тно растаяла.
     Ярко и страшно вздыбились плиты по  краям  площади.  Оранжевое  пламя
взлетело до облаков, словно им  выстрелили.  Из  земли  начал  подниматься
красный, как спелая малина, гигантский кольцевой вал. Человеческие фигурки
метались в ужасе,  а  вал  рос,  темнел,  превратился  в  дымящуюся  жаром
крепостную стену.
     Ковер потряхивало на воздушных ухабах, дворец постепенно  превратился
в яркую блестящую точку. Мрак прорычал в страхе:
     -- Что... что это?
     Таргитай застыл, голову сунул между колен. Олег заговорил  тихо  и  с
такой горечью, что лицо его стало желтым как у мертвеца:
     -- Да, убили кагана. Даже разнесли дворец... Возможно, стерли с  лика
земли все киммерийское царство... Но, уничтожив кагана, не породили  зверя
страшнее?
     Мрак бросил зло:
     -- Штуки волхвов -- потом. Кто сейчас в новом дворце?
     Олег молчал, отводил взгляд. Мрак свирепо тряхнул волхва:
     -- Говори!
     -- Мрак... Там настоящий властелин. Кого-то сажает на трон.
     -- Настоящий? Каган был не...?
     -- Он, как и мы, по дурости считал подлинных хозяев  за  слуг.  Маги,
волхвы, ведуны, чародеи -- хозяева этого мира! А каганы, цари, султаны  --
лишь пышно одетые слуги. Слуги, которые не знают, что они слуги.
     -- Что-то мудрено для меня!
     -- Волхвы и маги строят дворцы, создают каганаты и царства, а  каганы
и царьки... охраняют, бдят, кормят, дают рабов и шлют искателей за редкими
травами...
     Ковер колыхался, воздух был чистый, свежий.  Таргитай  зажмурился  до
хруста в веках, но сказочный дворец и под опущенными  веками  горел  ярко,
победно, насмешливо -- недосягаемый и прекрасный.
     Олег уронил голову. Ветер сдувал и уносил слезы:
     -- Не понимаете?.. Не дворец главное. Не топоры, секиры, луки.  Их  и
рабы делают. Высшее умение --  создать  заклинание.  Например,  заклинание
дворца. Разумеете?  Ведь  рушатся  самые  несокрушимые  крепости,  дворцы,
города. От времени, войн,  пожаров...  Зато  крепко  сколоченное  заклятие
живет вечно! Или почти вечно. По  нему  дворцы  можно  рассыпать  в  пыль,
строить и рассыпать... Владыка не тот, кто живет во дворце,  а  кто  умеет
его создать... Когда Мардуху надоели  дым  и  крики,  он  мановением  руки
воздвиг стены. А вместо одной башни -- четыре!
     Голос волхва упал до шепота. Мрак, морщась, поскреб засохшую кровь:
     -- Сколько мук, пока добывали Цвет Папоротника!  Как  со  змеюкой  --
задурно... Гору дров наломали, и все  зря!  Пошто  из  Леса  вылезли?  Там
родились, пням молились, никого не трогали...
     Олег поднял голову. Он выглядел постаревшим.
     -- Мы все выиграли. Таргитай складывает песни,  какие  никогда  бы...
живи в Лесу. Я теперь знаю, что  могу...  многое  могу.  Но  больше  всего
получил ты, Мрак.
     -- Я?
     Мрак, морщась от боли, в недоумении оглядел свое  красное  в  пузырях
тело, покрытое  корочками  засохшей  крови,  безволосое,  как  у  лягушки.
Похоже, волхв прав: он в самом деле получил больше всех.
     -- Тебе оставалось перевернуться один раз... Но, зачарованный песнями
Тарха, ты пошел с ним. Он разжег солнечную искорку Рода в  твоей  звериной
душе! И пока не погаснет, ты -- человек. Можешь оборачиваться волком  хоть
сто раз на день, но ты -- увы! -- обречен быть человеком.
