й? - переспросила Сюзанна.- Каких Лучей?

- Великим Пращурам принадлежит заслуга не устройства, но пере-устройс-
тва мироздания.  Рассказывают разное:  одни - будто Лучи суть спасение
мира, другие - будто бы это семена всеобщей погибели и разрушенья. Лу-
чи - творение Великих Пращуров.  Это такие линии. скрепляющие. удержи-
вающие.

- Ты говоришь о магнетизме? - осторожно поинтересовалась Сюзанна.

Все лицо Роланда просветлело;  озарение преобразило шероховатые грубые
грани и изборожденные морщинами плоскости,  превратив их в нечто новое
и поразительное.  На миг Эдди открылось,  как будет выглядеть  Роланд,
если и впрямь доберется до своей Башни.

- Да!  Не  об одном магнетизме,  хотя магнетизм играет здесь известную
роль. о силе тяготения. и о надлежащей увязке пространства, измерений,
величин. Лучи - те силы, что связуют все это воедино.

- Добро пожаловать к физикам-шизикам,- негромко прокомментировал Эдди.

Сюзанна пропустила его реплику мимо ушей.

- А Темная Башня? Это что же, какой-то генератор? Центральный источник
энергии для Лучей?

- Не знаю.

- Но знаешь,  что здесь - пункт А,- вмешался Эдди.- Если мы достаточно
долго будем идти по прямой,  мы придем на другой край света, к другому
порталу - назовем его пунктом С.  Но сперва мы придем  в  пункт  В.  В
центральную точку. К Темной Башне.

Стрелок кивнул.

- Сколько придется идти? Ты знаешь?

- Нет.  Но  я  знаю,  что дорога нас ждет очень дальняя и что с каждым
уходящим днем расстояние увеличивается.

Эдди, нагнувшийся было обследовать шагающий короб,  выпрямился и уста-
вился на Роланда.

- Этого  не может быть.- Он говорил тоном человека,  старающегося убе-
дить малыша,  что никакой бука в шкафу не живет и жить не может по той
простой причине, что в действительности буки в природе не существуют.-
Миры не растут, Роланд.

- Да что ты?  В пору моего отрочества, Эдди, у нас еще водились карты.
Особенно мне памятна одна, под названием "Великие державы Западных Зе-
мель". На ней была изображена и моя родина, Галаад; и Низинные Баронс-
тва,  охваченные бунтом и смутой спустя год после того, как я завоевал
право носить револьверы; и холмы; и горы; и Западное море. От Западно-
го  моря  Галаад  отделяло  изрядное расстояние - тысяча миль,  а то и
больше - но на то,  чтобы преодолеть его,  я истратил  более  двадцати
лет.

- Это  невозможно,-  быстро и испуганно сказала Сюзанна.- Даже если ты
от начала до конца шел пешком, на это не могло уйти двадцать лет!

- Ну,  надо же учесть остановки - попить пивка, черкнуть открытку-дру-
гую,- пробурчал Эдди. Никто, однако, не обратил на него внимания.

- Большую  часть  пути  я проделал не пешком,  а верхом,- возразил Ро-
ланд.- Хотя порой,  волею обстоятельств,  мое продвижение на  Запад  и
оказывалось.  э-э.  приостановлено - так?..  однако означенное время я
провел по преимуществу в дороге,  уходя от Джона Фарсонского. От Джона
Фарсона, стоявшего во главе восстания, что опрокинуло мир, в котором я
вырос.  От мятежного Фарсона, жаждавшего увидеть мою голову насаженной
на кол во дворе его замка. К чему, полагаю, у него имелись веские при-
чины,  ибо на совести моей и моих соотчичей смерть великого  множества
его сподвижников. а я, к тому же, похитил нечто, чем Фарсон чрезвычай-
но дорожил.

- Что, Роланд? - с любопытством спросил Эдди.

Роланд покачал головой.

- Об этом в другой раз.  а то и никогда. Сейчас же задумайтесь вот над
чем: мною пройдено много тысяч миль. Ибо мир растет.

- Не может такого быть. Не может, и все,- гнул свое Эдди, тем не менее
потрясенный до глубины души.- Были бы землетрясения.  потопы.  цунами.
Не знаю, что еще.

- Да посмотри же!  - взъярился Роланд.- Довольно лишь оглядеться!  Что
ты видишь? Мир, подобно детской игрушке волчку замедляющий свое враще-
ние,  пусть даже при этом он разгоняется и движется иным, непостижимым
для нас образом.  Взгляни на то, что ты убил, Эдди! Отцом твоим закли-
наю, посмотри на убитых тобою!

