дыка отказался. Илия  объяснил  забывчивому  семинаристу, что
монаху мирские блага не нужны, и  передал  200  000 долларов сиротам  войны,
прибавив к своим деньгам и его Сталинскую премию.
     ГЛАВА 23
     Возвращение страха

        ""ДРУЖКОВ""
     В июле  1945 года Сталин выехал в Потсдам на мирную конференцию. 17 000
бойцов НКВД охраняли маршрут его поезда. На  каждом километре пути стояли от
6  до  15  человек охраны.  Путь стерегли  8  бронепоездов  НКВД.  Это  была
демонстрация   могущества   Богосталина.   Священный   поезд,  вызывая  ужас
подданных, мчался по разрушенной стране.
     На  Потсдамской  конференции  уже  не  было  двух участников  "медового
месяца". Рузвельт лежал в могиле, а Черчилль  во время конференции улетел на
выборы  и не  вернулся: в  Англии победили лейбористы во  главе с  Эттли.  И
Хозяин высказался  о  том, как  ничтожна  западная  демократия,  если  может
поменять великого Черчилля на жалкого Эттли.
     Итак, союзников представляли президент Трумэн и Эттли. Но если он сумел
обыграть тех двух титанов, что ему эти двое?
     В Потсдаме и после - весь 1945 год - они продолжали делить послевоенную
Европу. Большое впечатление на союзников произвел его нарком иностранных дел
Молотов.  Именно  тогда  вокруг  него  возник   загадочный  ореол.   Молотов
завораживал  удивительной молчаливостью, жесткой  непреклонностью, коварными
ходами, гипнотизировал неторопливостью и  порой озадачивал отсутствием "нет"
и "да" по самым простым вопросам.
     Разгадку "великого дипломата Молотова" я нашел в Архиве президента.
     Оказывается,  весь  1945 год  Молотов  получал подробнейшие указания из
Москвы  от  некоего  Дружкова.  Множество   шифрованных  телеграмм  отправил
Молотову этот неутомимый Дружков.
     Понять,  кто  скрывался  за  псевдонимом, труда не составляло. Кто  мог
приказывать Молотову, второму человеку в государстве? Конечно, Сталин.
     Видимо,  демонстрируя  свое  дружелюбие Молотову,  Хозяин  назвал  себя
ласковым именем Дружков.
     В телеграммах Дружков диктует  Молотову буквально каждый шаг во внешней
политике (как прежде диктовал в политике  внутренней).  Никакого "советского
Меттерниха"-Молотова не  существовало, был  все  тот же  передатчик  желаний
Хозяина,  не смеющий  самостоятельно  принять  ни единого решения. Отсюда  и
величественная  неторопливость  Молотова,  и  загадочная  нерешительность  в
простейших вопросах.
     В  последние  дни  гитлеровской  Германии,  когда  шла  безумная  гонка
соперников-союзников  - кто  возьмет  Берлин, -  решалось  и будущее Польши.
Трумэн и Черчилль в своем общем послании попытались отстоять демократическую
Польшу. Но  Дружков  велит  Молотову быть  непреклонным и сообщает,  что ему
говорить: "Объединенное послание президента  и Черчилля по тону мягко, но по
содержанию никакого  прогресса. Если попытаются  поставить  вопрос  об общих
принципах польской программы, ты можешь ответить, что принципы  эти изложены
в послании  Сталина.  Без их  принятия  ты  не  видишь  возможности добиться
согласованного решения... Дружков".
     Перед Потсдамом посол Гарриман информировал президента Трумэна:  Сталин
дорожит  помощью  союзников  - ему надо восстанавливать  разрушенную страну.
Следовательно,  в  Потсдаме  на  него   можно   будет  давить.   И  союзники
приготовились быть непреклонными - отстоять Восточную Европу и, в частности,
Польшу. Тем  более  что Трумэн  прибыл в Потсдам накануне успешных испытаний
американцами атомной бомбы.
     Но как только Трумэн заговорил со Сталиным об уступках, он с изумлением
услышал   рявкающее,   безапелляционное   "нет".   "Нет"  -  ибо  его  армии
оккупировали  Европу,  он  заплатил  за  это "нет"  миллионами жизней  своих
солдат. "Нет", - как эхо,  тотчас повторяет  Молотов. Сталин не  успокоился,
пока не посадил править Польшей своего ставленника Берута.