     --  Слова-то  какие,--  пробурчал  Мрак,  глаза  его  вдруг  утратили
кровавый отсвет,-- обречен! Уж потерплю. А захочется погулять...  Сто  раз
на день, да?.. Ты зубы не заговаривай, не бабка-шептуха. Степь разодрал до
подземного мира, чуть нечисть  не  выпустил,  а  какой  дворец  разгрохал,
аспид! Все мы показали, что стоим не гривну  кучка.  Кто  сказал,  что  не
собьем рога магам? Нужда есть, раз это именно они непотребность придумали:
каганат, звериные обряды, стариков режут...  Как  ты,  Тарх?  Убей  --  не
пойму, вон и Олег не сообразит, как ты Меч упер. На бога  вроде  рожей  не
вышел!
     Олег сказал безучастно:
     -- Это все мой отвар. Он больше всех выхлестал. Еще и траву поел! Как
лось.
     Таргитай ответил глухо, все еще уткнувшись в ковер:
     -- Я за справедливость.
     -- Значит, с нами,-- рассудил Мрак.-- Конечно, маги -- парни покруче,
чем хлипкие каганы... но и мы не лаптем щи хлебаем. Вон какие сапоги  шьют
в Лесу -- Степь прошли, только каблуки малость стерли.  Где  сказано,  что
волхв уступит магу? А ежели кто так  думает,  плюнь  в  глаза.  Скоро  так
думать перестанут.
     Ковер качнуло в воздушной яме. Таргитай застонал и  спешно  высунулся
за край. Лицо певца было зеленым. Олег лежал с той стороны, вжимаясь боком
Мраку в толстое, как торец бревна, колено.
     Ковер мягко прогибался на воздушных кочках. Мрак старался забыть, что
до земли верст пять, хотя, чтобы убиться, хватит и четырех. Даже стая уток
летит вон под ковром. Раскрякались дуры, ничего не понимают.
     Из-за виднокрая уже поднимались вершины снежных гор. Жестокая  улыбка
тронула обезображенное лицо Мрака. Он уже снова дрался.
     Теперь -- с магами.



     Юрий Никитин.
     Трое в Песках

      * ЧАСТЬ ПЕРВАЯ *

     Глава 1

     Великий маг Гольш бросил рассеянный взгляд  из  окна,  вздрогнул.  Из
безоблачного синего неба падал на вымощенную  каменными  плитами  площадку
неопрятный ковер. Края обвисали  под  тяжестью  сосулек,  уже  изгрызенных
солнцем, на ковре прижались друг к  другу  трое  звероватого  вида  людей.
Гольш разглядел волчьи шкуры, оружие, странные волосы двух варваров  --  а
это явно варвары! -- у одного красные как затухающее пламя, у  другого  --
цвета раскаленного песка, горы которого тянулись от  его  башни  на  сотни
конских переходов. Третий лежал вниз  лицом:  красный  как  свежесваренный
рак, похожий на человека с заживо содранной шкурой.
     Ковер, уже не ковер, а большая мокрая  тряпка,  шлепнулся  на  ровные
каменные плиты. Варвары вывалились, на сером камне остались красные следы.
От ковра повалил пар. Двое звероватых с трудом подняли под руки  третьего,
двигались как застывающие в ночной холод  мухи.  Под  ногами  образовались
лужи, окрасились в багровый цвет. Серая шерсть душегреек слиплась красными
сосульками.
     Все трое шатались, озирались угрюмо и злобно. Жизни в каждом осталось
на одно дуновение, но звериная мощь таилась в  каждом  движении  --  таких
Гольш не встречал. Говорят, таковы варвары, но те  за  краем  стремительно
раздвигающегося цивилизованного мира. Гольш не сводил пораженного  взгляда
с варвара слева, не померещилось: волосы в самом деле красные  как  пламя!
