игались  по  замерзшей  земле  такие  же  невозмутимые,  с
расстегнутыми на груди душегрейками. Снег укрыл их головы, не  таял,  зато
голые плечи были мокрыми, покрытыми мелкими прозрачными бусинками.
     На другой день вошли на поле ледяных глыб, что повергло бедную  Лиску
в панику. Эти прозрачные глыбы -- каменная вода?
     Ночью вокруг их костра в темноте бродили странные звери.  При  лунном
свете Лиска видела блистающие глыбы -- смерзшиеся, кристаллы от кулака  до
глыб с конскую голову.
     Олег чаще Мрака  начал  оставаться  дозорным,  спал  мало,  осунулся,
выглядел как сплетенный из костей и тугих жил. Звери,  сдерживаемые  мощью
волхва, зло и разочарованно ревели, самые  яростные  подбирались  прямо  к
освещенному кругу.
     Лиска пугливо сжималась в  комок  с  грецкий  орех,  старалась  стать
совсем маленькой. Хвороста на большой костер недоставало,  Олег  бросал  в
ледяных зверей огненные  стрелы.  В  глыбах  возникали  оплавленные  дыры,
взвивались облака пара.  Раненые  звери  ревели  так,  что  замерзший  мир
трясся, как Лиска под шкурой Олега, но отступали во тьму.
     Утром  поднялись  занесенные  снегом,  застывшие.  Лиска  неосторожно
прикоснулась к своему обнаженному мечу, ахнула:  розовый  пальчик  прилип!
Завизжала от ужаса перед злой магией, рванулась, оставив  примерзшую  кожу
на заиндевевшем лезвии.
     -- Языком лизни, -- посоветовал Мрак, его корчило от бабьего визга.
     -- Перестанет болеть?
     -- Ну... визжать перестанешь точно.
     -- Ты... волхв?
     -- Еще какой! На такие дела мы все волхвы хоть куда.

     С полудня задул устойчивый  ветер  с  юга,  снег  быстро  таял.  Мрак
вздохнул с облегчением: зиме рановато даже для такого северного края. Олег
уверяет, что на крае земли даже летом снег и не думает таять, но пока  что
небесная твердь еще высоко, стрелы не долетают, он натягивал тетиву на всю
мощь, пробовал.
     Лиска тоже оживала, словно бабочка,  вылезающая  из  тесного  кокона.
Кони увязали в грязи, Таргитай и Лиска часто слезали,  тащились,  держа  в
руке туго натянутые повода своих коней и коней Олега и Мрака. Те схитрили,
как уверял разобидевшийся Таргитай: один в личине огромного  волка  мчался
гигантскими  прыжками  впереди  маленького  отряда,  а  другой   ширял   в
поднебесье, растопырив уродливые крылья, задевал низкие тяжелые облака.
     Олег парил с опаской: часто приближались вороны --  крупные,  наглые,
хищные. Дважды вблизи пролетал орел.  Олег  всякий  раз  падал  камнем  --
крылья  немели.  Лишь  быстро  приближающаяся  земля  придавала  силы   --
судорожно бил  по  воздуху  обеими  крыльями,  взмывал  свечой,  переводил
дыхание, в страхе озирался.
     Не сразу понял, что достаточно встопорщить перья  и  грозно  щелкнуть
клювом, чтобы все пернатые опрометью очистили небо. Разбегались не  только
гордые орлы, но и хищные вороны, которые дружными стаями  гоняли  орлов  и
более крупных и злых летающих тварей.
     Однажды приблизилась странная птица --  уродливая,  нелепая,  обликом
похожая на него. Пошла  ходить  кругами,  урчать,  от  нее  пошел  сильный
зовущий запах. Олег не сразу понял, но все  же  дошло,  растерялся,  начал
метаться из стороны в сторону, наконец  ринулся  к  земле,  принял  личину
человека. Весь день не слезал с седла, а ночью,  когда  безжалостный  Мрак
хотел погнать его в небо  посторожить,  заупрямился,  ибо  в  темном  небе
ходила широкая тень с  растопыренными  крыльями,  затмевая  звезды.  Порой
спускалась так низко, что взмахами крыльев сдувала пепел.
