е!
     Олег подбросил Лиску в темный лаз. Невры вскарабкались, помогая  друг
другу. Впереди тянулся коридор из лиловых камней, от них веяло  теплом,  а
рассеянный свет шел прямо из стен.
     Слабый свет осветил впереди массивную  решетчатую  дверь  из  толстых
прутьев. Она со скрипом начала подниматься, а еще дальше, шагах в  десяти,
точно  такая  же  несокрушимая  дверь  уже  опускалась  из  потолка.  Олег
похолодел, уже представив себя и друзей в западне.
     В последний миг успел заметить чуть  выступающий  квадратный  камень,
поменьше громадных плит, догадался ударить пяткой, прыгнул вперед. Решетка
опустилась почти до пола. Олег шлепнулся  плашмя,  протиснулся,  извиваясь
как ящерица, острые зубцы раскровянили плечи. Под ними хрустнуло,  решетка
на миг замерла, после паузы с тем же унылым скрипом поползла вверх.
     Лиска,  подражая  Олегу,  скакнула  в  том  же   месте,   перескочила
невредимой. Когда в коридоре появились Мрак и Таргитай,  Олег  лишь  успел
открыть рот,  как  яростный  Мрак  уже  оказался  рядом  --  волчье  чутье
предупредило: скакнул, еще не осознав зачем.
     Таргитай бежал, как по своей деревне: щелкал  хлебалом  по  сторонам,
сопел, рассматривал стены, даже чесался на бегу. Он ухитрился наступить на
опасную плиту дважды. Олег окаменел в  ужасе:  решетка  могла  обрушиться,
захлопнуть всех в ловушке, но  вместо  этого  плита  под  ногами  Таргитая
рассыпалась в мелкую удушливую пыль.
     Таргитай исчез, а когда облако рассеялось, перед решеткой зиял черный
провал. Мраку послышался глухой удар,  а  Олегу  почудился  отвратительный
хруст, будто с большой  высоты  человек  падает  на  острые  колья.  Лиска
вскрикнула, закрыла лицо ладонями.
     -- Бегом, -- велел Мрак настолько жестким голосом, какого никогда  не
слышали от него. -- Мы знали, на что шли. Он  погиб  для  того,  чтобы  мы
нашли и убили Мардуха!

     Глава 16

     Таргитай падал в  облаке  пыли.  Его  перевернуло  дважды,  стукнулся
головой так, что из глаз полетели искры почище, чем у Олега из пальцев, но
голова что, она важна для Олега, как для Мрака секира, а ему бы  сохранить
дудочку за пазухой!
     Внезапно его дернуло, зубы лязгнули,  едва  не  откусив  язык.  Мрак,
подумал он сердито, хватанул  за  ворот,  волчара  свирепый.  Все  мужчину
делает, под свой рост и  свой  хвост  подгоняет.  Как  попугай  ему  тогда
ответил, а? А летать, мол, дурень, умеешь?
     Он подергался, вися в воздухе как кот на веревке. Внизу в  темноте  с
грохотом разбились глыбы. Мрак молчал. Таргитай  извернулся,  лапнул  свой
ворот. Оказывается, он болтался над пропастью, зацепившись за торчащий  из
стены прут -- ржавый,  осыпающийся  окалиной.  Хуже  того,  прут  медленно
сгибался под его весом!
     -- Что за строители, -- прошептал Таргитай. --  Пол  ломается,  крюки
ржавые... Мрак прибил бы таких.
     Повисел, подрыгался, кое-как дотянулся до крюка. Долго не  соображал,
как сняться, он же не мудрый волхв, затем долго  мыслил,  как  не  рухнуть
вниз на колья, когда слезет с крючка.
     Сверху смутно доносились затихающие крики, оттуда лился слабый  свет.