Таких не бывает вовсе, как и не  бывает  золотых  волос  до  плеч,  как  у
другого, что справа. Третий, которого держали под руки, словно только  что
вынырнул из ковша с расплавленным металлом: багровый, пышущий жаром.  Руки
его висели бессильно, но огромный топор не выпустил!
     Краснокожий медленно разогнулся, смахнул кровь со  лба.  Гольш  зябко
передернул плечами. У ворот стоит человек, который вчера был и сегодня еще
остается свирепым зверем!
     Все трое двинулись к воротам.  Гольш  преодолел  оцепенение,  вскинул
сжатые кулаки и громко произнес заклятие, запирающее вход в  башню.  Много
на свете соблазнов, много чудес. Он и так потратил полжизни  на  глупости,
вспомнить стыдно. На столе уже второй месяц ждут  таблички  из  обожженной
глины, что повезло найти в песках. Если удастся  прочесть,  то,  возможно,
именно там узнает секрет вечной жизни и абсолютной власти?

     Мрака бил озноб, зубы лязгали так, что перекусил бы  рукоять  секиры.
Таргитай закрывался ладонью от  нещадного  блеска,  что  излучала  золотая
башня. Гигантская, вся словно из золотых  глыб,  она  вырастала  прямо  из
такого  же  золотого  песка,  уходила  в   непривычно   оранжевое,   будто
раскаленное небо. Олег переступал с ноги на ногу. Вода на  горячих  плитах
шипела и уходила паром. Разбитые в  кровь,  толстые  как  оладьи  губы  на
обезображенном лице шевельнулись с трудом:
     -- Боги... Такого мира не может быть... Ни Лес, ни Степь...
     Таргитай сказал хриплым измученным голосом:
     -- Кругом только Песок... Это мир Песка!
     -- Такого мира не может быть, -- повторил Олег несчастным голосом.
     -- Он есть.
     -- Может, мы уже... Или нам мерещится?
     Мрак остался висеть на плече Олега, его черные как уголья  глаза  все
чаще туманились от боли и  слабости,  но  страшным  усилием  он  стряхивал
черное забытье -- руку  Ящера,  владыки  подземного  мира.  Перед  глазами
колыхалась широкая спина Таргитая, на перевязи висел меч --  с  блистающей
рукоятью, страшный меч бога войны,  доставшийся  им  так  тяжко.  Таргитай
хромает, одно плечо держит выше: на ковре раны перестали  кровоточить,  но
сейчас снова потянулись кровавые следы.
     На похудевшем измученном лице Таргитая появилась слабая улыбка:
     -- Удача наконец-то улыбнулась...
     -- Улыбнулась? -- прохрипел Мрак. -- Или оскалила зубы?
     Олег сказал потрясенно:
     -- Мир Песка... Золотая башня... Кто  там  живет,  не  знаю,  но  нас
наверняка заметил. Не уйти.
     -- Кто собирается уходить? -- зло сказал Мрак. -- Куда?
     Он шатнулся вперед, Олег вынужденно пошел вслед за  Таргитаем.  Башня
приближалась, от нее веяло сухим жаром. Дрожь отпустила Олега, злой  холод
наконец ушел. Из ледяного мира поднебесной  тверди  попали  в  раскаленный
мир!
     -- Наши жизни в наших руках, -- сказал он медленно.
     -- То-то они у тебя трясутся, будто кур крал...
     Нижние глыбы под тяжестью верхних  сплющились  как  сырая  глина.  На
стыках пучились валики, словно шрамы от старых ран.  Таргитай  уже  огибал
башню, от усталости цеплялся за стену, приваливался,  отдыхал.  Когда  уже
скрылся, Мрак и Олег услышали его предостерегающий вскрик.
     Таргитай стоял, широко расставив ноги. В башне был  широкий  проем  с
нависающим  козырьком,  дубовые  ворота  потемнели  от  жара,  а   широкие
бронзовые полосы засовов могли выдержать удары окованного бревна.
