мах,  начиная с
расстрела...  является  методом  выработки   коммунистического  человека  из
человеческого материала капиталистической эпохи".
     Коба не любил рассуждать на эту тему. Он действовал.
     И ужас охватил Царицын.
     Между  тем  вошедшие  во  вкус чекисты  требовали  углубления  террора.
"Еженедельник ЧК" писал: "Во многих городах  уже прошли  массовые  расстрелы
заложников. И  это  хорошо. В таком  деле  половинчатость  хуже  всего.  Она
озлобляет врага, не ослабив  его".  Далее авторы статьи  заявляли: "Довольно
миндальничать!"  и призывали  идти дальше - официально разрешить пытки. Надо
"отделаться от мещанской идеологии...".
     Но кровавое  всесилие ЧК уже вызывало ропот в самой  партии. В письме в
"Правду" рядовой коммунист писал: "Лозунг "Вся власть Советам" мы превращаем
в лозунг "Вся власть ЧК".
     Была создана комиссия по ознакомлению  с деятельностью ВЧК. И Коба  - в
ее составе.
     На комиссии Коба - царицынский палач - выступает как сдерживающая сила,
противник  крайностей.  Вообще центр,  позиция  между  спорящими,  все более
становится  его  любимой позицией.  Исключение -  Троцкий,  тут Коба  всегда
страстен, готов к бою. Он знает: Ленин оценит эту горячность.
     Комиссия  признала ошибкой  призыв  к пыткам. Пылким  молодым  чекистам
объяснили, о  чем можно говорить и о чем говорить не нужно, даже если решишь
это делать.
     Все  идеи  пыток  Сталин осуществит  через 20 лет. И  жестокие  глупцы,
которые требовали их в 1918 году, на своей шкуре узнают, что это такое.
     "ХА-ХА"
     После  смерти Сталина  в его квартире в Кремле  и  на  Кунцев-ской даче
остались тысячи  книг. Здесь была эмигрантская белогвардейская  литература и
сочинения его прежних  знакомцев (тех,  кого он убил) - Троцкого, Зиновьева,
Каменева, Бухарина. Их книги, конфискованные по всей стране, продолжали жить
на   его   книжных   полках.  Но  в  период  правления   Хрущева  библиотеку
расформировали, и остались лишь книги, на которых были сталинские пометки.
     Да,  немногословный  Коба оставил  множество пометок на  книгах. И  эти
пометки - странный путь в истинные размышления величайшего конспиратора.
     Я сижу  в Партархиве и листаю две любопытнейшие книги из его библиотеки
- это две книги о терроре.
     Одна - Троцкого "Терроризм и коммунизм". Всюду, где автор славит террор
и революционное насилие, Коба не  устает восторженно отмечать:  "Так! Метко!
Так!" Наедине  с собой он не боится высказывать истинное  отношение к своему
заклятому врагу.  Как мы поймем дальше,  Троцкий всегда был... его учителем!
Вторым учителем после Ленина.
     Другая книга -  социалиста К. Каутского "Терроризм и коммунизм". "Вожди
пролетариата,  -  пишет  Каутский, -  стали  прибегать  к крайнему средству,
кровавому средству - террору".
     Эти слова отчеркнуты Кобой, и рядом его надпись: "Ха-ха".
     Ему,  вождю гражданской  войны,  после ежедневных убийств, моря  крови,
смешон этот "буржуазный страх перед кровью".
     "Нота Бене" - так выделены им слова Маркса:  "Есть только одно средство
укоротить, упростить корчи старого  общества: кровавые родовые муки нового -
революционный террор".
     Коба усвоил: "Террор - скорейший путь к новому обществу".
     Он  с пониманием и  интересом присматривался  к  ЧК - власти, рожденной
террором.
     "Нам  все  разрешено,  ибо  мы  первые   подняли  в  мире  меч  во  имя
раскрепощения и  освобождения от  рабства всех!  Может ли кто-либо упрекнуть
нас,  вооруженных этим  святым  мечом, упрекнуть в  том, как  мы боремся?" -
писал "Красный меч" - орган Особого корпуса ВЧК.
     Эту мысль Сталин тоже полностью осуществит через два десятилетия.
     В начале  сентября  свершилось  чудо:  мощные  удары Красной  армии под
водительством  Троцкого остановили продвижение  легиона: 10 сентября красные
выбили  чехов  из Казани. В  следующие  три  дня  ими были  взяты  Самара  и
Симбирск.
