ательства:  однажды отряд Камо решил разыграть  Федю.  Все притворились
убитыми,  вымазавшись для  достоверности  бычьей  кровью. Федор  увидел  эту
картину - и сошел с ума.
     Видимо,  такое  объяснение  дали  Светлане   родственники,   когда  она
подросла.  Но  оно чрезвычайно  странно для  того  времени,  когда  убийства
случались на  каждом шагу, когда  трупы валялись в том же Царицыне  прямо на
улицах, а смерть и кровь были бытом.
     И я  вспомнил  один рассказ, который порой приводится даже в  серьезной
научной литературе:  будто во время путешествия в Царицын Надя была попросту
изнасилована Кобой. На ее крик  ворвался в купе отец, и  Кобу под пистолетом
заставили жениться.
     В  этом пошлом вымысле  с перепутанными действующими лицами,  возможно,
сохранились отголоски  подлинной  трагической истории.  Конечно,  Надя  была
влюблена в революционного героя,  к тому  же в ней текла страстная цыганская
кровь. Так  что все действительно  должно было  произойти  в том раскаленном
вагоне, куда после безумия расстрелов возвращался ее мрачный возлюбленный. И
был крик страсти в  ночи, на который  поспешил несчастный Федя,  и, вбежав в
незакрытое  купе,  увидел обожаемую  сестру и старого грузина (он должен был
казаться ему стариком - этот сорокалетний грузин, которого он боготворил)...
Страшно  крушение чистоты в молодые  годы, и  не  всегда могут пережить  его
юноши-идеалисты.
     Но все это не более чем догадки. Достоверна лишь ночь, вагон и трое - в
сумасшедшей жаре под звездами 1918 года.
     Власть во фронтовом  городе - это  прежде всего военная власть. И  Коба
тотчас пытается ею овладеть.
     Во  главе Северо-Кавказского  военного  округа  стоит  царский  генерал
Снесарев, перешедший  на  сторону советской  власти. Вместе  с ним  работают
бывшие царские офицеры. Все они назначены в Царицын Троцким. И Коба начинает
игру,  которая  должна  понравиться  Ленину:  пишет  бесконечные  жалобы  на
Троцкого. Но  бороться с ним в  одиночку опасно, нужен  спо-движник, который
будет действовать вместо Кобы, когда потребуется рисковать.
     В это время в Царицын вошли войска, пробившиеся с боями из Донбасса. Их
привел  в город  Клим  Ворошилов  -  бывший слесарь, потом  профессиональный
революционер, а ныне военачальник. Коба умеет подчинять. Недалекий Ворошилов
становится его преданным соратником.
     Для   борьбы  требуется   идеологическое  знамя.  Если  Троцкий  -   за
использование   царских   военных  специалистов,   то  Ворошилов   и   Коба,
естественно,  против. Вдвоем они  нападают на  людей Троцкого, обвиняют их в
измене.
     ПРОДОЛЖЕНИЕ ЛЕНИНСКИХ УНИВЕРСИТЕТОВ
     4 июля в Москве открывается Пятый съезд Советов. С большим любопытством
должен был следить Коба за удивительными событиями, произошедшими на съезде.
     Сначала все было понятно: прибывший с фронта Троцкий в  пламенной  речи
угрожает расстрелом всем, кто нарушает Брестский мир. Это вызывает ожидаемую
реакцию  левых  эсеров. Все  тот же  Камков с  тем же револьвером  на  боку,
размахивая  кулаками, обрушивается на  германского посла  Мирбаха  и  на его
"лакеев-большевиков"...  Деревня - любимое  дитя эсеров.  И  оскорбления  по
поводу "пресмыкательства  большевиков перед немецкими империалистами" Камков
перемежает  с обещаниями:  "Ваши продотряды  и ваши комбеды  мы выбросим  из
деревни за шиворот".
     Делегаты обеих  партий вскакивают с мест, угрожают друг другу кулаками.
Но Ленин спокоен. И насмешлив.
     Уже 6 июля левые эсеры начали действовать. Один из руководителей отдела
ЧК  по борьбе со шпионажем,  Блюмкин,  и  эсер Андреев  приехали  в немецкое
посольство...
     Блюмкин   -  типичная  фигура   того   беспощадного   времени.  Надежда
Мандельштам описывает,  как однажды пьяный Блюмкин сидел в кафе и, матерясь,
наобум  проставлял  фамилии  людей  в  расстрельные  списки  ЧК.  Поэт  Осип
Мандельштам  вырвал  у  него  списки и  разорвал.  История  стала  известной
Дзержинскому, который обещал расстрелять  Блюмкина, но... уже на другой день
тот  преспокойно разгуливал  на  свободе. Большевики явно питали слабость  к
этому эсеру.