Два широких стремительных шага по направлению к ручью - и подхваченная
стрелком стальная змея после беглого осмотра  была  переброшена  Эдди.
Молодой  человек  левой  рукой поймал суставчатое тело,  и змея тут же
развалилась на две части.

- Видишь?  Она вконец изработалась.  Равно как и все встреченные здесь
нами создания - одряхлевшие,  изнуренные.  Не нагрянь мы, их все равно
постигла бы скорая смерть. С гибелью медведя.

- Медведь был чем-то болен,- сказала Сюзанна.

Стрелок кивнул.

- Его живую плоть разъедали паразиты. А вот отчего они напали лишь те-
перь, не прежде?

Сюзанна не ответила.

Эдди меж  тем рассматривал змею.  В отличие от медведя она производила
впечатление полностью искусственной конструкции - металл, микросхемы и
ярды  (если  не мили) паутинно-тонкого провода.  Более того:  ощупывая
внимательным взглядом ту половину змеи,  которую продолжал  держать  в
руках,  Эдди различил крохотные пестринки ржавчины, и не только на по-
верхности,  но и внутри.  Мокрое пятно там же говорило об утечке масла
или же о том,  что в змеиную утробу просочилась вода. Под воздействием
влаги часть проводков сгнила,  а несколько  плат  величиной  с  ноготь
большого пальца поросли какой-то зеленоватой дрянью, похожей на мох.

Эдди перевернул змею вверх брюхом.  Стальная пластинка незамедлительно
поставила молодого человека в известность,  что в руках у него - изде-
лие  "Норт-Сентрал  Позитроникс,  ЛТД.".  Имени  на пластинке не было,
только серийный номер. "Видно, ты, подруга, такое ничтожество, что имя
тебе не положено,- подумал Эдди.- И то сказать: шестерка, навороченная
сапка с мотором, которую придумали только затем, чтоб время от времени
вкатывать  Братцу Медведю оздоровительный клистир.  или делать что-ни-
будь не менее отвратное".

Он бросил змею и вытер руки о штаны.

Роланд, подобравший с земли "трактор",  с силой рванул одну  гусеницу.
Гусеница  легко  отделилась,  пролив  на  клочок  земли между сапогами
стрелка дождь ржавчины. Роланд отбросил гусеницу в сторону.

- Все в этом мире замирает или разваливается,- сказал он  без  всякого
выражения.- Силы же сцепляющие, коим мир обязан своею соразмерностью и
гармонией во времени,  равно как и в пространстве,  слабеют.  Мы знали
это еще детьми,  но и помыслить не могли, каково окажется время угаса-
ния.  Да и каким чудом могли бы мы вообразить такое? И все же пора за-
ката настала,  я жив, я многое слышу и вижу, и вот мое убеждение: Пос-
ледние Времена пагубно сказываются не на одном лишь моем родном  мире.
Они подтачивают и ваш мир,  Эдди и Сюзанна,  а быть может,  и миллиард
иных миров.  Лучи разрушаются. Бог весть, причина то или один из приз-
наков, но я знаю, что это истинная правда. Подите сюда! Ближе! Слушай-
те!

Приближаясь к металлической коробке,  наискось располосованной чередо-
ванием желтого и черного, Эдди нежданно-негаданно угодил в цепкие объ-
ятия одного яркого и неприятного воспоминания.  Впервые за  много  лет
молодой человек поймал себя на том,  что думает о рассыпающейся викто-
рианской развалюхе с Голландского Холма. Развалюха эта, известная дет-
воре района как "Особняк", стояла на заросшей бурьяном неухоженной лу-
жайке на Райнхолд-стрит,  примерно в миле  от  квартала,  где  выросли
братья Дийн. Об Особняке ходили страшные истории - Эдди полагал, что в
районе едва ли сыщется мальчишка или девчонка,  их не слыхавшие. Каза-
лось,  горбатый дом,  тяжело осевший под крутой кровлей, злобно глядит
на прохожих из густой тени карнизов.  Оконных стекол,  само собой,  не
было  и в помине (бросать камнями в окна можно и с почтительного расс-
тояния),  но участи быть расписанным краской из  распылителя,  превра-
титься в тир или в траходром дом избежал. Наибольшее же недоумение вы-
зывал сам факт его затянувшегося существования:  никто ни разу не под-
жигал Особняк - ни ради страховки, ни чтобы просто поглазеть на пожар.
Ребята говорили,  что там,  конечно же,  водятся привидения, и однажды
Эдди,  стоявшему с Генри на тротуаре и смотревшему на Особняк (это па-
ломничество братья совершили специально,  чтобы своими глазами увидеть
предмет невероятных слухов,  хотя матери Генри объяснил,  что они все-
го-навсего идут с какими-то его друзьями к Дальбергу,  за  "Худси  Ро-
кетс"),  почудилось,  что привидения там, пожалуй, действительно могут
водиться.  Разве не ощутил он,  что из старых, сумрачных викторианских
окон - окон,  которые, казалось, вперились в него неподвижным сосредо-
точенным взором опасного безумца - сочится некая грубая и мощная враж-
дебна