Когда удалось слезть, Таргитай как мартовский кот дряпался вверх по камню,
где даже ящерица не удержалась бы, но у ящерки тяжелый хвост, даже у волка
есть хвост, а у человека никакого хвоста нет, а что остряки зовут хвостом,
то вовсе не хвост, так что кое-как  долез  до  самого  верха,  без  боязни
перевалился через край, долго лежал, жадно хватая широко распахнутым  ртом
воздух.
     В  коридоре  было  пусто,  если  не  считать  что-то  ползущее  через
неподвижно лежащих людей. Пол был залит темным, липким. Это что-то  ползло
прямо  на  Таргитая.  Он  нехотя  посторонился,  существо  с   готовностью
перевалилось через край пропасти, в воздухе взметнулись ноги.  Таргитай  в
слабом свете не успел рассмотреть, было ли существо человеком, но  сил  не
было предупредить даже нечеловека о хреновых строителях.
     -- А может, у него там нора, -- сказал  себе  в  утешение.  --  Может
быть, оно там свило гнездо.
     Снизу сочно хрястнуло. Таргитай предпочел думать,  что  это  радостно
хрюкнуло существо, наконец-то  оказавшись  возле  своего  гнезда.  Кое-как
поднялся, пощупал ножны, что натерли спину до твердых  мозолей,  поковылял
по следам друзей -- очень заметным! --  часто  поскальзываясь,  переступая
через стонущих, ползающих, но чаще недвижимых.
     Лязг оружия доносился из трех-четырех мест,  но  там  не  обязательно
драка: дурачье, которое особенно  старается  выглядеть  крутыми  мужиками,
обвешиваются металлом с головы до ног, гремят и  звякают,  будто  голодные
собаки в лачуге деревенского кузнеца.
     Чувствуя себя заблудившимся, Таргитай рискнул завопить во весь голос:
     -- Мрак!.. Мрак!.. Эт я, Мрак!
     В длинном как дождевой червь коридоре было глухо и  пусто.  Его  шаги
отдавались гулким эхом.  Таргитай  повертел  головой,  обнаружил  огромные
пустоты в камне,  словно  оставшиеся  от  воздушных  пузырей,  когда  боги
замешивали землю. Он крикнул еще, громче, наконец сообразил, что его могут
понять неверно, раз называет себя Мраком, заорал поспешно:
     -- Мрак!.. Мрак!.. Эт я, Таргитай! Таргитай!
     Громкое эхо повторило истошный крик,  раздробило,  вернуло  заунывным
хохотом. Таргитай съежился, втянул голову в плечи. Из сгустившейся темноты
к нему тянулись хищные костлявые лапы. Он пугливо выдернул Меч.

     Мрак с Олегом и Лиской едва вышли из  очередного  грота,  как  сверху
посыпались вооруженные до зубов воины. Мрак без  размаха  махнул  секирой,
мгновенно оказался спиной к стене, крикнул яростно:
     -- Их здесь не больше десятка!..
     -- И там не больше сотни, -- ответила Лиска, кивнув в темноту. Ее меч
блистал часто, она как змейка уворачивалась от тяжелых ударов,  парировала
легкие, делала молниеносные выпады.
     -- А в крепости едва тысяча, -- крикнул Олег с горькой насмешкой.  --
Не считая тех, кого сотворит Мардух еще!
     Он выбросил сноп искр из  ладоней.  Треть  воинов  исчезла.  Взвились
легкие дымки, остальные -- из плоти и крови  --  мощно  орудовали  кривыми
мечами. Олег метнул другой сноп  молний,  но  воины  лишь  щурились,  либо
защищенные магией Мардуха, либо Олег не умел ударить правильно.
     Когда потеснили оставшихся,  из  туннеля  выскочили,  гремя  костями,
скелеты. Лиска от неожиданности  завизжала,  шарахнулась  в  сторону.  Два
скелета, двигаясь очень быстро,  вклинились,  один  набросился  на  Олега,
другой ухватил Лиску сзади за локти, резво поволок в гущу собратьев.