     В посольстве Блюмкин попросил свидания с Мирбахом. Когда его и Андреева
провели в кабинет, он выхватил пистолет и выстрелил в посла. Мирбах бросился
в другую комнату, но  Блюмкин швырнул ему вдогонку бомбу. Посол был  убит, а
покушавшиеся выпрыгнули в  окно к ожидавшему  их автомобилю. Блюмкин прыгнул
неудачно  -  сломал  ногу  и  полз  до  автомобиля. И  все-таки  оба  убийцы
благополучно укатили  -  при  странной растерянности  охранявших  посольство
латыш-ских стрелков.
     Убийством  немецкого посла  ЦК эсеров решило сорвать Брестский  мир. Но
далее  происходит  нечто  непонятное:  члены ЦК  собираются  в  штабе хорошо
вооруженного  отряда под командой эсера  Попова. Туда же прибывает  Блюмкин.
Восставший отряд стоит недалеко от Кремля, но никаких попыток за-хватить его
не делает.
     В  отряде  появляется Дзержинский  с  требованием  арестовать Блюмкина.
Эсеры арестовывают самого Дзержинского, но отряд по-прежнему  не  двигается.
Чего-то выжидают.
     К вечеру эсеры занимают телеграф, но... только для того, чтобы сообщить
России и миру: убийство  Мирбаха не есть  восстание  против большевиков. Оно
совершено лишь с  целью разорвать предательский мир. Оказывается, восставший
отряд  и  не  собирался  наступать  -  он   должен  лишь  продемонстрировать
несогласие с  большевиками! Большей глупости  придумать  было  нельзя. Ленин
получил  то,  о  чем  мечтал:  право  быть  беспощадным.  Штаб  так  странно
восставшего  отряда  был разгромлен  латышскими  стрелками, а фракция  левых
эсеров на съезде арестована.
     Мечта  Ленина сбылась.  Левые  эсеры  как  политическая  сила перестали
существовать. Как и много знавший посол Мирбах.
     Какой  бессмысленный  путь политического  самоубийства  избрали  эсеры!
Чудеса, да и только!
     Но Коба не верит в чудеса. Великий игрок не мог не ощутить  присутствие
некой задумки: кто-то толкнул эсеров на эту бессмысленность...
     Слишком   долго   боролись  большевики  с  царской   охранкой,  слишком
поднаторели в  постоянной засылке  провокаторов  друг  к  другу...  Нет,  не
случайно  тайная полиция большевиков - ЧК с первого  дня существования берет
на  во-оружение  проверенный  и  любимый  метод  царской  тайной  полиции  -
провокацию.  Большинство  самых  блестящих операций  ЧК  в  те годы -  арест
знаменитого террориста эсера Савинкова, арест английского дипломата Локкарта
- построены на провокации, на внедрении своего агента в стан врага.
     И  Коба  должен был почувствовать явный след провокатора  в  истории  с
восстанием  эсеров.  Действительно,  с  убийцей  Мирбаха Блюмкиным произошло
потом  нечто  непонятное.  После  занятия  большевиками  штаба эсеров он  со
сломанной  ногой  оставался в  штабе.  И  его,  одного  из руководителей ЧК,
которого  приехал   арестовывать  сам   Дзержинский...   никто   не   узнал!
Неузнанного, его отвозят в городскую больницу, откуда он бежит, чтобы вскоре
добровольно  явиться  в ЧК с раскаянием. Осужденный  на  три года,  он будет
вскоре амнистирован и...  тотчас вступит в ряды большевиков!  Блюмкин  будет
работать в секретариате Троцкого, а потом в органах ЧК - ГПУ.
     Так что Коба мог оценить силу  и возможности недавно сформированной, но
уже могучей ЧК. Не забудет он и про Блюмкина.
     После падения и высылки за границу Троцкого ГПУ  отправит  Блюмкина под
видом паломника в  Тибет, Дамаск, Константинополь. Но  по  пути  он заедет к
своему бывшему шефу - Троцкому
     Бесспорно, это и было главным его заданием - выведать планы изгнанника,
а заодно прощупать его возможных сторонников. И вернувшись, Блюмкин передаст
Карлу  Радеку, бывшему  ближайшему  сподвижнику  Троцкого,  письмо  от  Льва
Давидовича. Но умнейший циник Радек хорошо знает  систему и тотчас сообщит о
письме Кобе.
