мелкий,  ни в глубокий:  дракону достаточно  дохнуть
огнем, и сам выползешь из горящего леса...
     Нельзя и в город, начнется паника. Да и где бы он ни пал на землю, туда
тут  же  ударит огненный столб  и два  десятка стрел! А  вот по эту  сторону
города целое нагро-мождение  темных  глыб...  это  те  развалины,  о которых
говорил Окоем. В старых храмах, насколько  он помнил,  всегда есть подземные
залы,  где  приносят  жертвы, где собираются адепты, где бог  является самым
избранным. И  хотя вход и выход  в такие  залы только один, но те  массивные
гранитные плиты никакому дракону не  под-жечь,  а за  ним если кто или что и
пролезет в узкий ход, то дракона таких размеров он удавит голыми руками...
     Мимо пронесся столб огня. Страшно обожгло  крыло, он сам  успел уловить
запах  горелого мяса,  от боли  закричал  каркающим  голосом.  Его занесло в
сторону, перекувырк-нуло. Светлое небо и темная земля поменялись местами.
     На темной земле расцвел огненный цветок, пошел вширь, как идут круги по
воде от брошенного камня. Оранжевый огонь стал красным, потом  совсем погас,
но Олег  успел увидеть темные  глыбы. Он из  последних сил  отчаянно замахал
крыльями. Мимо  пронеслась ог-ненная стрела, он пугливо  вильнул в  сторону,
закри-чал от боли. В  плечевой  сустав  стрельнуло так остро, что  он заорал
снова, заплакал, что-то хрустнуло, это вывернуло плечевой сустав.
     Темная  земля  приближалась  чересчур  быстро.  В сторо-ны  разбежались
массивные темные глыбы.  Он напрягся,  сцепил челюсти  и,  задержав дыхание,
расставил  крылья.  Острой болью стегнуло в плечи. Там хрустело, трещало, от
боли помутилось в голове, а встречный ветер злорадно рвал его на клочья.
     В плечах хрустнуло  в последний раз, крылья закину-ло ему за спину... И
почти сразу земля появилась  перед  ним, ударила, словно с размаху швырнули,
как ком мок-рой  глины на широкую наковальню.  От  дикой боли в глазах стало
красно, в черепе грохот. Он знал, что сей-час потеряет сознание,  а всадники
на драконе уже натя-гивают тетиву...
     Сцепив челюсти, он попытался ползти, но руки ви-сят как плети, в плечах
боль, и он,  извиваясь как уж,  по-полз к темным глыбам. Всего рукой подать,
но...
     За спиной вспыхнул огонь, ноги обожгло,  в затылок словно кто-то дохнул
горячим  воздухом кузницы.  Запах-ло  горелой землей.  Он  задвигался  чаще,
перекатился  с  боку на  бок,  вот  они глыбы,  еще, еще... Плечо  пронзи-ло
раскаленным  прутом. Он  закричал,  заплакал, рванул-ся,  ослепленный болью,
ударился головой о камень.
     Вторая стрела  ударила  совсем рядом, но  в  огненной вспышке  он успел
увидеть над собой  навес  из  гранит-ных глыб.  Сделал  титаническое усилие,
заполз глубже. Перед глазами на миг стало темно. Наверное, потерял сознание,
но тут  же  очнулся, ибо  голова ниже ног,  кровь  прилила с силой  морского
прибоя, сдвинулся дальше...
     Там  оказалась  пустота.  Он упал, покатился, покатился, это ступеньки,
много  ступенек. Ударился  в  последний  раз, перед глазами  все кружится, к
дикой боли в голове добавилась тошнота. Но здесь неширокое  по-мещение, веет
могильной сыростью. Он  застонал, но из горла вырвался хрип. Кое-как удалось
воздеть себя сперва на колени, руки болтаются как плети, а потом, собравшись
с силами, поднял себя на ноги.