     Любопытный Таргитай допытывался, что за ночной зверь шуршит крыльями,
роняет шерсть в костер, почему стонет, будто из него душу вынимают.  Мраку
ночная птаха, или что там бороздит воздух, как  прошлогодний  снег,  пусть
порхает, только бы в суп не гадила.  Олег  отмалчивался,  опускал  голову.
Лиска посматривала испытующе, у женщин если ума не всегда  в  избытке,  то
чутья поболе. Олег боялся встречаться с нею взглядом,  еще  больше  боялся
наступления утра.
     На рассвете безжалостный Мрак все-таки загнал в небо.  Олег  продрог,
поднялся как можно выше, воздух там холоднее, но  солнечные  лучи  достают
раньше. На земле еще темень, а под облаками подставляешь солнцу то  спину,
то пузо -- научился. Вчерашней чудовищной птахи в синем небе не оказалось.
Олег ощутил, как спало тягостное напряжение.
     Поняв по  чудовищу,  как  выглядит  сам,  преисполнился  удивления  и
бодрости. Когда вблизи показалась орлиная чета, Олег только повел  налитым
кровью глазом -- царей воздуха как веником вымело из поднебесья.
     Внизу двигались  четыре  крохотных  коня  с  двумя  всадниками.  Олег
почему-то не различал цвет, трава казалась бурой,  глинистой,  зато  видел
отчетливо даже ящериц, степных жаб, хомяков и лисиц. Далеко впереди  коней
мчался широкими прыжками огромный черный волк.
     Волк-оборотень словно стелился над землей, будто стремительно плыл, в
каждом движении  были  мощь  и  лепота.  Олег  завистливо  дернулся:  Мрак
мужественно красив даже в волчьем  облике,  он  по-волчьи  прекрасен  и  в
человеческой личине! Так бы наловчиться ширять в поднебесье...
     В  глазах  начало  расплываться,  далекие  фигурки  сперва   застлало
туманом,  потом  поглотило  вовсе.  Олег   досадливо   снизился:   облака,
оказывается, не так уж и высоко, хотя в родной деревне считали, что совсем
низко -- Боромир пробовал доставать их с крыши рогатиной.  Облака  --  это
остывший пар, что вырвался из котлов и поднялся под  небесную  твердь,  но
сколько Олег ни принюхивался, вкусные запахи выветрились.
     Странная острота глаз даже мешала, сбивала с толку. Он видел на сотни
верст каждую щепочку,  от  непривычки  начинало  ломить  виски.  С  трудом
отрывал зачарованные глаза от всего, что ползало, прыгало, скакало и  рыло
норки. Надо выискивать всадников, особенно в засаде на их пути!
     Все чаще видел крупные отряды воинов. В каждом ныне различал человека
без оружия в расшитой ночными звездами одежде. Яркий блеск показывал,  что
вместо доспехов на них только талисманы -- отполированные камни.  Всадники
упорно стремились навстречу неврам. Олег  тут  же  указывал  Мраку  другой
путь, но едва маленький отряд сворачивал, как враги, словно чуя каждое  их
движение, поворачивали коней тоже.
     Еще опаснее были скрытые засады. Однажды Олег едва  не  послал  своих
прямо в руки Агимасу. К счастью, ветер дул в спину,  Мрак  почуял,  взвыл,
опрометью кинулся назад. Добежал, грянулся оземь, а  с  боков  уже  начали
подтягиваться два отряда со своими походными колдунами.
     На великое их счастье Мрак по  запахам  видел,  кто  где  схоронился,
затаился, сколько их там и кто три дня не мыл ноги. Без него их ловили  бы
на каждой версте, не помогло бы даже волховство  Олега:  в  каждом  отряде
колдун был наготове, а сжигаемый местью Агимас дни  и  ночи  упражнялся  в
магии, стремительно набирал силы.