     Блюмкина придется расстрелять.
     После  провокации  с "мятежом  левых эсеров"  Коба  в  который раз  мог
повторить для себя ленинское  правило: "Если  важна цель - не важны средства
для ее достижения".  Банальный  афоризм, столь пугающий  мещан и столь ясный
для истинного революционера.
     Ленин   писал:   "Положим,   Каляев   (убийца  великого  князя   Сергея
Александровича. - Э. Р.), чтобы убить тирана... достает револьвер у крайнего
мерзавца,  обещая ему за услугу...  деньги, водку. Можно осуждать Каляева за
сделку с разбойником? Всякий здоровый человек скажет - нельзя..."
     "Учимся понемногу, учимся"...
     Начинается   легальная  охота  на  левых  эсеров.  7  июля  Ленин  дает
телеграмму  Кобе в  Царицын:  "Повсюду необходимо беспощадно  подавить  этих
жалких  и истеричных авантюристов.  Итак,  будьте  беспощадны  против  левых
эсеров и извещайте нас чаще".
     Ответ Кобы: "Будьте  уверены: у нас  рука  не дрогнет. С  врагами будем
действовать по-вражески. Линия южнее Царицына  пока не восстановлена. Гоню и
ругаю всех...  Можете  быть  уверены,  что не  пощадим никого,  ни себя,  ни
других, а хлеб все же дадим".
     Он и не щадит. К 18 июля уже пять вагонов с хлебом пошли в Москву. Хлеб
он дает. И не только хлеб... "В Баку  отправил нарочного с письмом", - глухо
сообщает он Ленину.
     НОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ЛИЦА
     Прибыв в  Царицын, Коба немедленно устанавливает  связи с городом своей
юности и с удивительным человеком, который будет его сподвижником - до самой
его смерти.
     Советская власть  быстро победила  в Баку. Бакинская коммуна установила
контроль и над частью территории Азербайджана. Во главе коммуны встал старый
враг  Кобы  - Шаумян. Но так же  быстро, как она была установлена, советская
власть пала под натиском турецких и английских войск. Руководители Бакинской
коммуны  во главе с Шаумяном были  расстреляны. Из всех бакинских комиссаров
уцелел всего один - армянин Анастас Микоян.
     В  1915  году двадцатилетний  Микоян  вступил в партию,  был  одним  из
активных деятелей Бакинской коммуны, после ее гибели остался в Баку и ушел в
глубокое подполье.
     Хитер Микоян.  Много прозвищ у него на  Кавказе. В Армении его называли
"грузинский  кинто"  за  связь   с  тифлисскими  большевиками,  в  Грузии  -
"армянский  факир",  а  в Азербай-джане  его  - единственного  уцелевшего из
комиссаров  -  несправедливо называют  "Иуда". С ним  и устанавливает  связь
Коба.
     В Баку  - нефть, без  нефти  нельзя  воевать.  Вскоре большевик Микоян,
руководимый   Кобой   из  Царицына,   вступает   в  контакт   с   бакинскими
капиталистами. Микоян щедро платит золотом, и они закрывают глаза на то, что
их нефть идет Ленину.
     Скоро, скоро  войска  Ленина  придут  в  Баку  и  нефть  погубит  своих
хозяев...
     А пока  Коба  укрепляет флотилию  Микояна  своими  судами  и продолжает
забрасывать  Ленина  телеграммами  о  борьбе  с  Троцким:  "Вдолбите  ему  в
голову...  хлеба  на  юге  много, но  чтобы  его  взять,  мне нужны  военные
полномочия... Я  уже писал об этом,  но  ответа не получил. Очень  хорошо. В
таком  случае  я буду  сам  без  формальностей  свергать  тех  командармов и
комиссаров, которые губят  дело... и  отсутствие бумажки от Троцкого меня не
остановит".
     Ленин  журит  его  за  эту  постоянную  борьбу,  но...  Коба  чувствует
одобрение  Вождя   и  продолжает.  По  приказу  Кобы  Ворошилов  захватывает
командование 3-й и 5-й армиями. Вместе  они организуют наступление. Коба сам
участвует в атаке - на бронепоезде...
     Наступление  захлебнулось,   но   результат   поражения   не-ожиданный:
ставленник  Троцкого  Снесарев отозван в  Москву.  Создается  Военный  совет
Северного Кавказа во главе... с Кобой!
     Любит Ленин Кобу. И ценит его борьбу с Троцким.
     У  Кобы развязаны  руки. Ленин  получает телеграмму: "Военсовет получил
расстроенное  наследство.  Пришлось  все начинать  сызнова..." "Расстроенное
наследство",  естественно, объясняется  "заговором  военных специалистов"  -
сторонников Троцкого.