     Подземная  часть  храма! Того  самого, о  котором  гово-рил Окоем. Храм
жестокого бога, который  давал  блага  просителю только до захода солнца,  а
потом не то по-жирал живьем, не то на кол...
     Искры сыпались  из глаз, все плывет, покачивается, двоится и троится. В
трех шагах впереди на гранитном пьедестале  темнеет что-то чудовищное, вроде
вырублен-ной из черного камня жабы размером с быка.
     Он  чувствовал, что  сейчас упадет и  уже  не поднимется. Изломанные  в
плечах крылья так и остались из-ломанными,  хотя теперь это изломанные руки,
а не крылья.  Одна  нога, похоже, сломана тоже.  Острая боль стегает  всякий
раз,  когда  пробует опереться  хоть самую  малость. Сейчас  он  безрукий  и
одноногий. А за спи-ной сверху вспыхивает зарево. Похоже, дракон  опус-тился
на землю и пробует достать  его огненным дыха-нием. Или же наездники все еще
стреляют... Совсем невмоготу будет,  если дракон в самом  деле  опустится на
землю, а всадники спешатся и пойдут по кроваво-му следу.
     Он качнулся и, чтобы не упасть,  торопливо  запрыгал на одной ноге. Все
же не удержался, упал, ухватился за холодный камень. Кровь с  разбитого лица
часто капала на черную плиту.
     Ему  почудился  тяжелый вздох, потом из глубин зем-ли,  так показалось,
донесся нечеловеческий голос:
     -- Кто ты, обагривший своей кровью мой жертвенный камень?
     Олег  часто и тяжело дышал. Кровь текла  изо рта, на  камне  расплылась
целая  лужица, что  на глазах впиталась  в  гладкий гранит,  словно в песок.
Раздался новый вздох, в нем ясно чувствовалось удовлетворение.
     --  Кто  ты, -- повторил  голос уже  громче,  --  сумев-ший...  знающий
ритуал?
     -- Меня зовут  Олег... --  прошептали разбитые  губы. -- Я  хочу... мне
нужна твоя помощь...
     Гранитная  жаба  шелохнулась. Ее тупая морда  замед-ленно повернулась в
его сторону. В выпуклых глазах по-явились желтые огоньки.
     --  Я даю  свою помощь,  -- произнес  голос уже  из жабы, -- только при
одном условии...
     Холодок пробежал  по  спине  Олега, он сам удивился этому холоду,  чего
страшиться, если уже умирает и так, а сзади еще и вот-вот настигнет враг.
     Он попытался  вызвать  образ горящих сел,  несчаст-ных жителей, которых
угоняют  в  рабство,  разрушаемые  каналы,  вырубленные  сады  и  засыпанные
колодцы, пылающий город Гелона, прекрасный, но уже обречен-ный, однако видел
только себя, который доживет толь-ко до захода солнца.
     -- Я готов, -- ответил он тяжело. -- Какая плата?
     --  К  тебе вернется то,  что  ты  утратил, --  прогрохотал  голос.  --
Молодость, если ты  стар... красота, если ты был красив, а теперь уродлив...
если ты колдун, я дам тебе ту мощь,  которую ты имел раньше... Но за это  ты
запла-тишь  самую  дорогую для  тебя цену. Твоя жизнь окон-чится с последним
лучом солнца! Хватит ли тебе этого времени?
     Олег сглотнул сухой ком в горле, прохрипел:
     --  А если и не хватит, мне ли сейчас  торговаться? Я принимаю условие.
Только поспеши...
     Над головой прогрохотало, будто двигалась туча, на-битая камнями. Голос
сказал еще громче:
     -- Я дам тебе рубин. В нем заключена моя сила. К за-кату придешь сюда и
ляжешь на алтарь. Ты умрешь бы-стро и без боли. Но если вдруг ослушаешься...
     -- То что? -- спросил Олег с замиранием сердца.