     Едва оправившись после ранения,  Ленин  шлет приветственную  телеграмму
Троцкому.
     Потрепанный легион начинает отходить обратно в Сибирь.
     Во  второй   половине  сентября  Коба  приехал   в   Москву   навестить
выздоровевшего   Ленина.   И  конечно,  по  просьбе  Кобы   Ленин   отправил
приветственную телеграмму командующему Южным фронтом Ворошилову.
     Троцкий понимает: это щелчок ему и очередное потворство своеволию Кобы.
Он действует решительно: назначает  в  Царицын  командующим фронтом  бывшего
царского  генерала Сытина. Коба и  Ворошилов  отказываются подчиниться.  Они
привычно  шлют шифрограмму  Ленину:  "Сытин  - человек...  не  заслуживающий
доверия...   Необходимо  обсудить   в  ЦК  вопрос  о   поведении   Троцкого,
третирующего   виднейших  членов  партии  в   угоду  предателям  из  военных
специалистов".
     Троцкий тотчас отвечает: "Категорически настаиваю на отзыве Сталина. На
царицынском  фронте неблагополучно,  несмотря  на избыток  сил...  Ворошилов
может командовать полком, но не армией в 50 тысяч".
     Ленин не может сейчас противоречить Троцкому. В октябре Кобу отзывают в
Москву.
     В  Москве  он  сразу  понял:  придется капитулировать -  слишком  силен
Троцкий.  И  сообщает  Ворошилову:  "Только что  ездил  к Ильичу.  Взбешен и
требует перерешения".
     Тотчас всякая капризность Кобы исчезла.  "По-моему, можно решить вопрос
без  шума", -  миролюбиво сообщает  он Ленину  и  резко идет на попятную. Он
печатает  статью  в "Правде"  к первой годовщине  большевистской власти, где
восхваляет... Троцкого!
     "Вся  работа  по  практической  организации  восстания   проходила  под
непосредственным  руководством...  товарища  Троцкого...  Быстрым  переходом
гарнизона на сторону Советов и умелой постановкой  работы ВРК партия обязана
прежде всего и главным образом товарищу Троцкому".
     Чтобы  сохранить Кобу  на  фронте,  Ленин  сам  начинает  мирить  его с
Троцким,  сообщает  ему:  "Приехавший  Сталин  убедил  Ворошилова  полностью
подчиниться приказам Центра".
     Коба умеет и отступать.
     ЖИЗНЬ В УТОПИИ
     В Москве готовились встретить первую годовщину Октября.
     Они имели право праздновать - уже год они правили страной. Кто мог бы в
это  поверить - целый  год! Знаменитый  художник Анненков  вспоминал, как он
декорировал тогда столицу. В Москве совершенно не было ткани. Но несмотря на
это, тысячи  красных флагов повисли над нею.  Голодный,  но  красный город -
Москва... Правда, к ночи обнаружилось, что  забыли соорудить самое главное -
трибуну, с которой в  девять утра должен был произнести речь оправившийся от
ран Ленин.  Анненков набросал  контуры,  зажгли костры и всю  ночь  строили.
Работала,  как  пишет  Анненков,   "бригада  профессоров-интеллигентов",  их
пригнали "для принудительного трудового воспитания".
     В восемь утра трибуна выросла, и Ленин говорил с нее речь. Под трибуной
стоял приехавший Троцкий. Как наследник...
     На том месте, где  выступал Ленин, Коба воздвигнет Мавзолей. Он  станет
новой трибуной, где Коба  будет строить по рангу  своих соратников. Место на
этой трибуне будет означать принадлежность к Власти.
     Но народ  в покрытой  кумачом столице жил  совсем  другим.  Где достать
хлеба?  Его везли  в  мешках из  провинции и продавали прибывавшие в  Москву
"мешочники".  Милиция арестовывала  их,  отнимала  хлеб,  но  они все  равно
прорывались  в  голодный город.  Их  было много вокруг  вокзалов - в  домах,
подворотнях.  Люди  передавали их  адреса  друг  другу: "В  первом  доме  от
вокзала, во дворе забор, вторая  доска  на заборе отодвигается, далее  - еще
двор, в нем помойка, за помойкой будут ждать с хлебом".
     И голодная интеллигенция  кралась по адресам  - менять на хлеб семейные
драгоценности.
     Парадные,  подвалы домов  были  заполнены беспризорниками. Девочек  там
продавали за хлеб.