     В ночь на 22 августа на середину Волги выплыла баржа. На ней находились
военспецы, привлеченные Троцким  и Снесаревым и арестованные  Кобой. Все они
были расстреляны.
     И  хотя наступление провалилось,  но  оборону  Коба держит. Царицын  не
сдан. Хлеб и нефть идут в Москву.
     ВЫСТРЕЛЫ В МОСКВЕ
     В самом конце августа 1918 года Ленин был ранен после выступления перед
рабочими на заводе Михельсона.
     Закончив  свое  выступление  призывом  "Свобода  или  смерть!",   Ленин
спустился  по  лестнице и пошел по двору к ожидавшему его  автомобилю. И тут
раздались три  револьверных выстрела. Ленин  упал у  автомобиля,  пораженный
двумя пулями.
     Эти выстрелы впоследствии обрастут множеством легенд.
     В  "Деле  о покушении  на  Ленина"  находятся  показания  шофера  Гиля,
ожидавшего Ленина в автомобиле. На его глазах все и произошло.
     "Ленин вышел из помещения, где проходил митинг,  окруженный женщинами и
мужчинами, - показывает  Гиль. - Он  был уже в  трех шагах  от автомобиля...
когда с левой стороны  от него  на расстоянии  не более трех шагов я  увидел
протянутую  из-за  нескольких человек  женскую  руку  с  браунингом.  И были
произведены три выстрела".
     Несколько   фотографий   разъясняют   моменты   покушения:   стрелявшая
находилась у переднего левого колеса автомобиля. Ленин был у заднего - прямо
напротив нее на расстоянии трех шагов.
     "Я  бросился  в  ту сторону,  откуда  стреляли, -  продолжает  Гиль.  -
Стрелявшая  женщина бросила мне  под ноги  револьвер  и  скрылась в толпе...
Оказавшаяся в толпе фельдшерица  вместе с двумя  лицами помогли мне положить
Ленина в автомобиль. И мы четверо поехали в Кремль".
     На бешеной скорости Гиль привез Вождя домой. Ленин сам сумел  подняться
в свою кремлевскую квартиру. Как было сказано в официальном сообщении: "Одна
пуля, войдя  под левой  лопаткой,  застряла  в правой  стороне  шеи,  другая
проникла в  левое  плечо. Больной  в полном сознании.  К  лечению привлечены
лучшие хирурги..."
     "Пуля  не  затронула больших сосудов шеи",  - вспоминал лечивший Ленина
доктор Розанов. Большой опасности для жизни не было. Но ранение Вождя вскоре
породит реки крови...
     Уже за несколько кварталов от места покушения была задержана  женщина в
черном платье. Это была Фаня Каплан - революционерка, сидевшая  еще при царе
за подготовку террористического акта. На царской каторге она потеряла слух и
частично зрение - вот почему, стоя напротив Ленина, с расстояния трех  шагов
не смогла нанести ему смертельную рану.
     Из  показаний Каплан: "Я  стреляла в Ленина,  потому  что считаю...  он
удаляет  идею  социализма  на десятки лет... Решилась  я  на этот шаг еще  в
феврале... Большевики - заговорщики, захватили власть без согласия народа".
     На вопросы  о сообщниках и партийной принадлежности Каплан отвечала: "Я
совершила покушение лично от себя".
     Следствие  было быстрым.  Уже 3 сентября комендант Мальков вывел Каплан
во двор  Кремля и  в присутствии больше-вистского  поэта Демьяна Бедного,  с
интересом наблюдавшего за зрелищем, выстрелил ей в затылок.
     Тело Каплан сожгли в  бочке. Впоследствии ЧК был пущен слух, что  Ленин
лично помиловал революционерку Каплан.
     Слух этот продержался десятилетия.
     Троцкий  с армией  стоит в это время у  Казани, сражаясь с наступавшими
чехами.  Узнав о покушении на Ленина, он  бросает фронт и мчится  в  Москву.
Троцкий чувствует себя наследником.
     Коба  продолжает сидеть  в Царицыне. Да и  что ему  делать в Москве без
Ленина? Ведь он существовал в руководстве только при его поддержке.
     В  те  же  дни  бывший  юнкер студент Л.  Канегиссер убил в  Петрограде
приятеля  Троцкого  -  председателя  Петроград-ской  ЧК Урицкого. Канегиссер
объяснил: убил за расстрелы офицеров и гибель своего друга.
