
   - Ах, формальности... - заявил другой дракон. - Да формальности ничего не
значат для меня и моих друзей, а нашим шпагам они и вовсе не нужны.
   - Хотя, - добавила леди, - мне известно, что не в обычаях полиции уважать
такой подход.
   Не вызывает ни малейшего сомнения,  что  после  произнесения  презренного
слова,  которое  во  все  времена  и  везде  так  справедливо  недолюбливают
добропорядочные граждане, дуэли было не избежать, если бы ее  участникам  не
помешали. А помешала им Тазендра - она, изо всех сил  старавшаяся  сохранять
спокойствие, с громким  криком  вскочила  на  ноги  и  изготовилась  нанести
обидчице такой удар, что, не отпрыгни та назад, дзур раскроила бы ей  череп.
Стул, стоявший за спиной задиристой  леди  дракон,  перевернулся,  а  клинок
Тазендры, не встретив сопротивления, опустился на дубовый стол,  за  которым
они играли, и едва не рассек его на две части. Монеты и стаканы  разлетелись
в разные стороны и со звоном покатились по полу.
   Четверка драконлордов быстро пришла  в  себя,  задиры  обнажили  шпаги  и
приготовились к схватке. Кааврен и Пэл также  заняли  боевую  позицию,  даже
Айрич последовал их примеру.
   - Я застряла, - сообщила Тазендра, которой никак  не  удавалось  вытащить
шпагу из дубовой столешницы.
   - Тем лучше, - заявила леди дракон и собралась было нанести удар,  целясь
леди дзур в сердце, на чем история Тазендры и закончилась бы, если бы Пэл не
успел сделать встречный выпад и не ранил леди дракон в плечо. Та  вскрикнула
и выронила оружие.
   - Шипы, к нам! - взревели драконлорды.
   - Гвардейцы, сюда! - взревели гвардейцы.
   Из  двух  кличей  первый  оказался  куда  более  эффективным.  В  комнате
находились почти два десятка солдат  из  отряда  ?Роза  с  Шипами?,  которые
проживали в гостинице, в то время  как,  к  огорчению  наших  друзей,  здесь
совсем не было гвардейцев. И уже через несколько секунд Кааврен, Айрич и Пэл
заняли у дальней стены круговую оборону, а их противник решительно  пошел  в
атаку. На  стороне  наших  друзей  были  только  два  преимущества:  размеры
помещения и... стол.
   Дело в том, что Тазендра тоже решила отступить, но ей совсем не  хотелось
оставлять свою шпагу, поэтому она потянула ее за  собой  вместе  со  столом,
который в результате оказался  между  ее  друзьями  и  врагом.  Обычно  стол
покоился на массивных ножках,  однако  теперь  он  перевернулся  и  из  него
получился великолепный щит, доходящий Тазендре до груди.
   На несколько мгновений возникла патовая ситуация, когда драконлорды имели
возможность  атаковать  только  с  боков  вставшего  вертикально  стола,   а
гвардейцы и вовсе могли лишь защищаться.
   - Давите их, давите! Нужно покончить с ними быстрее,  до  того  как  сюда
прибудут их друзья полицейские! - крикнул один из драконлордов.
   Кроме того, что его слова не были пустой угрозой,  они  прозвучали  новым
оскорблением, которое окончательно вывело гвардейцев из себя.
   Тазендра, пребывавшая в ярости из-за того,  что  до  сих  пор  не  сумела
освободить свою шпагу, испустила крик,  подобный  воплю  раненого  дзура,  и
начала двигать стол в сторону толпы драконлордов. Кааврен немедленно  пришел
ей на помощь и уперся в столешницу плечом, а  Пэл  и  Айрич  стояли  с  двух
сторон и наносили разящие удары всем, кто осмеливался  приблизиться.  Одному
противнику  Пэл  умудрился  нанести  удар  в  голову,  рана  начала  обильно
кровоточить, дракон потерял сознание и повалился на  пол.  Айрич  между  тем
чуть не отсек руку  другому  дракону,  не  говоря  уже  о  множестве  мелких
ранений, которые получила атакующая сторона.