     -- Тогда умрешь мгновением позже. Но уже в таких страшных муках,  что о
твоих страданиях будут рассказы-вать в веках!
     Олег кивнул, с его губ сорвалось:
     -- Где рубин?
     Сухо щелкнуло, словно в костре  лопнул большой ва-лун. Голова каменного
бога раскололась, блеснуло красным. Олег не успел, да и  не сумел бы поднять
руку, как огонек покатился, выпал...
     Он  наклонился, подхватил его в  воздухе разбитыми губами. Камень  ожег
губы и подбородок приятным теп-лом.  Олег  невольно задержал дыхание. Камень
кольнул острыми гранями,  тут же  челюсти Олега пошли навстре-чу друг другу,
сомкнулись.  Он   в   испуге  раскрыл  рот,  не-вольно  поднял  руку...  она
послушалась!..  тронул  губы. Под  кончиками  пальцев двигалось, шевелилось,
разби-тая  в кровавую массу  плоть  собиралась в форму,  покры-валась кожей.
Даже пальцы уже пальцы, а не окровав-ленные обрубки с сорванными ногтями...
     -- Да чтоб... -- сказал он яростно.
     Земля  под  ногами  дрогнула.  Он  замер,  ощутив,  что  это  не просто
дрогнула, а это он  заставил  ее вздрогнуть, дер-нуться, как и раньше  тряс,
ломал скалы и крушил горы.
     Жаба смотрела на  него неотрывно. Слабо мигнула, а  голос древнего бога
истончился, прозвучал едва слыш-но, как голос умирающего комара:
     -- Ты... ты был настолько могуч?.. Я  не знал, что ты  заберешь всю мою
мощь... Хорошо, что  это  только  до последнего луча солнца!..  Но летом дни
такие длинные...
     Олег  опустил взгляд на свое тело. Раны не просто за-жили, исчезли даже
следы от  ран. Даже тот шрам, что остался  от  ножевой раны, полученной  год
назад, даже он растворился бесследно!
     Голова  ясная, боль  стыдливо  исчезла. Он поднял руки,  осмотрел, сжал
кулаки. Во всем теле снова ощущение прежней силы. Да не той, что была вчера,
а прежней, ког-да он тряс горами.
     С противоположной стороны зала свет стал ярче. По-слышались  торопливые
шаги.  По  ступенькам в  зал  сбежа-ли трое  воинов.  Двое  держали  в руках
обнаженные мечи, но  Олег задержал взгляд на третьем. Крепкий мужчина,  весь
красный,  как  огонь,  с  шапкой пурпурных волос, держит  в  руках  наготове
короткий  толстый  лук. Стрела  на  тетиве,  оранжевый  наконечник горит как
солнце и сып-лет искрами.
     --  Вот  он!  --  закричали воины. Стрелок злобно  усмехнулся  и  начал
поднимать лук, пальцы его уже натягивали тетиву.
     -- Да, -- ответил Олег. -- Я -- вот он.
Глава 42
     Скиф в эту ночь не ложился, как и Турч, только Окоем урвал для сна пару
часов. С первыми лучами рассвета все трое были на стене. От лагеря агафирсов
доносились воинские  песни.  Там  громко и долго били  в  медные щиты. Видно
было,  как жрецы обходят ряды воинов, приносят в жертву захваченных  жителей
сел, брызгают кровью на воинов и коней, призывая богов дать полную победу.
     Из лагеря  выступили  двумя  колоннами.  Остановились, а  следом начало
выдвигаться огромное сооружение  на  колесах, размером  с дом,  но без окон,
только спереди в дыру тупо смотрел окованным металлом торец бревна.
     Турч зло выругался. Видно, как все еще набегают с обеих сторон и плещут
наверх воду из ведер. Значит, со стен напрасно будут метать  горящие факелы.
А бревно тарана толстое, таким за два-три удара может проломить  ворота, как
яичную скорлупу...