     Троцкий произносит пламенную речь о возмездии. 2 сентября после бурного
обсуждения в ЦК большевики объявляют Красный террор.
     Коба узнает об этом в Царицыне.
     РОССИЯ, КРОВЬЮ УМЫТАЯ
     Впрочем, террор и без объявления шел весь 1918 год.
     Когда  в  Екатеринбурге  расстреляли  в  грязном  подвале  всю  царскую
семью... Когда Коба расстреливал офицеров в Царицыне... Когда со  вспоротыми
животами  валялись  евреи  на улицах  украинских  городов... Да и сам Ленин,
незадолго  до покушения, узнав о восстании крестьян в Пензе, телеграфировал:
"Провести   беспощадный   массовый   террор   против   кулаков,    попов   и
белогвардейцев.   Сомнительных   запереть  в  концентрационный   лагерь  вне
города..."
     Весь  год  в стране  мучили и  убивали людей. Убивали  обе стороны  - и
кровавые  подвалы  большевистских  ЧК походили  на  залитые  кровью  подвалы
белогвардейских  контрразведок.  И  там  и  тут   обматывали  людей  колючей
проволокой,  выкалывали глаза, делали  перчатки из человеческой кожи, сажали
на кол... Но  правительство Деникина  с ужасом  смотрело на  озверение своих
воинов. А  большевистское правительство объявляло наказание без преступления
- государственной политикой.
     Итак, 5 сентября было опубликовано официальное постановление о  Красном
терроре.  Когда-то после убийства Александра II министры обсуждали вопрос об
объявлении  всех революционных  партий  "ответственными поголовно и стоящими
вне закона  за мельчайшее новое  преступление". Но не решились. Большевики -
решились.
     Был создан институт заложников. 500 "представителей свергнутых классов"
были  расстреляны  после убийства Урицкого только по  официальным данным.  В
Кронштадте  четыре  сотни бывших офицеров поставили  перед  тремя  глубокими
ямами и расстреляли.
     Конечно,  дело  тут  не   в   мести.   Было   бы   странно  за  выстрел
социал-революционерки  Каплан  мстить  бывшим   царским  министрам,  убивать
сенаторов  и  священнослужителей.  Существовал  высший  смысл  террора.  Его
приоткрыл Троцкий, рассуждая о причинах  убийства  царской семьи: "Надо было
встряхнуть собственные ряды, показать, что отступления нет. Впереди - полная
победа или полная гибель".
     И еще, как  писал Троцкий, нужно было "ужаснуть, запугать врага". Но не
только  врага  -  запугать  нужно  было  население.  Красный  террор  -  это
постоянный кафкианский ужас обывателя, его ощущение бесправия перед властью.
В  этом  был его  глубочайший  смысл.  И  Коба  этот  урок  усвоил.  "Учимся
понемногу, учимся"...
     Именно тогда "отлетел последний  живой дух  от революции", - написала в
тюрьме эсерка М. Спиридонова.
     ГЕНЕРАЛЬНАЯ РЕПЕТИЦИЯ
     "Кто ведет в плен, тот сам пойдет в плен;
     кто мечом убивает, тому самому
     надлежит быть убиту мечом"
     (Откр. 13, 10).
     Красный  террор  разворачивался.  Нарком  внутренних  дел Г. Петровский
подписал "Приказ о заложниках": "Все известные местным Советам  правые эсеры
должны быть немедленно арестованы.  Из  буржуазии и  офицерства  должно быть
взято   значительное   количество   заложников.    При   малейших   попытках
сопротивления применять массовый расстрел".
     Кампания официальных убийств шла по всей стране.
     В   "Еженедельнике   ЧК"  рапортуют   о   расстрелах   губернские   ЧК:
"Новгородская - 38 человек, Псковская - 31, Ярослав-ская - 38, Пошехонская -
31..."
     Террор превращается в соревнование. По всей стране висят  списки людей,
ждущих  смерти.   Типовое  объявление:   "При  малейшем   контрреволюционном
выступлении эти  лица  будут  немедленно  расстреляны".  После  чего следует
список заложников  в десятки фамилий. Стало практикой брать в заложники мужа
и  ждать,  пока несчастная  жена  придет расплатиться  телом за  его  жизнь.
Чекисты приглашают участвовать в своих пьянках жен арестованных офицеров.
     Так формируются  новые кадры ЧК. И  все они будут  служить Кобе,  чтобы
потом погибнуть в его лагерях.
     Каменев,  Зиновьев, Троцкий  публично славят террор. И даже гуманнейший
Бухарин высказался: "Пролетарское принуждение во всех его фор