     9 августа  СССР  вступил в войну  с  Японией.  Все было как рассчитывал
Хозяин.  Его войска буквально растерзали  Квантунскую армию.  Он  не  только
забрал  Курилы  и  Южный  Сахалин, отомстив  Японии  за  победу  над царской
Россией.   Поражение   Японии,  захват  Маньчжурии  позволили  ему   открыто
поддержать  армию  Мао  Цзедуна в Китае.  Советские  специалисты  и  военная
техника помогли Мао захватить Северный и Центральный Китай.  Многомиллионная
страна, величайший человеческий резерв готов присоединиться к Великой мечте.
     Все заманчивее перспектива...
     Торг  по поводу будущего  Европы продолжился на сессии Совета министров
иностранных дел союзников.
     Дружков  наказывает Молотову: "12.9.45. ...Необходимо, чтоб ты держался
крепко. Никаких уступок в отношении Румынии..."
     И Молотов действует, постоянно консультируясь  с Хозяином. Любой,  даже
самый ничтожный вопрос он не смеет решать без Дружкова:
     "Молотов  -  Дружкову. Шифрограмма.  15. 9. 45.  По  приглашению  Эттли
сегодня вечером обедали в загородной резиденции премьера. Были Эттли и Бевин
(британский   министр  иностранных  дел.  -  Э.   Р.)  с   женами.   Обед  и
послеобеденная беседа прошли в сравнительно  непринужденной атмосфере. Эттли
и особенно Бевин предлагали расширить неофициальные встречи между русскими и
англичанами. Он очень  советовал послать в  Лондон  советских футболистов, а
также оперно-балетную труппу. Было бы хорошо, если бы  я мог  дать им  более
определенные ответы по обоим этим вопросам".
     Но без указаний Дружкова нарком не смеет дать "определенный ответ" даже
насчет балетных танцоров. И приходится ему загадочно молчать.
     Постоянно  дирижирует  Дружков:  "В  случае  проявления  непримиримости
союзников  в  отношении Румынии,  Болгарии и т. д.  тебе  следовало бы  дать
понять  Бирнсу  (Государственный  секретарь  США.  -  Э. Р.) и  Бевину,  что
правительство СССР будет затруднено дать свое согласие на заключение мирного
договора с Италией".
     К  концу заседаний  Совета Дружков приказывает своему  наркому пойти  в
решительную  атаку:  "Пусть  лучше  первый Совет министров  провалится,  чем
делать существенные уступки Бирнсу. Думаю, что теперь  можно сорвать покровы
благополучия, видимость которого американцы хотели бы иметь".
     КОНЕЦ "МЕДОВОГО МЕСЯЦА"
     Молотов  все еще не понимает  новых  идей своего повелителя. Он,  как и
Гарриман, знает, что помощь союзников нужна, и сообщает Хозяину  предложения
Запада о  возможных  взаимных  уступках.  И  получает  в ответ то  же  самое
рявкающее  "нет":  "Союзники нажимают на тебя, чтобы сломить волю, заставить
пойти  на  уступки. Ясно, что  ты должен  проявить  полную непреклонность...
Возможно, что совещание  кончится... полным провалом.  Нам  и здесь не о чем
горевать..."
     Думаю, здесь Молотов начал понимать. Ох, как это важно - вовремя понять
тайные желания Вождя, ибо от этого зависит сама жизнь Молотова.  Да, Дружков
хочет провала Совета министров иностранных дел. Он больше не собирается идти
вместе  с союзниками. "Медовый месяц" с  капиталистами закончился. И Молотов
тотчас становится холодно-непримиримым.
     Так что Гарриман  ошибся: в 1945 году  Сталин  отнюдь  не  хотел помощи
союзников, более того - жаждал разойтись с ними. Но почему?
     Было множество причин. Одна из  них - иметь возможность оставить у себя
всю  захваченную  Восточную  Европу, Балканы.  Никаких обещанных  "процентов
влияния". Мощный единый  лагерь социализма, противостоящий Западу, - вот что
собирается создать Хозяин.
     Теперь его нарком избирает  новый  тон общения с союзниками - все время
ссорится, нигде и ни в чем не дает себя ущемить.
     Американцы, сбросившие на Японию атомные бомбы, упоены победой.
     Проигрывая  Китай, они  занялись  будущим Японии. Хозяин  почувствовал:
здесь его пытаются оттеснить. И союзники тотчас услышали яростное сталинское
"нет".
     "26. 9. 45. Молотову. Я считаю верхом наглости  американцев и англичан,
считающих себя нашими союзниками, то, что они не захотели заслушать  нас как
следует по вопросу о Контрольном совете в Японии".