   Драконлордам пришлось ретироваться, однако трое из отступавших не устояли
на ногах, и Кааврен с Тазендрой с удовольствием проехались по их телам.
   Контратака (или,  точнее,  столоатака)  шла  успешно  до  тех  пор,  пока
гвардейцам не удалось оттеснить противника к противоположной  стене,  и  тут
одновременно произошли еще две вещи: во-первых, натиск гвардейцев  привел  к
тому, что противник расположился по обе стороны стола, - теперь драконлордам
стало гораздо удобнее атаковать наших друзей с флангов, а  во-вторых,  шпага
Тазендры, словно оскорбившись за то, что ее использовали  в  качестве  ручки
движущейся  баррикады,  выскользнула  из  стола,  и   тот   опрокинулся   на
столешницу, так что его ножки оказались поднятыми вверх. В следующий  момент
наши друзья попали в кольцо неприятеля.
   Однако они не стали тратить время на выработку новой стратегии. Тазендра,
обрадованная тем, что  ее  клинок  наконец-то  освободился,  так  решительно
бросилась на самую большую группу драконлордов, что те в  панике  отступили.
Кааврен оказался лицом к лицу с зачинщицей ссоры, несколько раз полоснул  ее
по руке и лицу, а затем последовал завершающий удар  в  корпус,  после  чего
обидчица, как мешок с углем, рухнула на пол. Одновременно Айрич ранил в  шею
другого дракона, а Пэл свалил третьего, вонзив тому в грудь кинжал,  за  что
расплатился глубокой царапиной на щеке и легким ранением левого плеча.
   Хозяин гостиницы, не зная, что  предпринять,  все-таки  послал  слугу  за
другими  гвардейцами,  которые,  к  счастью,  оказались   рядом,   так   что
посетители, столпившиеся возле дверей, подхватили клич: ?Патруль!  Патруль!?
- быстро распространившийся по всей гостинице.  Заслышав  его,  наши  друзья
воспользовались  шансом  и  ретировались  в  соседнее  помещение,  где   уже
находились двое гвардейцев из их роты. Те мгновенно поняли, что  происходит,
обнажили  шпага  и  заняли  позиции  рядом  с  отважной  четверкой.   Теперь
соотношение сил немного выравнялось, хотя преимущество все еще оставалось на
стороне драконов, которые замешкались, не зная, что делать дальше.
   - Мне кажется, - заметил Кааврен, - сейчас самое время отступить.
   - Ну нет! - воскликнула Тазендра. - Я только начала разогреваться.
   - Согласен с Каавреном, - сказал Айрич.
   - А я, мой дорогой лиорн, -  подал  голос  Пэл,  -  целиком  и  полностью
поддерживаю Тазендру.
   Двое гвардейцев также согласились с Тазендрой, заявив, что они  еще  даже
не успели вступить в схватку.
   - Все так, - кивнул  Айрич,  -  но  вы  находитесь  на  службе  и  должны
прекращать беспорядки, а не способствовать их развитию.
   - Тут вы правы, - подтвердили с огорчением гвардейцы.
   - Однако, - не унимался Пэл, - я  не  верю,  что  эти  достойные  солдаты
позволят нам уйти.
   - Пожалуй, - оживилась Тазендра, поскольку противник  явно  собирался  их
атаковать.
   - Вы можете их задержать, Тазендра.
   - Я?
   - Ну, вы ведь волшебница?
   - Что ж. Ладно.
   Тазендра подняла руки и что-то  пробормотала  -  в  тот  же  миг  комната
наполнилась появившимся неведомо откуда дымом; мало того,  замелькали  яркие
вспышки, пугавшие еще больше, ведь  никто  не  знал,  чего  следует  от  них
ожидать.
   - Теперь, - проговорила довольная собой