     -- Олег! -- завизжала Лиска отчаянно. -- Спаси, они такие гадкие!
     Олег, уклонившись от просвистевшего над головой меча, с силой  ударил
Жезлом по ребрам. Грудная клетка разлетелась вдрызг, затрещало, но череп и
длинные кости рук не успели коснуться пола, когда коротко блеснуло лиловое
пламя, кости взвились, и восставший скелет прыгнул на оторопевшего Олега.
     Его  спасла  звериная  быстрота  --  все-таки  из  Леса,   --   упал,
перекатился  вбок,  с  силой  лягнул  ноги  скелета  и  тут  же  выкрикнул
заклинание.  Кости  в  беспорядке  сыпались  на  пол,  стучали  о  камень,
рассыпались в мелкую пыль, похожую на истолченный мел.
     -- Олег! -- звенел удаляющийся вопль.
     Бешенство, неведомое ранее, пришло и накрыло с головой. Он вскочил  и
пошел прямо на загородивших дорогу скелетов. Кости  страшно  хрустели  под
ударами Жезла, разлетались мелкими острыми осколками. Его ранило  в  лицо,
но не мечом -- осколками костей. Скелеты не реагировали на заклятия,  если
сперва не расшибал  сам  скелет,  но  когда  озверел,  ощутил,  что  после
страшных  ударов,  когда  обломки  костей  разлетались  по  всей  крепости
Мардуха, на заклятия можно и не тратиться.
     Опрокинув двух, в три длинных прыжка  оказался  возле  выхода  раньше
страшил,  волокущих  Лиску.  Скелеты  молча  шли  на  него,   холодные   и
нечувствительные к боли, не знающие страха, который мял Олега  в  ладонях.
Он судорожно бил по черепам, увертывался, подныривал, бил  локтями.  Двое,
что держали Лиску за локти, остановились. Пустые глазницы смотрели жутко и
мертво.
     Олег чувствовал, что слабеет: по голове саданули так, что  звенело  и
плыло красными пятнами. Он весь был в липком поту, ладони в крови  --  его
собственной.
     Таргитай уныло  носился  по  переходам,  чувствуя  себя  заброшенным,
одиноким. Волхвам необходимо одиночество, даже в пещеры уходят,  становясь
пещерниками, живут в пустынях, превращаясь в  пустынников,  но  ему  нужны
люди,  без  них  певцу-кощуннику  не  жить,  помрет,   как   муравей   без
муравейника.
     Сперва избегал топота и криков чужих людей, затем в последней надежде
пошел на шум: авось, это Мрак шумит  и  топает,  как  заблудившийся  конь.
Трижды натыкался на группки таких же взмыленных воинов. Один раз  пришлось
обнажить Меч, два раза удалось победно сбежать без драки.
     Когда уже совсем волочил ноги, увидел, как  из  дальнего  конца  зала
вытаскивали раненых. Уцелевшие воины были в  жалком  состоянии,  одежда  в
клочьях, мечи и щиты в обломках, брели, поддерживая друг  друга,  цепляясь
за стены.
     Таргитай  с  хриплым  воплем  кинулся  в  черный  туннель,  расшвырял
несчастных, как лавина пронесся по расширяющемуся ходу. Впереди  слышались
брань, лязг, крики, странный стук.
     -- Мрак! -- заорал Таргитай в страхе, что друзья  перебьют  врагов  и
уйдут дальше. -- Мрак!
     Он еще издали увидел в огромной пещере две  яростные  схватки.  Около
десятка могучих воинов, рослых и закованных в металл,  молотили  по  Мраку
огромными  кривыми  мечами.  Оборотень   закрывался   треугольным   щитом,
вертелся, как вьюн на сковороде, успевал отражать удары с трех  сторон  --
сзади стена, -- за его секирой уследит разве  что  мышь,  на  каждый  удар
отвечал тремя. Однако по щеке Мрака текла темная красная  струйка,  правое
плечо тоже было в крови.