     У ворот в пыли на солнцепеке двое стражей играли в кости. Потемневшие
от солнца, в бронзовых шлемах и  кольчужных  сетках  на  голое  тело,  оба
худые, жилистые, с выпирающими суставами --  они  были  порождением  этого
мира: злого, жгучего, враждебного. Обнаженные мечи лежали рядом, оранжевые
искры плясали на острых как бритвы лезвиях.
     Таргитай смотрел раскрыв рот, Мрак боролся с забытьем, а Олег  сказал
торопливо:
     -- Без головы -- не ратник. А убежим, то и воротиться можно.
     -- Убежим, -- прохрипел Мрак.  --  Тут  и  ползать...  Надо  идти  на
риск...
     -- Риск здорово, когда рискую не я... И не ты, Мрак. Тебя любая  муха
свалит, даже не самая крупная.
     Мрак с усилием выпрямился.
     -- Мир вам,  добрые  люди!  Окажите  приют  бедным  странникам.  Боги
вознаградят вас, каким бы богам вы ни молились.
     Стражи бросали  кости,  едва  не  стукались  лбами,  кидаясь  считать
забитые пылью дырочки. Кружка молниеносно переходила из рук в  руки.  Мрак
переступил с ноги на ногу, прохрипел:
     -- Хлопцы, что скажете?
     -- Уйдем, Мрак, -- взмолился Таргитай. --  Какие-то  чудные...  Будто
каждый день с неба падают гости. Уйдем! Не драться же.
     -- А что? Если бы ты не спал всю дорогу, видел бы, куда нас занесло.
     Таргитай проглотил обиду, на таком холоде только спать.
     -- Опять драться?
     Мрак шумно вздохнул, струпья на груди  лопались,  проступила  красная
обожженная плоть. Он поднял секиру,  темные  глаза  стали  желтыми  как  у
волка.
     -- Помрем как люди, а не как жабы на песке!
     Мечи словно сами прыгнули  в  сухие  ладони  стражей.  Узкоплечие,  с
иссушенными зноем и ветром  лицами,  они  ожидающе  смотрели  на  широкого
гиганта, у того при каждом вздохе лопалась обгоревшая кожа, а кровь  текла
по  ногам  на  горячие  плиты.  Лица   их   были   странно   заостренными,
остроконечные уши убежали почти на затылок.
     Олег предостерегающе вскрикнул. Мрак  соступил  вбок,  шатнулся.  Оба
стража одновременно вскинули над головами  кривые  мечи.  Мрак  с  хриплым
вскриком обрушил удар первым. От слабости не было сил на хитрости,  просто
рубанул сверху вниз... Страж не  стал  уклоняться,  парировать  --  лезвие
врубилось в  плечо.  Послышался  глухой  стук,  будто  по  дереву.  Секиру
вывернуло из рук Мрака: словно бы попал по сучку!
     Он упал, выронив секиру. Над головой свистнуло. Будь целы  волосы  --
срезало бы. С трудом ворочался, чувствуя злость и  унижение.  Над  ним  со
звоном столкнулся металл.  Полетели  искры  и  запахло  горелым.  Отчаянно
вскрикнул Олег, его ноги переступали перед лицом Мрака, но  молодой  волхв
не сдвинулся назад.
     -- Мрак, ты жив? -- послышался встревоженный голос Таргитая.
     -- Уже... нет, -- прохрипел Мрак.
     Сильные руки Таргитая -- окреп малец за дорогу! -- ухватили Мрака под
мышки и оттащили назад,  оставив  его  прислоненным  к  стене,  истекающим
кровью. Таргитай козлом скакнул к Олегу. Тот уже пятился, отчаянно отражая
удары мечей.
     -- Прочь! -- заорал Таргитай.
     Олег поспешно шарахнулся, присел, а Таргитай с криком  выхватил  меч.
Горячая рукоять обожгла. Таргитай ощутил знакомый  прилив  радостной  мощи
богов. Тело застонало от наслаждения: свирепая сила  раздувала  мышцы.  Он
закричал снова, с  упоением  слыша  свой  могучий  страшный  голос.  Успел
увидеть страх в  глазах  стражей,  затем  меч  полыхнул  оранжево-красным.