     -- Приготовить жернов! --  распорядился  он.  -- Не высовываться раньше
времени. Только когда первый раз ударят!
     По стене в сторону ворот крепкие мужики осторожно катили еще два старых
мельничьих жернова. Хорошо, если крытый таран встанет к воротам  вплотную, а
если будет выдвигать только бревно, то жернов не швырнешь...
     Второе  войско агафирсов  зашло слева,  половина  спе-шилась. Из лагеря
принесли  длинные лестницы.  Со стен  наблюдали сумрачно,  впервые никто  не
кричит, не лает-ся. Агафирсы тоже готовились молча, неторопливо, тща-тельно.
Две  сотни лестниц  насчитал  Окоем, да около пяти тысяч  всадников ждали  с
луками в руках, чтобы пустить тучу стрел на защитников стены.
     Из лагеря выехали военачальники, Агафирс впереди. Турч сказал злобно:
     -- Эх, хорошую катапульту бы!.. Один меткий бросок...
     Рядом с  Агафирсом всадник поднес к  губам  рог.  Ага-фирс подал коня в
сторону. Раздался долгий  звенящий звук, от которого  кровь вскипела в жилах
Скифа. Было в этом  звуке нечто,  от чего  рука  сама метнулась  к  руко-яти
топора...
     Люди с лестницами дружно и с одинаковой скорос-тью бросились  к стенам.
Всадники  тоже подали  коней  вперед. В  тот миг, когда со  стен  посыпались
первые кам-ни, со стороны агафирсов взвилась туча стрел.
     Скиф  невольно пригнулся.  Показалось,  что небо по-темнело,  настолько
плотно  шли  стрелы.  Турч  молниенос-но перехватил  со  спины  щит,  стрелы
застучали  звонко и часто, падали под ноги, как падает в грозу крупный град.
Кое-где на стене раздались крики, ругань, а Турч прокри-чал трубным голосом:
     -- Не высовываться! Не высовываться!
     Мужики  со злыми  лицами пригибались за выступами, ждали. Слышно  было,
как с  той стороны ударяются  края  лестниц,  слышен скрип перекладин,  даже
тяжелое дыха-ние взбирающихся чужаков.
     -- Ура! -- донесся крик агафирсов.
     Как только над  краем появлялись головы, по ним били топорами,  втыкали
пики, вилы, косы, насаженные прямо, а на лестницы сбрасывали камни и бревна.
     Турч велел Скифу:
     -- Присмотри здесь! Если что, я у ворот.
     От ворот уже слышались тяжелые удары тарана, оз-лобленный крик со стен,
вопли  агафирсов. Скиф молча сбрасывал огромные валуны, разбивал головы тем,
кому  удавалось подняться до верха лестницы, уши  его лови-ли далекий шум от
ворот.
     Тяжелые удары прекратились в момент, когда он уже слышал треск пробитых
ворот. Донесся радостный вопль из десятка  здоровых глоток. Спустя некоторое
время на стене появился запыхавшийся Турч.
     --  Таран  разбили,  --  сообщил  он. --  Пока готовят  другой,  ворота
заделают. Все-таки почти разбили, гады! Как здесь?
     Из-за края поднялась голова в  металлическом шлеме, лицо потное,  злое.
Турч мощным толчком в лоб сбил с лестницы. Слышны были грохот, треск, вопли.
     -- Пока держимся, -- ответил Скиф.
     -- Но...
     Турч осекся. На землю пали странные  сумерки.  Скиф вскинул голову, тут
же втянул ее в плечи, будто сверху обрушилась гора. Сердце остановилось, а в
голове зас-тучали молоточки.
     С  востока в их  сторону  по небу медленно движется  туча. Она  странно
дрожит  и  мерцает,  так  выглядит  перегретый  вечерний воздух,  в  котором
толкутся мириады  мелких комаров-толкунцов. Но здесь не комары: надви-гается
огромная   стая  драконов,   исполинских  драконов,   а  Скиф  помнил,   как
один-единственный едва не сжег город. Если бы не Олег с луком Гелона...