     Рассвирепевший Мрак едва  не  прибил  волхва:  замечтался  дурень,  в
таргитаи лезет, о Высоком  мыслит,  а  какой  длины  сопли  --  не  видит.
Таргитай заступался: волхв мыслию  растекся  по  всему  поднебесью,  искал
щелочку в небесной тверди,  у  богов  правды  искал,  а  злая  Лиска  сама
набросилась на опешившего оборотня: мог бы сам  напасть  на  коней  врага,
покусал бы за ноги, а без коней те вовсе не люди, а так, трава без корней,
птицы без перьев, гадюки без яда...
     Мрак посмотрел с отвращением.
     -- Ишь, подлая! Я бы до такой гадости никогда бы не  додумался,  хоть
все дрова бы у меня на голове перекололи. Гольш  был  прав,  не  зря  бабу
заставил взять.
     Таргитай ахнул:
     -- Будешь обижать коней?
     -- Зачем коней? Кони не виноваты. А вот перепортить подпруги,  ремни,
тетивы...
     Ночью он неслышно исчез. Лиска бдила у крохотного костра, спрятанного
в ямке, но не обнаружила, когда вернулся и скользнул под одеяло. Утром  на
удивление Мрак дрых долго, а когда наконец вскочил в седло, заявил весело:
     -- Прем во-о-о-он на тот гаек. Потом левее, проедем так, чтобы  между
нами  оставалась  лесная  засека...  Хоть  рожи  ихние  разглядим,  а   то
человеческого лица давненько не видывал.
     Таргитай обиделся:
     -- А у нас какие?
     Олег спросил осторожненько:
     -- Не перебьют стрелами?..
     -- Твоя гадкая девка такое надумала, ты слышал... Я бы до такого  век
не допер. Это все одно, что плюнуть соседу в суп.
     Таргитай снова обиделся:
     -- Соседи? По всему свету гоняются за нами!
     -- Так мы ж не знаем, зачем гоняются. Вдруг хотят спросить,  кто  нам
сшил такие штаны?
     Он пустил коня в галоп. Таргитай ткнул своего пятками в бока,  привык
за Мраком двигаться  бездумно,  но  на  чистом  детском  лице  было  такое
недоумение, что даже Лиска, переживающая  только  за  Олега,  возмутилась,
крикнула срывающимся голоском в спину оборотню:
     -- Ты злой! Таких даже звери не трогают.
     Мрак оскалил зубы:
     -- Верно. Собаки не трогали, волки брезговали. Зато люди... Ладно, не
скули. Берег близко.
     Она недоверчиво покачала головой.
     Олег ничего не сказал.
     -- Думаешь, ему сверху так уж все видно? Понюхай воздух! Он мокрый  и
пахнет солью.
     Тонко  вырезанные  ноздри  Лиски  дернулись,  она   втянула   воздух.
Измученное личико медленно осветилось надеждой.
     -- Чую... Верст десять?
     -- Двенадцать, если по прямой, как ворона... или  сто,  если  полетит
Олег.

     Еще за версту они слышали далекий грозный рев,  глухие  удары.  Когда
выехали на крутой берег, все четверо ошалело ухватились за седла.
     Они стояли на краю высокого скалистого берега. Далеко внизу волны как
горы  мерно  накатывали  на  красный  гранит,   обрушивались   исполинской
тяжестью, расшатывали, ломали камень, выгрызали  куски  и  уносили.  Волны
уходили вдаль, становясь все мельче и мельче, но  на  том  конце  мира  не
видно было ожидаемой полоски земли!
     -- Край света? -- спросил Таргитай дрогнувшим голосом.
     -- Размечтался, -- бросил Мрак грубо. -- Врежь ему, Олег.