     В другом конце пещеры белые как снег скелеты  пытались  прорваться  в
темнеющий ход, там стоял Олег, явно не понимая, что  загораживает  дорогу.
Волхв наверняка бы с радостью уступил -- он не  любит  драк.  Два  скелета
заломили руки Лиске, она изгибалась и старалась пнуть ногами.
     -- Я иду! -- заорал Таргитай. -- Счас мы их всех по стенам!
     Впереди на выходе из туннеля стена пошла трещинами. Посыпались камни,
в дыру высунулась  страшная  морда,  похожая  на  жабью,  только  с  кадку
размером.  Голова  повела  тупым  взглядом  в  сторону  схватки,   коротко
взглянула на Таргитая, что на бегу ухватился за выступ, чтобы не  налететь
на чудовище. Мгновение зверь колебался, но явно решил, что лучше синица  в
руке, чем журавль в небе, и быстро полез наружу в его сторону.
     Таргитай пятился, не сводя вытаращенных глаз с вылезающего  чудовища.
Зверь оказался огромной змеей -- тело с  бревно  столетней  сосны,  вместо
чешуек наплывы и наросты, а на клиноподобной голове, которая  с  легкостью
крушила камень, не оставалось даже царапины!
     Туловище зверя начало истончаться. Таргитай  понял,  что  видит  змею
почти целиком, повернулся и дернул обратно так, словно только  что  не  он
брел здесь же, цепляясь за стены.
     Сзади слышалось частое шуршание,  словно  скребли  обе  стены  сразу.
Узкий ход мешал змее извиваться, а  иначе  ползать  не  научили.  Таргитай
впервые благословил тесноту. Змея гналась судорожными рывками,  иначе  уже
догнала бы и сжевала.
     Когда впереди возникла узкая трещина, Таргитай без раздумий --  пусть
Олег раздумывает -- прыгнул в ту сторону. Змея же, дура в чешуе, нет чтобы
шмыгнуть в расщелину, готовая нора ведь, даже  змеенышей  развести  можно,
тоже умудрилась скакнуть и задвигалась шибче: коридор малость раздвинулся.
     Запыхавшись, Таргитай выбежал в маленький зал, там чернели три  норы.
Выбрал самую дальнюю, тесную,  двигался  сперва  на  ощупь,  потом  увидел
впереди слабый свет светильника. У Мардуха они горели без масла, а  факелы
не сгорали, мог бы, колдун проклятый, и не жадничать, поставил бы чаще,  в
иных ходах вовсе нет света, будто только что прорыли...
     А вдруг их в самом деле  только  что,  подумал  он  в  страхе.  Плечи
осыпало морозом. Не то, чтобы очень страшно  --  говорят,  он  по  дурости
страха не знает, но противно оказаться в пасти большой гадюки, это  ж  она
прогрызает все эти ходы! Не та, что гналась за ним, а еще поболее...
     Сзади  послышалось  знакомое  шуршание.  Змея  совсем  сдурела,  тоже
поперлась в самый темный ход -- пусть  теперь  и  ее  дурой  называют,  --
трется боками о  стены,  выгибается,  как  гусеница,  двигается  упорно  и
неотрывно. В красной пасти белеют мелкие острые  зубы  в  два  ряда,  один
громадный зуб, как у простой гадюки, загибается вовнутрь.
     -- Дура набитая, -- прошептал Таргитай в тоске. -- Жрать нечего, да?
     Он на бегу пощупал Меч. Нет, против зверей это не  оружие.  Мрак  еще
мог бы совладать, он сам зверь почище любой змеюки,  а  пальцы,  привычные
перебирать дырочки на дуде, плохо держат рукоять Меча. У каждого есть свои
боевые приемы, а у него самый надежный -- задать стрекача.