     Но  теперь  не спасет  и  Олег,  драконов  слишком много.  Можно одного
кое-как истыкать стрелами, он  упадет, но остальные просто не заметят, что в
их несметной стае что-то изменилось.
     Со  стороны разрушенного храма к  городу стремитель-но мчался человек с
красными волосами. Заметив чужака, к нему понеслись  сразу пятеро всадников,
но Олег бросился к стене, сверху начали стрелять, и всадников отогнали. Скиф
не сразу узнал Олега,  тот  словно  бы стал выше ростом, волосы трепетали за
его спиной, как пла-мя на ветру.
     -- Олег! -- закричал Скиф. -- Драконы!
     Олег взглянул вверх.  Скифа поразило отчаяние и страх  в  глазах всегда
спокойного волхва. Вид у Олега был такой, словно за ним по пятам гонится его
собственная смерть.
     -- Ты следи за вратами! -- прокричал Олег издали.
     Скиф  и  Турч  повернули головы  в  сторону  ворот, там толпится народ,
плотники спешно  забивают пробитую  дыру,  туда свозят камни, бревна, строят
баррикаду, там пробиться будет непросто, даже когда ворота рухнут...
     А когда Скиф снова повернулся к Олегу,  того за сте-ной уже не  было. И
нигде не было видно.
     Турч вскрикнул:
     -- Черт, второй таран тащат!.. Запасливые...
     Он  снова  метнулся  вниз,  оставив  Скифа  защищать  стену,  и   Скиф,
правитель, беспрекословно подчинился.  На  миг Скифу почудилось,  что  видит
Олега уже по эту сторону стены, он прокричал во весь голос:
     -- Лук! Лук возьми!
     Олег отмахнулся,  с  разбегу  не попал на каменную сту-пеньку, едва  не
упал, затем начал вскарабкиваться на-верх. Его почти сбили бегущие навстречу
со стены люди. Он  приостановился, в  этот момент Скиф услышал от го-родских
ворот  тяжелые удары тарана. На ступеньках, что вели со  стен, люди  падали,
кричали, словно драконы уже хватали их горящими пастями.
     -- Турч! -- заорал Скиф, забыв обо всем. -- Держись! Я иду!
     С налитыми кровью от бешенства  глазами он бросил-ся по стене в сторону
ворот,   сбежал  вниз.  Глухие   удары   становились   все  мощнее,  створки
вздрагивают, их  выгибает,  вспучивает пузырями. Толстые, как  бревна, доски
трескались после каждого удара, а в щели уже видны озверелые лица.
     -- Прощай, Ляна, -- пробормотал он. -- Я люблю тебя...
     С обеих  сторон  ворот  встали  с оружием  в руках егонаспех  обученные
воины.  Лица у  всех бледные,  но исполненные  решительности  и  отваги.  От
ближайших  домов  бегут  с плотницкими  топорами, вилами  и косами  люди. Те
самые,  которых  Окоем  назвал подлыми, трус-ливыми, жадными,  лживыми... но
сейчас каждый из них прекрасен...
     -- За Гелонию!  -- прокричал бегущий  впереди  мужик в  разорванной  на
груди рубахе.
     -- За Гелона! -- подхватил другой.
     -- До последней капли крови! -- страшно и бесшабашно выкрикнул третий.
     Остальные подхватили клич, их несло как воду из прорвавшейся плотины, и
когда створка  ворот  рухнула  и  в  пролом ворвались прекрасно  вооруженные
агафирсы, эти две силы сшиблись.
     Олег наконец взбежал  на  стену.  Там  остались  только  Угарч  и  трое
сотников, все с нахмуренными  злыми лицами, в глазах бессильная ярость, но и
спокойно-надменное презрение к смерти.