не шевельнуло  легчайшее  дуновение волоски у него на руках и сзади на
шее?  Разве не подсказывало ему со всей ясностью чутье:  переступи по-
рог, и захлопнется дверь, щелкнет замок, придут в движение стены, пой-
дут смыкаться,  размалывая в порошок косточки дохлых  мышей,  стремясь
сокрушить и твои косточки?

Населенный призраками. Сам - призрак.

Приближаясь теперь  к  металлическому  коробу  будки,  молодой человек
вновь оказался во власти давнишнего ощущения опасности и тайны. Руки и
ноги  Эдди  покрылись  гусиной  кожей,  волоски на шее встопорщились и
слиплись налезающими друг на друга,  похожими на  перья  пучочками.  И
вновь  он  ощутил то же легчайшее дуновение,  хотя листва на деревьях,
обступивших поляну, сохраняла полную неподвижность.

Тем не менее Эдди упрямо продолжал идти к двери (ибо то была, конечно,
дверь - очередная дверь,  хоть и запертая, вопреки желаниям и хотениям
молодого человека,  навсегда) и остановился лишь тогда,  когда его ухо
оказалось прижато к металлу.

Можно было  подумать,  что полчаса назад Эдди хватил таблетку действи-
тельно сильной "кислоты" и его как раз начинает  мощно  забирать.  Во
мраке заглазья поплыли диковинные краски.  В ушах зазвучали призрачные
голоса,  бормотавшие что-то в каменных глотках  длинных  коридоров,  в
чертогах, озаряемых неверным мерцающим светом электрических светильни-
ков. Эти факелы современной эпохи, некогда заливавшие все ярчайшим си-
янием, обратились ныне в жалкие стерженьки угрюмого голубого огня. Эд-
ди чувствовал пустоту. безлюдье. мерзость запустения. смерть.

Грохот машин не смолкал. Но не вторгался ли исподволь в этот шум некий
неприятный  призвук,  этакий слышный порою за мерным гулом глухой стук
сродни перебоям больного сердца?  Не возникало ли ощущение,  что меха-
низмы - источники этого шума, хотя и значительно превосходят тонкостью
и сложностью внутреннее устройство медведя,  не могут попасть в такт с
самими собой?

- Безмолвно  все  в чертогах мертвецов,- услышал Эдди свой замирающий,
слабеющий шепот.- Недвижно,  стыло,  предано забвенью.  Зри - лестницы
погружены во мрак, в покоях гибель царствует с разрухой. Вот, вот они,
чертоги мертвецов, где пауки прядут и среди камня огромные системы за-
тихают - одна вослед другой, поочередно.

Роланд грубо оттащил его от будки,  и Эдди повел на стрелка затуманен-
ными глазами.

- Довольно,- сказал Роланд.

- Фиг знает,  чего туда напихано, но фурычит оно не ахти, верно? - ус-
лышал Эдди свой голос - дрожащий,  доносящийся словно бы издалека. Мо-
лодой человек еще осязал могучую силу,  наплывающую из  короба  будки.
Она звала Эдди, влекла, манила.

- Верно. Нынче в этом мире нет ничего, столь уж процветающего.

- Братцы!  Если вы задумали здесь заночевать, радостью общения со мной
вам придется пожертвовать,- предупредила Сюзанна. Голубовато-серый по-
лумрак,  дитя угасшей вечерней зари, размыл контуры ее лица - лишь бе-
лели смутно белки глаз да зубы.- Я отправляюсь вон туда.  Мне не  нра-
вится, как эта штука на меня действует. Брр!

- Все мы расположимся на ночлег там,- сказал Роланд.- Идемте.

- Это ты здорово придумал,- одобрил Эдди.  Они двинулись прочь от буд-
ки,  шум механизмов пошел на убыль,  и Эдди почувствовал,  что  власть
этих  звуков  над  ним  слабеет,  хотя они по-прежнему взывали к нему,
приглашая исследовать сумрачные переходы,  пустынные лестницы,  покои,
где обитали гибель и разруха, где пряли пауки и где во тьму панели уп-
равленья погружались одна вослед другой, поочередно.