     "Пещера" -  так назывался рассказ  писателя  Замятина  об интеллигенте,
умирающем  от  холода  и голода в большой  не-отапливаемой квартире, ставшей
первобытной пещерой. Интеллигент, как первобытный человек, выходит  на охоту
- красть дрова у соседа. Случай,  кстати,  не  типичный: большинство барских
квартир было уже "уплотнено" - к прежним хозяевам подселили пролетариат.
     Колоссальный скачок зверств, убийств,  постоянный голод изменили людей.
Вчерашний гуманист стал грабителем и насильником, а  добродушный обыватель -
жестоким зверем. Три  с половиной года  войны и две революции содрали пленку
цивилизации, оголили  человека. И  умиравший от отвращения к этой жизни поэт
Блок  сказал:  "Я   задыхаюсь...  Мы  задохнемся   все.  Мировая   революция
превращается в мировую грудную жабу".
     МИРОВАЯ РЕВОЛЮЦИЯ?
     Все  это время голода  и крови  Ленин  заклинает  партию: "Рабочие всех
стран  смотрят  на  нас с надеждой.  Вы слышите их  голос: "Продержитесь еще
немного... мы придем к вам на  помощь и общими  усилиями сбросим  в пропасть
империалистических хищников".
     Коба  в  своей статье  предлагает копить  зерновые запасы  для  будущих
голодных советских республик.
     Но  он уже  понял:  если  революция  и не придет - большевики  заставят
страну держаться. Террор окончательно научил его - как.
     Но  свершилось!  Сопротивляясь,  казалось, уже  из  последних  сил, они
дождались!
     В ночь на 10 ноября  Кремль  не  спал:  началась  германская революция.
После разгрома чехов - еще одно чудо!
     Власть  Гогенцоллернов  рухнула.  Социалист  Карл  Либкнехт  с  балкона
королевского дворца провозгласил  создание новой республики Советов.  Вторая
великая империя исчезла с европейской карты.
     Теперь  большевистский  посол  Адольф   Иоффе  тайно   покупал   оружие
германским революционерам. Еще  недавно  немцы помогали революции в России -
теперь Ленин ответил тем же. И так же тайно. Большевистское посольство стало
штабом немецкой революции.
     12 ноября - новая революция, в  Австрии! Еще одна монархия была сменена
республикой. Сомнений не было: ровно  через год после Октября пришла мировая
революция! Коба с изумлением увидел: еще одно пророчество Ленина стало явью!
     Весь  день  перед  зданием  Московского  Совета  шли  толпы  счастливых
революционеров.  Но...  и в  Германии, и  в Австрии все закончилось  победой
умеренных      социалистов     и     образованием     ненавистных     Ленину
буржуазно-демократических  республик.  Правда,  в  самом  начале  1919  года
забрезжила надежда  -  организация  левых социал-демократов "Союз Спартака",
куда входили  Карл Либкнехт и Роза Люксембург, подняла восстание,  солдаты и
матросы  в  Берлине  захватили  имперскую   канцелярию.  Но  восстание  было
подавлено, Роза и Карл убиты экстремистами, тела их нашли в канаве.
     В ответ на убийство немецких революционеров (согласно доктрине Красного
террора)  последовала  казнь  четырех великих князей  -  дяди  и  двоюродных
братьев последнего царя. Один из них,  великий князь Николай Михайлович, был
известным либеральным историком.  Горький  просил  за него,  и Ленин  обещал
рассмотреть ходатайство знаменитого писателя.  И одновременно  отдал  приказ
Зиновьеву: не выпускать великого князя и поторопиться. Образ интеллигентного
Ленина сохранился, а великие князья были расстреляны.
     Коба оценил шаг: он переймет у Вождя и это.
     Теперь  немецкие  войска  спешно  покидали  Украину  и  Закавказье.  Но
ситуация от этого не стала легче.
     На  Украине  вместо  немцев стал править  враг большевиков  националист
Симон Петлюра, в Закавказье появились англичане, донское казачество, которое
подкармливали немцы, подчинилось Деникину  и безропотно выполняло теперь его
приказы.
     Но самое тяжелое испытание ожидало большевиков на востоке.
     В ноябре 1918 года, когда большевики торжествовали по поводу германской
революции, в Сибири  произошло страшное для них: на необъятной территории от
Тихого  океана  до Поволжья  власть перешла  в  руки  одного из способнейших
русских военных - царского вице-адмирала Александра Колчака.