     Он выбежал еще в один зал, пробежал по туннелю до другого --  сколько
Мардух их нарыл? -- но змея упорно двигалась следом. Она  не  потела,  как
Таргитай, не захекалась, ее ноги не подкашивались -- у нее  их  вообще  не
было или она их  старательно  прятала.  Чешуйки  и  острые  наросты  мерно
скреблись о стены. Теперь Таргитай замечал на бегу продольные царапины  на
камне: будто по глине процарапали остриями копий! И  не  пообламывались  у
этой заразы, даже не стерлись. Наверное, и зубы еще не выпали...
     Пот начал заливать глаза. Таргитай  с  разбега  налетал  на  выступы,
падал в снопе искр из глаз, убегал, какое-то время не понимая, почему  пол
так  близко,  потом  соображал,  что  мчится,  как  гордый   лев   --   на
четвереньках.
     Внезапно  впереди  донеслись  шум,  звон  металла.  Вскоре   Таргитай
различил крики, лязг оружия. На бегу вытащил Меч.
     В зале кипела яростная схватка. Пятеро гигантов в бронзе, а то и сами
из металла, наседали на человека в волчьей шкуре. Тот отмахивался огромной
секирой, другой рукой держал металлическую дверь, прикрываясь от  страшных
ударов. Гиганты лупили тяжелыми  молотами,  человек,  в  котором  Таргитай
узнал Мрака,  сотрясался  от  жутких  ударов,  колени  подгибались.  Дверь
гудела, как огромный медный колокол.
     -- Мрак! -- заорал Таргитай на бегу. --  За  мной  гадюка  гонится!..
Укусит!
     Мрак зыркнул в его сторону. Кровь текла со лба, заливала глаза. Дверь
вибрировала, рука онемела, пальцы разжимались, плечо ныло, как вмороженное
в ледяную глыбу.
     -- Чертов лодырь, -- прохрипел он. -- Зеленого  червяка  испужался...
Пусть Олег...
     На другом конце звенел металл и сухо стучало, будто вместо одной змеи
о стены колотилась дюжина. С десяток скелетов насели на человека в волчьей
шкуре, тот опустился на колено, вяло  отмахивался  дубиной.  Из  дубины  и
пальцев летели искры -- слабые, темно-красные. Шагах в  пяти  два  скелета
заломили руки Лиске, она ухитрилась ухватить одного зубами, с  отвращением
выплюнула белую косточку.
     Олег даже не увидел Таргитая за скелетами, его теснили в темный  ход,
а волхв упорно не желал отступать. Таргитай успел заметить  выскользнувшее
из  норы  зеленое  тело,  скакнул,  избегая  зубастой  пасти,  бросился  к
единственному зияющему входу, на беду -- широкому.
     Змея тоже сообразила, что догонит, или же просто поняла, что  скелеты
жрать -- костьми давиться, а о гигантов зубы  обломает.  Припустила,  бока
часто стучали о стены, срывая камешки, а пасть начала распахиваться шире.
     Впереди чернел провал -- широкий,  дальний  край  едва  угадывался  в
полумраке. Что дальше, гадать некогда: Таргитай с разбега  прыгнул,  успел
понять, что не допрыгнул... Ухватился за край,  грудью  ударился  о  стену
так, что воздух вырвался  с  орлиным  клекотом.  Внизу  зловеще  вжикнули,
вылезая из перевязи, бронзовые колья -- дна не видно из-за белеющих костей
и черепов тех, кто не допрыгнул тоже...
     Превозмогая  тошноту,  Таргитай   вскарабкался   наверх,   отполз   и
распластался без сил. Пока слезет в эту пропасть,  мелькнула  спасительная
мысль, пока вылезет по другой стороне... А то и не вылезет, стены  гладкие
как стекло...
     Змея на той стороне сплелась  в  клубок,  внезапно  прыгнула,  словно
выстрелила сама собой из лука.  Зеленое  тело  пронеслось  над  пропастью,
тяжело гупнулось, одолев провал с запасом. Камни под Таргитаем дрогнули.