Ночью, во сне,  Эдди опять не спеша шел по Второй авеню на угол  Сорок
шестой, к "Деликатесам от Тома и Джерри". Он миновал магазин, где про-
давали записи и пластинки.  Из динамиков оглушительно грянули "Роллинг
Стоунз":



 Я вижу красную дверь и хочу

 Перекрасить ее в черный цвет.

 Пусть почернеют все краски,

 Пестроте говорю я: нет.

 Мимо - девахи, одеты по-летнему,

 Ярко, сойдешь с ума,

 И я верчу башкой, не то от меня

 Нипочем не отступит тьма.



Дальше, дальше,  мимо  расположившегося  между  Сорок  девятой и Сорок
восьмой улицами магазина под названием "Зеркало души". В витрине висе-
ли зеркала;  Эдди заметил в одном свое отражение и подумал,  что давно
уж не выглядел так хорошо;  волосы чуть длинноваты, но в целом - заго-
релый и подтянутый. Хотя одежка. м-да, чувачок. Фраер с головы до пят.
Синяя куртка-блейзер,  белая рубашечка, галстучек темно-красный, серые
парадные брючата. такого прикида "чертов яппи" у Эдди сроду не бывало.

Его кто-то тряс.

Эдди попытался  глубже ввинтиться в сон.  Ему не хотелось просыпаться.
Ведь он еще не дошел до "Деликатесов", не открыл ключом дверь, не шаг-
нул за порог,  в море роз.  Эдди хотелось вновь увидеть алый ковер без
конца и края,  высокое синее небо с плывущими в нем громадами облачных
кораблей и Темную Башню. Насельница ее жуткого и таинственного столпа,
прожорливая тьма, подстерегавшая всякого, кто подберется слишком близ-
ко,  внушала Эдди страх,  но не угашала желания увидеть Башню еще раз.
Он хотел, ему нужно было ее увидеть.

Однако рука, трясшая его, не унималась. Сон начал меркнуть, вонь авто-
мобильных выхлопов, висящая над Второй авеню, обернулась запахом дыма,
легкого, редкого - костер уже почти догорел.

Рука принадлежала Сюзанне.  Вид у молодой женщины был испуганный. Эдди
сел и обнял ее одной рукой.  Ночевали путники за ольховой рощей,  куда
долетал лепет ручья,  бегущего по усеянной костями поляне.  По  другую
сторону рдеющих углей, что накануне вечером были костром, лежал спящий
Роланд.  Сон его был тревожен - сбросив единственное  одеяло,  стрелок
свернулся калачиком, подтянув колени едва ли не к самой груди. Без са-
пог ступни казались белыми, узкими и какими-то беззащитными. На правой
недоставало большого пальца, павшего жертвой омароподобной твари, отх-
ватившей Роланду и часть правой руки.

Стрелок стонал, вновь и вновь повторяя какую-то невнятную фразу. После
нескольких повторов Эдди понял, что это та самая фраза, которую Роланд
вымолвил перед тем,  как без чувств рухнуть  на  поляне,  где  Сюзанна
застрелила медведя:  "Раз так,  идите - есть и другие миры,  не только
этот".  На миг стрелок  умолкал,  потом  окликал  мальчика  по  имени:
"Джейк! Где ты? Джейк!"

Скорбь и безысходное отчаяние,  звучавшие в его голосе, наполнили Эдди
ужасом.  Украдкой обняв Сюзанну, он крепко прижал ее к себе. И почувс-
твовал, что она дрожит, хотя ночь была теплой.

Стрелок перевернулся на спину.  Звездный свет упал в его открытые гла-
за.

- Джейк, где ты? - воззвал он во тьму ночи.- Вернись!

- О, Господи, опять он отключился. Что делать, Сьюзи?

- Не знаю.  Знаю только, что больше не могу слушать это в одиночестве.
Кажется, что он так далеко. так далеко от всех, от всего.

- Раз  так,  идите,- пробормотал стрелок,  снова повертываясь на бок и
подтягивая колени к груди,- есть и другие миры,  не только  этот.-  Он
примолк.  Затем грудь его заходила толчками,  и оттуда на волю протяж-
ным,  леденящим кровь криком вырвалось имя мальчика. Позади них в чаще
леса какая-то крупная птица снялась с ветки и в сухом шелесте крыл по-
летела на поиски более мирного уголка.

- Есть какие-нибудь соображения? - спросила Сюзанна. Ее широко раскры-
тые глаза были мокры от слез.- Может, надо его разбудить?