     Сын скромного артиллерийского офицера, Колчак сделал  блестящую карьеру
- накануне революции  он был командующим Черноморским флотом. После Февраля,
пытаясь  остановить  анархию,  он приказал  расформировать команды  наиболее
революционно настроенных кораблей. Начался бунт, и  заигрывавшее с матросами
Временное правительство  пожертвовало  адмиралом:  его убрали  с должности и
отправили в США во главе военно-морской миссии.
     В октябре 1918 года Колчак прибывает в Омск, где  находилось посаженное
Чехословацким легионом демократическое  эсеровское  правительство. В  ноябре
адмирал совершает переворот.  Вместе с ним к власти приходят правые - кадеты
и  монархически настроенные  офицеры. Неисчислимые  людские  резервы  Сибири
оказались  в руках  Колчака. У  него оказался  и  золотой  запас  Российской
империи, захваченный в Казани Чехословацким легионом.
     И армия Колчака начинает победоносное движение по Сибири.
     "Я ДУМАЮ ПОСЛАТЬ ТУДА СТАЛИНА..."
     Положение вновь становится критическим.
     Ленин решает вернуть на фронт  Кобу, но  для этого  надо помирить его с
Троцким. Коба  поехал в  Архангельское на  дачу  Троцкого, но примирения  не
получилось.
     Ленин начал  действовать сам. В конце ноября он телеграфирует Троцкому:
"Согласны  ли  вы объясниться со  Сталиным, для  чего  он согласен приехать?
Считаете ли  вы возможным на известных  условиях устранить  прежние трения и
наладить сов-местную  работу,  чего так  желает  Сталин?  Что касается  меня
лично,  то  я полагаю, что необходимо  приложить все усилия для  налаживания
совместной работы со Сталиным".
     Ворошилов  уже  изгнан  из  Царицына  -  он  получил  портфель  наркома
внутренних  дел  в украинском  правительстве  с  указанием: "Не допускать  к
военной  работе".  Троцкий  мог  считать  себя  удовлетворенным.  Так  Вождь
возвратил Кобу к военным делам.
     И  уже  вскоре  Ленин  писал:   "Есть  ряд  сообщений  из-под  Перми  о
катастрофическом состоянии армии. Я думаю послать туда Сталина... боюсь, что
Смилга будет мягок..."
     На Урале  разразилась  катастрофа. После  поражений от  Колчака Красная
армия  находилась  в агонии, в ней процветали  пьянство и мародерство.  Коба
отправился в Пермь -  вместе с  Дзержинским.  Они оправдали  надежды Ленина:
беспощадными расстрелами боеспособность деморализованной  армии в кратчайший
срок была восстановлена.
     Но   Колчак,  казалось,   был   неудержим.   К  весне  1919   года  его
четырехсоттысячная армия  перевалила Урал и  двинулась к Самаре.  Далее путь
лежал на Москву...
     В это время -  опять мираж  мировой  революции:  в марте  1919  года  в
Венгрии  коммунисты  во  главе  с Белой Куном  за-хватывают  власть.  Кун  -
военнопленный, вступивший  в  России  в ряды большевиков, создает Венгерскую
республику. Троцкий  в  ЦК предлагает  немедля идти  ей на  помощь.  Коба не
участвует  в  этих  пустых  разглагольствованиях.  Сейчас  не  до Венгрии  -
наступает Колчак, и генерал Юденич стоит у Петрограда.
     И   действительно,  все  окончилось  страстными  разговорами.  В  Киеве
сформировали  было  Интернациональную дивизию, но  деньги для  нее почему-то
никак не приходили. Венгерская республика вскоре пала.
     Большевизму на  некоторое  время  придется  стать  внутренней  историей
России. Великая мечта о мировой революции осталась мечтой. Пока осталась.
     Весной 1919 года состоялся VIII съезд партии.
     Коба  возобновил  любимую  игру  - организовал очередное  нападение  на
Троцкого.   Оппозиция,  получившая  название  "военной",  объединила  многих
партийцев,  жаждущих  быть  военачальниками.  Они  выступили против  военной
политики Троцкого, опиравшегося в армии на профессионалов - цар-ских военных
специалистов,  перешедших  к  большевикам.  Оппозиция  объявила  их  тайными
врагами и  предателями.  Ленин с удовольствием дал ей возможность напасть на
Троцкого,  а  потом,  естественно,   выступил  в  его  поддержку,  ибо  было
совершенно ясно: без царских офицеров армия превратится в партизанскую орду.