     Он   предлагает  Молотову  проверенный  способ   исправить  ситуацию  -
шантажировать союзников: "Мы  имеем све-дения, что американцы наложили  руку
на золотой  запас Японии, исчисляемый в 1-2 миллиарда долларов, и взяли себе
в соучастники  англичан. Нужно намекнуть им  на это,  дав понять,  что здесь
лежит  причина  того,  что  американцы  и  англичане противятся  организации
Контрольного совета в Японии и не хотят подпускать нас к японским делам".
     И уже  вскоре  Гарриман  вручил  Молотову ноту  о  Контрольном  совете:
"30.9.45. ...Будет  учрежден  Союзный военный  Совет  под  председательством
Главнокомандующего  союзных  держав.  Членами  Совета  будут:  СССР,  Китай,
Британское содружество наций".
     Сталин выиграл и здесь. Несмотря на атомную бомбу.
     ОХОТА ЗА БОМБОЙ
     Во   время   Потсдамской   конференции  состоялось   первое   испытание
сверхоружия XX  века - атомной бомбы.  Счастливый  Трумэн  узнает, что "бэби
родился". Гегемония сталинской военной машины перестала существовать.
     Наступает  великий  миг:  Трумэн  торжественно  сообщает   Сталину   об
испытании сверхоружия. Теперь диктатору придется быть поуступчивее!
     Но...  Сталин удивительно  равнодушно  отнесся к  сообщению.  Трумэн  в
изумлении: престарелый Вождь явно не  понял силы нового оружия! Торжества не
получилось.
     Равнодушно  отнесшийся   к  сообщению   Хозяин   был  давно  и  отлично
информирован  о рождавшемся  "бэби".  Как,  должно  быть, усмехался  великий
старый актер, когда наивный Трумэн, торжествуя, подошел оглушить его грозной
вестью.
     Проклятое новое оружие давно  не давало ему покоя! Это был вопрос жизни
и смерти Великой мечты.
     Он лихорадочно  включился в  ядерную гонку, но с большим опозданием. И,
как всегда, решил одним скачком догнать конкурентов.
     В Архив  Октябрьской  революции  во  времена Горбачева поступили из КГБ
"Особые папки товарища Берии". Под грифом "Совершенно  секретно" в них  были
донесения, рапорты и отчеты, которые читал всесильный глава НКВД. В папке за
1946 год  хранилась  докладная  записка  "О  результатах проверки  состояния
строительства  номер  817  Курчатова и  номер  813  Кикоина".  Под  номерами
скрывались  сверхсекретные объекты, где создавался советский "бэби", а Исаак
Кикоин   и  Игорь  Курчатов  были  знаменитыми  физиками,  участвовавшими  в
разработке бомбы.
     В 1946 году наркоматы были переименованы в министерства, а Совнарком  -
в Совет министров.
     Тогда же  Хозяин  разделил ведомство Берии - всесильный НКВД  -  на два
министерства  - государственной безопасности и внутренних  дел.  Но Берия на
посту  заместителя председателя Совета министров  по-прежнему курировал  обе
могущественные епархии.
     Во  главе  госбезопасности стоял  сподвижник  Берии,  верный  Меркулов.
Хозяину  это не нравится, и он заменяет  его Виктором Абакумовым,  человеком
далеким  от  Берии,  начальником  СМЕРШа (СМЕРШ -  Смерть шпионам -  военная
контрразведка  в армии.  Не  только боролся  со шпионами, но и контролировал
политическую  благонадежность  "своих", вмешивался  в назначение командиров,
прославился беспощадными расстрелами на фронте).
     Берии  и  его  секретным ведомствам  Хозяин  поручает  новую  работу  -
создание атомной бомбы. Но как и Молотов во внешнеполитической деятельности,
так  и  Берия  в  истории  атомной  бомбы  -  всего  лишь  рабочие  лошадки,
управляемые Хозяином.
     Еще перед войной советские физики Я. Зельдович, Ю. Харитон, Г. Флеров и
Л. Русинов  имели  достижения в ядерных исследованиях,  но ни сам Хозяин, ни
его  сподвижники не  понимали  тогда важности этих  работ.  Их  интересовало
оружие  грядущей  войны  -  танки,  самолеты, орудия.  Колеблющиеся  стрелки
приборов, приводившие в такой восторг физиков,  их не воодушевляли.  И когда
Зельдович и Харитон выяснили условия возникновения ядерного взрыва, получили
оценку его мощи - Хозяину даже не сообщили об этом.