Коротко хрустнуло, зазвенело. Лезвие неуловимо  быстро  прочертило  воздух
крест-накрест.  Шлемы  соскочили,  со  звоном  покатились  по  плитам,   а
обезглавленные туловища медленно рухнули в разные стороны.
     Таргитай с сожалением отряхнул меч, но красные  капли  исчезли  сами,
словно их вобрал металл. Олег  уже  поднимал  Мрака,  глаза  от  сраженных
пугливо отводил. Мрак сказал брезгливо:
     -- Доигрались... Ишь,  две  шестерки  выпало!  Зато  мне  выпало  два
крепких дурня за спиной. С мечами.
     Мрак валился так, что едва не вогнал Олега в землю вместе  с  плитой.
Рядом грохнуло, звякнуло, а когда рассеялась пыль, Таргитай  уже  стоял  в
темном проеме, кривился и щупал плечо. Между пальцами выступила кровь, под
ногами  лежали  сорванные  с  петлями  ворота.  Изнутри  тянуло  могильным
холодом, сыростью.
     -- Туда, -- прохрипел Мрак. -- Чего встали? Что не родится, то  и  не
мрет.
     -- Ну да, -- ответил Олег зябким голосом. -- Жизнь дает лишь  Род,  а
отнимает всякая гадина!
     Таргитай исчез в полутьме, Олег и Мрак шагнули и очутились словно  на
дне круглого колодца. Узкая каменная лестница без перил лепилась к  стене,
взбиралась по спирали вверх, куда не достигал  свет  из  дверного  проема.
Колодец был заполнен запахами гари, ароматом  смолы,  словно  наверху,  не
довольствуясь солнцем, жгли факелы.
     -- Хозяева на самой крыше, -- проговорил Таргитай стонуще. -- А ежели
бы мы свалились на крышу, то те  оказались  бы  в  подвале...  Почему  так
всегда?
     Он поставил раненую ногу на первую ступеньку, с тоской глядел  вверх.
Мрак высвободился из рук волхва, уперся в шероховатый камень стены.
     -- Таргитай у нас просто герой.
     -- Здорово дрался, -- кивнул Олег. -- С мечом бога войны!
     -- Да нет, просто чем ленивее человек,  тем  больше  каждый  его  шаг
похож на подвиг...
     Он медленно потащился наверх, цепляясь за стену и подтягивая себя  со
ступеньки на ступеньку. Олег  побелел,  зеленые  глаза  не  отрывались  от
узкой, всего в длину меча лестницы.
     -- Тарху тяжко взбираться, только на печь влезает в охотку, но  я  --
волхв, мне надлежит зреть грядущее... Каково катиться с самого верха?
     Оба оставались теми же, кого изгнали из  Леса:  одного  --  за  лень,
другого -- за трусость, и Мрак буркнул, не поворачивая головы:
     -- Для этого надо еще получить в зубы.
     Таргитай и Олег волоклись следом, как две козы на веревках.  Таргитай
спотыкался и падал на четвереньки: подводили раненые  ноги.  Олег  пугливо
бормотал заклятия. Мрак раздраженно бросил:
     -- Нишкни! Вдруг вся башня провалится до преисподней?
     Сзади звучно хрястнуло -- Таргитай дотесывает лбом выступы  стены,  а
голос волхва был жалобный, как у придавленной деревом козы:
     -- Мрак... что проку от моих заклятий?
     -- Тогда молчал бы.
     -- Боязно...
     Остановившись отдышаться, Мрак повернул залитое кровью и потом  лицо,
жгучие черные глаза пронзили волхва насквозь.
     -- Земля лопнула?.. Лопнула. А во второй раз стены рухнули.
     -- Я при чем? Земля и без заклятий  в  жару  идет  трещинами!  А  при
пожаре стены всегда рушатся.