     Драконы приближались. Хорошо видно их могучие тела, распахнутые крылья,
уродливые  головы, даже прижатые  к животам  лапы. Они не помещались в небе,
Олег видел только нижний  слой,  а сверху летят еще и еще, целиком  закрывая
небо, даже  солнце, и на землю пали странные  зеленоватые сумерки, дрожащие,
мерцающие.
     Угарч сказал злобно:
     -- Я такое видел только однажды...
     Один из сотников пробасил хмуро:
     -- Когда?
     -- Шесть лет тому... В долине вентичей. Сотник удивился:
     -- Туда прилетало столько драконов?
     -- Нет, саранча. Такая  туча, что солнца  будто вовек не было. А  когда
саранча унеслась дальше, то, не  пове-ришь,  там, где было все зелено, стало
черным-черно! Земля  оказалась перепахана  на  ладонь!.. Даже  корни  тра-вы
сумели достать и погрызли! Ну прямо козы, летаю-щие козы...
     Они разговаривали спокойно, но Олег чувствовал страшное напряжение в их
голосах.  Против  драконов  без-защитны. Эти  летающие  твари  спалят город,
сожгут дот-ла, но помешать нечем. Но и уходить недостойно мужчин, в то время
как мертвые сраму не имут.
     Олег, чтобы  не упасть, ухватился  за каменный  вы-ступ.  Сердце стучит
слишком часто, некий зверь рвет-ся из внутренностей, требует свободы
     -- Это Семеро, -- прошептал он; -- Все Семеро... Од-ной Хакаме такое не
под силу... Угарч услышал, переспросил:
     -- Тебе плохо? Держись. Хоть ты и мудрец, но ты еще и мужчина.
     А сотник дружески похлопал Олега по спине, вскрик-нул и, отдернув руку,
в ужасе уставился на ладонь.  Она  стала цвета жареного мяса, мигом вздулись
пузыри,  ло-пались,  потекла жидкость,  а в воздухе  появился  запах горелой
плоти.
     Олег  медленно поднял  руку.  Он  чувствовал, что  под-нимает  гору, но
сейчас  он может...  да,  может  поднимать горы  и  сдвигать горные  хребты!
Волчовка  натянулась,  больно  врезалась  в  плечи, шею.  Кто-то  поблизости
вскрикнул, краем глаза Олег увидел, как отпрыгнул в страхе и выругался Турч.
     Передние драконы начали снижаться. Крыльями уже
     не взмахивали, а растопырили и скользили по дуге прямо на город, словно
с невидимой снежной  горы. За ними  Олег отчетливо рассмотрел второй слой, а
когда и те на-клонили голову и пошли вниз на город, стал виден тре-тий слой,
эти  были массивные  драконы с  широкими  спинами,  Олег узнал  транспортных
драконов, малопри-годных для боя, но на  которых хорошо перевозить от-борные
отряды воинов.
     -- Ну, братия... -- начал дрогнувшим голосом Угарч. -- В  этот смертный
час...
     Олег  захватил в кулак незримую глазу мощь,  сдавил ее,  с силой метнул
навстречу драконам. Угарч  и сотни-ки видели, как от  волхва брызнул красный
луч света... нет, не  света, это понесся тугой шар огня, с каждым мгновением
расширяясь,  словно надуваемый бычий пу-зырь. Он  сыпал искрами, те тянулись
длинным хвостом, потому и показалось лучом...
     Огненный  шар,  когда достиг драконьей стаи,  сам был  с дракона. Угарч
ахнул, когда эта раскаленная докрасна гора пронеслась сквозь стаю, разбивая,
калеча, убивая, а затем исчезла в неведомой дали. Устрашенный Угарч подумал,
что так можно сокрушить небесный купол, раз-верзнутся хляби небесные...
     Олег закричал, впервые  Угарч слышал  такой нечелове-чески лютый голос,
выбросил  вперед  обе руки.  Из  ладо-ней  с