     Ленин беспощадно  громил  "партизанщину".  И к нему  примкнул...  Коба!
Истинный  закулисный  организатор  оппозиции  выступает  против  нее.  Ленин
благодарен Кобе за очередной щелчок по носу Троцкому и за мудрость поступка.
Он назначает Кобу в специальную комиссию - мирить Троцкого с оппозицией.
     Не забывает Ильич и защищать царицынские расстрелы Кобы: "Когда товарищ
Сталин  расстреливал  в Царицыне,  я думал, что это ошибка,  телеграфировал:
"Будьте осторожны"... Я сам ошибался. На то мы все люди".
     Коба должен  быть  чист во всем. Ибо  Ленин  готовит  верного грузина к
новой должности.
     ТЫСЯЧА ДОЛЖНОСТЕЙ
     В  начале  1919  года  умер  Свердлов.  Маленький  человечек  с  черной
бородкой, в черной кожаной  куртке, с воспаленными от  постоянной бессонницы
глазами был одновременно предсе-дателем ВЦИК и секретарем  ЦК партии, как бы
символизируя  слияние  партии с государством. Свердлов сосредоточил в  своих
руках  всю бюрократическую  работу и  владел  главными  партийными  тайнами.
Именно от него  Троцкий услышал о расстреле царской семьи. После выхода моей
книги  о Ни-колае  II  я  получил  письмо  от читателя,  где,  в  частности,
говорилось: "Знаете ли Вы, что  Крестинский (в  1918 году нарком финансов. -
Э. Р.) вывез в Москву драгоценности, снятые с мертвых Романовых, и  Свердлов
присоединил их к  так называемому  "неприкосновенному запасу  партии"?  Этот
запас,  состоящий из драгоценностей,  был  составлен  большевиками на случай
потери партией власти и хранился в секретном сейфе Свердлова".
     И   я  вспомнил   стенограмму  выступления   Юровского,   руководившего
расстрелом  царской  семьи. В этом  выступлении перед  старыми  большевиками
упоминалось о  драгоценностях, снятых с  расстрелянных, "которые Крестинский
увез в Москву".
     А в книге бежавшего на Запад секретаря Сталина Бажанова рассказано, как
на  квартире Свердлова в Кремле, уже после его смерти, вдова с благословения
Сталина продолжала хранить драгоценности "на случай утраты власти".
     "Железный"  - любимое определение большевиков.  "Железный Феликс" - так
называли главу  ЧК  Дзержинского. "Железным" называли и Свердлова. Лишившись
"железного Свердлова", фанатично проводившего  в  жизнь все  решения Ленина,
Ильич начинает подыскивать нового кандидата на его роль.
     Кто может быть лучше Кобы? Блестящий организатор. Умеет "дожимать любое
дело". Стальная воля. Не боится замараться в крови. И ненавидит Троцкого.
     Человека из железа Ленин поменяет на человека из стали.
     25 марта 1919 года  из  состава ЦК партии было  избрано Политбюро.  Его
прообразы,  которые Ленин  создавал  до  революции, были совсем  иными.  Они
действовали внутри партии и благополучно умирали. Но теперь партия захватила
власть в  стране  и  отныне, по замыслу Ленина, история страны  должна стать
историей партии. Навсегда.
     Только решения партии воплощает в жизнь  страна, и Политбюро - мозговой
центр партии,  - естественно,  должно стать руководителем всей ее  жизни,  и
политической, и экономической. В этом идея Ленина.
     Теперь каждую неделю  в  "ленинский  четверг"  в обстановке  величайшей
секретности  (никаких стенограмм, записывались  только  решения)  собираются
члены Политбюро - управлять страной. Недоучившиеся  революционеры решают все
вопросы, ибо  они -  посвященные,  вооруженные  даром  предвидения,  великой
теорией  марксизма. Из главных  партийных  вождей Ленин вводит  в  Политбюро
Каменева,  Троцкого и  Кобу. Таков мозговой центр. Зиновьева  и Бухарина  он
делает только кандидатами...
     Образует Ленин и Организационное бюро (для руководства текущей  работой
партии) и туда тоже вводит Кобу. И это  еще не все. Он назначит Кобу  главой
сразу двух наркоматов: национальностей и рабоче-крестьянской инспекции. Но и
этого  мало   -   постоянно   создается  множество   комиссий,   руководящих
повседнев