     Но вот разведка  донесла  из Лондона поразившую его новость. Ее передал
физик-теоретик К. Фукс, коммунист, покинувший Германию и работавший в Англии
в  секретной группе по разработке ядерного оружия. Узнав, что работа ведется
втайне  от  русских,  Фукс  начал  передавать  известную  ему  информацию  в
посольство СССР. Советская разведка устанавливает с ним связь. Именно  тогда
Хозяин  оценил наконец возможности нового оружия и продумал путь  скорейшего
преодоления опасного  отставания:  поручил ядерную  гонку  Берии. Его шпионы
должны   были  добыть  информацию,  кроме  того,   ведомство   Берии   имело
неограниченные  ресурсы,  а  в  его  "шарашках" трудились блестящие  ученые.
Сверхсекретность ведомства гарантировала и сверхсекретность ядерных работ.
     И тогда понадобился прежний  распущенный Коминтерн  -  его люди. К ним,
чьи друзья и соратники погибли в сталинских застенках, его шпионы обращаются
с  формулой, которую он разрешил им повторять: "Сталины приходят и уходят, а
первое в мире социалистическое государство остается".
     Супруги  Розенберги,  Фукс  -  его   разоблаченные  помощники.  Идейные
помощники. А сколько осталось неразоблаченных!
     Я   уже   писал   о   мемуарах   генерал-лейтенанта  Судоплатова.   Это
дезинформация,  уводящая  от  реальных тайн. И  я  часто  вспоминаю  другого
генерала разведки  -  Василия Ситникова.  Когда  я  познакомился  с ним,  он
работал зампредом в ВААПе - Всесоюзном агентстве по авторским правам. На эту
должность  традиционно  назначались функционеры КГБ,  отошедшие  от активной
деятельности. В ВААПе Ситников  держался весьма либерально. Будучи человеком
Андропова,  Ситников  многого  ожидал  от перестройки, но стал одной  из  ее
первых жертв - его выгнали на пенсию. Мне кажется, именно тогда в его голове
забродила эта мысль  -  написать воспоминания...  Как-то я  встретил  его на
улице.  Он   нес   старый   номер  журнала  "Иностранная   литература".   Мы
разговорились.
     -  Здесь, - сказал Ситников,  - напечатана  документальная  пьеса "Дело
Оппенгеймера"... Нет, не Оппенгеймер тут интересен. - Он улыбнулся  знакомой
улыбкой  всеведущего,  той  самой,  какую  я  видел  когда-то  у следователя
Шейнина. И, помолчав, добавил: - Берия часто  повторял слова  Сталина:  "Нет
такого буржуазного  деятеля,  которого нельзя  подкупить. Только надо понять
чем. Для большинства - это деньги.  Если  он остался неподкупен, значит,  вы
пожадничали. Но там, где все же не пройдут деньги, пройдет женщина. А где не
пройдет женщина, там пройдет Маркс". Лучшие люди на нас работали из-за идей.
Если бы записать все, что я об этом знаю! Думаю, напишу...
     Я узнал, что он умер - вскоре после нашего разговора.
     После возвращения Хозяина из  Потсдама  Берия передал физикам: "Товарищ
Сталин сказал: "Атомная бомба должна быть сделана в кратчайший срок - во что
бы то ни стало". И пообещал ученым лагеря в случае неуспеха.
     С  1943 по 1946 год информация из  США, переданная шпионами,  содержала
обширные сведения, необходимые для соз-дания  ядерного  оружия. Руководитель
проекта Курчатов,  узнав,  что бомба, о  которой он уже  много знал, успешно
испытана  в  США,  решил  повторить  оправдавшую  себя  схему.  Он  не  смел
рисковать, разрабатывать свое -  ведь Хозяин велел "в кратчайший срок"... Он
выбрал путь воссоздания американ-ской бомбы.
     Первое испытание атомной бомбы в  СССР  успешно  прошло 29 августа 1949
года.  Хозяин  добился своего: догнали  Америку, и в кратчайший срок.  После
взрыва  он щедро раздал награды своим  ученым и сказал: "Если бы мы опоздали
на полтора года, то, наверное, попробовали бы ее на себе".
     На "глубоком языке" это означало: вскоре мы попробуем ее на других.
     Все  вернулось: у него  вновь  была  самая мощная в  мире армия -  и по
бомбам сравнялись.
     Теперь Хозяин дал волю своим ученым, и они его не подвели  - уже в 1951
году создали свою атомную бомбу. Она была мощнее первой более чем в два раза
и в два раза легче, что было важно для ее доставки.