     Таргитай поспешно закрыл глаза. В груди хрипело,  руки  и  ноги  были
чугунными. Пусть жрет, мелькнула слабая мысль. Авось подавится.  Хоть  так
помогу друзьям.
     Его швырнуло, лицом ударился о камень. Упал,  все  еще  не  раскрывая
глаз, рядом скрипели камни, словно по ним тащили тяжелую глыбу.  По  ногам
задело тяжелым, а потом шорох начал стремительно удаляться.
     Он приоткрыл один глаз, тут же распахнул оба  во  всю  ширь.  В  двух
десятках шагов было зарешеченное окно, откуда лился  ровный  свет  хмурого
утра. На широком подоконнике с  этой  стороны  решетки  стояло  деревянное
блюдо, где горкой пламенели налитые соком яблоки. По ту  сторону  окна  на
выступе сидел огромный грифон. Все четыре львиные лапы прочно держались за
камень, а грифон, просунув  птичью  голову  через  решетку,  жадно  клевал
яблоки.
     Змея одолела зал в мгновение ока. Грифон увидел чудовище,  попятился,
шея  застряла  между  прутьями,  и  пока  он,  обламывая  золотые   перья,
высвобождался, змея метнулась к окну.
     Грифон мощно оттолкнулся, гигантские крылья взметнули  пыль.  Змея  в
прыжке вышибла решетку и в последний миг  ухватила  взлетающего  зверя  за
ногу. Грифон хрипло каркнул, ударил змею клювом. Выпуклый  глаз  лопнул  с
мокрым хлопком, змея зашипела, вдернула грифона  через  окно  в  зал.  Оба
покатились по каменному полу, поднялась пыль, а каменные  стены  задрожали
от тяжелых ударов.
     Таргитай с трудом поднялся, цепляясь за стену.
     -- Я дрался, как мужчина, -- сказал он гордо.  --  До  конца!  Только
тогда приходит победа!
     Змея и грифон откатились в другой конец. Змея давила крылатого  зверя
в кольцах, а тот долбил клювом и драл лапами так, что чешуя летела, как  с
рыбы, которую чистит на уху Мрак.
     Таргитай подобрал пару перьев -- тяжелых, с острыми как иглы концами,
-- покажет как знак победы. Олег станет просить  для  волхования,  но  шиш
ему, этими перьями можно чистить дудочку.
     Когда доковылял до конца зала и вступил в очередной  ход  --  муравьи
проклятые! -- то наверное наступил в творческой рассеянности  на  потайную
плиту.  Сверху  затрещало,  сзади  упала,  едва  не  отрубив  ему   пятки,
тяжеленная решетчатая дверь  из  прутьев  толщиной  с  руку.  Ход  обратно
оказался отрезан, но Таргитай лишь с облегчением  перевел  дыхание.  Через
такую преграду не проломится и змея. Или не скоро проломится. Надо сказать
Олегу, когда  встретятся,  если  встретятся,  что  он  наступил  на  запор
нарочито, не так смеяться будут.
     Он долго, как  ему  показалось,  бродил  по  переходам,  поворачивал,
спускался ниже, карабкался наверх. Однажды услышал шум, лязг, будто  опять
где-то дрались.
     -- Кто бы это? -- удивился он вяло. -- Неужто опять нашли с кем?
     На подкашивающихся ногах заспешил, сбился с пути.  Шум  доносился  то
справа, то слева, а иной раз и сзади, словно Мрак с Олегом и Лиской гоняли
колдунов по всей крепости. Или те гоняли их самих.
     Едва не теряя помороки от усталости, стоя по пояс за валом из трупов,
вывалился в зал из зеленого камня. Мрак все еще отбивался от  гигантов.  В
руке был обломок двери, секира поднималась вяло. Прижатый к  стене,  вяло,
из последних сил защищался от ударов, что с каждым мгновением  становились
все мощнее.
     На другом конце три скелета  пытались  войти  в  узкий  туннель,  там
беле