     Сверху донесся приближающийся топот, лязг металла.  Олег  и  Таргитай
друг за дружкой выползли вперед, заслонили Мрака. Таргитай нехотя  потащил
из ножен страшный меч, а Олег  взял  палицу  обеими  руками.  Мрак  тяжело
дышал, перед глазами качались, иногда раздваиваясь и расплываясь в тумане,
широкие спины невров. Оба сбросили волчьи душегрейки.  Мрак  смутно  успел
подивиться, насколько  же  молодые  парни  окрепли,  раздались  в  плечах,
обросли тугим мясом. У обоих уже появились белые и сизые полоски и  валики
шрамов, но оба оставались теми же:  один  старается  исчезнуть  при  любом
намеке на драку, но, прижатый к стене, уже дерется как  загнанная  в  угол
кошка, а другой, что раньше умер бы от одной  мысли,  что  надо  работать,
ныне таскает, копает, рубит, на  нем  даже  можно  возить  мешки.  Правда,
всегда выбирает поменьше.
     Из тьмы выбежали трое рослых и еще более  худых  стражей.  В  шлемах,
панцирях, голени закрыты металлом, круглые щиты, мечи  хищно  загнутые,  а
сами стражи похожи на странные сухие деревца, какие  видели  среди  жарких
песков, пока летели на ковре.
     -- Слава богам, -- прошептал Мрак в спины Олегу и Таргитаю. --  Люди,
как люди... Никакого тебе подлого колдовства.
     Олег оглянулся, лицо было изнуренное и жалкое.
     -- Воротиться бы?
     Мрака качнуло, он уперся плечом и лбом в стену, прохрипел:
     -- С дор-р-роги... Усех пор-р-р-решим...
     Воины остановились в трех шагах  от  Таргитая  и  Олега.  Взгляды  их
устремились через их головы.  Мрак  с  рычанием  пытался  поднять  секиру.
Темные сгустки засохшей крови покраснели, алые струйки сбегали на пол. Его
шатнуло, но с невероятными усилиями он перетаскивал себя со  ступеньки  на
ступеньку. Воины, не сводя с  него  вытаращенных  глаз,  начали  отступать
вверх. Таргитай с облегчением опустил меч.
     -- Пошли за подкреплением, -- сказал Олег встревожено.
     -- Засаду устроят, -- прохрипел Мрак.
     Ступени становились круче. Мрак  все  чаще  впадал  в  забытье.  Олег
тащил, подставив плечо, весь побелел: правая ступня  иногда  зависала  над
пропастью. Таргитай шел впереди с обнаженным мечом.
     Ступени вывели на широкую площадку. Стены башни блестели все  так  же
золотом, глазам больно. В узкие зарешеченные окна падали  оранжевые  лучи.
На площадку выходили две двери.
     -- Обе... не заперты, -- выдавил Таргитай. -- В ка...кую?
     -- Ближнюю, -- сказал  Олег,  сам  едва  услышал  свой  голос.  --  В
другую... не доползем...
     Таргитай как шел, его уже качало, как Мрака, так и грянулся о дубовую
дверь. Хрястнуло, доски разнесло в щепы, а Таргитай ввалился в дыру. Олег,
торопясь из последних сил, дотащил Мрака, ногой  выбил  остатки,  расширяя
проход.
     В неширокой комнате, темной и странной, вскочил испуганный  старик  в
расшитом звездами халате. Седые  волосы  падали  на  плечи,  старика  била
крупная дрожь. Олег не сразу понял, что хозяина трясет не от страха, а  от
гнева. За спиной старика был стол, заваленный свитками папируса,  рулонами
телячьей кожи, высились горки медных, бронзовых и даже глиняных табличек.
     -- Кто послал? -- завопил старик страшным голосом.
     Вокруг его седой головы заблистали  багровые,  как  глаза  оборотней,
искры. Воздух стал накаляться как в печи. Олег опустил Мрака на  пол,  тот
прохрипел с закрытыми глазами:
     -- Сами зашли... По дороге было...