     -- Остров Буян лежит прямо, -- врезал Олег  безжалостно.  --  Его  не
видно, это остров старой магии. Даже  я  не  видел,  но  книги  говорят...
Только сам Буян уже на краю мира, хрустальный купол неба  краем  опирается
на него.
     Он почти кричал, скала содрогалась под их ногами. Глухой,  но  мощный
рев приглушал слова. Воздух  был  резкий,  соленый  и  прозрачный.  Мелкая
водяная пыль поднималась от пены  прибоя,  там  высовывались  и  пропадали
горбатые спины  морских  зверей.  Таргитаю  почудились  громадные  клешни,
горящие злобой выпуклые глаза.
     -- Близок локоть, -- сказал он с  тоскливой  надеждой,  --  а  ты  уж
придумай, как укусить... а лучше -- грызануть. Чтобы р-р-р-раз -- и тама.

     Они сидели у костра, разожженного из предосторожности в  ямке,  когда
сверху  грохнулась  птица,  которая  с  каждым  днем  казалась  Мраку  все
безобразнее, а Лиске -- гордой и умной. Олег упал на кучку  своей  одежки,
молниеносно оделся --  так  бы  дрался,  проворчал  Мрак,  --  с  тревогой
поглядел на коней.
     -- Добро, что не отпустили... Без них не обойтись.
     Лицо его было осунувшееся,  желтое,  в  глазах  метался  страх.  Мрак
вскинул брови.
     -- На остров?.. Хрустальный мостик сотворишь?
     Таргитай подпрыгнул.
     -- Олег, не вздумай!..  Кони  подкованные,  враз  разнесут  к  чертям
собачьим... или собачачьим, никак не запомню.
     -- Он подождет зимы, -- предположил Мрак саркастически.
     Олег  не  отвечал,  пристально  смотрел  в  серое   небо,   затянутое
свинцовыми тучами. Там двигались темные  тяжелые  массы,  сталкивались,  в
грязных массах глухо рокотало, поблескивало.
     -- Сейчас полнолуние, -- сказал он мертвым голосом.  --  Чары  сейчас
бьют, как молот... В этот день можно зачаровать воду. Но только на  час...
Ежели не успеваем, а мы не успеваем, погибнем вместе с конями.
     -- Погибнем мы -- погибнет весь мир, не только наши кони, -- рассудил
Мрак. -- А там старик отбивается, ему сил осталось на неделю.
     -- Тогда собирайтесь, -- сказал Олег тяжело. -- Уже темнеет, я начну.
В полночь мы должны свести коней на воду.
     -- В воду?
     -- Нет, на воду.

     Глава 8

     Таргитай и Мрак где рубили ступени,  где  опускали  на  веревках,  на
лютом холоде упрели, валил пар. Стемнело, на небе ни звездочки, в  тяжелой
плотной ночи измучились, даже не было сил возликовать, когда снизу донесся
напряженный голос:
     -- Еще чуть... Что так долго?.. Уже полночь! Опаздываем.
     Лиска спустилась последней. Олег вскочил  на  коня,  громко  и  четко
произнес заклятие. Пахнуло холодом, у Таргитая на лбу замерзли капли пота,
а Мрак запахнул на животе душегрейку. Олег пустил коня  вперед.  В  полной
тьме остальные услыхали глухой стук, словно конь ступил по твердому.
     -- Никак море заморозил? -- раздался в ночи неверящий голос Мрака. --
Кони ноги переломают!
     После второго заклинания  темные  тучи  поредели,  появилось  светлое
окошко. Призрачный лунный луч упал впереди, высвечивая  площадку  не  шире
огорода ленивого хозяина. Там торчали белесые застывшие волны. Дальше была
ночь, но зоркий Мрак разглядел на краю света живые волны.
     -- Море будет замерзать впереди, -- сказал Олег  бесцветным  голосом,
-- а таять сразу за конскими копытами...
     -- Всю дорогу? -- спросил Таргитай зябко.