     В 1951 году он  уже думал о  доставке, ибо тогда  уже готовил  страну и
человечество к осуществлению грандиозного замысла. Апокалипсис приближался.
     Сталин часто  повторял:  "Русские  всегда умели воевать, но никогда  не
умели заключать мир".
     Он сумел - выиграл все, что мог.
     Молотов:  "После  войны  на  дачу  Сталину привезли карту СССР в  новых
границах.  Он  приколол  ее   кнопками  на  стену.  "Посмотрим,  что  у  нас
получилось:  на  Севере у нас  все в  порядке.  Финляндия  очень  перед нами
провинилась,  и  мы  отодвинули ее границу  от Ленинграда, Прибалтика -  эта
исконная  русская  земля - снова наша,  белорусы у  нас теперь все, украинцы
тоже, молдаване  тоже вместе. Итак, на западе у нас нормально". И он перешел
к восточным  границам. "Что  у нас здесь?  Курильские острова  наши, Сахалин
полностью... Посмотрите, как хорошо - и  Порт-Артур наш!" Он провел  трубкой
по Китаю: "Китай, Монголия - все в порядке".
     Расширенные   границы  Империи   были   окружены  теперь   безропотными
странами-сателлитами. Правда, оставалась Финляндия, которая перед ним "очень
провинилась", воюя на стороне  Германии.  Теперь  его  агенты  почти открыто
вылавливали  в  Финляндии  русских эмигрантов,  нашедших там прибежище после
революции,  и доставляли  в Москву. Финны  должны были  этого не замечать...
Такая Финляндия его устраивала. Пока.
     "А вот здесь граница мне  совсем не нравится, - сказал Сталин и показал
южнее Кавказа. - Дарданеллы... Есть у нас претензии и на турецкие земли... и
Ливию".  Здесь его министр, должно быть, похолодел:  Хозяин  говорил о новом
переделе мира.
     Нет,  Молотов испугался не  за мир и человечество. Просто он  наверняка
вспомнил  1937 год: средством для  подготовки страны  к  войне Хозяин сделал
тогда  террор.  И вот  он  снова заговорил о  войне. Значит,  впереди  новое
усмирение? Большая кровь?
     Молотов испугался за себя.
     ВОЕННЫЙ ЛАГЕРЬ СОЦИАЛИЗМА
     Сталину нужна была решительная ссора с Западом, нужны были враги, новая
опасность  для  страны Советов,  чтобы покончить  с  играми в  демократию  в
странах Восточной Европы. И жестко завинтить гайки внутри страны.
     На помощь пришел... Черчилль! В 1946 году он произносит свою знаменитую
речь в  Фултоне: призывает Запад "стукнуть кулаком", ибо Сталин  не понимает
слабых... "В результате  Советы контролируют уже не только всю Восточную, но
и Центральную Европу".
     Трумэн и Эттли открестились от речи  Черчилля  - но поздно. Хозяин смог
объявить: СССР снова  угрожает  агрессия. Началась столь ему  желанная война
взаимных  проклятий - "холодная война". Полились потоки статей и выступлений
по радио - об "угрозах империалистов", о "поджигателях новой войны".
     У  Хозяина  развязаны  руки.  С  1946  по  1949  год он  открыто, грубо
формирует  "могучий  лагерь  социализма":  Чехословакия,  Венгрия,  Румыния,
Польша,   ГДР,   Болгария,   Югославия   -   всюду   сажает   покорных   ему
коммунистических правителей.
     Он  создает   Коминформ  -  законнорожденное  дитя   Коминтерна,  рычаг
управления    лагерем    социализма,    постоянно   действующее    совещание
коммунистических  партий. Здесь он дирижирует - вырабатывает общую политику.
Здесь  западные компартии получают  от него  деньги и распоряжения. Все, что
происходит   внутри  лагеря,  происходит  только   с  его   ведома.  Никакой
самодеятельности - за всем следит Хозяин, беспощадно  карает  всякую попытку
решать без него.
     Правда,  был сбой.  Он  узнает,  что  Тито,  верный  Тито - ведет  свою
интригу: не согласовав  с ним, попытался  присоединить к Югославии  Албанию,
заключил  договор о взаимной безопасности с другим его  холопом, Димитровым,
посаженным   править   Болгарией.   Теперь  Тито   уже  предлагает  Болгарии
объединиться  в  конфедерацию,  более того,  пытается  включить туда Польшу,
Чехословакию и даже Гре