- Не знаю.- Эдди увидел револьвер стрелка - тот, что Роланд обычно но-
сил на левом бедре.  Этот револьвер, в кобуре, лежал на квадрате акку-
ратно  сложенной  оленьей  шкуры  рядом со спящим Роландом,  там,  где
стрелку не составило бы труда дотянуться до него.- Пожалуй,  не  риск-
ну,- прибавил молодой человек.

- Это сводит его с ума.

Эдди кивнул.

- Что же делать? Эдди, что же нам делать?

Эдди не знал. Заражение, вызванное укусом омароподобной твари, остано-
вил и уничтожил антибиотик; сейчас Роланда вновь сжигал недуг, но Эдди
думал,  что нет на белом свете антибиотика, который исцелил бы стрелка
в этот раз.

- Хрен его знает. Ложись-ка со мной, Сьюзи.

Эдди укрыл их шкурой,  и спустя некоторое время Сюзанна перестала дро-
жать.

- Если он сойдет с ума, нам, пожалуй, не поздоровится,- сказала она.

- А то я не знаю.- Эта неприятная мысль уже посещала Эдди,  приняв об-
личье медведя с красными,  полными ненависти глазками (не таилось ли в
недрах их багровой пучины еще и недоумение?) и смертоносными беспощад-
ными когтями. Взгляд Эдди обратился к револьверу, лежавшему так близко
от левой, здоровой руки стрелка, и молодой человек опять вспомнил, ка-
кое проворство выказал Роланд, заметив стремительно пикирующего на них
механического нетопыря.  Если стрелок помешается и они с Сюзанной ока-
жутся в фокусе этого помешательства, шансов у них не будет. Никаких.

Он зарылся лицом в теплую ложбинку между шеей и плечом Сюзанны и  зак-
рыл глаза.

Довольно скоро Роланд перестал бормотать.  Эдди поднял голову и осмот-
релся.  Стрелок,  кажется,  вновь погрузился в естественный сон.  Эдди
поглядел на Сюзанну и увидел,  что уснула и она.  Юноша улегся рядом с
ней, осторожно поцеловал холмик ее груди и тоже закрыл глаза.

"Нет, парень; тебе еще долго-долго не спать".

Но они уже два дня были в пути, и Эдди устал, как последняя собака. Он
задремал. поплыл куда-то вниз.

"Назад, в сон,- думал он,  медленно опускаясь.- Я хочу обратно на Вто-
рую авеню. обратно к "Тому и Джерри". Вот чего я хочу".

Однако в ту ночь сон не повторился.









С восходом солнца путники наскоро позавтракали,  перепаковали и  пере-
распределили пожитки и вернулись на треугольную поляну.  В ясном проз-
рачном свете утра она казалась не такой уж страшной, и все-таки троица
всеми  силами старалась держаться на почтительном расстоянии от метал-
лической будки с предупреждающими желтыми и черными полосами. Если Ро-
ланд и помнил что-то о дурных снах, терзавших его ночью, он никак это-
го не показывал и покончил со  скучными,  но  обязательными  утренними
хлопотами как обычно, в глубокомысленном бесстрастном молчании.

- Как ты полагаешь выдерживать прямой курс отсюда к Башне? - поинтере-
совалась Сюзанна.

- Если то, о чем говорится в преданиях, справедливо, ничего трудного в
этом не будет. Помнишь, ты спрашивала о магнетизме?

Сюзанна кивнула.

Стрелок принялся  рыться  в  своем  кошеле.  Его рука закапывалась все
глубже и наконец явилась на свет с квадратиком старой мягкой  кожи.  В
лоскут была вколота длинная серебристая игла.

- Компас! - обрадовался Эдди.- Ну, ты прямо бдительный бойскаут!

Роланд покачал головой.

- Нет, не компас. Разумеется, я знаю, что такое компас, однако вот уже
много лет я и в глаза не видел оных приборов.  Не сбиться с  пути  мне
помогают светила - солнце и звезды - и даже в нынешние времена они от-
менно мне служат.

- Даже в нынешние времена? - с легкой тревогой переспросила Сюзанна.

Роланд кивнул.

- Стороны света тоже беспрестанно медленно смещаются.

- Боже!  - вырвалось у Эдди. Он попробовал представить себе такой мир,
где географический север коварно скользил бы к востоку или к западу, и
почти сразу сдался,  почувствовав легкое недомогание, какое чувствовал
всякий раз, глядя вниз с верха высотного здания.

- Это просто игла,  но она из стали и послужит нашей цели не хуже ком-
паса.  Отныне наш курс - Луч, и эта игла станет указывать нам дорогу.-