     Олег не ответил, покачнулся. Мрак торопливо протянул руку.
     -- Быстрее вперед! Сомлеет -- все разверзнется.
     -- Если не успеем за час, -- добавила Лиска тревожно, -- разверзнется
тоже.
     -- Полнолуние длится дольше!
     Из-под подков летели твердые брызги, лунный свет холодно  блистал  на
острых гранях. Кони хрипели в смертельном  страхе,  едва  удерживались  на
скользком, не понимая, откуда вдруг лед, пытались  остановиться,  страшась
скакать в  ночь,  --  оттуда  доносилось  шлепанье  волн  и  чувствовалось
бездонное море.
     Мрак  побледнел,  ему  одному  лунный  свет  позволял  видеть  сквозь
прогибающийся под ногами тонкий  лед  шныряющих  крупных  рыб,  многоруких
зверей, огромные глыбы  тьмы  с  острыми  зубами  и  шипами.  Лед  трещит,
разбегается тонкими прожилками!
     Олег скакал впереди: синий  как  мертвец,  с  отчаянно  вытаращенными
глазами. С нижней губы на подбородок текла темная струйка, встречный ветер
срывал и размазывал по груди. От него шел нестерпимый холод, рыжие  волосы
от инея стали седыми. Конь весь стал белым. Мрак  страшился,  что  тот  на
полном скаку рассыплется ледяными глыбами.
     Лиска тоненько вскрикнула, перекрывая свист ветра:
     -- Луна прячется!
     Олег на  миг  вскинул  мертвецки  желтое  лицо.  Светлое  пятно,  уже
затянутое пленкой, тут же расширилось, свет стал  чуть  ярче.  Конь  Мрака
сделал отчаянный прыжок, выбираясь из разверзающейся полыньи, понесся  как
заяц, обогнал Олега. Губы волхва шевелились, подновлял слабеющее заклятие.
     -- Держи лед, -- закричал сзади Таргитай. -- Я не умею  плавать!..  И
кони...
     Олег стиснул зубы, напрягся. Лед упрочился, зато  из  тьмы  в  лунный
свет начали выпрыгивать застывшие в беге волны -- вздыбленные,  с  острыми
гребнями, о которые легко  споткнуться  или  поранить  ноги.  Промелькнула
темная тушка  зверя  или  большой  птицы  --  рассмотреть  не  успели,  --
превращенная в лед страшным полнолунным заклятием.
     Мрак щурился от  встречного  ветра,  чувствовал  себя  уже  погибшим.
Бешеная скачка через морозную  ночь  на  обезумевших  от  страха  животных
вот-вот кончится: проломится тонкий лед, разобьются о вздыбленные  льдины,
сорвутся ли со льдины -- везет слишком долго. Пошли на авось, а авось хоть
и вывозит, но не всегда туда, куда ждешь!
     Сзади тяжело грохнуло. Мрак на скаку оглянулся, поднял коня на  дыбы.
Позади  бился,  взбрыкивая  всеми  четырьмя,   конь   Таргитая.   Дудошник
перекувырнулся трижды, похожий на перекати-поле, грянулся о  лед,  тут  же
подхватился на ноги. Мрак не успел раскрыть рот для  вопля,  как  Таргитай
уже бежал, оставив оглушенное животное.
     -- Не отставайте! -- донесся отчаянный вопль  Олега  из  удаляющегося
лунного круга света. -- Не могу держать дольше...
     Мрак бросил быстрый взгляд на  бледное  лицо  певца.  Таргитай  несся
огромными скачками, сосредоточенный, не запыхался,  взгляд  острый  --  не
трусил,  по  дурости  не  умел  трусить,  а  на  таком  холоде   соображал
молниеносно: успел с коня, не придавило, сразу руки в  ноги,  не  плакался
над убиенным  животным.  Видать,  на  бегу  думается  лучше.  Жаль,  редко
заставишь бегать...
     Тонко вскрикнула Лиска, конь под ней грохнулся тоже. Его пронесло  по
скользкому льду на торчащую ребром льдинку.  Послышались  трест  и  хруст.
Конь жалобно закричал, под ним расплылось темное дымящееся пятно. Лиска  с
трудом поднялась, оглушенная падением, над головой раздался лютый рык:
     -- Держи, дура!.. Держи!
     Она сжала пальцы,  ощутив  разогретые  поводья.  Ее  толкнул  горячий
конский бок, над головой  мелькнула  черная  тень,  пахнуло  псиной.  Конь
завизжал в страхе, копыта  замелькали  прямо  перед  ее  лицом.  Почти  не
сознавая, что делает, она  подпрыгнула,  седло  скрипнуло  под  нею,  конь
сорвался с места как стрела, а в стороне метнулся во тьму и слился  с  ней
черный лохматый зверь.
     -- Левее! -- заорал Таргитай. Он мчался большими скачками,  его  рука
почти не касалась седла. -- За Олегом...
     Он осекся. Впереди в круге света конь на полном скаку грохнулся через
голову. Подпрыгнул и  остался  в  темной  луже  крови.  Таргитай  горестно
вскрикнул: никто не выскочил из-под упавшего коня, волхву повезло  меньше,
чем ему или Лиске!
     Лиска остановила коня, Таргитай  подбежал  к  умирающему  коню.  Круг
лунного света быстро удалялся, высвечивая мертвенно-бледный лед.  Внезапно
над головами послышалось хлопанье крыльев. Таргитай чихнул от  попавшей  в
ноздри шерсти, а злой голос сверху заорал:
     -- Быстрее, дурье!.. Лед истончается...
     Мощный рывок едва не выдернул Таргитаю руку из плеча: Лиска  стегнула
коня. Сзади слышался треск: волны взламывали  истончающийся  лед.  Однажды
Таргитая догнала волна, он наддал так,  что,  разметывая  брызги,  обогнал
Лиску.
     Круг света постепенно приближался. Таргитай увидел убегающего черного
волка. Сверху натужно хлопали широкие крылья: лететь по морозу не с  руки,
загибался сам и морил друзей.
     Таргитай догнал Мрака, понесся рядом -- распаленный, с развевающимися
волосами. Рукоять длинного Меча хищно торчала за левым плечом.
     Глаза уже привыкли, не замечали,  что  свет  луны  медленно  блекнет.
Лиска вскрикнула:  грозно  затрещало,  конь  в  прыжке  проломился,  сразу
оказавшись по брюхо в ледяной воде. Дико заржал, замолотил копытами, ломая
тонкий лед. Лиска встала на седло ногами, с силой оттолкнулась.
     Она не долетела бы до края полыньи, но внезапно ее грубо ухватили  за
шиворот, больно защемив волосы, рванули вверх. Ее ноги скользнули по льду,
набежавшая глыба  больно  стукнула  по  косточке.  Лиска  взвыла,  пытаясь
ухватиться за ушибленное место, тут же замерла в ужасе:  мощные  когтистые
лапы стремительно несли ее над  застывшим  льдом  к  краю  полыньи,  удары
крыльев над головой становились все натужнее, а ее поднимало все выше!
     Мрак и Таргитай бежали бок о бок. Лед трещал, прогибался. С минуты на
минуту должны были оказаться в ледяной воде.  Таргитай  задержал  дыхание,
приготовился барахтаться, пусть даже черный Меч сразу потянет на  дно,  но
мужчина бьется до последнего мига жизни, да и потом, когда  Ящер  тянет  в
свое логово, надо драться, царапаться и лягаться!..

     Темнота страшно хрястнула в лицо.  Он  отлетел,  оглушенный,  рухнул,
чувствуя, как теплая кровь бежит из разбитого носа. Сильные руки  ухватили
за плечи. Грубый голос проревел прямо в ухо:
     -- Опять спишь на ходу?..
     Таргитай всхлипнул:
     -- Это ты